Читать книгу Кощей и Ванечка - Наталья Эстас - Страница 2

На улице ноябрь. Слякотно, грязно, еще не все листья облетели с деревьев.

И сыпет снег.

Белобрысый мальчишка маленького роста один слезает с троллейбуса, переходит дорогу с толпой, один быстро идет по тропинке по территории больницы и входит в хирургическое отделение.

– Каникулы, Ваня? – окликает его кто-то из персонала.

– Каникулы, – неохотно отвечает мальчишка и отряхивается. – Здравствуйте!

– И тренировок нет? – смеясь, спрашивает та же женщина.

Мальчик и без того был без настроения, а тут лицо у него вытягивается от горя.

– Нет, – отрезает Ваня и поднимается к маме.

Но к маме не идет. А тихонько, надеясь, что его никто не заметит, сворачивает к боксам.

Отсюда, из карантина, его уже два раза Геннадий Иванович вытаскивал за ухо. И все равно Ваню тянуло к боксам как магнитом. Это понятно. Ване было всего восемь.

Геннадий Иванович – это заведующий отделения. Маленький, быстрый старичок. Ваня слышал, что его называли самым лучшим хирургом в больнице и уважал. Ваня тоже хотел бы стать хирургом. Тоже носил бы такой же белый халат и шапочку, и к нему так же подходили бы заплаканные женщины и спрашивали: «Ну, как там мой?» А Иван Степанович отвечал бы важно: «Это вы про Жданкина? Да, помню. Состояние стабильное. Прокапаем сульфакалийгелийфорисцид, а потом посмотрим»… А потом так одна подходит и спрашивает: «Ну, как там мой Венечка?» А Ваня так серьезно: «Приготовьтесь к худшему»… У Вани аж кулаки сжались. Гад ваш Венечка. «Я с ним играть не буду, его от коньков не видно!» Эх, это была последняя надежда. Эх, если бы взяли играть, он бы показал, что может не хуже, чем они. Не взяли…

Ваня сам не заметил, как оказался у палаты на карантине. Она была приоткрыта, как обычно. Огромный старик лежал на кровати, как всегда. И он был привязан. Вот сейчас все было закрыто одеялами, но Ваня-то знал, что старик привязан. Что он не болеет. Что над ним проводятся опыты.

Старик посмотрел на Ваню. Взгляд был живой, пронзительный. Глаза красивые, карие.

– Почти как у мамы, – подумал Ваня.

И тут Геннадий Иванович крепко взял мальчишку за ухо и оттащил его от двери подальше.

– Я тебе что сказал?! – спросил Геннадий Иванович и встряхнул Ваню. – Я тебе что сказал! Не подходи к этой палате! Еще раз подойдешь – я уволю твою маму. Ты дел натворишь, а нам расхлебывать?! Пусть идет работать в гинекологию. Там как раз место есть.

– Пошел отсюда! – велел заведующий и быстро пошел прочь.

Ване стало страшно обидно.

Он еще ни разу не видел Геннадия Ивановича таким сердитым. Да ну. Не хочет Ваня быть таким, как он.

Красный злой Ваня подошел к палате и осторожно заглянул внутрь. Старик увидел его и улыбнулся.

– Попало тебе?

Ваня вытянул губы вперед. Он всегда так делал, когда думал.

– Малыш, ну, принеси…

– А как ты мне передашь?

Кощей улыбнулся.

– С курьером. У меня самые быстрые.

Ваня весь сморщился, так глубоко он задумался.

Мама держала ящик водки под столом. Остался с похорон деда. И никогда туда не заглядывала.

– Айфон! – потребовал Ваня. – Самый крутой. Есть?

– Есть! – протянул старик. – Конечно, есть.

– А как ты мой адрес узнаешь?

– Я? – смеялись глаза Кощея. – Я все знаю.

Ване вдруг стало холодно до мурашек. Он почувствовал, что не надо этого делать, ой, не надо.

Ваня неприлично, изо всех сил разглядывал старика. Старик улыбнулся. Он совсем не страшно улыбался. Ну, огромный. Ну, худой сильно. Но, может, не Кощей. Говорят богатый невозможно. Как Том Круз.

– Я подумаю, – отвел глаза Ваня и убежал из палаты.

