Читать книгу Суйгинки. Рассказики обо всём - Наталья Гнедова - Страница 5

Была баба Дуня из местных или сосланных, куда девался её муж да и был ли он вовсе-рассказать теперь некому.

И я сейчас уже смутно помню эту старушку, доживаюшую свой век в одночасье опустевшем доме своего единственного сына, который взбудоражил весь посёлок страшным преступлением.

Баба Дуня была местной знахаркой, которая денег за свою помощь никогда не брала, в отличие от многочисленных современных колдуний всех мастей. Лечила она детишек от испуга, выливая воск на воду, под тихое бормотание то ли молитвы, то ли заговора. А чаще всего «правила» рожениц, укладывая их на собственную постель, ставила на место натуженные органы каким-то особым массажем. После процедуры молодые мамы обязательно должны были полежать спокойно, а баба Дуня в это время чаще всего готовила что-нибудь поесть из кусочка мясца или салка, принесённых сами же посетительницами. Могла плеснуть и из чекушечки, но чаще наливала горячего чайку на травках и заводила беседу о том, о сём. И молодые бабы передыхали от ежедневных крестьянских хлопот, и бабушке было чем отвлечься от тяжёлых дум.

К старушке односельчане относились хорошо, слова худого никто не сказал ей, не укорил за сына «ненавистника», так такую породу людей метко определяла наша любимая тётя.

Помогали бабе Дуне и мы, соседские ребятишки, воспитанные на историях о Тимуре и его команде: то ведра воды принесем, то дрова натаскаем про запас в сени на случай, если пурга разыграется и заметёт поленницу.

Так и текла потихоньку бабушкина жизнь в долгом ожидании сына-тюрьмиянца. А сынок явился раньше положенного срока, говорили «за примерное поведение» выпустили. Старуху-мать он выпроводил из дома почти сразу же, отблагодарив за присмотренный дом. Старушку приютила сердобольная одинокая соседка в своей половинке барака, где баба Дуня вскорости и померла.

Её сынок-убийца, изрубивший топором неизвестно как забредшего к нему приезжего «вербованного», как называли завербовавшихся на северные заработки людей, и, по мнению многих, человека тихого и безобидного, с односельчанами не общался. Соседи делали вид, что не замечают его, да и сам он никаких попыток к общению не предпринимал: копошился во дворе и по дому, разговаривал сам с собой. А из обрывков фраз, долетающих до прохожих и пришедших к общественному колодцу у дома убийцы, становилось все яснее: с головой у него не в порядке. То инопланетяне телевизионную антенну перенастраивают и вещают для него свои программы, то кто-то медицинские эксперименты с ним проводит.

В общем понятно, крыша окончательно поехала может от одиночества или раскаяния о содеянном. Кто знает? Как и неизвестно никому, почему у доброй и бескорыстной старушки вырос такой сын… А ведь казался таким положительным: депутат сельского совета, народный заседатель в судебных разбирательствах, правда жил бобылём, жена ушла не вытерпев почему-то семейной жизни. И судья в перерывах закрытого для односельчан заседания по —свойски сокрушалась не раз: « Как же так, Родион Николаевич! Как же так!?»…