Читать книгу Принц полуночи. Книга 1 - Наталья Игнатова, Наталья Владимировна Игнатова - Страница 7

Барон де Лонгви изволил гневаться. Он принял отца Грэя в своей резиденции, в одной из непарадных гостиных, что было признаком особой баронской милости, но на этом милость и закончилась. Выслушав просьбу священника, барон удивлённо взрыкнул и уточнил:

– Вы это всерьёз?

– Разумеется, ваша милость, – отец Грэй смело встретил взгляд правителя, – этим молодым людям нужна защита, предоставить которую может только Лонгви.

– Чёрному здесь не место, – отрезал барон, раскатисто грассируя «р». – Я убью его, как только он сюда явится. И сделаю это с большим удовольствием.

– Не убивайте его, ваша милость.

Сидеть на низком креслице, по сути на нескольких толстых подушках, было очень неудобно. Но ради возможности неофициально побеседовать с Лонгвийцем неудобство приходилось терпеть. В резиденции предостаточно было помещений, обставленных нормальной мебелью, однако в той части дворца, которая считалась личными покоями барона, царил экзотический стиль то ли Великой Степи, то ли Измита. Сюда бы Озироку, из его колец получается отличное кресло, но змей отправился проведать свою сестрицу Саути, живущую в Лонгви, и вряд ли вернётся засветло.

Отец Грэй попытался, подражая Лонгвийцу, скрестить ноги и одновременно выпрямиться.

– Не убивайте его, Эльрик. Хотя бы до тех пор, пока он не даст вам повод.

Злые алые глаза без зрачков вперились в священника как-то особенно пронзительно.

– Вы сговорились? – непонятно поинтересовался барон Лонгвийский. – Узман уже посоветовал мне не искать повода самому, а теперь ещё и вы. Штез эльфе… неужели непонятно, появление Чёрного в Лонгви – само по себе повод. Отец Грэй, вам, может, сидеть неудобно, что вы всё возитесь?

– Конечно, мне неудобно, – спокойно ответил отец Грэй, – но странно, что вы это заметили.

Рядом с ним немедленно появилось внушительных размеров кресло. Спустя несколько секунд возле кресла возник круглый каменный столик, на который плавно воспарила бутылка с вином и бокал отца Грэя.

– Садитесь, – проворчал Лонгвиец, – и объясните, почему я должен щадить всякую погань?

Отец Грэй уселся в кресло, и затёкшие мышцы, кажется, застонали от удовольствия.

– Не могу я ничего объяснить, – сказал священник, наливая себе вина, – я сам ничего пока не понимаю. Вы либо без меня разберётесь, почему стоит дать этому юноше шанс, либо… не разберётесь. В этом случае я нижайше прошу вас прислушаться к моей просьбе.

– Нижайше, – барон взглянул на отца Грэя снизу вверх и снова рыкнул, на сей раз уже задумчиво. – Я ничего не обещал Узману, но раз уж и вы с ним заодно… ладно. Я не убью Чёрного до тех пор, пока он не даст мне повод. Но предупредите его, отец Грэй, что поводом я могу счесть что угодно.

– Разумеется, ваша милость, – кивнул священник, – всем известно, что вы жестокий и беспощадный самодур.

– Похоже, что не всем, – недовольно заметил барон. – Чёрный может жить в Лонгви столько, сколько ему понадобится, чтобы найти себе другое убежище. Либо столько, на сколько у него хватит денег. В его интересах как можно быстрее найти себе покровителя. Ещё что-нибудь?

– Да, ваша милость. Нужно отправить письмо в Зеестер. Кому-нибудь из лонгвийских капитанов, направляющихся завтра в Лонгви. Пусть сделают остановку на побережье у Кабо и примут на борт ещё двух пассажиров.

– Я вашему Чёрному ещё и транспорт обеспечить должен? – недоверчиво уточнил Лонгвиец.

– Это не мой Чёрный, – отец Грэй развёл руками. – Теперь это ваш Чёрный. Вы согласились пощадить его, по сравнению с этим письмо капитану шлиссдарка – сущий пустяк.

* * *

Казимир изо всех сил пытался приспособиться к новому ритму жизни. Этот ритм: сутки безделья, пятиминутный адреналиновый всплеск, и ещё сутки безделья, и ещё пять минут, перенасыщенных событиями, – однозначно этот ритм Казимиру не нравился. Светлый князь ненавидел бездельничать.

Он попытался как-то занять себя. Забрёл в библиотеку, но, поскольку богословские книги презирал, христианская философия вызывала у него зевоту, а для чтения здешних астрономических трактатов требовалась изрядная начальная подготовка, больше чем на полчаса князя Мелецкого не хватило.

Он взялся было исследовать замок, но быстро пришёл к выводу, что ничего необычного в Кабо нет: крепость как крепость. Ещё и полузаброшенная, а следовательно, пыльная, замусоренная, полная змей и пауков.

