Читать книгу Рыцарь из преисподней - Наталья Игнатова - Страница 4

Артур уехал сразу, как только починил «Найзагай». Путь лежал дальше по Трассе, на другой континент, в княжество Эсимена, где правила Ойхе, госпожа Ночь. Сначала в Интарафи, университетский городок, там узнать, где искать родных Марийки. Возможно, ее семья обитает в Песках, но даже с Песками есть сообщение. Если понадобится, впрочем, Артур готов был приехать туда сам. Пески для людей не место, но ему ли бояться нежити? Это нежить боится его. Так было и так будет.

А потом? Куда дальше?

Себеста звал возвращаться, обещал дом и работу. Он хотел по-настоящему узнать о Боге, говорил, что они все хотят. Что ж, у них свой интерес: защита от упырей. И опять все сводится к мертвякам. Артур еще не знал, вернется ли. Ему нужно было понять, как получилось, что демоны добрались до Харира и его стаи, добрались до Марийки. Это из-за него, никаких сомнений, но где связь между одержимостью и освобождением пленников? Был ли у Харира с демонами какой-то договор? Марийка говорила, что вампиры ненавидят демонов, а демоны брезгуют вампирами. Так какие между ними могут быть договоры? Что нужно демонам? Известно что. Им нужны души. Здесь, в Ифэренн, люди не знают Бога, но души берегут даже сильнее, чем на Земле. Здесь для них демоны не сказка, а реальность, обычно кошмарная, и нужно по-настоящему отчаяться, чтобы пойти на сделку. Оказавшись у Харира, люди быстро впадали в отчаяние. Артур их видел сразу после освобождения, видел, как мало в них осталось надежды. Так что получается, демон помогал Хариру в обмен на возможность вымогать души у пойманных людей? Стоп… А зачем демону помогать Хариру? Кто помешал бы ему просто добраться до пленников?

Значит ли это, что одержимость была местью демона Хариру, упустившему добычу? Да, возможно. А Марийка оказалась под ударом случайно? Потому что демоны брезгуют вампирами и не различают их, и Марийку тварь восприняла как часть стаи только потому, что Марийка была неподалеку, когда Артур освобождал пленников? Это казалось странным, но других объяснений Артур не находил, а поставить себя на место демона и восстановить события с демонической точки зрения не смог бы, даже если б захотел.

Демон уничтожен. Но легче от этого не становилось. Месть – это грех, и даже если б нашлось, кому отомстить, Артур не стал бы брать грех на душу, но… мстить было некому. И это злило. Сам все сделал, демон наказан сторицей. А душа Марийки в Аду.

За эту мысль Артур зацепился. Кажется, он знал, куда отправится после Песков или где там обитает семья Марийки. В Нижние Земли. Святые как-то умудрялись туда попасть. Он не святой, зато настырный. Главное, найти дорогу, а там уж хрен его кто остановит. Да, еще Альберту о планах нужно не проговориться. Если младший узнает, что Артур собрался в Ад, он все дела бросит и тоже помчится. Никакого чувства ответственности.

Энирива лежала за морем, но на Трассе это не имело значения. Артуру уже приходилось пересекать и моря, и даже океаны. Трасса не менялась: все та же лента шоссе, та же разметка, те же километр-полтора окрестностей по обе стороны. Местность разная: леса и горы, степи, пустыни, как здесь, болота с комарами, лужайки с цветами, а дальше – море. Границу было не разглядеть, Артур пробовал выезжать на край, на «берег», но не находил ни волн, ни линии прибоя. Вот земля вдоль Трассы, а вот уже вода, и как одно переходит в другое, не понять, не увидеть. В княжествах, наверное, будет так же. А пока он ехал мимо Хуола, и пустыни сменялись степью, безжизненные земли уступали место равнинам, поросшим высокой травой, разноцветным холмам. Впереди маячили горы: Трасса разрезала хребет Хентеф. По ту сторону гор начнется Уэлан, владения княгини Луны, той самой, которой молятся Нагаревы.

Себеста, когда Артур уезжал, как раз завел с Аллой Нагаревой спор о том, не лучше ли молиться одному Богу, сила которого повсюду на Трассе и в защите которого они все убедились, чем поминать разных князей, которые к тому же ничего не могут сделать за пределами княжеств. Себеста – прагматик. Странно это, молиться Богу из практических соображений, но дорог на Небо много, и каждый выбирает по себе.

Дорог в Ад гораздо меньше, в этом Артур был уверен. Но твердо решил найти хотя бы одну.

