Читать книгу Самая желанная мечта - Наталья Брониславовна Медведская, Наталья Медведская - Страница 3

Лиля вышла из аудитории, поискала глазами Яну. Интересно, как теперь подруга будет оправдываться перед нею? Что придумает на этот раз. По безалаберности и беспечности Яна Ставицкая любому могла дать сто очков вперёд. Вероятно, ни одна студентка факультета Архитектуры и дизайна не относилась так наплевательски к посещению лекций и занятий. Каким-то чудом ей удалось сдать зимнюю сессию и даже закрыть все хвосты. Но без помощи Лили вряд ли бы ей удалось это сделать. Вот и задание по проектированию дома на семью из четверых человек Лиля выполнила практически одна, хотя должны были делать втроём. Третьим к их тандему профессор Лебедев присоединил Асхана Исаева. Как нарочно Асхан, не привыкший к сырой кубанской зиме, чаще всего похожей на глубокую осень, простудился и уже неделю лежал в больнице. Лиля отсылала ему на почту свои заметки, расчёты и рисунки, он по мере сил корректировал их, подкидывая идеи. Для их троицы профессор предоставил фото холма, покрытого кустарником, рядом с ним пролегало шоссе, чуть в стороне виднелся пруд. Дом, который им необходимо спроектировать, должен идеально вписаться в эту местность. За полгода учёбы они успели пройти курс архитектурной композиции и колористики, изучили гармоническое сочетание различных элементов и цветов. На презентации проекта Лили пришлось отдуваться одной, к счастью, она справилась и заработала зачёт для своей команды.

Вечером Яна клятвенно обещала, что долго не задержится, быстренько даст отставку очередному кавалеру и вернётся в общежитие. Для этой миссии она тщательно нарядилась и сделала отличный макияж. На вопрос Лили зачем так стараться, если она собирается расстаться, подруга ответила:

– Чтобы надолго запомнил, какую красотку потерял.

Не дождавшись возвращения Яны в договоренное время, Лиля набрала её номер. Сначала долго никто не отвечал, потом в трубке послышался злой и явно нетрезвый голос.

– Лилька, прости. Я задержусь. Напечатай введение за меня, – Яна, икнув, пробормотала: – Я в горе и печали. Он, скотина, бросил меня.

– И что? – удивилась Лиля. – Ты же всё равно хотела с ним распрощаться.

– Ты не понимаешь…Он не имел права так со мной поступать … Это моя пре-пре-прерогатива, – с трудом выговорила Яна. – Ну не гад ли он?

Лиле показалось, что даже через телефон она чувствует запах алкоголя.

– Яна, возвращайся немедленно, завтра в десять утра у нас представление проекта, ты же будешь выглядеть просто ужасно.

– Какой проект? Ни о каком проекте я сейчас не могу думать. Меня оскорбили до самой глубины души. Я пытаюсь прийти в себя и вернуть с-с-с-самоуважение.

Лиля разозлилась. Ей придётся сидеть до полуночи, чтобы всё закончить.

– Знаю, от тебя сейчас нет никакого толку, помощи я точно не дождусь. Хотя бы вернись пораньше.

– Постараюсь, – пробурчала Яна.

И она постаралась. Возвратилась в общежитие под утро, когда вахтёр уже отомкнула входную дверь, выпуская на улицу любителей утренней пробежки. Яна выглядела ужасно: красные глаза с размазанной косметикой, припухший нос, растрепанные волосы, сделали её намного старше.

Лиля подняла голову с подушки, недовольно проворчала:

– Иди в душ, а потом ложись спать, у тебя ещё два часа в запасе имеются.

Яна сбросила с себя одежду посреди комнаты и, пошатываясь, поплелась в душ. Лиля подумала: хорошо, что нет Кати, та бы сейчас устроила получасовую лекцию о безнравственном поведении и о вреде алкоголя на молодой организм. После поступления в университет Лиле удалось получить место в новом корпусе общежития. В довольно просторной комнате на три человека имелся крохотный душ и туалет. Для каждого студента выделялась личная зона с учебным уголком, узкий платяной шкаф, кровать и тумбочка. Кроме Лили в комнату заселились ещё две первокурсницы: Яна Ставицкая рыжеволосая, желтоглазая, весёлая и смешливая, похожая на кусочек пламени, и Катя Дашко тихая, спокойная, медлительная, вся какая-то серенькая и невыразительная. Катя сразу предупредила Лилю и Яну, что не потерпит присутствия в комнате представителей сильного пола, потому как приехала учиться и получать специальность, а не развлекаться. С одиннадцати вечера и до шести утра должна стоять тишина, чтобы она могла спокойно выспаться.

Яна, оскалившись в недружелюбной улыбке, хмыкнула:

– Строишь из себя праведницу? Сдаётся мне, ты попросту завидуешь тем девушкам, на которых мужчины обращают внимания. Думаю, на тебя до сих пор никто не позарился. Один взгляд в твою сторону и не только молоко скиснет, любой импотентом станет.

Катя поджала узкие губы, в зеленовато-карих глазах промелькнула злость.

– Зато у таких как ты избыток мужиков, уверена, ты никак на одном не остановишься.

