Читать книгу Портрет неизвестной. Часть1 - Наталья Федоровна Кошаева, Наталья Кошаева - Страница 2

На улице Лизу тут же облепило пушистыми белыми хлопьями. Наконец-то пошел долгожданный снег. Сразу подумалось о том, что сейчас придется откапывать машину и чистить заледенелые окошки. Хорошо, что она все-таки переобула машину в зимнюю резину, как в воду смотрела. Достав телефон, она стала на ходу набирать сообщение для Светланы, о том, что вышла с другой стороны здания и скоро подойдет. Сделав несколько шагов, не глядя под ноги и уткнувшись в экран, Лиза обо что-то споткнулась и чуть не упала. Дорога была какая-то не ровная.

– Нет, ну надо же как тротуар перепахали, – думала Лиза, чертыхаясь, – ноги поломать можно.

Под выпавшим снегом совсем не было видно колдобин. Фонари давали совсем тусклый свет, который едва пробивался сквозь густой занавес снегопада. Выйдя из теплого помещения, Лиза не сразу заметила, что резко похолодало. Три часа назад кругом были лужи и сыпал дождь, а теперь ноги, сквозь джинсы стал пробирать мороз. Причем такой не слабый мороз – градусов 20 по ощущению. Короткая курточка, в которой так удобно, когда ты за рулем целый день, спасала только то, что располагалось выше пояса. Еще утром, ничего не предвещало никаких заморозков – +3ºС и дождь.

– Ох уж эта непредсказуемая Питерская погода, и эти предатели метеорологи! Ну ничего сейчас сверну за угол, на набережную, там была ровная дорога, не чета этой и быстренько добегу до машины.

Спотыкаясь на каждом шагу, Лиза аккуратно, стараясь не упасть, достигла угла Академии. Однако и за углом дорога не стала ровнее. Ноги все время разъезжались.

– Что за ерунда! – И свободно выдохнула, когда, наконец, ноги ощутили более-менее ровную поверхность. Лиза увереннее пошла дальше. Снег повалил такой плотный, что противоположного берега Невы было совершенно не видно. Да, что греха таить, видимость была в пределах метров десяти, а дальше все скрывалось за плотной белой пеленой.

– Повезло так повезло! А мне еще через весь город пробираться, дороги-то завалило и заморозило. Это же сплошной каток. День жестянщика!

Зима, как всегда, пришла неожиданно, в конце декабря, перед самым Новым годом. Думая обо всем этом и вспоминая: «Взяла ли я с собой лопатку, вдруг действительно придется откапываться», – Лиза прошла вдоль всего главного фасада и свернула на 3 линию.

Опять стало идти как-то неудобно, по обледенелым булыжникам, того и гляди нос расквасишь. Удивительно, однако, ведь только-что шла здесь и все было гладко, что же за эти три часа такого случилось, что теперь не дорога, а полоса препятствий. Это хорошо, что еще сегодня обула ботинки, а не модельные сапоги на каблуках – убила бы и каблуки, и сапоги.

Ковыляя и спотыкаясь на каждом шагу, внимательно глядя под ноги, Лиза миновала длинный фасад Академии и пошла вдоль ограды Академического садика, оставалось совсем немного пройти до того места, где она оставила машину. Где-то тут ее должна ждать Светлана.

Когда темное здание Мозаички приблизилось вплотную, Лиза огляделась и не увидела ни своей машины, ни Светки. Сердце ухнуло куда-то вниз. Ей сразу стало жарко, несмотря на крепкий мороз.

– Еще и машину угнали!!! – злые слезы сами по себе потекли из глаз. На морозе мокрые щеки сразу стало щипать, и девушка стала вытирать их шерстяными варежками. От этого щипать стало еще больше.

– Так, спокойно! – Прикрикнула сама на себя Лиза, – Прекрати истерить! И вспомни точно, где ты оставила машину?

– Ну ведь вот тут, на этом самом месте, а теперь и следа нет! Я прекрасно помню, что тут машины стояли сплошь и я еле втиснулась между ними, а сейчас ни одной! Неужели все разъехались, или все же поработал эвакуатор?!

– Все время здесь останавливаюсь, может теперь нельзя, и знак какой новый повесили, а я не увидела. – Лиза осмотрелась вокруг и не увидела никаких дорожных знаков. Потом она стала вспоминать записан ли в памяти телефона номер справочной, где можно узнать забрали машину или нет?