На границе княжеств Ахтеке и Хуол Трасса врезалась в горы, полетела по дну глубокого ущелья. Скалы превратились в стены, они закрыли небо, оставив лишь узкую полоску, похожую на люминесцентную лампу. Здесь, где Трасса не кралась по краю княжества, а пересекала его в самом центре, движение стало уж очень оживленным. Путешественники из разных эпох, не замечая друг друга, спешили в обе стороны, трейлеры проносились прямо по караванам верблюдов, отряды всадников мчались по встречной, сквозь автомобили. Жуткое зрелище. Артур не сразу сообразил, что они не из разных времен, а в разных временах. Об этом вскользь упоминал когда-то Альберт, когда зашел разговор об Ифэренн. Заговорили тогда о том, что время течет только для людей и немногих фейри, а на самом деле оно существует сразу все, сколько было создано, и значит, в Ифэренн одновременно попадают души из разных миров и разных эпох, да и сам Ифэренн существует сразу во всех временах и эпохах. Каким же он должен быть?

О том, что души здесь перерождаются, проживают жизнь с самого начала, искупают грехи, совершенные в тварном мире, и делают выбор, который определяет их дальнейшую судьбу, они не знали. А насчет сосуществования людей и нелюдей, разных миров и разных времен Альберт предположил, что в Ифэренн все так же, как на Земле. На Земле тоже все живут в одном времени, просто времени бесконечно много, вот люди и события и распределены по нему так, чтобы не мешать друг другу. Похоже, он угадал. А когда Трасса оказалась в центре княжества, система почему-то дала сбой, и Артур увидел сразу несколько эпох… и несколько миров, пожалуй. Он только сейчас сообразил, что далеко не все, кого он видит, люди.

Что ж, Господь любит разнообразие.

Артура тоже видели, уступали дорогу, провожали байк изумленными взглядами. Не все тут были верхом или пешком, путешествовали и на самых разных машинах, в том числе скорее низко летящих, чем быстро едущих, но из родного для Артура времени видели только его одного. Вот и удивлялись. Несколько раз он, сам того не желая, чуть аварийную ситуацию не создал, когда нелюди, до того нелюди, что аж не гуманоиды, увидев его, останавливались, даже не включив тормозные огни. За фейри, наверное, принимали. Самое простое объяснение всему странному, что видишь на Трассе: духи едут. В княжествах фейри не бывали, не дружат они с демонами, а на ничьих территориях чувствовали себя как дома, в Немоте.

Себеста позвонил, когда Артур уже начал привыкать к тому, что Трасса превратилась в ожившую сюрреалистическую картину.

– Привет, Артур. Ты почему нас спас? Тебе Бог велел? – Себеста, как всегда, обошелся без предисловий. Ну и правильно, чего там, поздоровался, и ладно.

– Господь не говорил мне: «Иди и спаси их», – ответил Артур, объезжая чернобородого дядьку в чалме и на сером ослике. Дядька безмятежно ехал против движения, Артуру помахал рукой и скорчил веселую рожу, мол, ну и воняет же твой железный ишак. – Господь просто хочет, чтоб мы относились ко всем, как к себе, а значит, хочет, чтоб помогали.

– Хочет или велит? – уточнил Себеста.

– Хочет. Нельзя приказать быть милосердным.

– Что-то не заметно, чтоб люди делали, как он хочет, – заметил Себеста скептически.

– И, однако, вы не в Песках, а тебя никто не заставлял подписывать друзьям Марийки чек на оплату аренды автобуса, а Мелисса Дженкинс могла бы просто дать Кире снотворное, а не нянчиться с ней и с остальными. Еще примеры нужны?

– Значит, Бог хочет, чтоб все помогали всем, а не выбрал именно нас и не послал тебя нас спасать?

– Да, – Артур не понимал, куда клонит Себеста.

– Роман Барчан сказал, что ему обещал спасение не Бог, а демон.

– А ты, оказывается, умеешь начинать издалека, – удивился Артур. – Роману обещал спасение демон, а после этого появился я и спас вас? – Он вспомнил Романа и Анну Барчанов. Анна на сносях, ребенок первый и желанный… подходящая добыча для демона. – Себеста, они заключили сделку? Спроси, успел ли демон скрепить договор?

– Продал ли Роман душу? – уточнил Себеста, которого от этих слов, похоже, не передергивало, как Артура. – Нет, не продал, но ты-то все-таки пришел. Получается, что демон свою часть договора выполнил и теперь явится за душой.

– Имя демона? – Лавировать между машинами и всадниками становилось утомительным. Артур свернул с дороги к скальной стене, остановился. – Роман должен знать имя!

