Читать книгу Поставить мир на кон - Наталья Бульба - Страница 2

Лера

Тень от раскидистого дерева, служившего украшением дворцового сада, прятала меня от жарких полуденных лучей солнца, позволяя расслабиться.

Время от времени я открывала глаза, чтобы бросить взгляд на резвившихся неподалеку Вэона и Амалию. За прошедшие два года они очень подросли, радуя нас с Олейором уже не столь безобидными, как прежде, каверзами, все больше напоминая этим своего старшего брата.

Но если для меня это было повторением пройденного, пусть и несколько подзабытого, то для мужа каждая их проделка становилась очередным поводом для счастливой улыбки.

Что уж было говорить про Элильяра, для которого внуки стали смыслом его дальнейшего существования. Привыкший постоянно находиться в гуще событий и своими многоплановыми интригами двигающий их в нужном для себя и темных эльфов направлении, он довольно тяжело переносил вынужденное безделье. Хотя, на мой взгляд, праздным его времяпровождение назвать было сложно.

Но, как говорится, дело вкуса.

Вот и сейчас Оли, Элильяр, Арх'Онт и Гадриэль, закрывшись в кабинете, уже полдня как создавали кому-то проблемы. Никак иначе их посиделки назвать было невозможно.

Когда к ним присоединялись Закираль и Сашка (это происходило не так уж и редко), будущие неприятности для кого-то начинали принимать межмировые масштабы. Лично я в такие дни предпочитала держаться как можно дальше от этой компании.

– Они еще там?

Ну вот, достаточно было лишь вспомнить!

Сын опустился у моих ног, нисколько не смущаясь тем, что две служанки-эльфиечки, присматривающие за детьми, не сводят с него плотоядных взглядов.

Пусть радуются, что здесь нет Альены.

После рождения двойняшек она осталась такой же хрупкой и нежной, похожей на ангела. До тех пор, пока дело не касалось детей или Александра. Их она была готова защищать с бесстрашием, объяснить которое можно было только безграничной любовью.

Впрочем, и для него и для нее выбор, который им пришлось однажды сделать, стоил очень дорого. Его чувства к жене были не менее сильными. И не только на мой взгляд.

Близняшки Талраэль и Анжи были столь хороши, что моей невестке частенько приходилось выдерживать бои с многочисленной высокопоставленной родней, которая была готова баловать их, забывая обо всех государственных делах.

– Там. – Я зарылась в густую Сашкину шевелюру, уже в который раз ловя себя на ощущении, что такое счастье сродни боли, ты так же ждешь, когда это закончится. Со страхом и тщательно скрываемым смятением. – Это ты им что-нибудь подкинул или опять ялтар постарался?

Я так и не смогла приучить себя произносить этот титул без внутренней дрожи. Каждый раз заставляла себя дышать спокойно и не терять невозмутимости.

– Твой любимчик.

Он на мгновение замолчал, как обычно ожидая возражений, но я не стала с ним спорить. К Закиралю я относилась по-особенному, чувствуя себя ответственной за него. Пусть даже Вилдор и не просил меня об этом.

Да только я знала, что наступит тот день, когда нарушу данное бывшему ялтару Дарианы слово и хотя бы намекну его сыну, что есть в его мире остров, на котором он может найти ответы на интересующие его вопросы.

– Надеюсь, не проблемы с советом?

Могла не спрашивать. Будь что серьезное, Маргилу бы уже намекнул. По-родственному. Или попросил меня посетить их благословенный мир, в котором мое слово значило немногим меньше, чем приказы нынешнего правителя.

Но если Закираль заслужил такое отношение благодаря своему статусу (подкрепив его, правда, и собственными заслугами), то я… вряд ли я ошибалась, предполагая, что меня побаиваются.

– У Закираля какие-то грандиозные идеи. Я даже вникать не стал, пусть наши мудрые разбираются.

– А ты, значит…

Я наклонилась, чтобы увидеть его глаза. Вместо ожидаемой насмешки заметила тревогу, которую тщательно скрывали его мощные щиты. Увы… мне редко когда удавалось проникнуть за них – его способности ничуть не уступали моим, а кое в чем и значительно превосходили.

Он по выражению моего лица сразу догадался, что меня бесполезно убеждать, будто я ошиблась, и тут же сбросил маску легкомысленного прожигателя жизни. Этот образ он предпочитал принимать даже среди тех, кто хорошо знал его настоящего.

– В лаборатории на Дариане я наткнулся на кое-какие бумаги. Не скажу, что понял, о чем идет речь, но даже то, в чем разобрался, – мне не нравится.

– Говорил об этом кому-нибудь?