Яна, тряхнув гривой густых тяжёлых волос цвета светлой меди, прищурила яркие жёлто-зеленые глаза.

– А почему я должна останавливаться? Мне нужно отыскать самого лучшего, того, кто в будущем станет моим мужем. – Посмотрев на Лилю, которая молча выкладывала вещи из сумки на полку в шкафу, усмехнулась. – Малышка, ты тоже из породы монашек? Кстати, сколько тебе лет? Ты случайно не вундеркинд? Из тех, кто перескакивает через классы и поступает в высшие заведения в четырнадцать лет. Угадала?

– Нет. Всё гораздо проще. Я просто мелкая, а так мне в конце августа уже исполнилось восемнадцать.

Яна шагнула к Лиле, бесцеремонно взяла её лицо в ладони, внимательно рассмотрела его.

– Вот это да! Прямо не верится. Детсад какой-то. Тебя хоть в кино для взрослых пускают?

Лиля, выбравшись из рук новой знакомой, засмеялась.

– Вообще-то нет, поэтому я всегда ношу с собой паспорт.

Яна рукой замерила рост Лили.

– Ты мне едва до подбородка достаёшь. Действительно мелкая. В школе Дюймовочкой называли?

– Нет. Кнопкой.

– Точно, – обрадовалась Яна. – Кнопка самое то. Можно я тебя тоже так буду звать?

Лиля, подняв голову, оглядела крепкую ширококостную фигуру Яны, её крутые бедра, небольшую, но ладную грудь, славное, улыбчивое лицо, с ехидцей произнесла:

– Если я буду Кнопкой, то ты Огонёк. Идёт?

Яна, немного смутившись от нахального разглядывания её достоинств этой малышкой, согласилась.

– Идёт. Я привыкла. Меня и в школе из-за цвета волос Огоньком или Рыжиком дразнили. – Она повернулась к Кате. – А как же нам величать тебя?

Катя, гордо выпрямившись, расправила острые плечи, задрала подбородок вверх.

– Либо по имени, либо по фамилии. Кличек я не приемлю и откликаться на них не стану.

Лиля отметила, что Катя не использует косметику. Если бы она, имея хорошую, чистую кожу, правильные пусть и несколько мелковатые черты лица, пользовалась ею, то могла бы выглядеть вполне симпатичной.

– Как хочешь, – согласилась она.

Яна, шутовски поклонившись, изрекла:

– Буду звать официально по фамилии.

Так они и познакомились. Оказалось, Яна в первый год после окончания школы не набрала достаточно балов для поступления. Подготовившись, она пересдала ЕГЭ и в этом году смогла-таки попасть на нужный ей факультет. Получалось, Яна старше Лили и Кати на год. Несмотря на разницу темпераментов, характеров да и жизненных установок Лиля и Яна сразу подружились. Катя же предпочла держать с ними дистанцию. Это было несложно, так как они попали в разные группы.

За шесть месяцев проживания рядом с Яной Лиля убедилась, что та, обладая лёгким характером и весёлым нравом, при всей своей беззаботности умна, честна и справедлива. Катю же пока раскусить не получилось, она оставалась для неё загадкой. Дашко хорошо успевала по всем дисциплинам, но давалось ей это явно нелегко, целыми днями она просиживала в библиотеке или подолгу занималась в комнате. Чтобы не мешать, подруги вынужденно уходили в учебную комнату или отправлялись гулять по городу, если, конечно, у Яны не имелось в этот день свидания, а это случалось редко. Яна усердно претворяла в жизнь свой девиз: пока молода, нужно гореть, а не тлеть и быть творцом своей судьбы. Почему её горение связано только с мужчинами, Лиля не понимала, предполагалось, причина этому любвеобильность и неспокойный характер Яны. Она, как гиперактивный ребёнок, который не мог долго заниматься одним делом, не умела сосредоточиться лишь на одних отношениях. Её страсть мгновенно вспыхивала и также быстро остывала. С сентября по февраль она ухитрилась сменить шестерых парней: по одному в месяц. Яна дважды пыталась познакомить и Лилю, но обе её попытки провалились. Сравнив аппетитную и яркую Яну с нежной и тонкой, будто тростиночка, Лилей, парни под любым предлогом ретировались от греха подальше. Лиля не расстраивалась, она и сама вполне могла завязать знакомство, но пока ей этого не хотелось. К тому же представляемые Яной мужчины были не в её вкусе. Проведя без сердечной привязанности школьные годы, Лиля и в университете не торопилась бросаться в отношения. Она ощущала себя бутоном, который ещё не готов раскрыться для любви. Её потребность в романтике вполне удовлетворялась просмотрами лирических фильмов и чтением лёгких романов. Скучая по Дениске, Лиля всё чаще его вспоминала. И хотя они созванивались почти ежедневно, рассказывая друг другу о новой жизни, ей его очень не хватало. Денис, не поступив в Краснодарский вуз, не хватило всего пяти баллов, был вынужден подать документы на отделение Техники и технология строительства в Майкопский технологический университет. Зная о её мечте проектировать здания, он на полном серьёзе заявил: ты учись рисовать дома, а я буду их строить. После сдачи экзаменов и выпускного бала они месяц провели на море в приморской станице Благовещенская, у родственников Дениса. После торговли на рынке, таким образом они расплачивались за постой, помогали тёте Дениса реализовать овощи и фрукты с огорода и сада, она отпускала их на море. В августе им пришлось расстаться. Выполняя обещание, данное бабушке и дедушке, Лиля уехала в Сургут. Вернулась она перед самым сентябрём. Их расставание было болезненным, им казалось, они уезжают не учиться, а прощаются на долгие годы. Лиля чувствовала, что именно Денис заражает её своей грустью и какой-то печалью. Он вдруг начал себя вести странно, всё время порывался что-то сказать, но замолкал на полуслове. Стал раздражённым и постоянно хандрил. На её вопрос, что с ним происходит, Денис злился и молча уходил домой. На следующий день приезжал, и как ни в чём ни бывало, звал её на прогулку или в поездку на велосипедах по окрестностям Гулькевичи. Лиле не хотелось задумываться о причинах такого поведения друга, хватало хлопот дома. После памятной поездки на кладбище её отношения с отчимом вроде бы наладились, но она по-прежнему не могла расслабиться в его присутствии: необходимость постоянно быть начеку очень напрягала. Поэтому остаток лета она провела вдали от него и матери, озвучив благовидную причину: хорошенько отдохнуть перед учёбой. Лиля не была глупой, прекрасно видела старания отчима и его осторожные попытки с ней подружиться. Но ничего не могла поделать с собой, Виктор Ильич так и остался для неё чужим. Лиля осознавала: из-за своего предубеждения к отчиму она не имеет права омрачать счастье матери. Вылетев из семейного гнезда, она может в него не вернуться – мама не должна доживать свой век в одиночестве, тем более что с Виктором Ильичём у неё всё было хорошо.