– Земус, – ответил Себеста после паузы. – Артур, так ты уверен, что тебя никто не посылал спасать нас?

«Смирение и милосердие… – напомнил себе Артур, – и еще терпение». Себеста боится, его можно понять. Здесь все боятся демонов.

– Меня никто не посылал спасать вас, – сказал он вслух, – я просто делаю то, что хочет Бог. И я враг демонам. Скажи Роману, что Земуса больше нет. И скажи, чтобы он, вместо того чтобы в страхе ждать расплаты, поблагодарил Господа за подарок. Ему и Анне подарили жизнь. Второй раз. Пусть благодарит Бога всегда, когда подумает об этом.

Им всем подарили жизнь: Роману, и Анне, и их еще не родившемуся сыну. Но кто однажды поддался демонам, тот будет приманивать их снова и снова. Роман уже помечен, как добыча.

– Есть какие-нибудь молитвы? – спросил Себеста. – Благодарить своими словами всегда труднее.

– Да. Запоминай. Всем нам есть за что благодарить Бога.

Закончив рассказывать Себесте о молитвах, Артур дал отбой, вывел байк обратно на Трассу, уже не такую оживленную, – кажется, он сумел наконец попасть в свой временной поток. Нужно было выбрать. Возвращаться в Лугу, чтобы подготовить Романа и его жену к крещению, а потом крестить их сына? Или спасать Марийку? Три души, которым грозит опасность, против одной, которую он уже погубил. У живых есть возможность спастись, а у Марийки нет, но, если живые погибнут, на совести Артура будет четыре погубленные души. Он ведь и Марийку если и сможет освободить из Нижних Земель, то лишь на время. Рано или поздно она все равно попадет туда. Если только не захочет спастись по-настоящему.

И с каких пор он называет людей «живыми»?

Эта мысль Артура так озадачила, что он и думать забыл о том, чтоб развернуться и ехать обратно. Вперед, значит, вперед. Если он поторопится, то все успеет. Бог создал время для того, чтоб им разумно распоряжались, а не тратили на размышления.

Настоящего неба здесь не было. Километровая воздушная подушка, а выше снийв – светящаяся белесая взвесь, что-то вроде разобранной на волокна ваты. Хорошо хоть, эта дрянь была легче воздуха и не опускалась ниже чем на километр даже при самой плохой погоде. А еще, дрянь или не дрянь, но снийв был очень чувствителен к свету, который его волокна преломляли порой самым неожиданным образом. Артур уже видел, как небо Ифэренн меняется в зависимости от времени суток. А когда он пересек границу между Хуолом и Уэланом, и владения князя Этмы сменились землями Луны, небо расцветилось красками, как будто поймав отблески далекого полярного сияния. Артур долго медленно ехал по обочине, любовался невиданным зрелищем и гадал, что же это такое происходит со снийвом. Потом краски стали ярче, Трасса, вырвавшись из гор, полетела через заросшие цветами холмы, а землю и небо стало не отличить друг от друга. И вверху, и внизу яркие цветные полотна, по которым волнами проходит ветер, меняя оттенки. Сиреневое, розовое, лиловое, белое, голубое, желтое… море цветов, насколько хватало глаз, и на земле, и в небе. Только с неба лился еще и свет, не белесый, привычный, а золотой, как будто где-то над снийвом все-таки сияло солнце.

Артур не единственный сбросил скорость, увидев небо над Уэланом. И перед ним, и позади многие сворачивали на обочину, останавливались или ехали очень-очень медленно. Тех, кого совсем не задела поразительная красота здешних небес, можно было пересчитать по пальцам. Да и то Артур сомневался, что все они действительно остались равнодушны. Невозможно быть равнодушным к такому чуду, если у тебя есть душа.

Путеводитель рассказывал, что небо Уэлана сияет потому, что леди Луна или лорд Месяц всегда освещают свое княжество. У леди-лорда был весьма переменчивый и довольно-таки скверный характер: путеводитель об этом умалчивал, зато Артур слышал достаточно разговоров. Иногда у Луны появлялась прихоть отправиться в путешествие по другим княжествам, и каждый ее визит отмечался праздниками: и люди, и демоны, и упыри – все приветствовали полнолуние. Бело-золотой диск Луны по ночам пронизывал даже плотную взвесь снийва, а золотой оттенок небо сохраняло и ночью, и днем.

Точно так же почему-то княжества радовались и появлению лорда Месяца. И вот это уже было необъяснимо. По мнению Артура, невоспитанный пацан с паршивым характером был так себе гостем и для князей, и для жителей княжеств, но тем не менее в его честь тоже устраивали праздники, а среди вампиров бытовало суеверие, будто в княжестве, где гостит лорд Месяц, охота наиболее удачна.

