Читать книгу Танго со Зверем. Восхождение - Наталья Александровна Хохлова - Страница 10

Трудно существовать в роли дочери опытного полицейского. В жизни и быту отец был непреклонен. Петр Васильевич 22 года служил следователем, периодически подумывая уйти в преподаватели. Предложения сыпались, но он не мог уйти с любимой работы, жадно поедающей все время. Оставшись вдовцом с дочкой Сашей на руках, Петр не женился повторно, понимая, что вторую такую же терпеливую и понимающую жену не найдет.

Портрет Анны висел в зале на самом видном месте, над диваном. Красивая статная женщина навеки запечатлена маслом на холсте в голубом платье, с ниткой жемчуга на шее. Часто в минуты сомнения Саша ложилась спать на диване под картиной, в душе по-детски наивно веря во сны. Возможно, их посылает мама, помогая принять верное решение.

Саша с трудом поступила на юридический факультет, не понимая, зачем ей это нужно. Всю жизнь она рисовала, стремясь запечатлеть мир вокруг себя. Она втайне мечтала стать великой художницей, но нет, судьба распорядилась подать документы на юриста. Судьба по имени Петр Васильевич. Продираясь сквозь сложные термины, зазубривая неуклюжие формулировки, Саша доплелась до третьего курса, где обреталась уже третий год. Отец злился, но поделать ничего не мог, а уступить и выпустить из клетки не решался. Он искренне полагал, что Саша пропадет, уйдя в художники. Мужчина никогда не понимал богему.

Новый учебный год. Саша в честь этого обесцветила волосы, случайно дешевой краской придав им розовый оттенок. Покрутилась у зеркала, одобрительно поцокала языком и решила отметить новый имидж походом на тусовку. Её соседка по подъезду по имени Вера училась в медицинском институте и накануне говорила про вписку в старых домах. Недолго думая, Саша пришла туда за дешевым алкоголем и такими же развлечениями.

И встретила Диму, пропав под взглядом зеленых глаз.

Саша пришла домой и полезла в душ, смыть грязь ночи. Она плакала навзрыд, стуча кулачками по серебристому кафелю. Как же вздорно себя вела! От робости и сомнения Саша говорила и делала глупости, неистово коря себя за это. Но поздно, не вернешь сказанные слова, будем жить с ними, иногда прокручивая в голове и растравляя ржавой иголкой совесть.

Рассказала, кто её отец… Еще и зачем-то про маньяка сболтнула? Предложила себя наживкой?.. Вдруг кто-то из новых знакомых его сообщник?!

Хлопнула дверь, в квартиру пришел отец. Петр Васильевич сильно устал. Его жизнь – сплошная официальная бумага, заполненный и подписанный протокол.

– Саша, ты дома? – зычно спросил из прихожей.

– Да! Я в ванной! – крикнула Саша, выбираясь из душа. Руки затряслись. Сейчас её раскусят…

Она вышла, завернувшись в халатик, со словами примерной дочери:

– Привет! Папулечка, на завтрак я омлет жарила, он еще теплый. Будешь?

– Буду, – он заулыбался. Усталый и старый, он искренне радовался заботе. – А с чего такие перемены с волосами? У тебя точно все в порядке? Как институт? Занятия начались?

– Ой, папа, не начинай, – поморщила носик Саша. – Все хорошо у меня! У тебя как?

– И ты не спрашивай, – вздохнул мужчина, тяжелым шагом идя на кухню. Его шатало от бессонной ночи, второй подряд. – Мне бы поесть да поспать…

Поесть он успел, а поспать – нет. Звонок. Труп. Парк. Выезд. И снова одинокая дочь сидит на подоконнике дома, рисуя в альбоме цветы. Молодости нужно совсем немного времени, чтобы отдохнуть и выспаться. На свежем лице не видно и следа разгула прошедшей ночи, выдавал только легкий запах перегара и сигарет.

Следом за цветами она решила нарисовать Диму. Открыла новый белый лист. Наточенный кончик карандаша замер в ожидании первой линии. Самое сложное – это начать. Свежий лист требует к себе особенного отношения, вдумчивого. Или наоборот: наскок, прыжок, всплеск вдохновения и картина готова.

Портрет не удался. Саша морщила лоб, перерисовывая лицо. Видимо, плохо его запомнила, так как юноша получался слишком женственным. Девушка отбросила альбом в угол. Все. Вдохновение кончилось, переделывать на пятый раз сил не осталось, нужен чай для заправки организма.