– Может нужно сразу в полицию звонить и заявлять об угоне – лихорадочно думала она, перелистывая базу данных.

Наконец нужный телефон был найден, нажав на зеленую кнопку Лиза стала ждать ответа, молясь всем святым, и основам мирозданья, чтобы машина нашлась на штрафстоянке. Но телефон, предательски молчал, он не выдавал вообще ни каких гудков ни длинных, ни коротких, полная тишина. Лиза посмотрела на дисплей – конечно, телефон не ловил сеть. Покрутилась на месте, попрыгала, в надежде, что сигнал волшебным образом появится. Но чуда не случилось.

– Тьфу! Еще и это! Конечно, когда город накрывает такой катаклизм как снегопад, сразу вырубается все и мобильная связь в том числе. И что теперь делать? И Светки не видно, она, скорее всего, не стала меня ждать и уехала с Альбертовной. А я теперь стой здесь, превращайся в снежную бабу! Нужно найти работающий телефон! – Лиза оглянулась, вокруг, насколько хватало видимости, никого не было видно.

– Кто ж гуляет в такое позднее время, да в такую «чудесную» погоду? Нормальные люди уже сидят по домам, уютно устроившись на диване, пьют чай с черносмородиновым вареньем и смотрят телевизор. Даже собачники-энтузиасты, которые выводят своих волкодавов по ночам, и те уже дома. А я?

От этих мыслей Лизе стало так жалко себя, ну очень! Что за патологическое невезение, ну почему у нее все не так как у людей. Она медленно побрела в сторону станции метро просто для того, чтобы не стоять на месте. Ведь нужно куда-то двигаться! Может встретится хоть одна живая душа с телефоном?

Выйдя на Большой проспект, она повернула в сторону Андреевского собора, очертания которого сквозь густую снежную завесу воспринимались как-то иначе.

– Как только выпадает первый снег, так сразу перестаешь узнавать знакомые улицы. Все кажется каким-то новым. Странное чувство. И дома кажутся другими, да и окна в них светятся как-то тускло. Может еще и электричество в городе отрубили, и все со свечечками сидят, как в позапрошлом веке. Б-б-бедные. Но себя все равно жальче.

Компания, еле стоящих на ногах, забулдыг в валенках вывалилась из переулка.

– Колхозники с рынка развлекаются, – подумала Лиза и тут же перешла на другую сторону улицы. Чтобы избежать встречи с нетрезвыми мужиками ускорила шаг, насколько это было возможно. Зачем усугублять свое невезение сегодня? И да, она еще не дошла до той степени отчаяния, когда готов с радостью бросится на шею любого встречного-поперечного.

Пробираясь по натоптанной тропинке между сугробами, Лиза, наконец, вдалеке заметила одинокую фигуру, идущего навстречу мужчины. Не то в длинном темном пальто, не то в балахоне, на голове его была широкополая шляпа. Точно не колхозник, и походка уверенная, не шатающаяся.

– М-м-молодой человек! Извините пожалуйста, что вас б-б-б-беспокою, но у меня ситуация просто из ряда вон! Вы мне не дадите свой телефон позвонить? У меня машину похоже угнали, а мой телефон сеть не л-л-ловит! – выстукивая зубами морзянку, вежливо попросила Лиза.

Мужчина остановился, и молча уставился на Лизу.

– Я з-з-з-заплачу за звонок, не б-б-б-беспокойтесь! Ну пожалуйста, дайте поз-з-з-звонить! – от холода девушку уже просто колотило.

Мужчина, продолжал молчать. В темноте, да под широкополой шляпой выражения лица прохожего было не разобрать.

– Вы, что по-русски совсем не понимаете? – В отчаянии закричала Лиза, – У меня машину угнали, или ее эвакуатор з-з-з-забрал! Позвонить дадите или нет?!

Видя, что мужчина отвечать не собирается, как в прочем и посторониться, она обошла, стоящего столбом на узкой тропинке мужчину по целине, проваливаясь в снег по колено.

– Правду говорят, что Васильевский остров населяют сплошь странные люди. Вот пожалуйста, яркий пример, остался у меня за спиной и одет не пойми во что и шляпа еще. Ну кто носит шляпу зимой?! Только ненормальный пижон с Васильевского острова! – Лиза, прервав свой внутренний монолог, оглянулась. Мужчина все еще стоял на месте и смотрел ей в след. На поля его шляпы уже намело немало снегу.

