Читать книгу Источник - Наталья Александровна Цикоза - Страница 2

Начало апреля выдалось не особенно тёплым, и хоть солнышко днём радовало весенним теплом, по ночам лужи подмерзали. Вот и сейчас я бежала, торопясь успеть к первой паре и при этом не упасть, поскользнувшись на замёрзшей луже. Наверное, поэтому вовремя не заметила, как воздух передо мной задрожал и начал мерцать маленькими яркими звёздочками. Ещё один шаг…

Стремительная тень сбивает с ног. Падаю, больно ударяюсь затылком. Жёсткие руки поднимают меня, больно обхватив за плечи. Перед моим изумлённым взором возникают красные глаза и распахнутые за спиной крылья. Вокруг всё ещё мелькают серебряные искорки. Я пытаюсь сфокусировать зрение, чтобы лучше рассмотреть того, кто держит меня сейчас, легко подняв на полметра над землёй. Он открывает рот, и я с восторгом наблюдаю ненормально увеличенные клыки.

– Ты вампир? И клыки настоящие? А потрогать…

Существо на мгновение замирает. Наверное, я своими глупыми вопросами заставила его растеряться. Над головой что-то свистит, мой вампир отбрасывает меня прочь так легко, как будто я ничего не вешу. Снова стукаюсь головой, опять тем же местом – и мир вокруг гаснет. Сознание возвращается вместе с жуткой головной болью и тошнотой. Темно. Вдыхаю и едва не прощаюсь с содержимым желудка. Я лежу в чём-то липком и вонючем. Отгоняю от себя мысли, что это чьи-то испражнения. Пытаюсь подняться и всё-таки прощаюсь с завтраком, успев перевернуться на живот. Когда спазмы ослабевают, начинаю понимать, что упираюсь руками в чьи-то останки. В панике пытаюсь отползти и натыкаюсь ещё на один труп. Надо подняться и осмотреться. Поднимаюсь тяжело, через силу. Под бледной луной обозреваю про странство вокруг: настоящее поле битвы, как в компьютерных играх, и ужасный запах. Грязь, кровь, гарь и ещё то, во что я вляпалась. Голова кружится, но мне надо отойти отсюда подальше, и я, пошатываясь, бреду к ближайшим кустам. Голова нестерпимо болит, и тошнит. Я обязательно лягу, пусть даже на землю, лишь бы рядом не было трупов. Я сделала это, ноги уже не запинаются о холодные тела и дышать стало легче, теперь вонь исходит только от меня. Опускаюсь на влажную от росы траву и закрываю глаза. Руками вожу по росе, стараясь хоть немного стереть то, что прилипло к ним. Наверное, я вся в этом. Джинсы, куртка, похоже, даже волосы – всё покрыто вонючей смесью крови, грязи и содержимого кишечника. Пытаюсь предположить, как я сюда попала. Странный вопрос, так же, как попадали к нам люди в старинных одеждах. У них тут, наверное, война. Проваливаюсь то ли в сон, то ли в забытьё.

– О, смотри, вот ещё один! – весёлый молодой голос. – Этот весь в дерьме, – меня толкают носком сапога в бок, – видать, живот распороли, а он ещё полз.

– Давай его к остальным, надо быстрее всех сжечь, пока снова не началось! – этот голос постарше.

С трудом открываю глаза. В это время меня хватают за ноги и куда-то волокут. Хватаюсь за ближайшие кусты. Как-то совсем не хочется, чтобы меня сожгли с остальными.

– Живой!.. – удивлённый голос обрывается.

Рядом со мной падает молодой парень со стрелой в груди. Бедняга, он даже не успел вскрикнуть, так и лежит теперь с распахнутыми, удивлёнными, но уже ничего не видящими глазами. Где-то рядом раздаются крики, лязг оружия. Подняться бы, посмотреть, но голова словно налита свинцом, сил нет её поднять. Только отмечаю, что уже расцвело. Перед моим лицом останавливаются грязные сапоги.

– А на этом одёжа вроде целая, только выпачканная вся, – голос сиплый, неприятный.

Меня перевернули на спину, подёргали одежду.