Я догадалась об ответе еще до того, как он качнул головой. Оставалось лишь выяснить причину его «скромности». Впрочем, некоторые предположения у меня были, ведь не зря же он пришел именно ко мне.

– Хотел, чтобы сначала посмотрела ты. Возможно, я ошибаюсь в своих подозрениях.

– Когда ты мне их передашь? – Я сделала все, чтобы сохранить невозмутимость, но сердце неприятно екнуло.

– Я оставил их у тебя на туалетном столике. Не хочу раньше времени панику поднимать.

А вот это уже было более чем серьезно: мне еще ни разу не приходилось слышать от него таких интонаций. Да и за помощью он обращался крайне редко. Ко мне же… никогда с тех пор, как мы оказались на Лилее.

– Тогда я взгляну на них прямо сейчас, а ты побудь здесь, с детьми. Если вдруг Олейор появится…

– Скажу, что ты воспользовалась случаем и решила от него отдохнуть. – Он попробовал свести все к шутке, но веселиться ему явно не хотелось.

Поднявшись сам, он подал мне руку, помогая встать. Я ответила ему беззаботной улыбкой – нужно было, чтобы никто из тех, кто охранял наш покой, ничего не заметил. Наш черноволосый лорд и так имел склонность к паранойе, а после встречи с Вилдором счел нужным потягаться с ним в искусстве получения информации. Когда же дело касалось меня, в нем всплывало еще и беспочвенное чувство вины, о котором уже давно пора было забыть.

Мои уверения, что я и сама могу о себе позаботиться, ни его, ни моего мужа не убеждали. Один (знющий только победы) дал клятву сберечь, но не сумел ее сдержать. Второй не мог простить себе сделанного им выбора, которого у него, на мой взгляд, и не было.

Телохранители призраками скользили неподалеку, стараясь не попадаться мне на глаза. Скандал, который я закатила мужу, потребовав избавить меня от их присутствия (они ничем, кроме как геройски погибнуть, помочь мне в случае нападения не могли), был единственным за время нашего супружества. Олейор и сам понимал объективность моих доводов, но доказать ему, что из нас двоих права именно я, – мне не удалось.

Если бы не вмешательство Закираля, до которого дошли слухи об этой схватке, закончиться все могло не столь благополучно. Я к тому времени еще не пришла в себя после Дарианы, а муж продолжал корить себя за сделку с Вилдором, которую считал предательством по отношению ко мне.

Компромиссный вариант устроил всех, а число даймонов на землях темных эльфов с тех пор значительно увеличилось. И четверо из них, сменяя друг друга, всегда находились рядом со мной, стоило мне лишь покинуть супружеские покои.

Как Саша и сказал, бумаги лежали на столике у меня в будуаре, прикрытые легким мороком. Для всех, исключая меня, кроме милых женских безделушек, на столешнице ничего не было.

С какой-то внутренней дрожью я коснулась небольшой стопки пронумерованных листов, от которых ощутимо веяло магией Хаоса. Взяв верхний, пробежалась глазами по строчкам – дарианский язык был мне хорошо знаком.

Первый раз, наткнувшись на название давшего мне жизнь мира, не поверила своим глазам. Когда это произошло во второй раз – вынуждена была нахмурить брови. Но когда это повторилось и на следующей странице, и на следующей…

Похоже, сын был прав. Лично мне это тоже очень не нравилось!

Я спрятала бумаги в ящик секретера, накрыв многослойной сетью защитных заклинаний. Пожелай кто теперь добраться до них, – скорее от дворца камня на камне не останется, чем удастся их коснуться.

С огромнейшем трудом сохранив соответствующее моему положению выражение лица и впервые радуясь присутствию рядом с собой теров, вернулась в сад.

Решение далось с трудом, но я знала, что других вариантов нет. Если мои предположения окажутся верными, то в двух мирах есть лишь одно существо, способное справиться с той задачкой, которую раскопал Сашка. А раз так – количество посвященных в тайну Вилдора придется увеличить.

Но смущало не только это. Чтобы провернуть подобное за спиной бывшего ялтара Дарианы, нужно было постараться.

– Ты можешь сообщить Закиралю, что мы с Олейором его сегодня посетим?

Я не стала испытывать Сашино терпение глупыми вопросами и возникшими сомнениями и начала с того, что сейчас был важнее всего остального.

– Я с вами! – Общение с правителями и начальниками их разведок на пользу моему сыну явно не пошло. Он научился владеть голосом и заставлял к себе прислушиваться. Да только в этот раз подобный трюк успеха ему не принес бы.

– Под «мы» я подразумевала тебя и себя, – резко оборвала я его, но тут же покаянно улыбнулась.

