Читать книгу Академия. Время ведьм - Наталья Буланова - Страница 3
Глава 3
Оглавление– Вы что там устроили? Я вас зачем отправил?
От его голоса ощутимо сотрясалась пара уцелевших столов, и тоненько позвякивали бокалы на барной стойке.
– Вот именно, зачем Вы нас туда отправили? – задала я встречный вопрос.
Не мог он не знать, куда нас отправляет и каким нравом обладает хозяйка. Да и думать надо, кого отправляешь – двух ведьм, одного жителя чёрной книги, демона, ведьмака и духа-хранителя…
– Вы бы ещё там поджог устроили! – продолжал голосить дедушка-альв.
Завеса замерцала вновь, и я лишь успела обернуться через плечо, как книга больно-пребольно ударила меня по мягкому месту.
– Ай! – подскочила я, схватив книжку, и уже замахнулась, чтобы кинуть её обратно, как завеса исчезла, тем самым оставив в моих руках томик с лаконичным названием "Смерть. Тысяча и один способ".
– Ещё и чувство юмора у неё чёрное… – пробурчала я и чудом успела увернуться от вылетевшего непонятно откуда фолианта, нацеленного прямёхонько мне в голову.
Ага, вон в углу исчезает завеса, значит, оттуда сия благодать решила на меня напасть…
– Она что, так и будет кидаться? – запаниковала Дейка. – Прикройте эту благотворительность! Хоть как-нибудь!
– Вот ещё! Сами натворили делов, сами и разгребайте!
Дедушка-альв был в гневе и с трудом держал себя в руках. При помощи своей длиннющей бороды он поднимал упавшие стулья. А она, как живая, оборачивалась вокруг ножек и тянула стулья вверх, ставя на место.
Я, косясь в угол, где последний раз появлялась завеса, подошла к лежавшей книжке и прочитала: "Анекдоты"…
– Библиотека что, нас теперь преследовать будет? – повернулась я к ведьмаку, который, судя по разговору, был больше всех осведомлен о Книжном Хранилище…
Но вместо него ответила сама библиотека, швырнув нам огромную карту мира. Её края свисали со стола и игриво закруглялись кверху.
Намек ясен: "Я достану вас везде, где бы вы ни были"…
– Ам-м… – Дейка подошла ко мне и шепнула в ушко: – Может, нам коллективное извинение принести? А то нас вовсе томиками мировой энциклопедии приплющит…
Вспомнив огромные, в половину человеческого роста, "томики", чья численность перевалила за сто штук, я призадумалась…
Библиотека может…
– Если бы нас туда не отправили, мы бы такого не натворили… – бурчала я, раздумывая, извиняться или нет… Для меня это был спорный вопрос…
– Я вас туда ответ послал искать, а вы что нашли? – звучно, до звона бутылок, вопрошал альв.
– Приключения они нашли, как всегда, – каким-то обречённым голосом заметил Кристобальт.
– У них что, это обычная практика?
Ведьмак был находчивым. Он быстренько начал вытягивать из демона информацию, которую тот был и рад выдать. Тоже мне, нашёл свободные уши! Нельзя на ведьмочек жаловаться – мы же хорошие!
"Работа над собой" – шмякнулась мне в руки книга, и я поняла: если не извинюсь, то меня библиотека просто доведёт… Или изведёт… Или пришибёт книгами… В общем, найдёт способ…
– Дорогая библиотека! – начала я, пока не растеряла малейший благородный порыв…
Бам… Мне в живот, правда уже не с такой силой, как в мягкое место, полетела книга с названием: "Книжное Хранилище. Совершенно секретно"…
– Ага… – я хотела было сразу засунуть свой нос в секретные материалы, даже перестав обижаться на бросок, но листики так плотно примкнули друг к другу, зажатые твёрдой обложкой, что мне пришлось продолжить, тяжело вздохнув:
– Дорогое Книжное Хранилище! Прошу простить мои слова! Я не хотела тебя обидеть!
Фух, выдавила.
