Читать книгу Миу – страна кошачьих грёз - Наталья Евсеева - Страница 2

«Мау… Настя… малышка моя, приди…» Тонкий туман, в котором видны неясные очертания чёрного, медленно двигающегося силуэта… Белёсую пелену вдруг прорывает блеск двух жёлто-зелёных огоньков. Они растут, надвигаются. Это светящиеся глаза чёрной кошки… «Китти, мама Китти, – узнаёт Настя. – Моя мама…» Настя нервно подёргивает усами во сне. «Настя… Доченька…Приди».

Весь день Насте, чёрной кошке с белой звездой-отметиной на груди, снился один и тот же сон, каждый раз, когда она засыпала после еды, которой хозяйка щедро наполняла миски: для неё и для Платона с Майей – брата и сестры Насти. Ни Платон, ни Майя не походили на Настю, никто из того помёта, который родился несколько лет назад у чёрной кошки Китти. Платон был крупным, полосатым котом, с достаточно короткой шерстью и белыми лапами-перчатками. Майя, маленькая и тоже полосатая, скорее даже – пёстрая, отличалась пушистостью. Милки и Фиби, которых удалось отдать в добрые руки, были чёрно-белыми. И только Настя родилась копией своей мамы – чёрная, с маленькой белой звездой на груди. Так же, как и Платон, она была короткошёрстной, но её шерсть, к тому же, была чарующе шелковистой. Как и следовало ожидать, чёрная Настя выделялась решительным, волевым характером. Почему «следовало»? Не знаю… Как-то получается, что чёрные кошки гораздо чаще, чем особи другого окраса, имеют эту черту. Кто знает, может, это исторически заложено в генах. Ведь именно им, чёрным, таким притягательно-красивым кошкам и котам, история уготовила суровые, нелёгкие испытания. Суеверия живучи и по сей день. И если сегодня у людей хватает ума не сжигать и не убивать их (как выясняется, не у всех), то примета: «чёрная кошка перешла дорогу – жди несчастья» – всё же нет-нет да заставит человека пнуть, шикнуть, прогнать вероятную причину возможных впоследствии неприятностей. Так, на всякий случай. Те же, кто не успел прогнать бестию, задерживаются подождать другого прохожего, чтобы тот прошёл обозначенный кошкой злополучный участок раньше него. Мол, пусть всё это приключится с ним, не со мной. Мило так, по-доброму. Кстати, кто-нибудь отслеживал, случилось ли что-то плохое с тем, кто прошёл раньше? Ведь он и ведать не ведает, что тут произошло. Или это неведение и спасает от несчастий? Если так, то воистину горе от ума, и знание преумножает скорбь. Не знаешь – не случится. Самое забавное – что и те, кому чёрная кошка перебежала дорогу, часто забывают о самом «инциденте», и тогда плохое не происходит или, во всяком случае, не связывается с бедным животным.

Все – Настя, Платон и Майя – родились длинноногими, длиннохвостыми, большеухими и большеглазыми. Их маму, Китти, вскоре отвезли к матери хозяйки, которая стала звать её попросту Катя. Кате жилось там довольно вольготно, она даже сама выходила гулять (в отличие от её троих детей). Катя быстро завоевала доверие и уважение всех кошек в округе. Однажды её хозяйка наблюдала сцену: Катю окружили несколько кошек и котят. Чёрная Катя спокойно и гордо сидела, выпрямившись – лапы вместе, прикрытые хвостом. Другая же кошка, серая, с пестринкой, приблизилась к ней и, будто признавая Катино главенство, опустилась, покорно легла перед ней, сложив лапы. Словно в знак почтения. Никто из них не дрался, не шипел. Будто все знали, кто главный… Но однажды Катю убили.

Настя, конечно, не знала об этом. Но вот уже несколько дней подряд ей снился один и тот же сон, где ей являлась мама и звала её. Сначала он снился раз в день, обычно к ночи. Сон беспокоил Настю, она дёргалась и помяукивала во сне. Потом он стал сниться чаще, по нескольку раз в день, и призыв был всё настойчивее. «Миу, страна Миу, приди, явись. Ты мне нужна. Я жду тебя…» – призывала мама Китти. Вообще говоря, она не открывала пасть – кошкам, если вы не знаете, часто это не требуется. Они могут передавать мысли беззвучно, телепатически. Объяснений, почему надо явиться и как добраться, во сне тоже не было. Но и это для кошачьих вряд ли могло быть помехой. Кошки – не люди, им не нужен точный адрес, карта или GPS. У них есть внутренний навигатор, который при их намерении включается автоматически. Они могут не знать всего пути, но внутренний навигатор безошибочно подсказывает, куда стоит направить лапы сейчас. Правду сказать, не у всех кошек и котов сила навигатора одинакова. Также, если в данный момент кошку затмевают сиюминутные желания, как-то: найти, что поесть, или поймать движущуюся цель, поиграть с солнечным зайчиком, то сила навигатора может ослабнуть, отойти на второй план. Такое бывает и с человеческой интуицией: что-то внутри нас подсказывает нам правильное решение, но мы включаем ум и логику, которые напрочь забивают этот слабый голос истины. И потом мы, конечно, будем бранить себя за то, что в ясную погоду не взяли с собой зонтик, а во второй половине дня дождь застиг нас врасплох, и мы притащились домой промокшими до нитки. Или – когда мы проходим мимо булочной, нас посещает мысль: зайти бы купить хлеба, но опять, как чёртик из табакерки, или – выражаясь более современно – как онлайн-консультант при открытии сайта, выскакивает ум, который включает логику и убеждает нас, что хлеба ещё предостаточно. И мы посыпаем голову пеплом, когда, придя домой, мы вдруг узнаём, что приходили гости, и дядя Вася или тётя Варя доели последний кусочек булки.