Я нервничала. Страшно было представить, что могло произойти, если бы не случайность. Эти бумаги безобидными назвать было трудно.

– Извини, мам. – Он грустно улыбнулся и неожиданно прижал меня к себе. – Ты выглядишь, как ровесница Альены. Я даже стал забывать, что из нас двоих именно я маленький и глупый. – И резко сменил тон: – Тебе стоит быстренько что-нибудь придумать.

Мог и не предупреждать. Уж что-что, а приближение мужа я всегда ощущала значительно раньше, чем могла увидеть его.

– Не беспокойся. – Я отстранилась, стерев ладонью непрошеную слезинку. – Предупреди Закираля.

Сашка кивнул, отвесил шутливый поклон в сторону идущего к нам Оли, помахал рукой Гадриэлю и, открыв портал там, где даже по заверениям драконов сделать это было невозможно, исчез в серой дымке. А я осталась одна разбираться с не имеющей границ паранойей это парочки.

Уже не раз из неожиданного появления моего старшего сына они умудрялись делать весьма неординарные, но не имеющие ничего общего с действительностью выводы.

Я, конечно, подозревала, что это еще один их способ развлечься, но не скажу, что мне это было неприятно.

– Тебе не кажется, что моему советнику уже давно пора обзавестись своим домом и ввести в него жену? И ей будет спокойнее, и Александр быстрее остепенится. А то все мальчишка мальчишкой, даром что маг Равновесия.

Этот вопрос, в разных интерпретациях, звучал уже неизвестно в какой раз. Как и мой ответ: «В жизнь своего сына я лезть не собираюсь». Совсем не потому, что не испытываю материнского беспокойства, в котором полностью отсутствует логика и слишком много эмоций. Я всегда считала, что с некоторого возраста родители могут быть лишь той гаванью, в которой всегда можно найти приют и утешение.

Сашка неоднократно доказывал правильность моего мнения. И тогда, когда принял решение стать советником правителя темных эльфов, и тогда, когда в нем отозвалась кровь даймонов.

Так что давать ему советы, а тем более что-то требовать было глупо и неконструктивно. Я и не делала этого.

– Он опять не оказался у тебя под рукой, когда был нужен? – Я нежно улыбнулась мужу, добавив в улыбку капельку лукавства.

Не столько для того, чтобы подчеркнуть, что мне хорошо понятна суть его слов, сколько пытаясь развеять появившиеся у Гадриэля сомнения. Тот слишком хорошо меня знал, чтобы не ощутить мою обеспокоенность.

Наш друг и раньше неплохо разбирался в моем настроении. Теперь же с помощью жены развил свои природные способности до уровня, когда спасали меня от разоблачения только щиты и выдержка, которой я научилась благодаря Вилдору.

Это же надо… прошло два года, а имя бывшего врага, в одночасье ставшего другом, так и не уходило из памяти. Служа то напоминанием, то ориентиром, то… рождая тоску.

Вилдору удалось, не убив во мне женщину, укрепить воина, который нынче, радуясь миру, мучился от бездействия. Но, к моему сожалению, он не сумел лишить меня сомнений.

– Ты, как всегда, его защищаешь. – Это был почти запрещенный прием.

По крайней мере, Олейор прибегал к нему лишь тогда, когда все остальные методы воздействия на моего старшего сына не приносили результата. В таких ситуациях я никогда не забывала о нескольких вещах: во-первых, Сашка вырос; во-вторых, он состоял на службе у правителя темных эльфов (но свободно демонстрировал свою независимость), а этим правителем был Олейор (который выказывал легкое недовольство); и, в-третьих, пока я видела между ними именно такие отношения, – тревожиться было не о чем. Один неплохо умел приказывать, а другой знал, когда нельзя не подчиниться.

– А ты слишком много ему позволяешь, – парировала я и, склонившись, поймала в объятия подбежавшую ко мне Амалию.

В отличие от Вэона, которому уже начали исподволь объяснять, какая именно судьба ему уготована, наша дочь могла позволить себе не обращать внимания на такие мелочи, как статус ее родителей и принятые в среде эльфов правила поведения. К тому же ни у кого уже не было сомнений в том, что она получила от меня способности мага Равновесия. Это, к моему большому сожалению, давало повод в первую очередь мужу и его отцу баловать девочку. И ворчать на меня, когда я пыталась проявить строгость.

Но мы с Таши, с которой я как-то раз поделилась своими тревогами, придумали, как научить Амалию ответственности. Точнее, придумала моя подруга, а я без малейших сомнений с ней согласилась. Ее тарагор не мог преодолевать границ миров и вынужден был проводить почти все время в спячке. Если же ялтарилле удастся уговорить Ваську позаботиться о девочке, для них обоих это будет только к лучшему. Один получит возможность больше не зависеть от присутствия своей хозяйки на Лилее, а другая узнает, что значит за кого-то отвечать. Даже вопреки своим желаниям.