– И как это снимается? – надо мной навис мужик в лохмотьях с гнилыми зубами. – Опять иномирские штучки! О, да он живой! – мужик, наконец, увидел мои открытые глаза.

– Крут, что ты там возишься? – послышалось сбоку, к ним подошёл ещё один мужик в лохмотьях, пригляделся. – Бери мальчишку, на месте разберёмся.

– Но он весь в дерьме! – почти взвыл незадачливый мародёр.

– Отмоешься! Поторопись!

Меня поставили на ноги. Можно подумать, от него самого несло фиалками, такого амбре я ещё никогда не чувствовала. Может, от этого самого запаха, а может, оттого, что положение моей головы так резко и бесцеремонно изменили, я снова потеряла сознание. В себя пришла, когда с жалобным скрипом захлопнулась дверь сарая.

– А если его зверь сожрёт? Его же, почитай, уже дней пять не кормили, – донеслось из-за запертой двери.

– Да плевать мне. Если Брул возомнил себя нашим командиром, пусть сам раздевает этого мальчишку и моет заодно. Этот иномирянин нужен ему, не мне. А после того, как пришлось его тащить, самому помыться не помешает.

Зверь… Я с трудом сделала попытку осмотреть сарай, по возможности, не шевеля головой. Про какого они зверя тут говорили? Где-то рядом звякнула цепь, и надо мной, роняя слюну, склонилась огромная морда собаки. Собака зарычала. Её коричневая всклокоченная шерсть торчала во все стороны, а на шее виднелся ошейник. Вот, значит, кого не кормят. Такой здоровый, неужели эту самую цепь порвать не смог? Я протянула руки к ошейнику.

– Мне, похоже, тут каюк, а ты сбежать сможешь, – прошептала, надеясь, что собачка размером с маленькую лошадку не отгрызёт сейчас эти самые руки.

К моему удивлению, пёс перестал рычать и позволил нащупать замок ошейника. Цепь глухо звякнула о землю, а я опустила руки. Надо же, как простое действие может утомить, если ко всему прочему у тебя жутко болит голова. Закрыла глаза, ожидая своей участи. Что будет дальше? Если меня прямо сейчас не начнут жрать, скоро придут эти мародёры, разберутся, что я вовсе не парень… не хотелось даже думать, что они со мной сделают, я ведь не то чтобы сопротивляться, даже шевелиться не могу. В лицо ткнулся холодный нос. Я открыла глаза.

– Беги, я подняться не смогу, – подняла руку и погладила по грязной шерсти.

Спустя несколько минут уснула, и снилась мне родная общага, девчонки, со смехом обсуждающие прикольные репортажи про вампиров, и тот самый вампир с красными глазами давал интервью. Мне в лицо ткнулось что-то мокрое и холодное, прервав увлекательное повествование о качестве крови алкоголиков. Я распахнула глаза – надо мной нависла коричневая морда собаки. Что-то изменилось: не было не струганых досок сарая, в который меня приволокли, не было вони, не было слышно разговоров и бряцанья оружия. А была кругом свежая зелень и пение птиц, аромат трав и мокрая коричневая шерсть, с которой сейчас мне на лицо капала вода. А ещё больше не было жуткой головной боли. С минуту я старалась найти объяснение, что могло произойти. Обвела глазами пространство вокруг себя – никаких неприятных ощущений, села, взглянула на собаку. Пёс сидел рядом и внимательно смотрел на меня. Я находилась на поляне в тени раскидистого дерева, а посередине располагалось небольшое лесное озеро. Кожу моего лица и рук стянула высохшая грязь. Одежда превратилась в панцирь по причине всё той же грязи, в которой я выкупалась основательно. Но теперь это было неважно, у меня больше не болела голова, и я была в безопасности. Возможно, в относительной безопасности, всё-таки рядом было огромное животное, да и я, похоже, была не в своём мире. Вопросы, как я попала в эту самую безопасность и что делать дальше, я оставила на потом, сейчас надо отмыться. Расстегнуть куртку, чтобы снять её, я не смогла. Молния, основательно забитая высохшей грязью, не пожелала расстёгиваться. И, плюнув, я прямо в одежде плюхнулась в воду. Как же было приятно смыть с лица и волос склизкую дрянь. Снова попробовала расстегнуть замок – получилось. Я избавилась от одежды, да и от белья заодно. Пучком травы потёрла тело, молящее о чистоте. Это, конечно, не мочалка с мылом, но всё лучше, чем совсем ничего. С берега гавкнул пёс – обернулась. У его ног лежал заплечный мешок. Я выбралась из воды и подбежала к собаке.