Итак, у кошек сила внутреннего навигатора, как мы уже поняли, бывает разной, сигналы различаются по чёткости, ясности в зависимости от кошки. Например, она может улавливать неясный зов, бежать на него, однако не чувствовать сопровождающих обстоятельств: например, опасности. Но есть и такие из них, которые, почувствовав сигнал и отреагировав, настраиваются на него и получают целый спектр информации: впереди опасность, примерное расстояние, на котором её стоит ожидать – близко или далеко, исходит ли она от одного или нескольких источников, одушевлённый ли этот источник или нет. Или, наоборот: впереди ожидает что-то очень хорошее: еда, источник излучает доброту и гостеприимство, знакомец или незнакомец и прочее. Такая сила внутреннего навигатора есть не у всех кошек. Кому-то из них она дается изначально, при рождении, у других она развивается в течение жизни. Надо ли говорить, что у родившихся с таким сильным навигатором развитие его может дать настоящие сверхспособности (хм, а наличие его – разве уже не сверхспособность?..)

Помимо дара кошачьей интуиции – будем называть вещи своими именами, ведь внутренний навигатор и есть интуиция, у кошек и котов есть и другие отличительные способности. В этом они тоже схожи с людьми. Кот Платон, который, как я уже упоминала, был крупнее своих сестер, отличался физической силой. Он был сильнее, а когти – крупнее и острее. В драке он мог просто навалиться всей своей массой на соперника и, порой, этого было достаточно. С другой стороны, Платоша был трусоват или, возможно, он назвал бы это осторожностью и самозащитой. Он предпочитал подождать, когда всё само собой рассосётся, прежде чем ввязываться в бой. Случалось и так, что при лёгком испуге он мог впиться в кажущуюся ему угрозу когтями или оцарапать – всё только потому, что перепугался сам. Как гласит один афоризм: носорог видит плохо, но при его весе это уже не его проблемы.

Что касается Майи, младшей пушистой сестры Насти и Платона, физически она была слабее и чувствовала свою слабость. Она тоже была боязлива, но чрезвычайно прыгуча. В несколько мгновений Майя могла взобраться на такие верхотуры, что другим и не снилось. Платону уж точно, хотя Настя могла бы.

Сложно сказать, чего бы не могла Настя. Бесстрашная и целеустремлённая чёрная кошка со звездой на груди. Конечно же, у неё был дар интуиции. И он был силён, но так как Настя жила дома, она и не подозревала насколько. Пока обстоятельства не заставили её обнаружить его.

«Приди, Настя… Страна Миу…» – чёрная мама медленно растворилась в тумане, когда в сон проникли звуки – шуршание пакетика с кошачьей едой, которым хозяйка собиралась накормить котей. Платон и Майя уже нетерпеливо ожидали у своих мисок и подбадривали кормилицу мяуканьем: «Давай, давай, не останавливайся!» В мгновение ока Настя стряхнула сон и очутилась у миски с кормом: «Давай!»

Но только она собралась сосредоточиться на еде, перед ней опять предстала Китти. Чёрный силуэт клубился в голубом сиянии, окружающем его. Настя отпрянула. Шерсть её невольно поднялась дыбом, спина выгнулась. Но спокойный, хотя и скорбный взгляд Китти гипнотически усмирил её, и Настя села на задние лапы, поставив передние перед собой – в ту же позу, что и мать. Глаза сфокусировались на одном – светящихся глазах Китти. «Приди», – посылала сигнал Китти. – «Миу, страна Миу. Я здесь. Мне нужна твоя помощь».

– Миу, – вслух повторила Настя. Чёрный силуэт исчез. Сияние погасло. Несколько мгновений в воздухе висел странный символ, похожий на знак дао у людей, только над каждым из малых внутренних полукружий на границе чёрного и белого размещался маленький треугольник – так, что он напоминал кошачье ушко, а кружок противоположного цвета внутри каждого полукружья – глаз кошки соответственно. Потом растворился и символ.