Боюсь, если этого не сделать, Амалия никогда не узнает слова «нет».

– Ты не будешь против, если я навещу Таши? – Я решила, что, если немедленно не переведу разговор в иное русло, мы еще долго будем шутливо препираться. – Я уже успела по ней соскучиться.

Чтобы он не успел напомнить мне, что не прошло еще и одной луны, как мы вернулись с Дарианы, быстренько добавила:

– А можем отправиться вместе, пока Элильяр не сбежал к Арх’Онту. Он и за детьми присмотрит, и совету настроение подпортит. А Гадриэль ему поможет.

Если у него и были какие-то сомнения, то после предложения временно передать бразды правления отцу даже тени от них не осталось. Впрочем, прошедшие годы тоже научили меня быть если и не хитрее, так хотя бы гибче. Стоило признать, что мне пришлось не один раз биться головой о выросшую передо мной стену, прежде чем я усвоила урок: прямой путь не всегда самый быстрый.

К тому же я была рада оказать помощь мужу, но так, чтобы это для него не было очевидным.

А советом, действительно, уже пора было заняться. Память у некоторых лордов оказалась короткой: кое-кто уже успел забыть, как бывший правитель разобрался с теми, кто посмел нарушить его волю. Иногда я думала, что лучше бы он просто приказал их казнить – рудники, на которых сейчас находились зачинщики заговора во главе с младшим сыном Элильяра, имели весьма дурную славу.

Имена недовольных тем, что правительницей у эльфов является человеческая женщина, я узнала, несмотря на то что Олейор со своим другом старались не допустить, чтобы мне стало известно о происходящем. Благодарить за это стоило того же Вилдора. Он лучше других доказал, что полезнее знать лишнее, чем упустить что-то важное.

– Ты как?

Олейор повернулся к другу, делая вид, что не заметил, как навострила ушки Амалия. Да и взгляд Вэона, не рискнувшего подойти ближе, чем предписано правилами, сильнее иных слов говорил о предвкушении всех тех проказ, которые не позволяли мы, но не запрещал Элильяр.

Про Гадриэля же можно было вообще ничего не говорить. Парочка особо рьяных поборников традиций сумела довести даже невозмутимого начальника разведки. А тут ему давался едва ли не полный карт-бланш.

Я сомневалась, что он упустит такой шанс.

– Если ты обещаешь не отправлять меня потом в казематы…

А в глазах…

Даже если я и погорячилась, изменить уже ничего нельзя.

– И хотел бы, – фыркнул Олейор, похоже, разделяя мои сомнения, – но не посмею же я заточить в подземелье собственного отца на пару с другом?

Разговаривать далее было не о чем – Гадриэль в приказах не нуждался. Элильяр узнает обо всем значительно раньше, чем мы доберемся до дворца: такие новости относились к разряду хороших.

Одна из приставленных к детям служанок, повинуясь приказу мужа, увела малышню обратно на лужайку, а мы направились к себе – собираться. Я хоть и пользовалась на Дариане всеми правами воина, в том числе и на ношение набиру, но предпочитала свою любимую одежду – мужской костюм. Тем более что женщина в брюках там никого не смущала. А вот здесь…

В последнее время я все чаще и чаще слышала высказывания и по этому поводу.

– Ну а теперь ты мне можешь сказать, зачем тебе так срочно понадобилось к Закиралю?

Его вопрос прозвучал сразу, как только мы вошли в гостиную.

Впрочем, я ни на мгновение не сомневалась в том, что желание увидеть Таши не послужит достаточным основанием для столь неожиданного отъезда. С ялтариллой Дарианы мы быстро нашли общий язык. Особенно если это касалось того, чем занимались наши мужья. Но нашим встречам обычно предшествовал обмен вестниками и гонцами. Эту миссию выполнял Сашка или их, ее и Закираля, один на двоих тер Агирас.

– Я расскажу. – Мое лицо больше не озаряла улыбка. Он должен был понять, что у меня были серьезные причины, чтобы принять такое решение. – Как только мы встретимся с ним.

Закираль

Я не видел Александра таким со времен вторжения. Да и тогда он не выглядел столь удрученным. Нервным, злым, бесшабашным, отчаянным – да. Потерявшимся – никогда. Да и его просьба устроить так, чтобы к появлению во дворце Леры и Олейора здесь не было Таши, прямо сказать, звучала весьма странно.

Хорошо еще, забот у ялтариллы хватало. С тех самых пор, как, чуть осмотревшись, она взялась перекраивать Дариану.

