Читать книгу Иволга - Наталья Брониславовна Медведская, Наталья Медведская - Страница 2

Иволга помассировала глаза. Время от времени, как в плохом телевизоре, перед глазами возникала рябь. То привидится чернота вокруг человека, то блики и свет. С детства зрение беспокоило Дашу, но ни один врач не мог понять, что с её глазами. Во время обследования, на котором настояла девочка, не смотря на возражение бабушки, врач намекнул: ей нужен не окулист, а психиатр. С тех пор она к докторам ни ногой. Прослыть деревенской дурочкой, сумасшедшей, нет уж! Как-нибудь проживет и так, в конце концов, эти помехи в глазах возникали нечасто. Даша научилась не обращать на них внимания, просто отводила взгляд, и они исчезали. На здоровье и зоркость это не влияло, ну и хорошо. Она смирилась с небольшими неудобствами. Почему-то бабушка сильно переживала и расстраивалась, если она сообщала, что снова видела темноту или свет вокруг людей. Не желая доставлять ей огорчение, Даша бодро отвечала, что всё прошло и зрение больше не беспокоит.

К семи годам Даша постепенно выяснила, что люди, которые ей кажутся «тёмными», обычно злые и жестокие, а «светлые» чаще всего добрые и хорошие. Она быстро сообразила: какая польза от этого знания. От плохих людей нужно держаться подальше, а с хорошими можно дружить и общаться. И если этот дефект зрения помогает в жизни – значит необходимо смириться и использовать его в повседневной жизни. Она не понимала, почему бабушка так боится даже малейшего упоминания о видениях. Если у кого-то хороший слух или голос – все радуются, а она видит то, что другие не видят и вынуждена скрывать.

Даша избегала общения с соседкой тётей Полей после того, как увидела густой туман вокруг неё, но та любила приходить к бабушке в гости, поболтать и попить чаю. Тётя Поля считала Дашу невоспитанной грубиянкой и часто делала замечания, чем выводила ребёнка из себя. Внешность тётки казалась Даше неприятной. Острый длинный нос соседки словно вынюхивал что-то. Близко посаженные бледно-голубые глаза постоянно выискивали к чему придраться. Однажды тётя Поля сказала, что Даша с подругой оборвала в её саду неспелые сливы. Девочку возмутило преувеличение: они с Ирой сорвали по две сливы с ветки, перевесившейся через забор. Когда соседка ушла, она спросила бабушку:

– Почему ты общаешься с ней? Она гадкий человек!

Даша подумала, что её ужасно раздражают пегие крашеные волосы и узкий, как щель рот тёти Поли.

Вера Фёдоровна возмутилась:

– Пока я вижу одно: ты грубишь ей по любому поводу. А соседка не сделала нам ничего плохого. Нельзя так обращаться с людьми!

– Она чудовище со щупальцами! – вырвалось у Даши.

– Я думала, что у неё исчезла чернота, – растерянно произнесла Вера Фёдоровна и схватилась за сердце.

Даша пожалела о сказанных словах и уже привычно солгала:

– Да нет ничего у неё – это я так от злости придумала.

Вздохнув, бабушка накапала в стакан валерьянки.

– Дашенька, никогда не шути этим.

***

Двенадцатилетняя Даша со своей лучшей подругой Ирой катались возле дома на качелях. Вскоре к ним присоединились Кирилл и Ваня, одноклассники девочек. Стало веселей. Ребята предложили поиграть в «вышибалу». Увлекшись игрой, они не заметили, подъехавших к ним на мотоциклах двух парней.

– Эй, детишки! – окликнули они подростков.

Мальчишки с восторгом стали глазеть на великолепные мотоциклы, а Ира, открыв рот, разглядывала красивых парней в кожаных куртках. Только Даша застыла от ужаса: вокруг юношей клубился чёрный туман. От них исходила смертельная опасность. Даша не знала, откуда ей известно, но она была в этом уверена.

– Вы к нам обращаетесь? – спросила Ира, застенчиво опустив ресницы.

Парни захохотали.