– Мог бы п-п-п-помочь девушке в беде, а не раз-з-з-зглядывать, придурок! – в сердцах крикнула ему Лиза, и пошла дальше, съежившись, и прижимая руки к груди, потому что так было теплее и дрожишь меньше.

Она дошла до Андреевского собора и уже было хотела повернуть за угол на 6-ую линию, как услышала, приближающийся со стороны Среднего проспекта, звук позвякивающих бубенчиков. Помня о том, что сегодня Фортуна от нее отвернулась, Лиза остановилась у фонаря, скудно освещающего небольшой пятачок, и стала всматриваться в темноту. Неожиданно прямо на нее вылетала лошадь, запряженная в сани! Лиза успела отпрыгнуть в сторону, причем так неудачно, что, не удержавшись на ногах, прямиком села в пушистый сугроб.

Мимо нее, как в замедленной съемке, пронеслась лошадь, с заиндевевшей на морозе мордой, и льдинками на мохнатом пузе. В санях кто-то сидел, а на запятках стоял невероятно колоритный тип. Он был одет в широкий длинный плащ, а на голове его красовалась шляпа с развевающимся плюмажем. Проносясь мимо оторопевшей Лизы, он повернул голову и грозно глянул на девушку, продемонстрировав при этом шикарные усы. Какие-то мгновения и лошадь уже скрылась в снежной круговерти, выйдя за границы тусклого света фонаря.

Снег попал и в рукава, и за шиворот, и в ботинки. Лиза кое-как поднялась и стала отряхиваться, пытаясь скорее избавиться от снега, пока он не начал таять и не потек противными холодными ручейками по спине.

– Ну я так больше не играю! – простонала она про себя еле сдерживаясь, чтобы не разреветься. – Как так можно, на живых людей, лошадями наезжать. Рысак недоделанный!

– Чтобы у тебя подковы все поотскакивали! – крикнула Лиза в темноту улицы и, слепив снежок, в сердцах, бросила его вдогонку улетевших саней!

– Мадемуазель! Вам чем-нибудь помочь? – Услышала Лиза вдруг голос за спиной. Она резко обернулась и увидела, своего старого знакомого, мужика в шляпе.

– Мадемуазель вам уже все объяснила, если вы не помните, то могу повторить. – теряя последнее самообладание и почти скатываясь в истерику прошипела Лиза. – У мадемуазель угнали машину, а телефон у той же самой мадемуазель не работает. Неужели так трудно дать позвонить?! При этом означенная мадемуазель страшно замерзла и у нее уже зуб на зуб не попадает!

– Я не совсем вас понял, мадемуазель, но, если вы замерзли – могу проводить вас до того места, где можно погреться.

– И на том спасибо, ответила Лиза, вытряхивая снег из ботинок, покажите мне хотя бы какое-нибудь, кафе или что-то в этом роде, которое работает в эту пору. Может там и телефон есть.

– Идемте, сударыня, – сказал мужчина, и предложил руку.

– Благодарю, сударь, – ответила ему в тон Лизавета, отвешивая при этом шутовской поклон, – можно без этих церемоний? – и пошла вперед.

Они пересекли Большой проспект, и направились к низким аркам Андреевского рынка. Ноги Лизы постоянно соскальзывали, было похоже, что идешь не по ровному асфальту, а по булыжникам, причем покрытым льдом. Пару раз Лиза чуть не упала, но ее провожатый успевал-таки ее вовремя подхватить. После чего Лиза уже не стала отказываться от предложенной руки, и вцепилась в рукав незнакомца.

– Уж не в «Мутный ли Глаз» мы н-н-н-направляемся? – спросила она, все еще стуча зубами.

– В какой «Мутный Глаз»? – Не понял провожатый.

– Ну как же, это такая столовка, на втором этаже в рынке. Там рыночные обедают и все прочие «сами мы не местные». То еще местечко!

– Нет, мы идем не в этот ваш «Мутный глаз», а в приличное заведение. Хотя, мы уже пришли! Только не знаю, как вам сказать? Вы в таком виде, наверняка у вас веская причина бегать ночью по городу в мужском костюме? Но в трактир в таком виде? Вас это не смутит?

– А что не так с м-м-моим костюмом? – Спросила Лиза, оглядывая себя, в поисках может где запачкалась?