Делала она это с таким воодушевлением, что совет, опешив от напора, как-то быстро сдался, согласившись помогать моей жене, в надежде, что ее энтузиазма надолго не хватит. Ну а я не стал их раньше времени разочаровывать и оказался прав. Теперь основной задачей талтаров было избежать внимания Таши, а не оценивать меня как правителя мира.

Это давало уже мне возможность спокойно разобраться с тем, что оставил в наследство отец. С каждым днем я все яснее понимал, насколько грандиозным по замыслу и скрупулезным по исполнению был его план изменений. И надеялся, что когда-нибудь и я смогу достичь того изящества, с которым он играл обстоятельствами, выстраивая их в нужную ему цепочку.

Жаль, что я так поздно разобрался в том, каким в действительности он был. И большая удача, что мне все-таки удалось это сделать.

– Ярангир передал тебе меч? – спросил я, чтобы заполнить возникшую паузу.

Александр как-то высказал мысль о том, что неплохо бы обзавестись одушевленным оружием. На всякий непредвиденный случай.

Мы с начальником моей охраны тогда переглянулись и сочли, что из нас троих юный маг оказался наиболее рассудительным. С его стремлением принимать на себя ответственность, не обращая внимания на последствия лично для себя, это уже давно стало необходимостью. И оставалось лишь подобрать достойный клинок, который будет способен вместить в себя грань души мага такой силы, каким был мой друг Александр.

Да и к самому обряду предстояло подойти с большей тщательностью – до сих пор он проводился лишь для даймонов. И хотя наша кровь была в нем настолько сильна, что смогла придать его телу все основные признаки нашей расы, черным воином до конца он не стал. Кроме того, мешала драконья сущность.

Впрочем, несмотря ни на что, он продолжал оставаться человеком. С присущей людям способностью полностью отдаваться каждому мигу быстротечной жизни. С жаждой завладеть всем, что она может дать, со стремлением чувствовать, то падая в омут горечи, то взлетая на крыльях счастья.

И хотя его выдержке временами мог позавидовать и я, за мощными щитами мне удавалось улавливать отголоски бушующих там бурь. И это притягивало к нему, словно ему было дано то, чего оказались лишены мы и без чего наше существование воспринималось неполным.

– Пока нет. – Александр откинул голову на спинку кресла и попытался расслабиться. И то, что ему это не удалось, вновь вернуло тревогу, которую я пытался от себя гнать. Хотя и понимал, насколько это выглядит смешно. – Но предупредил, что меня ждет незабываемый сюрприз. Ты случайно не знаешь, что он имел в виду?

Я улыбнулся одними губами – лицевой платок надежно скрывал мои эмоции. Когда я этого хотел. А сейчас был именно такой случай.

У нас с Ярангиром были весьма странные отношения, в которых он пытался взять надо мной негласное шефство. Я же всегда предпочитал полную свободу, и поэтому не только его желания, но даже и обязанности становились трудноисполнимыми. Мой начальник охраны смирялся с этим, хоть и демонстрировал недовольство моим безрассудством.

Так было до тех пор, пока я в очередной раз не пренебрег его требованием не покидать дворец без охраны и отправился к своему бывшему командиру, чтобы из первых уст узнать о настроении армейцев.

В тот день выдержка подвела алтара.

Хайрану удалось не показать, насколько он был удивлен речью Ярангира, произнесенной в его присутствии. А если учесть, что приличных слов в ней не было… Одно радует – экселленцу будет о чем рассказать своим внукам.

Но Ярангир был прав. Так что последние несколько дней я старался хотя бы приблизительно соответствовать тому образу ялтара, который сложился в воображении моего начальника охраны. Поэтому-то, догадавшись о его задумке, я не позволил взгляду отразить мелькнувшее в моей душе предвкушение.

Нет, я не знал, что именно приготовил для Александра его старший родственник, но раз уж речь зашла о неожиданности, мог с уверенностью предположить, что именно так оно и будет.

Тех мечей, о которых я подумал, было семь.

Первые три достались отцу, Яланиру и мне. Еще два принадлежали Кариму и Асии. Один, без всякого удивления, я увидел у Леры. И оставался последний, следы которого затерялись вместе с первым наставником бывшего правителя Дарианы. А если вспомнить, к какому роду принадлежал исчезнувший Тинир… Я не боялся ошибиться, что именно этот меч и будет преподнесен Сашке.

Они были достойны друг друга.

– Ты же знаешь, своими секретами Ярангир предпочитает со мной не делиться. У меня время от времени даже возникают сомнения, кто из нас кому давал клятву.

Александр на мгновение вынырнул из своей задумчивости и с иронией посмотрел на меня.

