Читать книгу Бомжонок - Наталья Бессонова - Страница 10

Егорка проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Мама будила его совсем не так: нежно гладила по волосам, целовала в щёчки и носик, приговаривая: «Просыпайся, мой сыночек, просыпайся, мой птенчик…»

С трудом разомкнув веки, снова увидел бетонные серые стены, толстые жёлтые трубы, ящики из-под посылок и другие, сбитые из деревянных досок, служившие столом и стульями.

Глаза малыша наполнились слезами. Он нехотя поднялся со смятых тряпок. Трубы были тёплыми. Светлые волосы мальчика намокли от пота.

– На-ка вот, съешь бутербродик! – девочка, которая на днях привела его в эту каморку, протянула ему припасённый с вечера кусочек хлеба с тонким ломтиком колбасы. – Это твой завтрак. Маленьким деткам надо есть регулярно!

– Это не жавтак! Это койбаша! – возразил Егорка, однако бутерброд взял.

– Надо же, – послышался чей-то голос. – Давай тогда я съем! Никто утром не жрёт, ему одному, как фону-барону, преподносят! А он ещё недоволен!

– Он сам съест! Правда, Игорёшка?

Егорка расплакался. Обычно он завтракал в детском саду. А дома в выходные дни мама кормила его по утрам манной кашей, блинчиками, творожком с вареньем и другими вкусными вещами. Папа при этом смеялся и говорил, что мужики должны есть мясо, но сам всё равно любил манную кашу. Правда, папа дома бывал нечасто…

– Ну тебя, Генка! Он же маленький!

– Ну и какого… ты его привела? Ревёт ещё! У нас в Саратове такие в ясли ходят!

– Не твоё дело! – огрызнулась Тоня. – Вот сейчас мы успокоимся и съедим бутерброд… Да, Игорёшечка?

– Фу, плакса! Достал уже капризами!

– Мы не будем капризничать! Правда, малыш? – приговаривала девочка. – А что бы ты хотел на завтрак? Кашу? Сегодня купим овсяную кашу в пакетиках…

– Бнинчики… ш ваненьем, – ответил малыш.

– Ух ты! – хохотнул Генка. – Блинчики да ещё с вареньем!

Никого, кроме Тони и вечно недовольного Генки-Саратова, в тёмной теплушке с трубами Егорка не видел.

– Да где же я тебе тут блины буду стряпать? – невесело усмехнулась «нянька».

– А у нас в Саратове блинная рядом с домом была, – вспомнил Генка, и лицо его стало серьёзным. – Только мы туда не ходили. Мамка говорила, что там дорого. Но оттуда так вкусно пахло по всей округе!

– Ну и мы в блинную не пойдём! – весело сказала Тоня. – Там только богачи питаются. Егорка, давай ешь, что дают! Ребята уже разошлись. Сейчас все денежки заработают, а нам ничего не останется! – продолжила уговоры девочка.

– «Давай ешь, давай ешь», – передразнил Генка.

– А ты помолчи! Помни лучше, что тебе Сенька Моряк сказал, – оборвала его Тоня. – Не кради, а то прогонит! И в милицию загребут… И пол мой! Тебе ещё два дня «палубу драить»!

Генка недовольно засопел и стал наливать кипяток из трубы в пластиковое ведро из-под краски. Взял стоящую в углу швабру и принялся сердито тереть бетонный пол…

Тоня вела Егорку через широкий двор, где кто-то ярко-оранжевый заметал облетевшие листья совершенно фантастическим приспособлением, которое малыш видел в каком-то мультфильме.

– Это что жа шущештво? – спросил удивлённый мальчик.

– Это не существо, – пояснила девочка. – Это дворник.

– А он человек или животное? – поинтересовался Егорка.

– Ты что? – засмеялась Тоня. – Дворника никогда не видел? Человек, конечно! Только в оранжевом комбинезоне. Это спецодежда такая!

– А я думал – живо-отное, – разочарованно протянул малыш.

Спустились в переход.

– На поежде поедем! – предположил Егорка.

– Нет, сначала тут неподалёку посидим. Пешочком дойдём.

– А кто такой пешочек? – доверчиво спросил он. – Животное?

– Какой ты забавный! – развеселилась нянька. – Хоро-оший… Пешочком – значит ножками, – пояснила она. – Сегодня в другом месте посидим.

В переходе метро Тоня достала из-за киоска с выпечкой картонные коробки, развернула их и разложила на бетонном полу, как коврики, умостилась на одной из них, прислонившись спиной к стене. Рядом поставила пустую банку из-под печенья, а около неё – квадратик серой толстой бумаги с какой-то неровной надписью.

– Садись! – скомандовала она.

Мальчик смотрел, не понимая.

– Ты что, правда, фон-барон? Тебе подушки подавай? – засмеялась Тоня. – Устраивайся поудобнее!

Она с силой дёрнула паренька за руку, тот не удержался и плюхнулся на картонку рядом с Тоней, обиженно сквасив губки.

– Не реви! Посидим сейчас, денежку заработаем, – как умела, успокоила девочка подопечного.

Мимо спешили люди. Кто-то бросал на детей равнодушный взгляд и тут же отворачивался, кто-то неодобрительно качал головой, а некоторые кидали в коробку монетки. Егорка молча наблюдал за прохожими.

Время от времени девочка пересыпала звонкую мелочь в свою потёртую кожаную сумку, оставляя зачем-то несколько монет лежать на донышке.

Мальчику не нравилось сидеть на жёстком бетонном полу, хоть и на подстеленной картонке. Он всё ждал, что вдруг появится мама, но она не приходила.