– Брюки как брюки, вы тоже, между прочим, не икона стиля! Пошли уже, скорее в тепло! Иначе я сейчас просто скончаюсь от переохлаждения и вам придется возиться с моим хладным трупом, да и у вас уши уже отморожены! Странные вы все какие-то, на Васильевском.

Последний аргумент, по-видимому, помог незнакомцу отмести все сомнения, и он решительно направился к ступенькам, ведущим в полуподвальное помещение. Ступеньки освещались совсем жиденьким фонариком. Над дверью, видневшейся в конце спуска, еле различалась вывеска «ТРАКТИРЪ Тиханова». Мужчина толкнул дверь, которая звякнула колокольчиком, оттуда пахнуло теплом и едой, он придержал дверь, приглашая Лизу зайти первой.

Лиза не стала медлить, и быстренько вошла, мужчина за ней. Они оказались в небольшом низком сводчатом помещении, с деревянным дощатым полом, освещенным тусклой медной лампой, висящей под потолком. Света от этой лампы хватало только для освещения центра комнаты, прочее пространство помещения тонуло в густой тени. У противоположной стены из мрака выступала массивная изразцовая печь, справа находилась невысокая барная стойка, за которой стоял толстый человек в белой косоворотке и черном жилете. Его темные волосы были разделены на прямой пробор и жирно блестели.

За расставленными столами, на длинных деревянных лавках, кое-где сидели посетители. В этот поздний час их было немного.

– Проходите, судари! – сказали им, стоящий за стойкой бармен. – Прошка, проводи господ студентов.

Тут же перед ними возник откуда ни возьмись румяный молодой человек, в такой же белой косоворотке и с такой же прической, разница была в том, что этот был блондином. – Прошу-с, куда изволите присесть? – спросил он.

– Нам поближе к печке, – сказал Лизин спутник. И они двинулись вслед за официантом к тускло поблескивающему боку печи.

Лиза думала, что печь эта чистая декорация, и была приятно удивлена, когда поняла, что печь была теплая. Лиза с наслаждением, сняла рукавички и положила ладони на теплые изразцы. Окоченевшие пальцы, уже почти потерявшие чувствительность на морозе, начало приятно покалывать. Хотелось обнять эту печь целиком и стоять так вечность. Но немножко согрев руки, Лиза все-таки пошла вслед за ушедшим официантом, к столику, где уже расположился ее провожатый.

– Не знала, что здесь есть этот трактир, такой атмосферный, с печкой! – сказала она, усаживаясь за столик напротив своего спутника и оглядываясь вокруг, – а чем здесь кормят?

– А оплату по безналу они принимают? – спросила Лиза на всякий случай, уж больно выглядело это все как-то не так. – У меня наличности с собой нет, ни копейки.

– Не, волнуйтесь, мадемуазель, у меня здесь кредит, – сказал Лизин спаситель. – Что вы будете кушать?

– Очень удобно иметь кредит в ресторане, но я вам все обязательно отдам, только до банкомата дойдем. Хорошо? А можно меню посмотреть? – забросала вопросами спасителя Лиза.

– У них нет меню, – улыбнулся мужчина, – давайте я вам закажу на свой вкус, согласны?

– Заказывайте, -согласилась девушка, – только, пожалуйста, можно сразу чаю, горячего?

– Конечно!

– Половой! – крикнул незнакомец оборачиваясь. И перед столиком тут же появился, тот самый Прошка. – Давай, любезный, принеси расстегаи с грибами, пару чаю и рюмку водки.

– Мигом-с! – ответил Прошка и исчез.

Лиза начала немножко согреваться, расстегнула куртку, сняла шапку и размотала свой длинный шарф. Щеки после мороза нещадно горели. После такого невероятно насыщенного дня, наконец настал момент, когда она поняла, что достигла дна и можно расслабиться, дальше тонуть уже некуда.

Она посмотрела на своего спутника, который тоже внимательно смотрел на нее. Она нервно провела по своим короткостриженым торчащим в разные стороны волосам, пытаясь их пригладить. Они вечно лохматились под шапкой.

– Уважаемый, извините пожалуйста, но мне очень неловко, когда на меня так смотрят.

Молодой человек очнулся, и, смутившись, тоже снял шляпу. Теперь Лиза наконец смогла его рассмотреть, насколько позволяло скудное освещение. Е0му было не больше 25-ти лет. Чуть вьющиеся темные волосы, мягкими локонами обрамляли бледное лицо. Темные глаза, под густыми бровями в разлет, внимательно смотрели на Елизавету. Тонкое породистое лицо с правильными чертами. Форму губ и подбородка невозможно было оценить так как молодой человек носил небольшие усики и бородку.