– Ты еще попроси тебя пожалеть. И не забудь поблагодарить его за то, что Лера еще не знает о твоей выходке.

И в этом он тоже был прав. Узнай правительница темных эльфов об этом, просто обсуждением неправильности моего поступка дело не закончилось бы. Но, как бы странно это ни звучало, ее опека мне приятна. Напоминает материнскую заботу: теплую, легкую, ненавязчивую, но жесткую и бескомпромиссную, когда ребенка начинает подводить чувство самосохранения.

Вызов Ярангира коснулся моего сознания: он просил разрешения открыть канал связи.

«Говори». – Я перешел на ментальную связь, жестом дав понять об этом магу.

«С базы доложили о прибытия правителя и правительницы д’Таров. Через пару минут они будут во дворце».

«Я понял. Возьми на себя полный контроль. Как только они войдут в мои покои, я опущу щиты».

Я ощутил, как он замер, пытаясь из множества возможных предположений выбрать более вероятное.

Увы, ни у меня, ни у него для этого не было достаточно информации.

«Да, мой ялтар».

И, весьма недовольный, отключился. Что ж, это станет ему хорошим уроком. Впрочем, как и мне.

– Они уже здесь. – Я поднялся с кресла, отметив, как побледнел Александр.

Пришлось в очередной раз не заметить того, с каким трудом он пытается удержать в узде свои чувства. Да я и сам был слишком взволнован необычностью того, что происходило. И если бы не опыт и возраст, я бы мало чем отличался от своего юного друга.

К счастью для нас обоих, гадать, что именно я упустил, осталось совсем недолго.

Я взглядом прошелся по комнате. Кабинет моего отца. С того дня, как он ушел в Хаос, здесь ничего не изменилось. Ничего. Да и заходил я сюда лишь дня того, чтобы вызвать в памяти тот единственный день, когда он хоть на чуть-чуть, но приподнял маску великого Вилдора и стал тем, кто, оказывается, умеет преданно и сильно любить.

Как же мне его не хватало!

Пришлось резко себя оборвать: я уже чувствовал приближение новой легенды Дарианы. Уже давно перестав задаваться вопросом, чем эта хрупкая на вид женщина смогла покорить безжалостных и непримиримых воинов. Да и отец…

О Хаос, что должно происходить, чтобы я вновь и вновь мысленно возвращался к бывшему правителю мира!

– Давно же я здесь не была! – Лера ворвалась в кабинет бушующим ураганом, одновременно окидывая меня оценивающим взглядом, пытаясь пробиться через мои щиты (наше с ней любимое развлечение), нежно улыбаясь сыну и танцующей походкой преодолевая разделяющее нас расстояние.

Значит, все значительно хуже, чем я ожидал. Если в ее голосе начинали появляться язвительные нотки или она делала все, чтобы скрыть свою тревогу, приятных новостей можно было не ожидать. Несмотря на проведенные рядом с эльфом годы, невзирая на пережитое здесь во время вторжения, она так и не научилась полностью прятать свои чувства, выдавая себя вот такими мелкими деталями.

– Ты вновь забыл о моей просьбе?

С застежкой моего лицевого платка она справилась довольно умело – не в первый раз. Несмотря на то что она с уважением относилась к требованиям нашего кодекса, ее раздражало, когда я не снимал набиру, встречаясь с ней и ее семьей. И это тоже было наследием тех дней, которые она провела рядом с отцом, признававшим ее право на отражение чувств на своем лице.

– Я тоже соскучился по тебе, – произнес я, улыбаясь, но уже ей в спину.

Не дожидаясь, когда я войду в роль гостеприимного хозяина и предложу всем вина, она сама подошла к столику и почти до краев наполнила один из приготовленных мною бокалов.

За то время, что мы с ней знакомы, такого я еще не видел. И что думать, не знал.

Но и начинать разговор первым мне не хотелось. Хотя, судя по тому, как она нервно передернула плечами, прежде чем сделать глоток, мне придется это сделать. Пока мы все еще могли держать себя в руках.

– Лера, может, обойдемся без предисловий? – В ответ на мой нейтральный вопрос, она вздрогнула и прикусила губу. Я подхватил фужер вина, который она едва не выронила, и отставил его на стол. Вопросительно взглянул на Олейора, предлагая ему взять инициативу на себя.

Но получил то, чего никак не ожидал, – он лишь качнул головой и с удивлением посмотрел на жену. Похоже, из всех присутствующих в этом кабинете лишь двое знали, о чем пойдет речь.

И это мне все больше и больше не нравилось, я даже представить не мог, чтобы она не поделилась чем-то с мужем. И если это случилось…

– Мама, ты позволишь?