– А ты, дюймовочка, ещё кого-то рядом видишь? – осведомился один из мотоциклистов. – Кто хочет прокатиться с нами и показать, где находится пруд? Ну, кто смелый?

Ваня и Ира первыми изъявили желание проехать на мотоцикле с незнакомцами.

– Нет! Не надо с ними ездить! – закричала перепуганная Даша. И схватив за руки своих друзей, попыталась их удержать.

– Иволга перестань, ты ведешь себя, как дура! – Ира стала отталкивать её руки от себя. Бледная, как у всех рыжеволосых людей, кожа девочки резко покраснела. Веснушки мгновенно обесцветились. Когда она сердилась, то всегда называла подругу по фамилии.

– Не смейте их никуда везти. Я буду кричать на всю улицу! – пригрозила Даша парням.

Они переглянулись и присмотрелись к девочке.

– Надо же в таком захолустье завелась «свеча», – произнёс один из них. – Не стоит рисковать, вдруг по близости обретается семейка «светлых».

Парни завели мотоциклы и быстро покинули подростков.

Злой Ваня, мечтавший покататься на «Харлее» и жестоко лишенный этого, обрушился на Дашу.

– Ты больная что ли? Если сама всего боишься, хотя бы нам не мешай!

– Да, Иволга, зачем ты опозорила нас? – добавила подруга, зло сверкая зелеными глазищами.

– Я увидела, что они хотят навредить вам, – попыталась объяснить своё поведение Даша

– Интересно, как ты это увидела? – ехидно осведомился Кирилл.

С некоторых пор он старался говорить солидно, подражая пришедшему из армии брату. Кирилл был старше друзей на год и считал это большим плюсом к своему авторитету.

Даша посмотрела ему в глаза и решила сказать правду:

– Иногда я вижу что-то вроде тёмного дыма вокруг плохих людей. А у этих мотоциклистов был очень чёрный дым.

– А рога и пламя из ушей ты не увидела? – заулыбался Ваня. Узкие глаза мальчишки превратились в щелочки.

– Когда выдумываешь, делай это хотя бы правдоподобно, – посоветовал не по возрасту крупный и серьезный Кирилл. Обычно за ним оставалось последнее слово в любом споре.

Даша сделала ещё одну попытку убедить друзей.

– Но я говорю правду!

– Иволга, хорош врать. Ты говоришь, как ненормальная. Признайся, что испортила нам поездку и оправдываешься, говоря всякую ерунду! – разозлилась подруга. – Я не буду с тобой разговаривать, пока не извинишься, – потребовала Ира. Её большой рот презрительно скривился.

– Не буду я извиняться. Не за что, – заупрямилась Даша. Обида жгла душу девочки.

– Твоё дело.

Ира, не оглядываясь, пошла домой. Мальчишки отправились следом.

«Неужели мне никто не поверит. Значит, бабушка права, советуя скрывать свой дефект», – подумала Даша, грустно глядя вслед уходящим друзьям.

Наученная горьким опытом, она стала тщательно скрывать свои видения. С подружкой Даша помирилась. Ира уже на следующий день позвала её гулять на улицу. Подруга просто не умела долго обижаться, да и без Даши было скучно. Она умела придумывать разные игры и интересные занятия. Лишенная фантазии Ира ценила это в ней.

***

Завтра выпускной бал. Окончена школа. Сданы все экзамены. Даша примерила платье и покрутилась у зеркала. Хорошо, что она послушала бабушку и выбрала наряд бирюзового цвета: этот оттенок замечательно подчёркивал необычный цвет её глаз. Даша распустила волосы, тряхнула ими.

«Подкручу локоны на крупные бигуди, сбрызну лаком и больше ничего не стоит делать». В голове всплыл недавний разговор с бабушкой. Как-то она спросила:

– Какого цвета моя шевелюра?

Вера Фёдоровну долго раздумывала и неуверенно ответила:

– Как прозрачный липовый мед.

Иволга критически осмотрела себя

«Кроме глаз цвета бирюзы, ничего примечательного нет: обычный рот, нос, брови и волосы непонятного цвета, – рассуждала она, немного лукавя перед собой. – Лицо нужно сделать ярче», – и, взяв косметику, усердно принялась наносить макияж.