Бах… И на ближайший столик шлёпнулась книга: "Искусство отличать ложь от правды"…
Нет, а! Что она хочет от меня? Слёзного раскаяния? Не будет такого! Не в ведьминском это стиле!
– Я была огорчена и сказала, не подумав, – сделала я последнюю попытку, обратившись к библиотеке и с опаской поглядывая по сторонам…
Мало ли откуда ещё томики посыпятся…
Ого! Она и так умеет!
Плавно двигаясь по пространству в серебристом свечении, книга медленно пыла по воздуху в моем направлении и зависла в сантиметрах от меня.
Ожидая подвоха, я тронула пальцем корешок и уже приготовилась к удару током, землетрясению, книжному дождю и прочим неприятностям, но ничего не произошло… Тогда я протянула обе руки и взяла книгу, прочитав название на обложке: "Имена Духов-хранителей".
– А это что, целая наука?
Не успела я закончить мысль, как ведьмак быстренько отобрал у меня томик и уже запустил свой любопытный нос в строчки…
– Быстрый ты какой! Я, может, сама хотела посмотреть!
– Я быстрей найду, а то кто знает, на сколько эта книжка появилась, и долго ли будет длиться милость Хранилища…
Признав его правоту, я пододвинула два стула и, сев на один, потянула Грега на соседний. А то эти книгоманы, когда находят что-то интересное, так и зависают в пространстве… Их даже можно не кормить пару суток – не заметят… Проверено мамой на папе…
– Смотри, если ты дашь ему имя на букву "Н", то отпустишь его навсегда. Если на букву "В", то он будет являться к тебе только по вызову. Если на букву "П", то привяжешь его к себе, и он будет выполнять все твои поручения. Ну а если на любую другую букву, то он уничтожит своего хозяина, чтобы получить свободу…
– Вот это пирожки с котятами… – охнула я. – А дух-то не так прост! А мы всё: "ребёнок, ребёнок ещё"…
– Спасибо тебе, Книжное Хранилище, – от чувства, что мы избежали очередной ловушки, библиотеку захотелось искренне поблагодарить.
И, конечно же, библиотека не могла не ответить мне книгой… "Этикет для ковшиков" – прочитала я.
Нет, дорогая библиотека, уж что-что, а этикет и ведьмы – это два противоположных полюса, которые никогда не встретятся.
– Ну что, какое имя дадим? – поднял на меня свои шоколадные глаза ведьмак, и мой живот заурчал, напоминая о том, что я уже давно не ела…
– Как это звучит… – а про себя добавила, что как будто ребёнка называем…
Тьма, в общем… Но похихикать про себя никто не мешает.
– Давай Нытиком, – предложила я, и сидевший до этого тише воды ниже травы дух-хранитель жалобно застонал.
– Ты что, такая жестокая? – притворно удивился Грег, а у самого такие чёртики в глазах плясали, что я поняла – он про себя продумывал варианты куда покруче моего…
– Тогда… Ништячок… – придумала я. – Ты только представь… Вот влетает он в разборку: "Привет, я Ништячок! Не ждали?".
– Тогда уж Нежданчик! – блеснул улыбкой ведьмак, и мы оба покосились на духа.
– А что? Он точно Нежданчик! – ведь, правда! Я его в себя не звала, он сам проник. – Будешь Нежданчиком!
– Нужно произнести фразу правильно!
Дух-хранитель весь трясся от нетерпения, сжимая кулаки и шевеля губами.
– Ты умеешь высокопарно? – наклонившись к Грегору, спросила я.
Тот кивнул и, выпрямившись во весь свой немаленький рост, начал:
– Дух-хранитель, вобравший мою энергию в себя, нарекаю тебя Нежданчиком!
Ведьмак повернулся ко мне и показал рукой: продолжай, мол, только уже от себя…
– Кхэм-кхэм… – прочистила я горло, так как дух буквально сидел у моих ног и чуть ли не грыз свои ногти от нервов. – Дух-хранитель, растворённый в моём теле, нарекаю тебя Ништячком!
Тьфу! Надо же было Нежданчиком! Вот леший запутал!