Выйдя из корпуса университета, Лиля посмотрела на серое небо, затянутое лохматыми, рваными, иссиня-чёрными тучами. До окончания зимы оставалось немного, эта, не в пример прошлой, снежной и морозной, радовавшей своей красотой, походила на бесприютную слякотную осень. Бесконечные дожди и туманы так надоели, что навевали уныние и тоску. Нахлобучив капюшон куртки на голову, Лиля застегнула её под горло. Пора вернуться в общежитие и хорошенько побеседовать с наглой рожей Янкой. На этот раз она от неё так просто не отделается. От корпуса, где проходили занятия, до общежития не больше полутора километров, Лиля прошла это расстояние быстрым шагом, но всё равно успела промокнуть под мелким нудным дождём. Стряхнув в вестибюле с куртки капли дождя, она отправилась на свой этаж. Открыв дверь в комнату, удивилась стоящему в ней полумраку. Получалось, Яна даже не думала вставать, а попросту продолжала дрыхнуть. Пыхтя от злости, как закипевший самовар, Лиля открыла плотные шторы, пропуская слабый дневной свет в комнату.

– Янка, зараза такая, вставай уже!

Яна даже не шелохнулась на узкой односпалке. Её запрокинутое лицо почему-то было красным, словно на него плеснули кипятку. Лиля бросилась к подруге, дотронулась до лица, рук – об них можно было обжечься. Она тряхнула Яну за плечи – никакой реакции. Похлопала по щекам – то же самое.

– Что с тобой!? Да открой же глаза!

Голова Яны безвольно мотнулась на подушке. Лилю охватила паника. Она положила дрожащие пальцы под подбородок подруги. Уловив пульс, шумно выдохнула. Набрав на телефоне сто три, вызвала «Скорую помощь».

***

Лиля переложила из одной руки в другую пакет с фруктами, узкие пластиковые ручки резали ладонь, оставляя красные полосы на коже. Сразу после лекций она отправилась в больницу проведать друзей, которые теперь лежали в одном отделении, но в разных палатах. Яна, как и Асхан, попала в терапевтическое отделение. Врачи «Скорой» привели её в сознание, сбив высокую температуру. После оказалось, она заболела острым инфекционным бронхитом, но так как находилась в сильном алкогольном опьянении, то не заметила начала болезни. Было непонятно, как она в таком состоянии провела ночь, да ещё ухитрилась самостоятельно вернуться в общежитие и даже принять душ. Врач, осматривавший не совсем трезвую пациентку, довольно грубо заявил:

– Если продолжишь так пить, сдохнешь под забором, как бомж.

Яна отворачивала лицо, горящее от температуры и стыда, от внимательных глаз доктора.

– Такое со мной случилось впервые, – выдавила она из себя. – Обычно я знаю меру.

– Я заметил, – хмыкнул врач. – Ты до сих пор слегка подшофе.

Лиля, поднявшись на четвёртый этаж, присела на кушетку возле столика дежурной медсестры, чтобы разделить фрукты на два пакета. Один предназначался Асхану, другой Яне. Немного подумав, решила сначала отправиться в палату к Исаеву, подругу она собиралась оставить на закуску. Яне требовалось немного вправить мозги, а это займёт больше времени. Лиля вздрагивала, вспоминая, как испугалась, решив, что та при смерти. Полчаса, проведённые в карете «Скорой помощи», вместе с невменяемой подругой стоили ей кучу нервов. Спокойствие медсестры, сидящей рядом с носилками больной, пугало ещё сильнее, а задержка в приёмном покое и медлительный осмотр у дежурного врача чуть не вызвали у Лили истерику. Она смотрела на вялую Яну, с трудом отвечающую на вопросы, и хваталась за голову. Лиля надеялась, что подруга уже пришла в себя, и тогда можно хорошенько её отругать.