– Ну что, спаситель, давайте знакомиться, – сказала девушка, протягивая руку для рукопожатия, – меня зовут Елизавета, можно просто Лиза, а вас как зовут?

Незнакомец несколько подвис, затем встал, аккуратно взял Лизину ладошку перевернул ее тыльной стороной вверх и поцеловал ее.

– Меня – Иваном. Очень приятно мадемуазель Елизавета. А как вас по батюшке?

– Елизавета Михайловна, но пожалуйста, называйте меня по имени, я же не какая-то пожилая тетка! – ответила сбитая с толку Лиза, не ожидавшая такого маневра с поцелуем руки от молодого человека.

– Как вам будет угодно, мадемуазель Лиза. Расскажите же, что с вами все-таки приключилось? – спросил Иван, садясь и выпуская Лизину ладошку из своей широкой крепкой ладони.

– Одну минутку, – Лиза еще раз достала свой смартфон, посмотрела на всякий случай не появился ли сигнал. Сети не было. Тогда Лиза убрала бесполезный гаджет в сумку, и обратилась к Ивану.

– Знаете Иван, это очень длинная история. Но, по-видимому, мне уже спешить сегодня некуда. А вы? Вы никуда не торопитесь?

– Нет, я здесь живу и учусь неподалеку – в Академии Художеств, так что я почти дома.

– Ну надо же! Коллега! Конечно, кого еще здесь можно встретить ночью, да еще в шляпе? Я же тоже закончила Академию несколько лет назад. Вы на каком факультете учитесь? Лично я, училась на архитектурном. А вы? Впрочем, и так понятно, что вы учитесь на живописи. От вас так пахнет разбавителем, да и запах масляной краски тоже есть…

– Вы очень проницательны. Однако, не знал, что на отделение архитектуры принимают женщин. Вы очень необычная девушка, мадемуазель Лиза.

– В чем же моя необычность? У нас, между прочим, половина студентов на курсе были девушки.

– На отделении архитектуры?

– Ну да!

– Надо срочно переводиться! – с улыбкой заметил Иван, – У нас на отделении живописи женщины не обучаются.

– Какие вы несчастные, что же вас так обделили-то? Обычно столько девчонок поступает учиться. Это что? Новые правила какие-то? Я, пока училась, с живописцами не очень общалась, а вот с факультета истории и теории искусства у меня много знакомых. Моя лучшая подруга Светлана тоже искусствовед, и сейчас она преподает в Академии. Вы ее часом не знаете Светлана Цой – читает историю русского современного искусства? Я, кстати, сегодня как раз у нее в гостях была, засиделись поздно, вышла на улицу, а тут такая история.

Иван отрицательно мотнул головой. – Что-то я не припоминаю дам-профессоров. И фамилию такую не встречал.

– Скажете тоже, Светка и дама! Эти понятия несовместимы! – фыркнула Лиза. – И потом она не профессор, а только доцент. А фамилия – так она замужем за корейцем. Очень талантливый художник Константин Цой, не сталкивались? Он тоже в Академии преподает?

Наконец Прошка принес большое блюдо с румяным, источавшим непередаваемый аромат, пирогом, два заварочных чайника: один побольше, а другой поменьше друг на дружке, два гладких стакана, бренчащих в подстаканниках, и рюмку с водкой. Заварка была насыпана в верхний чайник, а в большом пузатом нижнем – кипяток. Официант заварил чай и, сказав: «Приятного аппетита-с», – отошел.

Лиза поднесла ладони к нижнему горячему чайнику, приятное тепло потекло по рукам к самому сердцу. От удовольствия она даже прикрыла глаза, говорить не хотелось. Посидев так несколько мгновений, девушка пригрелась, разомлела и ее начало клонить в сон. Она сложила руки на столе и опустила на них свою усталую голову. Наверное, и заснула бы, почти обнимая чайник, если бы кто-то деликатно не кашлянул. От этого звука Лиза резко распрямилась и распахнула глаза, некоторое время недоуменно оглядываясь. Потом перевела взгляд на сидящего перед ней мужчину, медленно вспоминая кто это такой, а затем на стоящий перед нею стакан, наполненный горячим чаем. – Простите, почти заснула!