– Где ты его взял? – потрепала по голове своего добытчика и склонилась над мешком, высыпав содержимое на землю.

Это была поистине удача: кроме мыла, здесь нашлись: кое-какая одежда, нож, кусок хлеба, какая-то железка и камень, о предназначении которых я не имела понятия. Но главное – было мыло, схватив которое я с радостным гиканьем кинулась обратно в воду. С наслаждением отмыла волосы, которые, наконец, перестали вонять и приобрели мой родной соломенный оттенок. Покончив со своим телом, принялась за стирку. Жаль, что нет стиральной машинки. Наконец отстирав и развесив на ближайших кустах свои вещи, я снова подошла к мешку и разбросанным рядом вещам.

– Жаль, что нет спичек, можно было бы у костра погреться, – проговорила, натягивая чьи-то штаны и рубаху.

Одежда была мне велика, но всё-таки чистая и сухая. Я закатала штанины и рукава на рубахе. Схватила хлеб, разломала его пополам и протянула кусок своему напарнику. Пёс отвернулся и, поднявшись, скрылся в кустах. Какой же вкусный был хлеб!.. За пару минут я уничтожила свой кусок и посмотрела на тот, что давала собаке. Нет, надо оставить его, когда ещё придётся покушать. Впрочем, я в лесу, здесь должны быть ягоды, грибы, орехи. Я села, обхватив колени руками, и задумалась. Значит, в этот мир попадали несчастные из моего мира? И где они сейчас? Ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь вернулся, значит, они живут здесь или погибли. Я уже успела убедиться, как не гостеприимны аборигены. Сама видела вампира, горы трупов, молоденького солдата, которого убили прямо на моих глазах, и бандитов, что обирают мёртвых. Мне повезло, каким-то непостижимым образом я избежала участи быть убитой или изнасилованной, спасибо этому огромному псу. Кстати, как это я оказалась не в обществе тех типов, а неизвестно где в компании доброй собачки, которая ещё и обеспечила меня едой и одеждой? Конечно, можно предположить, что этот самый мешок она стянула из того сарая, где мы оказались с ней вместе. Мешок пёс ещё мог унести, а вот меня… может, в этом мире такие умные животные? Я поискала глазами своего напарника – нет, наверное, ушёл охотиться, те типы говорили, что не кормили собаку. Но самое удивительное, у меня каким-то образом перестала болеть голова. Даже мой первый курс мединститута позволял определить наличие сотрясения мозга. Головная боль, тошнота, потеря сознания – всё это не проходит так быстро, неделя, а то и больше, и это при условии ухода. Странная на самом деле собачка мне встретилась, я снова посмотрела в те кусты, в которых исчез пёс. Прошлась по поляне, кустов с ягодой было не видно, с орехами тем более. Наткнулась на вещи, что вытрясла из чужого мешка. Что это всё-таки за камень и железяка? Взяла её в руки: широкая пластина с отверстием, похоже, для руки, пальцы удобно легли в отверстие. Может, оружие, что-то вроде кастета? Тогда для чего камень? Если рассуждать логически, мешок был собран для путешествия: чистая одежда, мыло, небольшой нож в ножнах, лезвие недлинное, сантиметров пятнадцать, очень острый. В поход в свой рюкзак я положила бы ещё соль и спички. Постой! Остановила собственные рассуждения. Вот оно! Чиркнула по камню железкой – небольшой сноп искорок подтвердил догадку. И я бросилась собирать по поляне сухие ветки. Через полчаса моих стараний глаза уже радовал небольшой костёрчик…

Кусты затрещали, и на поляну вышел пёс с добычей в зубах. Посмотрел на меня как-то странно, мне даже показалось, виновато, и положил на землю тушку кролика.