Лиля впервые попала в больницу. Несмотря на слабое здоровье в детстве, ей не довелось в ней лежать: мама всегда выбирала лечение дома. Она шла по коридору к палате Асхана, стараясь дышать неглубоко. Ей не нравился специфический запах, казалось, насквозь пропитавший белые стены, потолок и даже светлый линолеум в коридоре. Юля постучала в дверь палаты. Не услышав ответа, приоткрыла дверь, просунула голову в щель.

– Можно войти?

– Заходи, – обрадовался Исаев, заметив однокурсницу. Усевшись на кровати, он показал на стул.

Лиля оглядела комнату. Интересно, кто решил, что белый цвет самый подходящий для больниц? В палате всё, даже мебель, было снежного цвета. Возможно, и от этого лица пациентов выглядели бледными. Рядом с Асханом на такой же узкой кровати, как и у него, лежал мальчик лет десяти. У окна на стуле сидел древний старичок в смешной пижаме, украшенной изображениями мультяшных зверюшек. Дедуля, отложив кроссворд, который разгадывал до этого, уставился на Лилю выцветшими бледно-голубыми глазами.

– Я смотрю, наш Штирлиц пользуется у девушек успехом, – изрёк он с насмешкой.

Лиля, поприветствовав обитателей палаты, приблизилась к Исаеву. Вытащив пакет с фруктами, положила их на тумбочку. Потом пристроила пакет, предназначенный для Яны, у ножки стула.

– Ты как? Скоро тебя выпишут?

Асхан улыбнулся, показав безупречные белые зубы. В его больших шоколадного цвета глазах как будто зажглись маленькие солнышки. Чары Исаева действовали на слабый пол убийственно, за ним тянулся длинный шлейф воздыхательниц, но пока этот обаятельный парень не определился в своих симпатиях, большинство девушек не теряли надежду покорить его. Лиле приятно было смотреть на лицо Асхана, но не более, похожие чувства у неё вызывала чудесная природа или талантливые произведения искусства.

– Я почти выздоровел. Как прошла презентация проекта? Яна не подвела?

– Яна отожгла. Попросту не появилась в институте, – Лиля кашлянула. – По уважительной причине. Заболела. Сейчас Яна лежит в одном отделении с тобой, только в другом конце коридора.

– Серьёзно? И что у неё?

– Острый бронхит. Позже можешь её проведать. Презентация, как я уже тебе говорила, прошла замечательно.

– Деточка, – обратился к Лиле старичок. – Ты поосторожнее с ним. Не очень-то ему доверяй. У него в тумбочке столько фруктов, что можно торговлю открывать. К нему, как к роднику в жаркий день, не иссякает поток посетительниц, одна краше другой. – Дедушка приосанился. Тщедушное тело в смешной пижаме немного выпрямилось. Морщинистое лицо осветилось улыбкой. – Эх, где мои восемнадцать.

– Дедушка, я не его девушка, мы просто одногруппники, – хмыкнула Лиля.

– Тогда ты, Штирлиц, зря прихорашивался к её приходу, – ехидно изрёк старичок.

Лиля, покосившись на мальчика, не сводившего с неё глаз, повернулась к Асхану. Его лицо порозовело от смущения, и это смотрелось довольно забавно.

– Ему не требуется прихорашиваться. Он и так нормально выглядит, – усмехнулась она. Исаев не относился к разряду красавцев в общепринятом смысле, его можно было назвать просто симпатичным, но из-за бездны обаяния, отмеренного ему природой, он казался интереснее других парней.

Исаев, насколько знала Лиля, метис: мама русская, а отец казах. Скорее всего, от отца ему достались широкие густые брови и крупный нос, от матери – светлая кожа, чувственные губы и необычные для казаха круглые большие глаза.

– Ты, правда, так считаешь? – повеселел Асхан.

– Просто констатирую факт, – пожала плечами Лиля. Поднявшись со стула, добавила: – Мне пора. Выздоравливай. Увидимся в университете.

Прошагав по всему длинному коридору, она остановилась у палаты под номером двадцать.

В небольшой, узкой комнате Яна находилась одна, её соседку выписали утром и пока никого больше не положили. Лиля нахмурилась, обнаружив, что подруга выглядит по-прежнему неважно. И это относилось не к её здоровью или внешности, скорее к психическому состоянию. Яна была непривычно хмурой и расстроенной.

– Привет. Ты чего такая кислая? Неужели врачи обнаружили у тебя что-то серьёзное, – перепугалась Лиля.

Яна вздохнула.

– Если бы. Ты не поверишь, но я, по-моему, влюбилась по-настоящему. Но так неудачно. – Она закрыла лицо ладонями, её плечи затряслись.

Лиля округлила глаза, за то время, что она знала Яну, ни разу не видела, чтобы та уронила хоть одну слезинку. Она не плакала ни во время просмотра душераздирающих печальных мелодрам, ни когда травмировалась, а тут вдруг разревелась. Присев на кровать рядом с подругой, Лиля погладила её по плечу.