– Мне холодно! – пожаловался наконец Егорка. – Я к маме хочу!

– Подожди, скоро пойдём, – пообещала Тоня.

Малыш поднялся и стал прыгать на месте.

– Хочу к маме! – захныкал он. – Хочу к маме!

– Что ты опять ревёшь? Ты же мужик! Сбежала мамка твоя! Не дошло ещё? Такое бывает… Моя вон давно меня бросила! Я же не ною! – авторитетно заявила девочка. – Что, не нравится здесь? – спросила она.

– Нет, не нъявича! – признался малыш.

– Ну, завтра в другое место отправимся! Сенька не велит подолгу на одной точке светиться.

– Я есть хочу! И в туалет…

– Сейчас…

Девочка выгребла из коробки накопившуюся мелочь, собрала и поставила на место все картонки, деловито взяла малыша за руку.

– Пошли! – скомандовала она.

Когда свернули на лестницу, Егорка увидел женщину в серой вязаной шапке и в каком-то бесформенном мятом пальто, с маленьким ребёнком на руках. Вернее, ребёнка видно не было: женщина держала свёрнутое розовое одеяльце, но Егорка знал, что так носят грудных детей, когда вынимают из коляски. У него тоже была маленькая сестрёнка, которая теперь потерялась вместе с мамой…

«"Грудничок" – значит, недавно родился и питается только маминым грудным молоком», – объясняла как-то мама любопытному сынишке…

Женщина с «грудничком» на руках сидела на ступеньках, а рядом с ней стояла такая же картонная банка, как у Тони. Малыш хотел посмотреть, есть ли на дне монетки, но девочка крепко держала его за руку. Она отвела малыша не к маме, а в ближайший пункт быстрого питания.

Сводив Егорку в туалет, потянула его к выходу.

– А кушать? – не понял он.

– Есть в переходе будем. Здесь нам дорого, – пояснила строгая «нянька».

Вернувшись на прежнее место, она оставила Егорку ждать на картонке, а сама ушла.

Малышу надоело сидеть. Потеряв всякое терпение, он поднялся и хотел было пойти искать маму, раз его нянька так долго не возвращается, но вдруг показалась Тоня с бумажной тарелкой, на которой дымились пластиковые стаканчики с горячим чаем и аппетитно желтели кусочки какого-то плоского пирога с розовыми кругляшками. Мама таких не пекла…

– Эй, Воробышек, ты куда? Ну-ка, садись обратно! – приказала она строгим голосом. – Пиццу любишь?

– Не жнаю, – ответил он.

– Не знаешь? Ну, сейчас узнаешь!

Малышу понравилось новое для него блюдо, правда, чай оказался слишком горячим, и девочке пришлось поить Егорку из пластиковой ложки…

После обеда снова сидели в переходе, и опять Тоня несколько раз пересыпала монетки из коробочки в свою потрёпанную сумку.

Вдруг подошла женщина «из-за угла» – та, что была с ребёнком, завёрнутым в розовое одеяльце.

– Тонька, здорово! – сказала она охрипшим голосом.

– Здрасьте, тётя Ира.

– Чего это ты мимо проходишь? Кто это с тобой? – удивлённо спросила дама.

– Игорёшка, – ответила Тоня. – У Ленинградского вокзала нашла. У перехода… Мать, видно, бросила…

– И что ты с ним делать собираешься? – полюбопытствовала незнакомка.

– Да вот, вместе будем, – неопределённо ответила девочка.

– Эх, замаешься ты с ним! Отдай кому-нибудь!

– Нет уж! Я уже к нему привыкла, – заявила Тоня.

– Я вот свою с утра беру из дома малютки, а вечером возвращаю, дык и то… это… снотворное в питьё подмешиваю, чтобы спала…

– Ну, ваша-то совсем маленькая, а этот уже мужик! – засмеялась девочка. – Да, Игорёха?

Мальчик молчал. Ему не нравилась ни эта тётка, ни её серая, криво надетая шапка, ни красный нос…

– Спокойный? – поинтересовалась та.

– Ага, – ответила Тоня.

– А ты его щипли за щёки-то… чтобы плакал. Так больше подадут, – посоветовала «заботливая» собеседница. – Ишь, пухленький какой! Только, видать, от мамки! – усмехнулась тётка.

– А вы почему свою не щиплете? Жалко?

– Да моя, если разорётся, то на весь день! Её ж кормить надо… А мне нечем… Молока-то нету… А на детское питание тратиться… я столько не зарабатываю, – усмехнулась она беззубым ртом. – На выпивку и то не всегда хватает…

– И нечего советы тогда раздавать… Мамаша…

– Ну, сиди, я пошла, – сказала женщина и заковыляла неровной походкой к себе на ступеньку, «за угол»…

Мальчик смотрел на спешащих мимо людей, надеясь увидеть маму или папу, но никто из прохожих даже отдалённо не походил на его родителей…

– Когда мы маму будем ишкать? Она не идёт, жначит ишкать надо! – заявил малыш и расплакался.

– Игорёшка! Ты опять за своё! – всплеснула руками Тоня и принялась успокаивать мальчика.

Она гладила его по волосам, вытирала слёзы с румяных щёчек своим платком.

– Тебе со мной, разве, плохо? Мы сейчас гулять пойдём…

Вдруг маленькая девочка в ярко-розовом комбинезончике остановилась, заглянула в коробочку и, беспрестанно оглядываясь, неуверенно побрела дальше. Потом возвратилась, постояла, переводя взгляд с коробочки то на Тоню, то на Егорку. Вдруг решительно развернулась и отправилась прочь.