Результат разочаровал: насыщенные краски теней и губной помады придали лицу вульгарность и простоту. Даша смыла косметику. Выбрав светло-голубые тени, чуть коснулась кисточкой век. Рука неуверенно нанесла еле заметную подводку, подкрасила ресницы.

«Вот теперь другое дело», – ей не хотелось признаваться, что лицу достаточно своих красок.

Иволгу сердил румянец на щеках, как у матрешки, и сочная окраска губ, из-за которой не подходила никакая помада. Когда же она подкрасила коричневые брови чёрным карандашом, то стала выглядеть, как Марфушенька из сказки «Морозко». Умывшись в очередной раз, решила эксперимент с косметикой продолжить завтра.

В предвкушении завтрашнего бала Даша взялась за уборку дома. Радость от предстоящего выпускного омрачалась болезнью бабушки. Семьдесят два года – это не пустяк. Вера Фёдоровна попала в больницу с банальной простудой, но температура почему-то не снижалась. Не уменьшилась она и через неделю, и через две. Врачи забеспокоились и положили её в стационар на лечение. В больнице Вера Фёдоровна находилась уже восемь дней и пока изменений к лучшему не происходило. Даша собиралась поехать к ней после обеда, но неожиданный звонок изменил планы. У всегда спокойной бабушки дрожал голос. Она умоляла внучку приехать в больницу немедленно.

К десяти часам утра воздух прогрелся до плюс тридцати. В переполненной маршрутке было нечем дышать. Иволга ненавидела жару. Сарафан прилип к спине, капли пота струйкой стекали по позвоночнику. Даша проскользнула на освободившееся место у окошка. Сразу стало легче: ветерок обдувал разгорячённое лицо. Закрыла глаза, наслаждаясь прохладой. Рядом села потная женщина, но тотчас вскочила, бормоча:

– Вторая свеча за месяц, откуда их столько?

Даша лениво подумала: «Кто-то ещё свечи использует».

К трехэтажному зданию больницы она почти бежала. Пока лавировала среди припаркованных на стоянке машин, в голове билась только одна мысль: «Что случилось?»

На подходе к приемному покою она притормозила. Решила немного отдышаться. Больница, построенная лет пятьдесят назад из белого кирпича, и сейчас выглядела нарядно. В течение многих лет в здании делали только косметический ремонт. А недавно поменяли деревянные окна на современные пластиковые и поставили новые двери. Строение окружали высокие деревья, посаженные сразу после окончания строительства больницы. В холодке Даша успокоилась и решительно открыла входную дверь. Медсестры на посту не было. Она немного подождала, морщась от запаха лекарств, хлорки и еды из столовой, и решилась идти в палату без разрешения.

В полутени задёрнутых штор Даша не сразу узнала бабушку: за одни сутки та разительно изменилась. На узкой кровати лежала худенькая старушка. Нос заострился, глаза ввалились, кожа на лице посерела, аккуратно выкрашенные волосы, свалялись и поредели.

– Бабушка, что с тобой? – спросила перепуганная внучка.

– У меня осталось мало времени. Выслушай внимательно и не перебивай, – прошелестел тихий голос.

Даша наклонилась ниже.

– Да, бабушка?

– Прости меня за ложь. У тебя нет проблем со зрением, – прошептала Вера Фёдоровна. – Ты и в самом деле видишь одних людей, окруженных чернотой, а других светящимися. Почти у всех в нашей семье был этот дар, но он очень опасен. Мы чем-то мешаем «чёрным» людям и они уничтожают нас. Я хотела тебя спасти. Совсем крохой увезла от родных, а когда твой дар проявился, сказала, что это дефект зрения. Двенадцать лет мы жили спокойно: я больше не видела «тёмных» людей. То, что вокруг соседки исчез туман, приписала изменению в лучшую сторону. Не догадывалась, что окончательно потеряла свой дар, а ты, взрослея, не говорила больше, что видишь нечто странное. Так мы и жили в неведении. Нас долго не трогали, но сейчас опять что-то произошло, и они снова начали действовать. Теперь понимаю, почему соседка последний месяц без конца звала пить чай. Она потихоньку травила меня, а я ничего не подозревала, пока не попала в больницу. Здесь мне стало ещё хуже. Этой ночью я проснулась и увидела врача, склонившегося над моей кроватью. Он был «чёрный». Щупальца из тумана от него тянулись ко мне и вытягивали жизненные силы. Я увидела это. Видимо, в момент опасности дар снова проявился, жаль, что так поздно.