Змеи и пауки оказались чуть интереснее, поскольку перемещались. Перемещались, на первый взгляд, хаотично, но внимательный наблюдатель, каковым от скуки заделался Казимир, мог бы заметить – и заметил, – что в перемещениях есть определённый порядок. Пауки из своих тёмных подвалов и змеи – с открытых, прогретых солнцем террас двигались в одном направлении.

На крышу замка.

Казимир отправился туда же, время от времени стряхивая то ли падающих, то ли зачем-то прыгающих ему на голову пауков. Пауков князь Мелецкий не боялся, но мало приятного, когда восьминогая кусачая тварь запутывается в волосах.

До крыши он не дошёл. На последнем этаже, в маленькой комнате с узким окном, выходящим на юг, обнаружил Тира. Тот сидел у восточной стены, смотрел в пустоту, а пол вокруг него аж шевелился: столько было там пауков. Разнообразные змеи, чёрные, и серые, и жёлтые в крапинку, свивались на потолочных балках, ползали по остаткам мебели, одна особо длинная разлеглась у Тира на плечах. Паукам и змеям было, похоже, хорошо и уютно. А Тиру… Казимир, не входя в комнату, всмотрелся в лицо своего подопечного и решил, что ему – никак. И неизвестно, здесь ли он вообще.

Нахмурясь, он велел змеям убраться подальше. Те послушно потянулись в дверной проём, по возможности дальше держась от драконьего сына. Носками ботинок отпинывая с дороги пауков, Казимир вошёл в комнату и присел напротив Тира.

– Это хорошо, – сказал тот.

– Что? – не понял Казимир.

– Что ты не стал их давить.

Тир опустил ладонь на пол, и пауки побежали по его пальцам, по рукам, на плечи. Живой, мохнатый, многоногий ковёр. Жуткое зрелище. Или мерзкое? Казимир передёрнул плечами и нервно попросил:

– Прогони их.

Тир кивнул. Пауки отхлынули от него, как вода, разбежались из комнаты, живая дорожка – к дверям, серый шелестящий ручей – в узкую бойницу. Раз – и нет их.

– Ты не человек, – сказал Казимир, – люди так не умеют.

– Я не человек, – повторил Тир, – но я не демон, или за кого там меня принимают.

– Не Чёрный? – спросил Казимир.

Тир молча пожал плечами.

– Тогда почему… – Казимир поискал слова, – почему ты не объяснишь им? Рысь тебя банально шантажировал, этот И'Слэх… тоже не лучше. Какого чёрта, тебе угрожают, а ты молчишь?

– Мне не угрожают, – сказал Тир.

Казимир сердито стукнул себя кулаком по колену.

У него на глазах с Тиром происходила очередная метаморфоза: возвращалось то выгоревшее изнутри, ко всему равнодушное существо, которое встретил Казимир в лесу под Драганой. Плохо дело. Светлый князь понимал, что сделал что-то не так, но не мог понять, что именно.

– А как это называется? – спросил он наконец, смягчив тон, давая понять, что погорячился и надавил слишком сильно. – Если это не угрозы, то что? Если ты не Чёрный, за что тебя убивать? Ты же сам… ты сам сначала сказал Рыси, что ничего не сделал.

– Разве для того чтобы тебя убили, обязательно нужно что-то сделать?

– Естественно!

– И что же сделал нам Моюм?

– Это другое дело. Нам его заказали и заплатили аванс.

– А, – Тир кивнул, – ну тогда считай, что за меня уже выплачена вся сумма.

Казимир замолчал.

Надолго.

Сидел на пятках, поза не самая привычная для европейца, и Тир лениво отметил для себя, что светлый князь не испытывает неудобства.

Зачем он пришёл?

Не зачем, а почему. Потому что не знает, чем заняться.

Задаёт дурацкие вопросы. Понятно уже, что то, от чего бежал с Земли, здесь не догнало, а встретило. Это справедливо. Это резонно. Но от ненужных вопросов начинает казаться, будто сил на то, чтобы драться за себя, уже не осталось.

А это неправда. Силы есть. Есть посмертный дар Моюма, стоящий двух чужих жизней. Есть болиды…

Тир улыбнулся, но улыбка не коснулась ни губ, ни глаз. Засветилась и погасла где-то у сердца.

На Земле тоже были болиды, но смыслом жизни там в конечном итоге стало бегство, бесконечное, безнадёжное бегство вслепую, в попытке спасти свою жизнь.

Пусть его, Казимира Мелецкого. Не убудет от его вопросов.

Тир вернулся к тому, чем был занят с полудня.

Он чистил файлы памяти. Занятие это требовало скрупулёзности и тонкости, ведь удалять лишнее нужно так, чтобы в процессе удаления не вспомнить ненароком то, что хочешь забыть. А это не так-то просто, когда имеешь дело с собственными воспоминаниями.