В это время дух-хранитель весь вытянулся в струнку, набрал воздуху побольше, чтобы быть повнушительней, и произнёс:
– Принимаю своё имя от хозяев. Теперь я – Ништячок Нежданчик. Отныне и во веки веков!
– Исчез! – воскликнула я, не веря глазам. – А ну, покажи, у тебя печать пропала?
Я от нетерпения чуть сама ворот ведьмаку не отогнула, чтобы убедиться, что этот всасыватель в тело и впрыскиватель энергии растворился по своим делам навсегда.
– Вот это напор, вот это страсть, – прошептал, так чтобы только я услышала, Грегор, но ведьминское любопытство победило ведьминское смущение, что, в принципе, и не мудрено…
– Исчезает… – с придыханием прошептала я, радуясь выселению квартиранта из моего тела.
Ведьмак с кривой улыбкой вернул ворот обратно, пытаясь скрыть от меня то, что он огорчён потерей духа. Как-никак год его кормил-поил энергией, а тут я появилась, потрогала амулетик… И на тебе…
Ну и ладно… Покорила себя немного, да хватит. Не ведьминское это дело.
Надо Гидеона, втихаря откупорившего бутылочку из запасов дедушки-альва, спасать, а то мы и так довели хозяина заведения. Пришли нежданно, половину бара опустошили, так еще и в библиотеке погром устроили…
– Ну что, домой?
Иногда у меня создавалось ощущение, что Грег читает мои мысли. А может, дело в том, что альв уже замахивался придушить своей бородой Гидеона? Не знаю… Но вот то, что надо делать от сюда ноги, – определенно!
– А может, пока библиотека нас слышит, мы что-нибудь и про Гидеона узнаем? – подскочила ко мне Дейка, таща за собой Криса.
– Думаю, у нас не хватит на это времени…
Гидеон, опустошив оставшуюся половину бутылки, быстренько ретировался на улицу, и нам не оставалось ничего делать, как последовать за догоняющим его разъярённым альвом.
– Грег, я думаю, надо будет подарочек через внука дедушке передать… Мало ли, когда ещё его помощь понадобится. А после такого он нас на порог не пустит, – озвучила я свои мысли.
– Определённо! Такие связи нельзя терять, – согласился со мной ведьмак, и мы отправились опять через просторы Пустоши… Домой…
Кряхтя от усталости, как тысячелетние дриады в Дивном лесу, мы несли свои ведьминские косточки по коридору и когда, наконец-то, добрались до своей двери, нашему счастью не было предела… Ровно до того момента, как мы открыли дверь и вошли внутрь…
Белоснежные стены комнаты были исписаны разноцветными стишками следующего содержания:
"Не верьте ведьмам – они зло!
Не стоит ждать от них заботы!
Не верьте ведьмам – они врут!
От них всегда одни хлопоты!"
– – -
"Предать, забыть и бросить – для них это легко!
Оставить голодать мыша – для них не стоит ничего!
Так бойтесь ведьм – они коварны!
Не верьте им – они умны!
Они пригреют у груди…
А после выкинут в кусты!"
– – -
"Я их любил, творил для них!
Клал дар поэта перед ними…
Я был велик в стихах своих!
Они же были – как богини…
Я восхвалял их красоту!
Любил безмерно! Безнадёжно…
Я собирал для них зарю!
А обернулось всё так сложно…"
Разрисован был даже потолок, до этого не омрачавший нашу жизнь ни одной трещинкой:
"Зачем я жил? Погиб в неволе…
Был предан ведьмам я… А зря!
Они по доброй своей воле
Спокойно бросили меня!
Сижу один, сижу в печали…
И даже Арри рядом нет!
Она опять на том заданье…
А где же свет? Мой яркий свет?
Погашен лучик вдохновенья…
И взращен мною вновь опять!
Но ни одна из ведьм в прозренье
Меня не хочет вспоминать!"
– – -
"Я огорчён, томлюсь в шкафу,
И давит грусть мои мыслишки…
Я так хочу искать лозу,
Козу, свинью иль золотишко –
Не важно! Главное – вперёд!