Врач заметил, что я не сплю, сказал: «Еще немного и вы выздоровеете совсем».

Он оскалился, как зверь, и спокойно вышел из палаты. До утра я не сомкнула глаз. При свете дня произошедшее ночью показалось сном, наваждением, но тут в палату зашла медсестра. Она тоже была «тёмной» – значит, мне не привиделось. А теперь я смотрю на тебя и вижу: ты сверкаешь, горишь, как свеча.

– Что? – изумилась Даша. – В маршрутке одна тётка заявила: «Две свечи за месяц, откуда их столько?» Значит, она видела меня? Я похожа на свечу? И есть другие, такие как я?

– Да, Даша, это она говорила о тебе, следовательно, есть и другие. «Чёрные» действуют вместе, и нам надо было объединяться – тогда стали бы сильнее. Но сейчас ты в опасности, а я ничему тебя не научила. Прости меня, боюсь, была не права, решив всё скрыть. Ты должна уехать, как можно скорее. В моей спальне, в нижнем ящике шкафа, лежат документы на родовой дом в поселке Беловодье. Они на твоё имя. Там же две банковские кредитные карты, на одну перечислят деньги за наш дом здесь, когда его продадут, на другой немного денег на первое время. В старом доме в Беловодье на чердаке лежат книги, возможно в них ответы на все твои вопросы. Я так и не удосужилась забрать записи. Сейчас есть интернет, надеюсь, ты сможешь понять, что в них написано.

– Бабушка, ты бредишь. Кто продаст дом? А как же мы с тобой? – запротестовала Даша.

– Я не переживу ещё одну ночь. Дом продаст знакомый юрист после моей смерти. Он же займётся и похоронами… Ему дана доверенность… на такой случай… ещё три года назад. Хоть это я сделала правильно… Обещай, мне, что уедешь… Обещай! – чуть повысила голос Вера Фёдоровна и коснулась ледяной рукой пальцев внучки.

– Хорошо, хорошо, – успокаивающе сказала Даша, окончательно убеждаясь в бреде бабушки.

Вера Фёдоровна говорила с трудом, переводя дыхание, собираясь с силами. Потом произнесла совсем что-то не понятное:

– Им тоже виден твой свет… Щиты упали, исчезли. Нет сил держать…

Даша схватила бабушку за руки, слёзы катились по щекам.

– Бабулечка, я заберу тебя, мы поедем в другую больницу, там помогут тебе!

– Ты должна сейчас уйти и собраться для отъезда… Опасность… Пообещай мне, что будешь осторожна… Спаси себя. Иначе всё, что я пережила, было напрасно.

– Я не брошу тебя, – заупрямилась Даша, – и больше не позволю им вредить!

– Хорошо, оставайся… Днём меня никто не трогал, только ночью – сейчас я в безопасности… Принеси мне минеральной воды, магазинчик рядом, – чуть слышно попросила Вера Фёдоровна.

– Я принесла сок, – Даша достала из сумки пакет яблочного сока.

Вера Фёдоровна смогла выдавить неискреннюю улыбку.

– Не бойся, иди, со мной за это время ничего не случится. Купи ещё апельсинов и шоколадку.

Даша неохотно послушалась и отправилась в магазин. Быстро покидала в корзину покупки, подошла к продавцу. У кассы выстроилась небольшая очередь. Ожидая, она размышляла: «Или бабуля сошла с ума, или я не хочу верить во всё это. Похоже на бред. Своим глазам я привыкла не доверять. Когда прошлый раз навещала бабушку, врач выглядел как обычно и медсестра тоже».

Уложив покупки в пакет, Даша поспешила обратно.