Тир справлялся. Сегодня он мог себе позволить никуда не спешить и не оглядываться по сторонам, поэтому погрузился в процесс очистки памяти целиком, почти не уделяя внимания окружающему. На тот маловероятный случай, если кто-то недобрый всё-таки потревожит его покой, рядом были змеи и пауки – отличные сторожа. Ну, сейчас ни змей, ни пауков в комнате нет, зато есть князь Мелецкий. Тоже ничего.

Покровитель, хм, опекун и защитник. Удобное подспорье в работе, не будь он при этом ещё и разумным и чересчур уж деятельным. Болтает о том, о чём стоило бы помолчать, зато не удивляется тому, что у людей на Земле вызывало как минимум недоумение.

Впору самому начать его расспрашивать. О себе.

Тир знал кое-что, знал даже больше, чем хотелось бы, но не совсем то, что было нужно. Ладно, сейчас не это важно. Пока всё идёт к тому, что, если он сумеет выжить в новом мире, он найдёт и ответы на свои вопросы. Рысь и отец Грэй уже рассказали достаточно, чтобы сделать паузу и начать осмысливать услышанное.

Но сначала… стереть последние файлы. Последнюю память о том, о чём помнить нельзя. О том, о ком нужно забыть раз и навсегда. Чтобы не поддаться импульсу, чтобы не вернуться. Туда. Домой.

Потому что возвращение – это смерть. Не только для Тира. Для того, другого, такого же, другого… такого же… смерть. И огонь.

Прежде чем огонь опалил его память, Тир успел в последний раз ввести команду «Удалить». И нажал «Ввод».

* * *

Казимир ждал уже полчаса. Тир не возвращался из своих неведомых далей, был вроде бы здесь, а на самом деле – непонятно где. Казимиру это не нравилось: где бы ни блуждал сейчас маленький демон, это было явно плохое место. И он не сразу заметил, что чёрные узкие глаза глядят прямо на него, с интересом и лёгкой насмешкой.

– Сколько ещё ты собирался так сидеть? – спросил Тир.

– Я собирался дать тебе пинка, – ответил Казимир, вставая, – медитации – это хорошо, но ты не медитировал.

– Пойдём. – Тир тоже поднялся, бросил взгляд в окно. – И'Слэх – пилот, здесь должны быть карты. Хотя бы звёздного неба. Ты заметил, у них нет никаких приборов, кроме компасов и высотомеров?

– У кого?

– У шлиссдарков. Не знаю, как насчёт болидов. Но карты здесь должны быть обязательно, нельзя летать без ничего, пилоту нужны ориентиры… – Он озадаченно взглянул на Казимира. – Или можно, а? Как думаешь?

– В библиотеке множество карт, – ответил светлый князь. – А пилот здесь ты, тебе виднее.

В библиотеке действительно было множество карт. Ими были увешаны все стены, ещё какое-то количество лежало на полках, свёрнутое в длинные рулоны, а ещё больше было встроено в книги в виде крупных кристаллов.

Казимир решил, что уже достаточно хорошо знает Тира, и поспорил сам с собой, что больше всего тот заинтересуется кристаллами. В споре он победил. Пяти минут не прошло, а Тир уже научился разворачивать трехмерные изображения земной поверхности, менять масштаб, подсвечивать указатели высоты и глубины и увлечённо начал прокладывать курс на Лонгви.

Оставив его изучать карты, Казимир пошёл на кухню за какой-нибудь едой, размышляя по пути о том, что в кои-то веки ему повезло с подопечным. Способность интуитивно пользоваться незнакомыми магическими устройствами, а тем более понимать принцип их действия – дар редкий и очень ценный. Будет жаль, если и Тира тоже убьют. Будет особенно жаль, если его убьют по вине или из-за недосмотра Казимира. Интересно, как он умудрялся выживать раньше, как умудрялся сочетать свою профессию и свою безрассудную доверчивость?

«Плохо он выживал, – дошло до Казимира, когда тот возвращался в библиотеку, прихватив с собой корзинку с немудрящей снедью, – совсем никудышно, раз в аду очутился».

– Как тебя угораздило? – спросил он, вручив Тиру большое красно-жёлтое яблоко.

– Хм? – рассеянно отозвался тот, не отрываясь от изучения рельефа длинной горной гряды.

«Варигбаг» – прочёл Казимир на странице с комментариями.

Содрогнулся и дальше читать не стал.

– Я хочу сказать, – он пощёлкал пальцами, чтобы привлечь к себе внимание, – как ты попал в ад?

– А. – Тир поднял на него задумчивый взгляд. – Меня кто-то убил.

– Кто?

– Кто-то… – произнёс Тир медленно, сосредоточенно, снова погружаясь в себя. – Слушай, а я не помню. Странное дело. Раньше я ничего не забывал.

– Это стресс, – сказал Казимир со знанием дела.

– И'Слэх возвращается, – Тир с хрустом откусил от яблока, – пойдём во двор. Кончилась передышка.