От мамы Ваня вообще ничего не мог добиться.

– Мам, а правда, у вас Кощей лежит? – спросил Ваня, ковыряя кашу.

– Кощей? Не выдумывай, – спокойно ответила мама и потрепала Ваню по голове. – Невкусно? Завтра получка, курочку купим и поедим.

– А Геннадий Иванович сказал, что Кощей, и что мне нельзя к нему подходить, – пожаловался Ваня.

Марина обеспокоилась.

– Ваня! – произнесла она особым голосом. Предупредительным. – Если Геннадий Иванович что-то запрещает, ты его, пожалуйста, всегда слушай.

– Но. Получается. Он. Врет. Никакой не Кощей, – произнес Ваня как можно более равнодушно.

Мама вздохнула.

– Ты слушайся Геннадия Ивановича, понял?! – велела мама.

И Ваня понял, что надо сделать то, что просит старик.

Просто так стариков в кровати в больнице не приковывают.

Мама сидела напротив и смотрела, как Ваня ест кашу. Мама была очень красивая. Маленькая, стройная, глаза темные, волосы светлые. А Ваня был в папу, которого никогда не видел. Светлый, худой, голубоглазый. Марине часто говорили, что у нее не может быть голубоглазого ребенка. А она смеялась и отвечала, чтобы не несли чепуху. Марина вообще пустосмешка. А вот он, Ваня, он – серьезный парень. Сам на четверки и пятерки учится. Даже компа дома нет.

Ваня вздохнул и доковырял кашу.

– Оп-ля-ля! – сказала мама и положила перед Ваней шоколадку.

– Дали? – уточнил Ваня.

– Дааа! – смеялась мама.

Ваня деловито открыл шоколадку и поделил пополам.

А на следующий день Ваня вытащил из коробки запыленную бутылку и принес Кощею.

И даже сам помог старику выпить полбутылки.

Старик выдыхнул пламя. Ваня ахнул.

Кощей напряг одну руку, потянул – цепь оторвалась. Поднатужился – освободил вторую руку.

Кощей сел на кровати, расправил лопатки, потянулся. Играючи снял оковы с ног. Просто разжал их.

Потом взял у обалдевшего мальчика бутылку, допил и вылетел в окно.

Ваня услышал звон бутылки, разбившейся об асфальт.

И вопль.

– Марину куда тащишь?! Марину верни, дубина!

Криков стало больше.

– Люди, вызывайте полицию!!! Кощей Марину унес.

Ваня бросился к окну. Кощей улетал. По-прежнему шел снег, красивая старинная церковь недалеко выглядела как в сказке. И огромный старик летел по небу с маленькой женщиной, лежащей у него на плече.

Ваня вышел в экстренный выход, сел на площадке за дверью и заплакал.

Марина в отделении была одна. Мама.

– Ваня! – выглянула санитарка. – Иди, солнышко, в комнату персонала. Простудишься… За ними Геннадий Иванович на скорой погнался. И полиция скоро приедет.

– На скорой? – удивился Ваня. – Геннадий Иванович?!

И снова заплакал.

Санитарка обняла Ваню, он задохнулся от хлорки. Вырвался и выскочил на улицу.

– Я сейчас приду! – крикнул он растерявшейся женщине.

На скамейке сидел старый серый кот. Он был бездомный, жил при больнице.

Ваня плюхнулся рядом.

– Замерзнешь! – равнодушно сообщил Ване кот.

– Вот оно! – понял Ваня. – Коты разговаривать начали. Значит, всё правильно.

– Мне к маме надо! Подскажи, как найти маму, – попросил он говорящего кота.

Кот задумался.

– Я подскажу. Если ты меня домой заберешь, – равнодушно ответил кот и привстал.

– Отойди, не трогай! – завопил Ваня. – Мама не разрешает уличных кошек гладить. У них лишай.

– А ты вонючка, – грустно ответил кот и пошел прочь.

Ваня потерял дар речи. Он хотел догнать серого, но мама бы все равно не разрешила его забрать. Так что…

– Тупооой! – прочирикал воробей. – Вот тупооой.

– Я, что ли? – чуть не плакал Ваня. – Если ты такой умный, скажи, что делать!

– Кот! – ответил воробей. – Торговаться не умеет. Подлизываться не умеет. Вот и один. Совсем один. Совсем. Еще и голодный. А я вот поел! Потому что я какой?