Она шла по больничному коридору, когда справа от неё открылась дверь. Толкая медицинский столик, из палаты вышла медсестра. Она взглянула на Дашу и замерла, глаза женщины округлились. Резко отодвинув столик в сторону, медсестра бросилась прочь от девушки. Та же находилась в ступоре: вокруг поспешно убегающей женщины клубился чёрный дым-туман. Пакет выскользнул из руки Иволги, апельсины оранжевыми шарами покатились по коридору. Бутылка минералки больно ударила по ноге, возвращая в реальность. Даша подошла к палате бабушки и приоткрыла дверь. Машинально зажала рот ладонью, гася крик ужаса. Склонившись над бабушкой, стоял врач. Щупальца из чёрного тумана ползли от его рыхлой, полной фигуры в белом халате и окутывали тело старушки на кровати. На её ссохшейся тонкой коже вспыхивали и гасли искры.

«Но сейчас день, не ночь, почему они не бояться?» – пронеслось в голове Даши.

Врач стал медленно оборачиваться, словно что-то почувствовал. Даша отпрянула от двери и присела за спинку дивана, стоящего в коридоре. От жесткой обивки пахнуло пылью и затхлостью. Скрипнула дверь. Доктор вышел из палаты, его маленькие глазки, утонувшие в пухлых щеках, пристально осмотрели коридор. Он странно причмокнул влажными бледными губами. Убедившись, что коридор пуст, мужчина направился в сторону противоположную от убежища Даши. Наступила тишина. Даша поднялась из-за дивана и, тихо приоткрыв дверь, проскользнула в палату. Ещё не подойдя к кровати, поняла: бабушка мертва. Знакомый мир больше не был простым и ясным. Он всё больше напоминал фильм ужасов, пугал до коликов в животе, до неудержимой дрожи. Послышался дробный стук, она не сразу осознала: стучат её зубы. Иволга не могла заставить себя подойти к бабушке ближе. Наконец решившись, сделала пару шагов к кровати.

«Господи эти чудовища убили её!»

Даша трясущейся рукой закрыла глаза умершей.

Инстинкт кричал: «Беги, немедленно беги!»

Но страх сковал тело. Прилагая усилия, чтобы сдвинуться с места, она наконец скинула оцепенение. Стараясь не смотреть в сторону кровати, взяла с тумбочки старенький мобильник бабушки. На подкашивающихся ногах добрела до двери и выглянула в коридор. Трое больных собирали апельсины. Медперсонала поблизости видно не было. Даша выскочила из палаты и помчалась из больницы прочь.

«Бабушка прости меня за то, что не поверила сразу! Струсила! Не защитила! Прости! Прости». Даша металась на автобусной остановке. Пережитый ужас не давал спокойно стоять в ожидании маршрутки. Казалось, что мрачные тени окружают со всех сторон, заслоняя солнце.

В салоне автобуса она вглядывалась в каждого человека, пугая безумно-лихорадочным взглядом пассажиров, сторонившихся такого пристального внимания.

В дом Даша вбежала, запыхавшись. Сердце билось, как птица в клетке. Когда-то она смеялась над бабушкой превратившей их жилище в неприступную крепость. Теперь же запирая железную дверь на замок, закрывая крепкие ставни на окнах, бормотала: «Вот оказывается, чего она опасалась».

Наконец почувствовав себя в безопасности, Даша села на пол и горько заплакала.

Спустя час ей удалось немного успокоиться. Вытащила из шкафа сумку и стала укладывать вещи. Хотя утро прошло без завтрака, от одной только мысли о еде её сразу же затошнило. Найдя в тумбочке документы, она бегло просмотрела их. Дом находился в поселке Беловодье недалеко от города Ростов-на-Дону. Открыв ноутбук, послала запрос: «Автобусные рейсы на Ростов». Оказалось, что ближайший рейс в девять вечера. На сборы времени было достаточно.

«Я узнаю, кто или что вы такое? Тогда вернусь, и вы заплатите за то, что сделали с бабушкой!» – пообещала себе Иволга.

Даша осознавала, что задерживаться нельзя. Из дома-крепости всё равно рано или поздно придется выйти и тогда она окажется беззащитной перед «тёмными».