– Это мне? – спросила она потягиваясь, зевая.

– Вам! – ответил Иван. – И вот это тоже вам! – выливая с этими словами всю водку в Лизин стакан. Она даже моргнуть не успела!

– Иван! Что? Что вы делаете?! Я не пью водки! Мне нельзя!

– Относитесь к этому как к лекарству, Елизавета, для внутреннего согрева, а то вы можете заболеть, одежка на вас несерьезная какая-то. – примирительно ответил он.

– Спасибо, конечно, за заботу, но я же не просила! Я же за рулем…была. А, гори оно все синим пламенем! «За здоровье!» – отсалютовала Лиза стаканом, вспомнив, что ее руль сейчас не понятно, где рассекает по заснеженным проспектам.

После того как Лиза сделала хороший глоток крепкого чая с водкой, внутри тоже растеклось приятное тепло.

– Да, правы опытные люди, утверждавшие, что глоток водки способен примирить тебя с обстоятельствами! Как говориться – in vino veritas, in aqua sanitas!1 – заметила она. То напряжение, которое весь день сковывало ее как в тисках, начало потихоньку отпускать. Отломив кусочек пирога, Лиза с удовольствием отметила, что пирог не только румян и ароматен, но еще и вкусен. А еще желудок вспомнил, что он практически весь день накануне провел в режиме жесткой диеты, если не считать той булочки, что удалось перехватить, пока они разговаривали со Светкой и Вероникой Альбертовной. Девушка почувствовала совершенно зверский аппетит. Поэтому, уже не стесняясь, она отломила кусок пирога по больше.

– Вы изучали латынь? – спросил Иван, наблюдая как стремительно пустеет блюдо с пирогом. Сам при этом к пирогу не притрагивался, прихлебывал только пустой чай из своего стакана.

– Да нет, – ответила Лиза, в этот момент она откусила совсем огромный кусок и продолжила фразу только после того, как расправилась с ним, – знаю несколько поговорок общеизвестных, не больше. Извините, что я с вами так разговариваю, не отрываясь от пирога, и понимаю, что это крайне неприлично, но я действительно целый день ничего не ела. А вы что, знаете латинский?

– Конечно, и греческий к тому же. Это же классический курс из гимназии.

– Понятно – ответила Лиза, – мы не гимназию кончали, а обычную школу, там эти изыски не преподавались. И зачем вам, позвольте полюбопытствовать, этот мертвый язык?

Ответить он не успел, потому что колокольчик на двери звякнул и на пороге, в клубах пара, появились два молодых человека. Увидев Ивана, они тут же подошли к нему.

– Здорово, Иван! Что ты тут в одиночестве сидишь, и без нас?! – сказал один из них.

– Мы тебя в мастерской ждем, а ты тут! – поддержал второй, и заметив Лизу продолжил. – Да еще и не в одиночестве!

– Да, конечно, позвольте представить, – вставая обратился Иван к Лизе. – Это мои друзья, тоже студенты, Мирон и Николай.

– Мирон и Николай, позвольте представить вам мою новую знакомую – мадемуазель Елизавету Михайловну!

– Очень приятно! – сказала Лиза и протянула руку Мирону. На вид ему тоже было около 20-25 лет. Среднего роста. Яркий брюнет с густыми черными волосами, и такой же густой бородой. Красивое лицо с миндалевидными южными глазами. В его облике было что-то средиземноморское, южное, столь неуместное в северном городе.

Он улыбнулся, блеснув белыми зубами, и взяв ладошку Лизы в свою руку поцеловал ее, пощекотав пушистыми усами. Лиза на минутку задумалась о том, что уже второй мужчина за последний час целует ей руку. Раньше при знакомстве с парнями как-то обходились без этого.

– Мое почтение, Елизавета Михайловна! – все еще улыбаясь произнес Мирон, с почти незаметным акцентом.

Николай, тоже хотел было поцеловать ее ручку, но Лиза вовремя перехватила инициативу и просто пожала ему руку. Хватит на сегодня поцелуев, и так план на полгода вперед перевыполнен. Николай был выше среднего роста, стройный, худощавый с темно русыми волнистыми волосами, значительно моложе своих товарищей, ему было лет 20, не больше. Бороду и усов он не носил. Лицо его еще сохраняло юношескую открытость, а фигура некоторую угловатость, свойственную подросткам.