Движенье – жизнь! А я в затменье…
"Ты сбрендил!" – скажет мне народ,
Но я уверен в озаренье!
Но время тикает, идёт…
А про меня не вспоминают…
А вдруг меня тут чем прибьёт?
А им все по боку… Гуляют…"
И на окне… губной помадой:
"Погиб мыша, пленённый домом,
Пал ниц, придавленный судьбой…
А он хотел любви народа!
А он хотел любви земной!
Погиб как рыцарь – средь ромашек.
Поникла голова шута…
А он бы мог согнать всех пташек
И покорить Вершину Сна!
Он мог бы стать великим бардом
И до рассвета танцевать!
Но перекрыли путь таланту –
Он обречён… Он должен пасть…"
Не оставалось сомнения, где искать нашего депрессующего поэта, – мышь постарался сделать навигацию как можно удобней…
Конечно, в его стиле… Куда же без этого…
Подойдя к подоконнику, осторожно раздвинула белые ромашки и увидела Бакстера, лежащего на спинке с красной розочкой на животе и мирно посапывающего…
– Бедненький, устал ждать, – прошептала я Дейке.
Она тоже сунула свой нос и тихонько захихикала, отчего мышь зашевелил ушками, пару раз вздохнул и перевернулся на бок, чуть не придавив свою столь тщательно хранимую розочку собой любимым.
– Ромашки и не таких успокаивали! – подняв палец вверх, тихо заметила Дея, а я вернула цветы на место.
Пусть дальше спит, а то вон как старался, столько пыхтел, наверное… А уж сколько он пыхтеть будет, пока всё это отмоет – и говорить нечего. Так что пусть набирается мышиных силёнок. А мы будем набираться ведьминских.
Рухнули с Деей одновременно на свои кровати, не найдя сил даже в душ сходить, и моментально провалились в сон.
Проснулась я от назойливого звука… Оказывается, кто-то рядом тихо звал меня по имени. Открыла глаза и ещё долго не могла понять, кто это сидит на моей кровати и чего хочет.
– Тебя где носит? Ты мне что обещала? – шептал мой ночной визитёр. – Где мой антидот?
– О-о-о! А ну-ка встал с моей кроватки! – возмущённым шёпотом гнала я Фабиана с постели, помогая руками и прочими конечностями в этом нелегком деле. – Совсем уже совесть потерял, да?
– Это ты совесть потеряла! Когда ещё мы с тобой договаривались? И что?
– Фабиан, вот будет время – сделаю, – шикнула я на него, находясь не в лучшем расположении духа.
Я вообще, знаете ли, когда меня будят среди ночи, злая-презлая…
– А я что – страдай, пока ты там оведьмишься да озельишься? – он со злостью дёрнул моё одеяло, за что рефлекторно получил пяткой по самому дорогому…
Я не виновата, так получилось. На уровне всё было, а ведьминские рефлексы – это вам не хухры-мухры…
– Я-я-й!
Пока Фабиан на полусогнутых ногах прыгал по комнате, проснулась Дея и заспанными глазами пыталась разглядеть, что происходит. Потом бухнулась опять спать, накрывшись с головой и напоследок брякнув:
– Ничего не знаю… Для приключений рано – время ожидания ещё не прошло, – и заснула.
Представляете?
Нет, Дейка не храпела, но когда она начинала подёргивать правой ногой, это был определённый знак, что она отходит в царство сна… Уж за полгода я это запомнила.
– Знаешь, Фабиан, мы в последние дни в таких местах побывали – тебе и не снилось! Нормально по-ведьмински прошу: дай поспать! А то вообще забуду все рецепты и лишусь памяти на фоне недосыпания!
– А как же я? – вопрошал он так, как будто я лишила его обеих ног… И рук, пожалуй, тоже…
– Справляйся подручными инструментами, если невтерпёж! Достал! Я спать! – психанула я.
Говорила же: злая я посреди ночи! А кто, скажите на милость, просил вас ведьму будить?!