– Не плачь. Может, у тебя с Кириллом ещё не всё потеряно?

Яна подняла голову, посмотрела на неё сухими глазами, саркастично засмеялась.

– Я на себя злюсь. Угораздило же меня так вляпаться. Это мне ответка за всё, что проворачивала раньше, но пусть бы это оказался кто-то другой, только не Кирилл. Не было бы так обидно. Я сама не сразу поняла: у меня к нему иное отношение, не просто лёгкая влюблённость, а что-то более серьёзное. Идиотка! Вознамерилась встречаться с ним по-настоящему. Думала, он чувствует то же, что и я. Но как же я ошибалась. Как-то после занятий я получила короткое видео. Кто-то снял Кирилла, сидящего в кафе с девушкой. В тот день он сказал, что занят и не может встретиться со мной. Получается, на вечер у него имелись совсем другие планы. В этом видео он обнимал девушку и пару раз её поцеловал. На следующий день он пригласил меня на свидание, я решила пригрозить ему расставанием, чтобы он одумался или сделал выбор. – Яна фыркнула. – Он и сделал его. Послал меня куда подальше. Это меня просто убило. Я так разозлилась, что решила залить своё горе и несколько переборщила с заливанием. – Она подняла на Лилю свои янтарные глаза, в которых плескалось отчаяние. – Кнопка, прости, что принесла тебе столько неприятностей.

– Неприятностей? Да ты перепугала меня насмерть. Я думала: коньки отбросишь. Как вспомню, так сердце сразу начинает колотиться. Янка, пожалуйста, не поступай так больше. Как ты могла не почувствовать, что у тебя температура?

– Анестезия, матушка. Ты в курсе, что в старину пьяным людям, находящимся в отключке, операции делали, даже ноги отрезали.

– Прекрати, – поморщилась Лиля. – И завязывай уже с выпивкой.

– Считай завязала. Давай сюда свои фрукты и чеши домой, а то на улице уже вечереет. Маленьким девочкам одним опасно бродить в ночную пору.

Лиля взяла под воображаемый козырёк.

– Слушаюсь, товарищ алкашка.

– Ах ты!

Лиля, уворачиваясь от брошенной в неё подушки, вскочила с кровати.

– Пока и не вредничай, слушайся докторов.

– Вали уже отсюда. И позвони мне, как доберёшься до общежития.

Только выйдя из здания больницы, Лиля смогла вздохнуть полной грудью. И хотя в вечернем воздухе, будто пыль, висела взвесь мелкого дождя, слегка подгоняемая ветерком, на улице стоял горьковато-терпкий аромат от распускающихся почек на деревьях и кустарниках. Корпуса больницы, утопающие летом в зелени, сейчас окружали ещё голые платаны, липы, пирамидальные тополя и тонкие рябинки. Постояв немного под бетонным козырьком над входной дверью, Лиля припустила к остановке маршрутного такси. Когда-то большинство остановок в городе были просто фундаментальными, их стены строили из крепкого кирпича или блоков, крыли шифером или просто заливали крышу бетоном, но сейчас их все заменили на эстетично-красивые из железа. Подумав о красоте, никто не озаботился об удобстве. Теперь небольшие остановки, насквозь продуваемые ветром, не могли спасти пассажиров ни от снега, ни от дождя. Лиля, спрятавшись под узкую крышу железного навеса, стряхнула капли влаги с куртки. Закрыв глаза, она прислушалась к шуму города: где-то далеко лязгал проезжающий трамвай, сигналили клаксоны, ревели моторы автомобилей, а тут возле больницы стояла тишина. Дождь припустил сильнее. Порывами ветра водную взвесь заносило внутрь остановки, теперь только на спине куртка не промокла окончательно. Фонарь, стоящий неподалёку, сквозь мутную, туманную пелену светил тусклым жёлтым огнём. Позади Лили раздались странные звуки, будто кто-то громко причмокивал во время еды, постанывая от удовольствия. Обернувшись, она увидела парочку, сидящую в самом углу остановки на скамейке. Совершенно не обращая внимания на то, что рядом находятся посторонние, девушка самозабвенно целовала парня. А он, абсолютно не принимая участия в процессе, чуть отклонившись назад, позволял ей это делать. Посмотрев на парочку и поймав на себе внимательный взгляд парня, Лиля едва держала смех. Всё выглядело несколько странно: получалось, пока его целовали, мужчина проявлял к ней любопытство. Его лицо, наполовину скрытое головой спутницы, разглядеть не удалось, но то, что он смотрел на неё в упор, Лиля ошибиться не могла. Это подтвердило и его следующее действие. Отстранившись от партнёрши, парень подмигнул Лиле. Она, округлив глаза и послав в ответ презрительную полуулыбку, отвернулась. Маршрутка как назло задерживалась.

– Куда поедём? У тебя есть хата на примете? Может у друзей? Или к себе домой пригласишь? – сбивающимся голосом поинтересовалась спутница у парня.

– Сегодня никак. Просто провожу тебя.