– Очень приятно, Николай! – сказал он ей, слегка смутившись после ее маневра с рукопожатием.

– Расскажи-ка, Иван, что тут у вас происходит, и где ты нашел такую загадочную мадемуазель?

– Да я и сам, не совсем понимаю, но я встретил ее у Андреевского собора на Большом проспекте. Она обратилась ко мне с просьбой о помощи, а потом чуть не попала под копыта. Поэтому я ничего не нашел лучшего, чем привести ее сюда, чтобы погреться и разобраться чем можно ей помочь.

– Елизавета Михайловна, голубушка, что с вами приключилось? От чего вы ночью, в мороз бегаете по улицам одна? – спросил Мирон, усаживаясь на лавку рядом с Лизой.

– Ах, боже мой, я не хочу второй раз за этот вечер пересказывать свою историю! – слегка занервничала Лиза от столь близкого соседства с совершенно незнакомым молодым человеком. – А помочь мне очень просто – мне нужно позвонить в полицию и узнать, где моя машина на штрафстоянке или ее, увы, угнали! И все! Кстати, а в этом заведении телефон имеется?

Молодые люди снова переглянулись между собой.

– Елизавета Михайловна, какую такую машину у вас угнали?

– Да какое это имеет значение! Мини Купер трехдверный, красненький с двумя черными полосками на капоте, 2012 года выпуска, 138 000 км пробега – при этом она нашла в памяти телефона фото, где она стоит на фоне своей машинки, – вот эту самую машину у меня и угнали. А может и не угнали, а отбуксировали на штрафную стоянку. – Она протянула телефон парням.

– Это я летом на море во время отпуска со своей «девочкой».

Иван, как-то неловко взял в руки телефон. Остальные двое тоже склонились над экраном.

– Мадемуазель Лиза, извините за бестактность, а что это? – сказал Иван, указывая на смартфон.

– Это флагман, между прочим, китайский, не самый свежий, но меня устраивает. А, что вы до сих пор с раскладушками ходите? О! Как все запущено-то в Академии. – закатила они глаза.

И тут Николая наконец осенило.

– Какого вы говорите года выпуска эта ваша машина?

– 2012-ого.

– А сейчас значит сейчас 2012 год? – продолжал юноша.

– Ну почему сразу 2012, Николай, вы меня пугаете? 202*, конечно, два дня до нового 202* года.

– То есть сейчас, – начал Николай…

– 29 декабря 202* года, – продолжила Лиза уже раздражаясь.

– Вы поняли?! – воскликнул юноша, – я же чувствовал, что здесь что-то не так! 202* год, господа, 202*!!!

Он победно поглядел на своих друзей!

– 202* год, господа – повторил он снова. Теперь молодые люди уже втроем обеспокоенно начали переглядываться.

– Лиза, вы хорошо себя чувствуете, вы часом не больны?

– Вы задаете такие вопросы, проверяя не сумасшедшая ли я? – При этом Лиза пощупала себе лоб. Лоб был холодный, никаких признаков лихорадки с возможным бредом и галлюцинациями. – Нет, хочу вас разочаровать, совершенно здорова, и крыша моя тоже пока не протекает.

– Тогда как вы объясните, что, по нашему мнению, сейчас совсем другой год на дворе? – осторожно проговорил Мирон.

– То есть? – не поняла Лиза, – Что значит- другой?

– 1862 год от Рождества Христова, 18 декабря, и еще 2 недели до, как вы точно заметили, нового 1863 года! – подвел итог Иван.

– Вы так шутите? Хватит с меня, на сегодня, дурацких шуток! Или теперь мне настала пора спросить у вас – здоровы ли вы?!

И туту в мозгу у Лизы шестеренки наконец встали в такое положение, что все детали этого дикого розыгрыша стали видны как на ладони! Она просто вскипела от злости!

– А-а-а! Я начинаю понимать! И подсвечники, и записка, это ваших рук дело! А ведь точно, там стояла дата 1863 год, и подпись РР по поручению г-на О! И кто же из нас этот загадочный господин О? Давайте загадочный «Мистер О», на арену, под бурные овации! Я раскусила ваш гнусный заговор! Немедленно прекращайте весь этот балаган! Это уже не смешно!

– Вообще-то моя фамилия – Ордынский, Иван Ордынский. – сухо сказал Иван. – Но я вам никаких записок не писал, увольте, и теперь совершенно точно 1862 год.