– Умный? – предположил Ваня.

Но воробей уже упорхнул.

Ваня зашел внутрь, оделся.

– Я – домой, – сказал он медсестре. И ушел во двор, искать кота.

Кот лежал на скамейке.

– Давай так, – предложил Ваня. – Ты поможешь мне найти маму, а мы с мамой поможем тебе найти потом хозяев.

– Пошли, – поднялся кот.

Они дошли до парка. Около входа свернули, шли вдоль забора по грязи. Дошли до кустов сирени. Кот юркнул в кусты как к себе домой. А Ваня – куда ни сунься – везде ветка. Лоб расшиб, рукав порвал, карман отодрал, потерял шапку. Но пролез! А там – маааленькая дверка, нарисованная на кирпичном заборе. Ваня как двинет изо всех сил по этой двери ногой.

Дверь открылась, рассерженный гном поправил шапку, поправил очки и спросил кота:

– Это твой невоспитанный мальчик?

– Нет, – ответил кот.

– Это хорошо, – кивнул гном. – Уходи, мальчик. Кот, ты что хотел?

– Мне нужно за радугу.

– Проходи, – пропустил кота внутрь гном.

Кот сел у порога.

– Мне полагается последнее желание…

– Нууу, – замялся гном. – Если ты сам вспомнил. Так-то да…

– Отведи этого малыша к Кощею. У него там мама.

– Не справится, – оглядел Ваню гном.

– Справится. Я знаю, – спокойно ответил кот.

Гном кивнул.

Кот встал и устало прошел внутрь. Ваня увидел, как он растворился в облаках.

И никакой радуги.

Ваня так расстроился, что даже не смог заплакать.

– Пролезай. Иди прямо, потом поверни налево, – протер очки гном.

– А если бы я сказал, что возьму его? – спросил Ваня, стараясь не заплакать. – Он бы остался?

– Иди, мальчик, – нахмурился и без того расстроенный гном. – Иди скорее, или я сейчас закрою дверь. Как ты меня раздражаешь! Ты… И почему Баюн за тебя поручился?! Вот почему?

Гном ушел.

– Дверь за собой закрой, – сказал гном откуда-то из глубины.

Ваня на минуту замер.

– Я везде все порчу, – прошептал он. – Мне лучше пойти домой. Может, мама вернулась?

Дверь была открыта. Никого.

Ваня прислонился к грязной кирпичной стене и закрыл глаза.

Так тихо. Очень тихо.

– Вот сейчас должна появиться фея-крестная… – мечтал Ваня.– Или осел, или кот в сапогах… У меня был кот… Может, он там. Может, он не ушел.

Ваня шмыгнул носом и втиснулся внутрь.

Кота не было.

Ваня вздохнул и пошел искать маму.

Мальчик шел по длинному коридору сначала прямо. Потом долго вспоминал, где лево, где право. Свернул налево.

Долго шел и уже почти без сил вышел прямо в зал дворца Кощея.

Кощей сидел на своем троне. В короне, со скипетром и державой.

Кощей сидел и слушал, что рассказывает ему тонкий, седой, смешливый старик с длинными волосами – Музыкант. Точнее, не слушал. Думал о своем.

– Я за мамой, – сказал Ваня и сел прямо на пол.

– Ну, ну, – улыбнулся Кощей. – Ты же айфон хотел.

– Я теперь кошку хочу. Кота… – вздохнул Ваня. – Хотя и айфон… Ты мне маму верни.

– Маму? – удивился Музыкант. – Я что-то пропустил?

– Я забрал лучшее, что было в больнице, – улыбнулся Кощей. – Я забрал ее сердце.

– Сейчас приедут Геннадий Иванович на скорой и полиция, – хмуро сообщил Ваня. – А тебя опять отправят на опыты! Отдай маму по-хорошему!

Ваня устал и чувствовал, что сейчас расплачется как маленький.

Седой Музыкант как-то нехорошо смотрел на Кощея, пока Кощей смотрел на Ваню. У Вани даже желудок заболел. Вроде, симпатичный человек этот, который рядом с Кощеем. Вроде, они друзья. А как зло смотрит! Не так Ваня себе представлял дружбу.