Девушка помолчала, а потом капризным тоном протянула:

– Но я ещё не хочу прощаться. Ты слепой? Желание крупными буквами написано у меня на лице. Ты не пожалеешь…

Парень прервал её на полуслове.

– Ничего не получится. Я должен к половине восьмого вернуться домой. Родители сегодня отмечают серебряную свадьбу.

– Жаль. Я так настроилась на продолжение вечера. Обидно.

Парень засмеялся.

– Чем больше ждёшь, тем слаще…

Девушка фыркнула и с обидой в голосе произнесла:

– Но в последнее время я только и делаю что жду.

– Не будь такой нетерпеливой.

Лиля обрадовалась, заметив маршрутку, которая будто лодка выплыла из пелены тумана и дождя. Она уже продрогла, зубы невольно начали выстукивать мелкую дробь. Забравшись в теплое нутро автомобиля, Лиля обхватила себя руками. К её удивлению парочка, последовав за ней в маршрутку, уселась на сиденье сразу позади неё, хотя вокруг было полно свободных мест. Она не была расположена слушать девушку, которая громким шепотом сообщала парню о своих чувствах, её мнение, как и мнение других пассажиров, совершенно не волновало эту парочку.

Лиля подумала: девица сексуально озабочена, если позволяет себе такие откровенные высказывания и буквально навязывается своему спутнику. Со стороны это выглядело довольно неприлично и вызывающе. Лиля почувствовала, что у неё загорелось лицо, огнём занялись уши. Они так пылали, что она накрыла их ладонями, согревая озябшие пальцы. Неужели стыдно только ей? Судя по продолжающемуся разговору, так и было.

Фары маршрутки едва пробивали туман, освещая дорогу впереди не дальше, чем на десять метров. Лиля едва не пропустила свою остановку. Услышав от водителя: улица Ставропольская, она вскочила на ноги.

– Остановите, пожалуйста. Я здесь выйду.

Лиля, спрыгнув с подножки, попала в неглубокий поток, струящийся по асфальту. Стараясь не набрать в полусапожки воды, она на носочках выбралась на тротуар. За спиной раздались звуки шлёпанья ног по воде. Оглянувшись, Лиля увидела, что беззастенчивая парочка топает за ней следом. Оказалось: им в одну сторону. Преследуемая ими буквально по пятам, Лиля за десять минут добежала до общежития. Перед тем как открыть дверь, она оглянулась ещё раз и сразу наткнулась на чуть насмешливый взгляд парня. Лампы ярко освещали пятачок перед входом, и Лиля невольно смогла разглядеть парочку. Несмотря на косметику, слегка подпорченную дождём, девушка выглядела симпатичной и ухоженной, но какой-то невыразительной, будто черты её лица стирали ластиком. Парень производил впечатление самоуверенного и волевого человека. Его смоляного цвета волосы припорошило капельками влаги, которые под искусственным светом ламп сверкали, как прозрачные стеклянные бусинки. В карих глазах, скорее всего из-за этого же света, горели странные огоньки. В его красивом лице было столько мужской притягательности и шарма, что Лиля невольно посочувствовала девушке. Угораздило же несчастной попасться на удочку такого высокомерного и нахального самца. Правда, судя по её развязному поведению, в расставленные силки она шла с радостью и большим удовольствием. Уже отворачиваясь, Лиля заметила, что незнакомец снова подмигнул ей.

«Вот же бессовестный!» – промелькнуло в её голове.

Лиля, распахнув дверь, зашла в вестибюль. Поднимаясь по ступенькам, она с улыбкой вспоминала слова любвеобильной незнакомки.

«Когда мы останемся одни, я буду пуговку за пуговкой расстёгивать на тебе рубашку. Так медленно, что ты сам этого не выдержишь…»

Лиля хихикнула.

«Это больше похоже на пытку, чем на соблазнение. Интересно, а мне захочется проделать такое с кем-нибудь?»

Вряд ли. Пока что ни один представитель мужского пола не вызывал никакого желания. Она отдавала себе отчёт, что скучала по Денису, но эти чувства больше походили на тоску по близкому человеку, с которым прошли детство и юность.

***

Зайдя в свою комнату, Лиля принялась снимать с себя мокрую одежду. Катя, покосившись на неё, поинтересовалась:

– Где тебя носило в такую погоду?

– Ходила в больницу к Яне, отнесла ей кое-какие вещи.

– От этой Яны одни проблемы, к тому же она сама их и создаёт. А ты вместо того чтобы осудить её, только поощряешь.

– С чего ты это взяла? – удивилась Лиля. Развесив одежду на стульях и батарее, она отыскала в шкафу банное полотенце и махровый халат. Сейчас ей необходимо хорошенько согреться.

– Если бы она не меняла парней, как перчатки, то и они относились бы к ней серьёзнее. Кирилл бы, может, и не бросил её. А если бы не пила, как конь…

– Как лошадь, – уточнила Лиля.

– Чего?

– Говорят: пьёт как лошадь.