Сашка поднялся с кресла и подошел к Лере. Остановился напротив, вглядываясь в ее лицо. Его губы чуть дернулись, но слова так и не были произнесены.

– Я сама, – резко и с надрывом ответила она сыну и, вырвав из подвешенной к широкому поясу платья матерчатой сумочки несколько листов бумаги, бросила их на стол. Едва не уронив тот самый бокал, который я у нее забрал. – Это Александр нашел в одной из лабораторий на Дариане. Насколько я смогла понять, бегло изучив документы, речь идет об экспериментах, которые велись даймонами по созданию себе подобных. И меня это нисколько бы не смутило, если бы в записях несколько раз не мелькала Земля, а ДНК, с которой они работали, не принадлежала моим сородичам.

Хотел я сказать, что такого не может быть, но… если бы она не была уверена в том, о чем говорила, ее бы здесь не было.

Я взял бумаги, пробежался взглядом по первому из пары дюжин листов. Большая часть текста на дарианском. Формулы, расчеты, исправления, комментарии на полях, знакомые последовательности нуклеотидов, схемы замен, заклинания на основе Хаоса и магии крови… Сомнений нет, когда-то это было частью лабораторного журнала. Кое-где встречались заметки другой рукой и на языке, который мне был не известен.

– Ты считаешь, что отец… – начал я, передавая бумаги Олейору.

– Твой отец об этом не знал, – резко перебила она меня. – И дело даже не в том, что он вряд ли бы скрыл это от меня – ты поймешь, что я права, когда внимательно прочтешь написанное на последних страницах. Там явно идет речь о свержении Вилдора, но нет даже намека на смену правящей династии.

– Яланир?

Хотел бы я удивиться, но не мог. Его стремление к власти не заметил бы только слепой. И это при том, что он никогда в открытую не выступал против отца. И вызов, брошенный им за право сильного, был первым, когда он заявил о своих намерениях.

К тому же возглавляя внутренний круг несколько сотен лет, он имел возможность ткать паутину заговора. Но вряд ли Вилдор об этом не догадывался. Здесь же, если Лера права, все выглядело так не похоже на все, что делал мой старший брат.

– Мне трудно об этом судить. – Она задумчиво пожала плечами. Но смущало меня не то, что она выглядела неуверенно, а то, что ее волнение с каждым уходящим мигом становилось все явственнее. – Мне уже два года не дает покоя отсутствие при нем на базе одушевленного оружия.

– Ты же сама проверила все формы для душ! – впервые с момента своего появления в кабинете подал голос Олейор. – Судя по записям, ни одного несанкционированного переноса не было.

– Я начала проверку, когда мы с Асией искали тело для Рамона. И произошло это спустя несколько дней после смерти наследника. Той неразберихи, которая тогда творилась, вполне могло хватить, чтобы мы чего-то не обнаружили. А если об этом еще и заранее позаботились…

Вместо того чтобы смотреть на мужа, Лера не отводила взгляда от меня. И то, что было в ее глазах, смущало, не давая спокойно дышать, путало мысли, вплетая в них почти неосознаваемые надежды.

Я прожил на Лилее достаточно долго, чтобы понимать эмоции ее жителей, к какой бы расе они ни принадлежали. А уж человеческие тем более не вызывали у меня сомнений: жизнь людей слишком коротка, чтобы они могли научиться их скрывать. Александр, частенько вводивший меня в заблуждение, был едва ли не единственным исключением. Но его-то и человеком уже назвать было сложно. Да и с учителями ему очень повезло.

И сейчас, видя безжалостный водоворот в небесно-голубых глазах Леры, я мог назвать каждую эмоцию, которую видел, но мне не дано было их объяснить. И от этого тревога становилась все более и более мучительной.

– Ты считаешь, что Яланир продолжает жить в чужом теле? И что именно он стоял за этими экспериментами? И ты думаешь, что он не оставил мысль захватить Дариану и стать ее ялтаром? – Спокойствие давалось мне с огромным трудом.

– Я считаю, что за этим кроется совершенно не то, о чем ты сейчас сказал. И Яланиру нужна не столько Дариана, сколько Земля. Я всегда чувствовала, что один мир его не устроит. – Ее усмешка была слишком горькой.

И мне нечем было ее успокоить.

Конечно, ни согласиться с ее версией, ни опровергнуть ее сейчас я не мог. Не было у меня фактов, чтобы сделать это. Но все, сказанное ею, было похоже на правду. И я знал, что так оно и есть, но отказывался признаваться себе в этом.

Так что, услышав все это, я испытал даже некоторое облегчение: не у меня одного были подобные подозрения в отношении брата.

Ох, отец, как же мне не хватает тебя.

– Это еще не все.