– Какой ты умница! Это ты мне принёс?

Я не знала, как правильно разделывать кроликов, но всё-таки это мясо, а в моём желудке больше суток не было ничего, кроме небольшого куска хлеба. Кое-как содрала шкурку с бедного животного, морщась, отрезала голову и лапки, распоров живот, избавила от внутренностей, промыла и, порезав на куски, нанизала на прутья. Опыта приготовления шашлыка тоже не было, так что мясо получилось сверху подгоревшее, а внутри почти сырое. И тем не менее я наконец-то наелась. Собака сидела напротив и внимательно наблюдала за моими потугами на поприще приготовления пищи. Мне было стыдно, что я такая неумёха. Но где, позвольте спросить, было научиться. Отмыв руки и лицо, которые успела извозюкать в мясном соке, я ощупала свою одежду. Бельё и блузка высохли, а джинсы… солнце ещё высоко, досохнут на мне. Тем более, что брючины штанов, в которых я сейчас рассекала, всё время норовили раскататься, впрочем, так же, как и рукава рубахи. Быстро переодевшись, я принялась собирать хворост, чтобы поддерживать огонь ночью. Вспомнила всё, что когда-то слышала о выживании в лесу. Наломала лапника на подстилку. Это было вовсе не так мягко, как представлялось, а ещё он оказался довольно колючим. Постелить на него, кроме своей куртки и тех вещей, что я позаимствовала в мешке, было нечего. Я, конечно, понимала, что это лучше, чем сырая земля, которая к тому же остынет, как только скроется солнце, так что с некоторыми неудобствами пришлось смириться. Подумала, что надо лечь спать пока тепло, день оказался весьма насыщенным. Поэтому, свернувшись клубочком на своей колючей подстилке, очень быстро отключилась. Проснулась оттого, что из-под меня кто-то совершенно наглым образом тянул вещи. Не открывая глаз, я схватила их, не давая вытащить окончательно. Затем вскочила и застыла в изумлении – передо мной, вцепившись в штаны, сидел парень лет шестнадцати, совершенно раздетый. То есть абсолютно раздетый. От неожиданности я выпустила своё имущество и отвернулась. Конечно, ему одежда нужна больше, чем мне.

– Можешь поворачиваться, – услышала смущённый голос.

– Ты кто? – я с удивлением посмотрела на своего гостя. – И почему голый? – осмотрелась вокруг. Было странно, что моего лохматого спутника не было видно. – И куда делась моя собака?

Глаза парня вдруг лукаво прищурились:

– А ты уверена, что это твоя собака?

Что-то неуловимо знакомое было в этих глазах. Он натянул рубашку, и я отметила, что рукава ему в пору, и штаны. Мотнула головой, отметая нереальные предположения. Наверное, у меня было странное выражение лица, потому что парень рассмеялся:

– Неужто не узнала?

– Неужели, – мне было неловко от своего же предположения, но другого объяснения сообразительности собаки, тому, что одежда так идеально подошла парню, не находила, – ты и есть собака?

– Сообразила, наконец! – продолжал смеяться парень. – Впрочем, тебе простительно, ты же не из нашего мира?

– Так заметно? – спросила я на автомате, продолжая разглядывать своего спутника.

– У тебя же иномирская одежда, ты не боишься огромных собак, не знаешь, как с помощью кремня добывать огонь. Да я уже понял, что с этим ты разобралась, – предвосхитил он моё оправдание. – Тебе повезло, что волосы острижены довольно коротко: эти бандиты даже не поняли, что притащили женщину.

– А ты сразу понял? – это был не тот вопрос, который хотелось задать, но почему-то он слетел с языка.

– Вообще-то нюх у меня отменный, хотя, от тебя так несло… – парень сочувственно посмотрел на меня. – В общем я тоже не сразу понял. Только когда ты расстёгивала ошейник, твоё дыхание…

– Ты оборотень? – наконец собрав в кучу все мысли, нашла нужный вопрос.

– Я маг-оборотник, – он стал серьёзным, – эти сволочи усыпили меня, надели ошейник и посадили на цепь как дворнягу! – в голосе зазвучала обида. Он вдруг посмотрел на меня с благодарностью и продолжил: – это не простой ошейник, он колдовать не даёт.