Есть о чем подумать. Харир напал на Лугу как раз тогда, когда лорд Месяц гостил в Ахтеке, то есть в княжестве по соседству. Дерзкое нападение и впрямь оказалось удачным. Пользы оно, правда, не принесло, но к тому времени, как Артур и Марийка выехали к стоянке стаи Харира, лорд Месяц уже вернулся в Уэлан. Совпадение? Артур не верил в совпадения. В то, что князь покровительствует упырям он, разумеется, тоже не верил: мертвяки отвратительны демонам. Но, возможно, Месяц давал удачу вообще всем охотникам. Что-то вроде мужского варианта Дианы. Та – девчонка, которой не суждено повзрослеть. Этот – парень, всегда остающийся подростком.

Артур спешил в Эсимену и все же пожалел, что Трасса проходит по самому краешку Уэлана. Две тысячи километров – это слишком мало для такого неба и такой земли. Холмы сменились равнинами, дикорастущие цветы – плантациями, которые оказались даже красивее. Люди всегда могут улучшить то, что создано демонами. Луна создала Уэлан с его цветами и деревьями, холодными реками, зеркальными озерами и золотым разноцветным небом, а люди сделали еще прекраснее и цветы, и деревья, и реки, и озера… и небо. Плантации создавались не только садоводами, но и художниками, и цветы, высаженные в правильном порядке, отражались в снийве поразительными живыми картинами от горизонта до горизонта. Там были и пейзажи, и цветные абстрактные полотна, и даже портреты, и все это менялось в зависимости от сезона цветения, от погоды, от направления ветра. Жить в Уэлане, наверное, было бы сложно, но Артур хотел бы задержаться здесь на неделю или две. Однако он спешил и хоть все время, пока Трасса летела через Уэлан, ехал не торопясь, все равно меньше чем через сутки граница осталась позади, а скоро погасли и последние отблески небесных красок.

Впереди была Арката, одно из морей Ифэренн. Еще несколько часов в седле, и если не останавливаться на отдых, то можно будет увидеть море еще до рассвета. Точнее, до утра. Какие уж тут рассветы, без солнца-то? Море должно было быть отвратительным, ведь так же, как Луна была одновременно светилом, демоном и княжеством, так же и море было демоном, да еще и одним из самых мерзких. Князь Даалнаму, воплощение аггельской мерзости. Вот только красота Луны и ее владений не оставила бы равнодушным ни одно сердце. И Артур неохотно предполагал, что море просто не может быть некрасивым. Ну… никак. Это все равно что некрасивые горы или некрасивый огонь.

Отдыхать он не собирался: слишком медленно ехал через Уэлан, нужно было наверстывать, поэтому гнал и гнал байк, останавливаясь лишь для дозаправки. Трасса бежала через холмы, взбираясь по склонам, ныряя вниз, снова забираясь наверх. От этих качелей, в конце концов, голова пошла кругом. Когда Артур снова увидел, как небо меняет цвет, он решил, что чувство времени подвело и он потерял куда-то час или два. По его ощущениям, для утра было рановато.

Зато в самый раз оказалось для моря. Но кто же знал, что это будет вот так?

Байк взлетел на холм, и море стало видно. Пока еще далекое, оно поднималось к горизонту стеной расплавленного серебряного стекла, оно светилось… чтоб им, этим демонам, они не могут без света. Светящееся небо, сияющая луна, а теперь еще и море. Что такое с морской водой, почему она такого цвета? Потому что князь так захотел, вот и весь ответ. Под темно-синим глубоким небом светлое сияние моря. Днем небо станет белым, но волны отразятся в снийве, и насколько это будет красиво, можно пока только предполагать.

Артур был рад, что успел увидеть Аркату до утра, был рад, что увидит ее завтра ночью, под фиолетовым небом. Он уже знал, что в глубине неба отраженный морской свет станет похож на звезды. Жалкое подобие настоящих звезд. Так же, как свет Луны – жалкое подобие Солнца. Но… почему-то слово «жалкое» упорно отказывалось втиснуться в мысли. А врать Артур не любил. Особенно себе. Ничего жалкого не было ни в Луне, ни в Даалнаму. Но он все-таки сказал себе, что правильно думать: «ни в небе, ни в море». Демоны и правда не были жалкими, Артур никогда и не считал их таковыми, но все они были опасны, все они были врагами людей, и даже их красота была отравлена злом. А вот море и небо… это просто море и небо. Они созданы в подражание тем, настоящим, сотворенным Господом, и потому прекрасны.