«Особенно обидно, что никто не поверит. Все будут уверять: бабушка умерла естественной смертью. Никто не защитит, и чудовища доберутся до меня, – размышляла она. – Значит, нужно уезжать. Бабушка говорила о какой-то книге. Прочитаю и найду способ бороться с «тёмными». Я отомщу им».

Посреди комнаты постепенно выросла горка из вещей, документов, бабушкиных тетрадей с записями и альбомов с фотографиями.

«Нужно позвонить Ире, – вспомнила Даша, – попрощаюсь хотя бы с ней».

Ирина была единственной подругой с детства. Именно ей Даша изредка говорила о своих видениях. Сначала подруга не верила, думая, что её разыгрывают. Чуть позже «болезнь» Даши стала воспринимать спокойно: у всех свои причуды. В июле подруги собирались поступать в политехнический институт.

«Никакого института теперь не будет. Сначала нужно разобраться с этой чертовщиной. Не до учебы пока угрожают жизни. Ничего у меня не будет: ни выпускного, ни друзей рядом, ни бабушки – всё благодаря этим тварям! В один миг лишили всего. Бабушка… Прости меня», – снова заплакала Даша.

Началась икота. Не помогало ни питье воды, ни задержка дыхания. Зазвонил телефон. Она замерла, потом взяла трубку двумя пальцами, как ядовитую гадюку. Высветился незнакомый номер. Подождала. Телефон умолк, и тут же зазвонил другой – бабушкин. Даша вскрикнула от неожиданности: «Они не оставят меня в покое!»

На дисплее обозначилось имя соседки.

Тело прошила нервная дрожь, икота прекратилась. Снова послышался звонок, но теперь уже во входную дверь.

– Даша, открой, я видела, как ты приехала. Хочу сообщить тебе печальную весть. Крепись девочка, горе-то какое! – запричитала тётя Поля.

– Я вас прекрасно слышу, – с ненавистью в голосе заявила Иволга.

– Умерла твоя бабушка, – продолжила речь соседка.

Даша подошла к двери и встала возле неё, с силой сжав кулаки.

– Я знаю. Оставьте меня в покое!

– Открой. Тебе нельзя быть одной в такую минуту.

– Позвоню подруге, она приедет – буду не одна. Идите домой тётя Поля. – Даша еле сдерживалась, чтобы не выдать себя и не начать обвинять соседку в гибели бабушки. Её охватил гнев, страх, боль, сожаление – все эти чувства теснились в груди, готовясь прорваться новым приступом слёз.

– Открой, я боюсь за тебя, – уговаривала тётя Поля.

– Будьте добры, уйдите! – зло проговорила Даша.

Послышалось шипение, словно настырная соседка с силой вдохнула воздух сквозь крепко стиснутые зубы.

«Как змея шипит», – промелькнуло в голове Иволги. Раздались шаги. Приоткрыв ставень, Даша наблюдала, как грузная соседка шла к калитке, всегдашнее грязное облако сопровождало её. Она с детства видела серо-чёрный ореол вокруг этой женщины, но старалась не обращать на него внимания. Теперь же заинтересованно смотрела вслед и заметила, что вокруг головы чернота сильнее. Тёмные дымные языки, как змеи у медузы Горгоны, извивались во все стороны. Даша плотно закрыла ставни, взяла телефон и набрала номер подруги.

– Ира, приезжайте с Кириллом на машине. К половине девятого вечера отвезете меня на вокзал.

– Дашка, ты чего с моста упала, какой вокзал?

– Приедешь, всё объясню. Пожалуйста, не опоздайте! – В её голосе прозвучали истеричные нотки.

Ира почувствовала: что-то произошло. Подруга никогда не говорила таким тоном.

– Жди. Мы приедем, – попыталась она успокоить Иволгу.

В восемь часов вечера возле дома остановился белый «Опель». Кириллу, месяц назад получившему права, отец доверял свою машину, и парень очень этим гордился. Друзья уже были у калитки, когда к ним подошла соседка. Даша видела в окно: она принялась что-то рассказывать. Подруга всплеснула руками и посмотрела в сторону входной двери. Втроем они направились к дому. Ира громко постучала в дверь.