***
Нос щекотало, и жутко хотелось чихнуть, но желание поспать подольше возобладало над всеми другими желаниями, и я перевернулась на другой бок. Щекотка в носу повторилась. Я недовольно приоткрыла один глаз, чтобы увидеть, как Бакстер быстро прячет белое пёрышко за спинку и строит жутко обиженную мордашку.
Прикрыла глаз обратно и открыла другой, который был ближе к подушке и не очень виден обиженному стихоплёту. Тот сосредоточенно тренировался мимикой выразить всю скорбь мышиного народа, но то и дело похихикивал от комичности своей же мордашки.
Вот мышь, а! Уж кому-кому, а ему даже с самим собой никогда скучно не будет – сам себя развлечёт, сам себя насмешит…
Ни за что не поверю, что он весь тут исстрадался без нас. Небось, вдохновение накрыло под вечер, а тут такой повод!
– А почему Дейку не будишь? – тихо спросила я, и он подпрыгнул, не успевая сменить очень горестное выражение мордашки. Мгновенная смена эмоций смотрелась как никогда смешно, поэтому я захихикала в подушку, а мышь обиженно засопел.
– Не реагирует она! Спит, как медведь в берлоге, а еще девушка называется! – посматривал на свою хозяйку Бакстер, сложив лапки на груди. – Правильная девушка должна от малейшего шороха свои очи распахивать, а тут я даже нос зажимал, в ухо дышал, за волосы дёргал… Правда, чуть сотрясение мозга не получил из-за этого… Но она даже не реагирует!
– Бакстер, ты упустил одну важную деталь, – зевала я, потягиваясь всей ведьмочкой. – Дейка не просто девушка!
– Да разве вы дадите мне забыть о том, кто вы есть?! – фыркнул тот в ответ. – Я, между прочим, тут чуть от тоски не умер!
– Ага, мы видели, – обвела я взором комнату, которая в свете восходящего солнышка смотрелась особенно эффектно. – Когда наряд на уборку?
– Какую уборку? – тут же отлетел к спасительному окну мышь, жмурясь от лучиков солнца. – Я творец!
– Да уж, натворил ты на целую комнату, – заметила я.
– Вот пусть потомкам на память остаётся, – важно кивнул в такт своим словам Бакстер. – Пусть знают дети и внуки, через что их отец и дед прошёл!
– Как тебе не повезло… – покачала я головой и обратилась к спящей Дейке: – Демон идёт!
Подруга тут же подскочила на кровати и сонно заозиралась по сторонам.
– А? – глаза её не слушались, упорно закрывались, но после минутного протирания всё-таки уступили управление хозяйке, и подруга уже более осознанно, но всё ещё непонимающе посмотрела на меня.
– Работает! – улыбнулась я. – Я нашла кнопку твоего будильника! Давай собираться – скоро на занятия.
Поднимаясь с кровати, заметила, что Бакстер достал блокнотик и что-то туда строчит, высунув кончик языка от старания.
Так-так-так, интересно, что там?
Я постаралась как можно незаметней, как бы невзначай, посмотреть в блокнотик, и даже успела прочитать несколько строчек, прежде чем мышь разоблачил мою подсматривающую деятельность и захлопнул блокнотик, жалуясь на любопытных ведьм.
– А тебе, Дейка, я ещё припомню, как в приключения без меня отправляться! – заявил он, прежде чем хлопнуть дверцей шкафа и удалиться в своё мышиное логово.
– Ага! Я тоже тогда припомню и письмо Крису, и то, как ты меня деду сдал… Точно-точно, – вслед мышу крикнула Дея и в комнате наступила блаженная тишина.
Ну, почти… Не считая моего хихиканья по поводу подсмотренных мышиных конспектов:
"Команда "Подъем" для Деи: "Демон идёт!" (работает безотказно).
Приём "Жалость" для ведьмочек: нижнюю губку оттопырить (но не сильно), глазки сделать покруглее (вспомнить ощущения, когда дед красного перцу в котлеты всыпал) и лапки сцепить замочком. Важно: подбородок наклонить вниз, тогда приём работает практически всегда".