– А ты ещё что-то можешь, кроме как в собаку превращаться? – растерянность отступила, и теперь меня съедало любопытство.

– Я могу превращаться в собаку, лошадь и орлана, умею телепортироваться, немного лечить. А вот боевую магию ещё не освоил, и с левитацией проблемы…

– Значит, ты телепортировал меня сюда, да ещё и вылечил?

– У тебя было сильное сотрясение… – он опять сочувственно смотрел на меня, – когда ты расстегнула ошейник, я вначале хотел последовать твоему совету и сбежать, а потом подумал, что ты же погибнешь… Прости, что я об этом сразу не догадался, просто раньше я с пассажиром не телепортировался, боялся, что не получится. Кстати, как у тебя получилось его расстегнуть?

– Не знаю, просто расстегнула. А ещё эти говорили, что не кормили тебя пять дней, там один даже предположил, что ты меня сожрёшь.

– Да, я слышал их разговор. Расскажешь, как ты сюда попала? И почему была в таком виде?

Я вдруг вспомнила, что мы даже не познакомились:

– Слушай, меня Света зовут, а как твоё имя?

– Я Велес, – он подкинул в огонь охапку хвороста и сел рядом.

Была уже глубокая ночь, а мы всё говорили. Я рассказала о себе, своём мире, как попала сюда. Он внимательно слушал, не перебивал и совершенно серьёзно сказал, что боги ко мне благосклонны, до встречи с ним мне повезло три раза. Первый – когда меня не убила какая-то случайная стрела в момент, когда я попала на поле сражения. Второй – когда не укусил вампир. А ведь ему хватило бы и одной секунды, чтобы выпить меня. Третий – когда пришла в себя, в то время как меня хотели сжечь с остальными трупами. Ну а то, что я извозюкалась с ног до головы в вонючей грязи, это вовсе великая удача, иначе неизвестно, чем бы всё кончилось. На самом деле я представляла, чем могло всё кончиться, не встреть я Велеса и не реши снять с него ошейник. Парень рассказал мне о себе. Оказывается, он сбежал от родителей на войну, которую сейчас ведут маги с вампирами за обладание хрустальными горами. Эта спорная территория уже пару сотен лет переходит от магов к вампирам и обратно. И каждый раз разгорается ожесточённая битва. Я спросила, что такого ценного в этих горах. И мне поведали о месте силы, расположенном где-то там. Никто толком не знает, как им пользоваться, но обладать хотят обе противоборствующие стороны.

Так же Велес рассказал о соприкосновении миров, которое происходит всего пару раз в тысячелетие. Именно ему я обязана своим появлением здесь. Вообще обитатели этого мира не такие уж агрессивные, это мне «повезло» попасть в зону боевых действий, а на войне как на войне. На вопрос сколько времени длится это соприкосновение и есть ли у меня шанс вернуться в свой мир, парень пожал плечами.

– Обычно это длится около полугода. Но явление редкое, никто не вычислял специально, да и вообще всё, что связано с этим феноменом, толком не изучалось. Поэтому попасть в свой мир шанс у тебя, конечно, есть, но вот насколько реальный, неизвестно.

Я опустила голову. Не хотелось, чтобы он видел подступившие слёзы. Неужели я уже никогда не увижу свой родной город, папу с мамой, подружек из общаги?..

– Света, не грусти, я помогу тебе освоиться в нашем мире. И потом – посмотри на всё это с другой стороны. Многим ли повезло попасть в чужой магический мир, выжить и встретить друга?

– Мир, конечно, волшебный, и даже есть маги, – горько усмехнулась я, – но единственное, что мне пока в вашем мире нравится, – это тот самый друг.

Он засмеялся, обнял совсем по-братски и ещё долго рассказывал о своём мире. Оказалось, что у них тоже четыре времени года, двенадцать месяцев в году, только называются они по-другому. И материков тоже, как и у нас, шесть, а когда он палочкой нарисовал карту мира, я без труда узнала в ней очертания знакомых материков. В общем наши миры были как близнецы, только у нас было развитие техники, а у них – магии.