– Иволга, тётя Поля рассказала нам, что случилось. Открой, пожалуйста, дверь.

– Вы войдете, когда тётя Поля отправится к себе домой, – ответила Даша и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

– Но почему? Что за глупое упрямство? – удивилась подруга.

– Пусть она уйдёт! – Даша была непреклонна. – Сделайте, как я прошу.

За дверью о чём-то тихо спорили. Даша выглянула в окно и убедилась, что соседка ушла.

Быстро открыв входную дверь, впустила друзей в коридор. Не обращая внимания на их замешательство, снова щёлкнула замками.

– Ирка, не знаю, что тебе наговорила тётя Поля, но если ты мне подруга, поверь – я в опасности! Объяснять долго. Просто помогите! Мне необходимо уехать из посёлка.

– Она сказала, что ты тронулась умом из-за бабушки, поэтому тебя нужно срочно отвезти в больницу. Выглядишь ты и правда не очень, – ответила Ира, разглядывая подругу.

Опухшие веки Даши покраснели, волосы растрепались, на бледном лице лихорадочным блеском горели глаза.

– У меня в порядке с головой. Вспомни, как часто тётя Поля наговаривала на нас. И сейчас лжёт. Поверь мне! – умоляла Даша.

Кирилл, стоящий молча, внимательно смотрел на перепуганную до смерти хозяйку дома. Потом обратился к Ире.

– Мне не понравилась тётка, что-то она темнит.

«Если бы ты знал, как она «темнит», – усмехнулась Иволга.

– Вещи собрала? Тогда поехали. – Кирилл поднял большую сумку. – Стой! Ты отключила газ, свет, воду?

– Мне это даже в голову не пришло, – растерянно пробормотала она.

Кирилл оглядел комнату.

– Свет вырубается в коридоре, газ и вода на кухне?

Даша кивнула.

Посидите. Я всё сделаю.

Иволга облегченно выдохнула: друзья ей поверили.

Кирилл деловито направился на кухню. Для восемнадцатилетнего юноши он выглядел взросло, и часто ставил друзей в тупик своей хозяйственностью и житейской смекалкой.

– Дашка, ты уверена, что нельзя поступить по-другому? – Ира обняла подругу и заплакала. – Когда ты вернешься?

– Я не знаю, – честно ответила Даша.

Они уже сели в машину, когда на улицу выскочила соседка.

Даша разозлилась:

– Поехали, не обращай на неё внимания.

– Ты что-то стащила? Почему она так бесится? – Ирина удивлённо разглядывала в заднее окно автомобиля красную от злости женщину. – Смотри, её всю перекосило от злобы.

– Ира, поверь, ничего, ни у кого не брала и ничего не натворила. Мы обязательно увидимся, и я объясню, что произошло сегодня. Будет лучше, если вы не пойдете со мной к кассам. Так, на всякий случай.

– Ты что не доверяешь нам? – обиделась подруга.

Кирилл, сидящий за рулем, хмыкнул и обернулся к Даше.

Она смутилась и тихо сказала:

– Доверяю. Но всё слишком серьезно. Я позвоню тебе, расскажешь мне о выпускном бале.

– Елки-палки выпускной бал! Я совсем забыла о нем. А тебя не будет с нами. – Ира всхлипнула. – Что вот так и расстанемся?

Её вздернутый курносый нос покраснел, большой, как у голливудских красавиц рот некрасиво скривился.

– Мы обязательно ещё увидимся, обещаю тебе, – ответила Даша серьезно и, освободившись от объятий подруги, вышла из машины.

На душу легла тяжесть. Боль от потери бабушки смешалась с болью от расставания с друзьями и камнем придавила сердце. Они вчетвером дружили с начальной школы. В восьмом классе Кирилл обнаружил, что рыжеволосая Ира нравится ему не как подружка по детским играм. Через год друзья стали парой.

Иволга оглянулась и помахала им рукой. Они стояли возле машины и смотрели ей в след. Ирина вытирала слёзы платком, а Кирилл, обнимая за плечи, утешал.