Она отошла к окну и оперлась ладонями на широкий подоконник. Рыжие волны волос скатывались ей на спину, не пряча опущенные плечи.

– Я не давала клятвы, я ничего не обещала, но я считала, что не имею права выдавать ставшую мне известной тайну другого. Я знала, что когда-нибудь я приду в этот кабинет и произнесу эти слова. – Она резко обернулась к нам, по ее лицу катились слезы. Стекали одна за другой, оставляя на щеках мокрые дорожки. Но глаза вновь наполнялись влагой, похожие на подернутые легким туманом озера. – Но я не думала, что все произойдет именно так!

– Мама… – Сашка попытался броситься к ней, но Олейор рывком перехватил его, заставляя остаться рядом с ним.

Похоже, от мужа у нее действительно секретов не было.

– Я жду, Лера.

Надеюсь, она понимает, что мое преклонение перед ней настолько велико, что вряд ли найдется что-то, способное затмить это чувство.

Вместо ответа она, так и не стерев слез со своего лица, подошла к столу. Но не к тому, который был сервирован вином и закусками, а к тому, за которым обычно работал отец. Поставив ногу на стоящий рядом с ним стул, приподняла край юбки и сняла с прикрепленного к ноге ремня ножны.

– Он отдал их мне.

Простые кожаные ножны, украшенные серебряными креплениями. Рукоять кинжала, оплетенная тонкой лентой. Идеально отшлифованный круглый камень на навершии, похожий на заключенную в стеклянный шар метель.

Сделав самые трудные в моей долгой жизни два шага, я снял с перевязи точно такие же ножны, с точно таким же кинжалом и положил их рядом с тем, который достала Лера.

– Он все-таки оставил мне шанс.

Я едва разлепил ставшие вдруг сухими и неподвластными мне губы, чтобы произнести эти слова. Слова, в которых боль смешалась с радостью, в которых исчезала горечь этих двух лет и рождалась надежда. Надежда на то, что все, что я не успел сказать отцу, все, в чем не смог перед ним повиниться, теперь станет для меня возможным. Благодаря ей, ставшей его хранительницей.

– Лера… – Я опустился перед ней на колени, прижимаясь лицом к ее ногам. Из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, как мальчишка, перед этой женщиной, которая, обнажив свой меч в схватке с отцом, дала ему возможность начать новую жизнь.

– Ты не понял. – Она склонилась ко мне, заставляя подняться. И лишь когда я встал напротив, уже не зная, что думать, заговорила вновь: – Я знаю о двух гранях его души. Одна хранится в этом кинжале, вторая делила одно тело с Кадинаром. Он хотел уйти, но так, чтобы Дариана навсегда вычеркнула его из списка живых. Тела для переноса душ подготовил заранее. Для себя, Сэнара, Айласа и своего помощника, который должен был их похоронить, прежде чем отправиться в Хаос. Я узнала об этом благодаря Тиниру. Тогда же мне стало известно, что свой подарок Вилдор сделал мне не просто так. Мне кажется, он знал, что я почувствую то, что прячет этот клинок. И предполагал, что наступит день, когда он нам понадобится.

Все что я мог сделать в ответ на ее слова – усмехнуться. Разве можно было ожидать чего-то иного от Вилдора – великого интригана, умеющего предвидеть и предугадывать и способного оказываться там, где он нужен.

– И ты можешь его найти?

Я осторожно стер слезинку с ее щеки, нисколько не смущаясь присутствием здесь Олейора. Вряд ли он не поймет, что за этим жестом кроется моя благодарность.

– Где бы он ни был. – Она робко улыбнулась, давая мне понять, что оценила мое отношение.

Странная женщина. Красивая, но мягкой, неброской красотой, которая вызывала не столько желание обладать, сколько просто всматриваться в черточки ее лица, наслаждаясь их гармонией. Сильная настолько, что ее признал мир, в котором правили воля и жестокость. По-детски хрупкая, рождающая желание защитить, уберечь, не позволить горю и боли коснуться ее сердца. И щедрая на любовь и внимание, ставшая для кого-то верным и надежным другом, для кого-то нежной матерью, для кого-то женой.

Для кого-то… сбывшейся мечтой, в которую уже перестал верить.

– Тогда, – я вспомнил, как переглядывались в таких случаях Арх’Онт со старшим д’Таром (с хитрым прищуром и многозначительными улыбками, больше похожими на оскал), и попробовал повторить подобное, посмотрев на подошедшего к нам Олейора, – нам стоит найти те слова, которые убедят моего отца в необходимости его возвращения.

Вот только во взгляде нынешнего правителя темных эльфов не было того предвкушения, которое я ожидал там увидеть.