– Да какая разница, – отмахнулась Катя, недовольно поджав губы. – Не пила бы, не попала бы в неприятности и не простыла бы, не очутилась бы в больнице с бронхитом. В общем, Яне надо пересмотреть своё поведение. Недаром говорят: береги честь смолоду. Потом опомнится, да будет поздно: репутация уже полностью испорченна. К тому же она неправильно расставляет приоритеты. На первом курсе, да и на втором, главное, учёба. Сейчас мы нарабатываем определённый ресурс, о нас составляется мнение у преподавателей и сокурсников, а любовь нужно оставить на потом. По статистике лучше всего начать отношения на четвёртом-пятом курсе, чтобы по окончании университета выйти замуж или жениться.

Лиля хмыкнула.

– Так ты живёшь по плану? А если к четвёртому курсу не влюбишься или тебя не полюбят, что станешь делать?

Катя смерила взглядом хрупкую, изящную фигурку Лили.

– Ну я хотя бы выгляжу взрослой.

Лиля не стала ей отвечать: слишком часто слышала подобное в свой адрес. Захватив полотенце и халат, отправилась в душ. Включив горячую воду, ощутила как обжигающие струи щекочут кожу. Дашко говорила всё правильно, но так сухо и рассудительно, что хотелось ей возражать и спорить. Почему-то её слова вызывали лишь раздражение. Согревшись, Лиля почувствовала себя лучше. Выйдя из душа, налила в кружку кипяток, положила в него столовую ложку малинового варенья. Она пила горячий сладковатый морс медленными глотками, наслаждаясь ароматом ягод.

– Ты в курсе, что малиновое варенье на самом деле не помогает при простуде? – Катя скептически посмотрела на раскрасневшуюся Лилю, закутанную в белый махровый халат. – Это весьма известное заблуждение.

– Зато вкусно и помогает согреться, – парировала Лиля. – Кстати, почему сразу после университета надо выходить замуж?

Катя развернулась на стуле, отбросила в сторону чёлку, упавшую на глаза.

– Во время учёбы предоставляется хорошая возможность найти партнера, а после окончания университета, когда начнёшь работать или вернёшься домой, этот выбор сужается в десятки раз. Отыскать подходящего человека становится проблематично. Ты слышала такое выражение Лескова: «Человеческое легкомыслие чаще всего проявляется в устройстве супружеских союзов».

И ведь он точно это подметил. Мы тщательно обдумывает покупку дома, машины, любой дорогой вещи, старательно выбираем себе работу, рассматривая все плюсы и минусы. Даже друзей заводим не просто так, а по совпадению интересов и темперамента. А вот женимся или выходим замуж, руководствуясь лишь чувствами. Нет, чтобы хорошенько присмотреться к будущему партнёру и включить голову вместо сердца, мы бросаемся в брак, как в омут. Правильнее было бы сначала приглядеться, подходит ли нам этот человек по характеру, образу мыслей, нраву, увлечениям и кругозору, а лишь потом связывать с ним свою судьбу. Но большинство людей даже не задумываются об этом. Все уповают на её величество Любовь. Если бы люди хоть чуточку размышляли перед тем, как жениться, столько бы разводов не случалось бы.

Лиля, допив чай, отставила кружку в сторону.

– Ты всё правильно говоришь, но почему-то, когда тебя слушаешь, становится тоскливо.

– Потому что ты тоже живёшь сердцем, а пора уже думать головой. Из-за таких как ты и Яна, у нас в стране сотни тысяч детей живут в неполных семьях. Разводясь, родители меньше всего думают о детях. Они не понимают, как тяжело ребёнку из-за их расставания. Какую беспомощность и обиду они чувствуют. Развод оставляет в их душах незаживающую рану и калечит психику.

Лиля смотрела в хмурое лицо Кати. Впервые за время их знакомства она проявила истинные чувства и предстала перед ней живым человеком, а не роботом, занятым лишь учёбой.

– Твои родители развелись? – догадалась она.

– Да. Когда мне исполнилось двенадцать. Узнав о разводе, я молила отца не оставлять нас с мамой. Но знаешь, что увидела в его глазах? Холод и равнодушие. Мне было больно, я не могла нормально дышать, а он спокойно смотрел на меня. Получалось, разлюбив маму, отец перестал дорожить и мной. Будто и не было всех прошедших лет или они для него ничего не значили. Совершенно. Первое время по выходным он брал меня на прогулки, в кино или просто по магазинам, но потом это стало случаться всё реже и реже. Однажды наступил день, когда он не пришёл совсем. Не соизволил даже объясниться. Спустя полгода я увидела его с новой семьёй. Он вёл за руку чужую девочку моего возраста. Вот так мой папаша легко заменил одну дочь другой. А меня как ненужную вещь, выбросил из своей жизни. Куда подевалась его отцовские чувства? Да просто испарились. Я поняла: любовь и привязанность самые недолговечные и ненадёжные вещи в этом мире. На них нельзя надеяться…

Лиля, заметив в глазах Кати слёзы, подошла и обняла её за плечи. Она тут же отстранилась.

– Не надо меня жалеть. Пережив это, не желаю, чтобы мои будущие дети страдали так же как я. Выбор партнёра для брака для меня дело серьёзное, поэтому я не переношу легковесности в отношениях. Яна же относится к этому слишком несерьёзно. Никогда не смогу принять её позицию.

Лиля засмеялась.

– Она пока не собирается замуж и никого не ищет с этой целью. Мы ещё молоды, разве не можем просто наслаждаться жизнью, а ведь это включает в себя и любовь. Зачем каждое знакомство рассматривать на предмет брака? Как же насчёт выбора?