Даша вошла в двухэтажное здание вокзала и перевела дух. Получив в кассе билет, направилась на посадку. Она рассеянно смотрела на стены автовокзала, выложенные из красного кирпича, и только сейчас заметила: он отдаленно напоминает Кремль в Москве. Даша по-прежнему тревожно приглядывалась к людям, находящимся рядом с ней.

***

– Как исчезла?! Полина, ты рискуешь навлечь на себя гнев Князя. Когда много лет назад ты убила мужа, кто вытащил тебя из неприятностей? Кто заставил врача написать в справке: смерть от естественных причин. Забыла? – мужчина лет пятидесяти, брызгая слюной, распекал соседку Даши. Второй мужчина немного похожий на него, но ниже ростом и толще килограммов на тридцать, молча стоял рядом.

– Я не знала, что девочка «свеча». Много лет она не проявляла никаких способностей. Поверьте, я даже не подозревала об этом. Всегда считала её просто противным, вредным ребенком. Никакого свечения не было. Мне позвонила медсестра из больницы. Сообщила, что внучка Веры Федоровны приходила в палату к бабушке. И эта внучка – сильная «свеча». Медсестра встретила Иволгу в коридоре, она, кстати, возмущалась, что я не предупредила об опасности. Вот так я узнала о даре соседской девчонки. Я всё сделала, чтобы её задержать, но поганка скрылась! О том, что Князю нужна Вера Фёдоровна, я узнала случайно и сразу сообщила. Женщина была очень слабой солман – удивляюсь, зачем она ему понадобилась?

– Это не твоего ума дело, – пробурчал молчащий ранее мужчина и поправил волосы, прикрывая лысину на макушке.

– В нашем поселке живет ещё одна «свеча», может она заменит сбежавшую девчонку, – предложила Полина. Женщина нервничала: опасаясь всесильного берайя. Она знала: в наказание он мог просто уничтожить её.

– Князь сам решит, как поступить. Попробуем поискать зацепку в доме, чтобы понять, куда уехала эта соплячка?

Братья направились к дому Иволги.

Полина оглянулась по сторонам и, убедившись, что никто не видел чужаков, облегчённо выдохнула.

«Жалко, что гадкая девчонка поздно проявила себя. Сколько необходимой энергии можно было бы забрать. А вдруг сила у Дашки присутствовала всегда? – Кожа Полины покрылась мурашками. – Этого просто не может быть! Скрыть принадлежность к солман или берайя, можно только закрывшись щитами. Для этого нужна сила: длительное поддержание щитов требует большого количества энергии. Никто не способен держать их долго. Значит, у девчонки произошло спонтанное возникновение дара. Или бабка каким-то образом передала?» – размышляла женщина.

Она знала: солман не способны нанести вред. «Тёмные» боятся их по одной простой причине: с ними невыносимо находиться рядом. Как нельзя дышать под водой. Если берайя долгое время близко общался с сильным солман, то неизбежно менялся. Свет постепенно, по капле выжигал тьму, и «тёмный» терял способность красть энергию других людей. Берайя превращался в обычного человека – это было страшнее всего. Приходилось работать и жить как все: стареть и болеть, не имея возможности воровать чужое здоровье. Очень часто «тёмные» занимались гаданьем, «лечением», продажей трав и лекарств. Они обладали даром внушения и жили припеваючи. Терять из-за «светлых» лёгкую жизнь никто не хотел. Совесть, жалость и наличие души для берайя были понятием отвлеченным. Конечно, можно было втереться в доверие и травить солман, ослабляя физически. Слабый «светлый» долгое время мог служить донором. Но всегда существовал риск: не справиться и потерять силу. Это была своеобразная игра в рулетку.

Полина долго стояла во дворе, дожидаясь выхода братьев из дома соседей. Наконец они показались на пороге.

– Обнаружили что-нибудь? – поинтересовалась она.

– Нет. Девчонка забрала документы и записи. Трудно предположить, куда она направилась. Может, ты догадываешься? – спросил один из братьев.

– Откуда… – Полина махнула рукой и подумала: «Нет, я не игрок. Хорошо, что Дашка уехала. Исчез соблазн разжиться дармовой энергией».