Эх, жалко я не всё успела прочитать… Думаю, там много чего интересного…
– Представляешь, мне сегодня снилось, что к нам в комнату ворвался Фабиан и требовал у тебя антидот! – сказала мне Дея по пути на занятия.
– Это был не сон! Он действительно приходил!
Мы повернули за угол коридора, где находился нужный нам кабинет, и вошли в полупустую аудиторию.
– Ты его в живых хоть оставила, или можно искать сюрприз под твоей кроватью? – пошутила Дея, садясь за нашу парту.
– Он даже своими ногами ушёл! – ответила я, удостоверившись, что тетрадка и ручка приготовлены для погружения в мир учёбы, а точнее, для свободного творчества во время нудных лекций профессора Франкиса, преподающего нам "Теорию лечения травами". Своими речами он неизменно погружал нас в состояние сна.
– Надо бедному волчонку антидот сделать, вот только как нам найти вещество, которое противоположно по свойствам плевку Бакстера? – Дейка зевнула, приготовившись внимать колыбельной профессора, и задумчиво почесала бровь.
– Капелька его крови? – предположила я.
– Да во всём Бакстере кровушки-то с пипетку наберётся. Его тонкая душа такого просто не переживёт!
– Ну да… А если переживёт, то испишет всю общагу стишками о садистках-ведьмах, и нас точно выгонят! – сказала я, наблюдая, как упитанный маг заходит в аудиторию и, прищурившись из-за плохого зрения, пытается разглядеть присутствующих.
Почему он не надевает очки или не исправляет зрение магически, оставалось загадкой для всей академии. Впрочем, такому вредному дядечке прищур очень даже добавлял колорита, делая его ещё более отталкивающим.
– Оу… Ну как можно быть настолько нудным? – удивлялась Дея, с силой разлепляя веки.
– Говорят, это у него в крови.
Чтобы не заснуть и не быть как желе весь день, я рисовала на листочке разные фигурки, а Дейка иногда читала шёпотом заклинание и оживляла их. Таким образом, у нас уже был летающий по листочку нарисованный воробышек, который покушался на нарисованного червячка. Дейка не удосужилась его оживить, чем очень расстроила пташку. Зато подруга зачем-то оживила дерево, и теперь оно, важно качая ветками и перебирая корнями, штурмовало просторы тетрадного листа, периодически сбивая воробья с намеченной цели.
Хоть какое-то развлечение в этом кабинете скуки и грусти!
Кому-то удавалось спрятаться за спинами товарищей и вздремнуть, но так как мы с Дейкой сидели на второй парте, нам такого счастья не светило. Зато рисовать можно было вдоволь – профессор свято верил в свой дар оратора и слепо не замечал наши творения, периодически хваля нас за усердие под смешки других ведьм, которые видели прекрасно, в отличие от профессора.
– А почему ты говоришь, что это у него в крови? – поинтересовалась у меня Дейка, дорисовывая нашему воробышку пару.
Эта самая пара получилась в два раза больше моего тоненького пернатого, и при оживлении не смогла даже взлететь с ветки и шлёпнулась на землю. Мой воробышек оказался галантным мужчиной и сразу полетел спасать воробьиху, а мы с подругой старательно рисовали вокруг них свечки, сердечки и шампанское, намекая на романтическую обстановку.
– Говорят, что бывший ректор академии был его отцом. Ну тот, помнишь, при котором академия была прозвана среди своих "Академией нудных сил"? – пояснила я, перекрывая воробышку выход из любовной ловушки последним сердечком, а он в ответ так жалобно на меня посмотрел и даже крылышки так умоляюще сложил, что мне пришлось дорисовать мостик и закрыть его цепочкой, после того, как он сбежал.
Ну а нашей внушительной воробьихе мы дорисовали внушительного воробья, расстаравшись на пару в две ручки, и та тоже осталась довольна.
– Дейка, оживи червяка, дай мужику хоть поесть, раз в любви не повезло, – хихикнула я.
– Я как-то после того розовенького на Пустоши к червякам очень настороженно отношусь, – и Дейка дорисовала ему зёрнышки, найдя выход из ситуации.