Катя отодвинулась от Лили. Столь близкое присутствие другого человека нервировало её.

– Чтобы выбирать, не требуется завязывать с каждым отношения. Для этого нужно использовать обычный анализ и сбор информации.

Лиля фыркнула, представив, как она анализирует и подвергает проверке каждого парня, проявившего к ней интерес.

– Забавная ты, Катька. Но что-то в твоих идеях меня зацепило.

Перед её мысленным взором предстала сегодняшняя парочка влюблённых. Да уж если бы девушка хоть чуть-чуть задумалась, она бы осознала, что большого интереса парень к ней не испытывает.

Проснувшись утром, Лиля ощутила лёгкое недомогание. На всякий случай выпила таблетку аспирина и лишь тогда отправилась завтракать в университетскую столовую. Бывает так, столкнувшись с человеком один раз, начинаешь встречать его в самых неожиданных местах. Опустив на столик поднос с тарелкой пельменей и стаканом горячего какао, Лиля за соседним столиком обнаружила вчерашнюю соблазнительницу. Она сидела в компании двух подруг, которые живо обсуждали неизвестного Влада. Сегодня девушка выглядела свежее. Кончики светлых волос, распущенных по плечам, слегка вились. Брови были тщательно подкрашены коричневым карандашом, светло-голубые глаза подчёркнуты аккуратными стрелками. Симпатичный вид немного портил нос картошкой и губы, не имеющие чёткого контура и от этого выглядевшие размазанными по лицу.

– Алеся, не расстраивайся, – посоветовала «соблазнительнице» рослая подруга, вполне милое лицо которой портила крупная висячая родинка под глазом.– Вчера ничего не вышло, сегодня получится. Сейчас ты выглядишь просто отлично. Влад точно пригласит тебя куда-нибудь отметить ваши сто дней.

Вторая подружка, похожая на пуделя крутыми завитками коротких волос и забавным, вытянутым личиком, не поддержала её.

– Не факт. Влад не любит когда его держат на коротком поводке. Ты чересчур на него давишь. Звонишь слишком часто, не ждёшь, когда он пригласит тебя на свидание, а приглашаешь его сама. Напрашиваешься на знакомство с родителями. Прекрати это, иначе он сбежит.

Лиля, прожевав пельмень, покосилась на «соблазнительницу». Значит, она Алеся, а если они говорят о её вчерашнем спутнике, то его имя Влад.

– Не говори так, – вскинулась та, что с родинкой. – Стоит Влада отпустить, так потом ищи ветра в поле.

«Пудель» покачала головой.

– Я узнавала, как только его начинали напрягать отношения, он тут же расставался. К третьему курсу у него образовался вагон и маленькая тележка из брошенных им девушек. Алеся, будь умнее, сделай вид, что ты не настолько влюблена и не станешь бегать за ним.

Алеся нахмурилась.

– Вам хорошо говорить, вас это не касается. Я очень боюсь его потерять.

Дальнейший разговор Лиля не стала слушать. Надев наушники, принялась за пельмени. Будучи домашним ребёнком, почти насильно кормленным только полезной, натуральной и правильной пищей, она обожала столовскую еду. Ей казались вкусными обычные блинчики и котлеты, а уж пельмени и вовсе являлись любимой едой. Справившись с ними и выпив какао, Лиля отправилась на занятия.

Сегодня погода решила реабилитироваться. Разогнав тучи, она предоставила солнцу возможность высушить дороги и улицы города. От земли в скверах поднимался пар, асфальт покрылся сухими проплешинами, воздух прогрелся до десяти тепла. Лекция по теоретической механике проводилась на факультете по Архитектуре и дизайну, а до него ещё предстояло добраться. Повернув на улицу Лизы Чайкиной, Лиля столкнулась с каким-то мужчиной. Пробормотав извинения, она уже собиралась обойти неожиданное препятствие, когда услышала:

– Вот это сюрприз! Малышка, ты меня ищешь?

Лиля подняла голову. Перед ней горой возвышался вчерашний незнакомец. Вблизи он оказался очень высоким, хотя при её росте и те, кто едва перевалил за метр семьдесят, выглядели рослыми. А этому парню она едва доставала макушкой до груди. Лиля отступила на пару-тройку шагов назад, уж очень неприятно чувствовать себя карлицей, ткнула в сторону здания факультета.

– Я здесь учусь. Впрочем, зачем я докладываю о себе незнакомцу.

Её попытку уйти, парень пресёк просто: перегородил дорогу, расставив руки.

– Воеводин Влад Максимович. Прошу любить и жаловать. Двадцать два года, не женат. Учусь на третьем курсе, на факультете Землеустройство и кадастры.

Лиле пришлось снова задрать голову.

– Зачем мне все эти сведения?

– Чтобы познакомиться.

– У меня нет такого желания. – Лиля, поднырнув под руку, быстрым шагом направилась к турникету.

– Эй, мелочь! От меня ещё никто не смог сбежать. Если захочу, сам узнаю, кто ты и откуда взялась.

Лиля спиной ощущала его колкий взгляд, но оборачиваться не стала.