Читать книгу Лики русской святости - Наталья Иртенина - Страница 3

Однажды автору этих строк задали вопрос: в чем особенность русских святых, русской святости, есть ли у них характерная черта, своеобразие, отличие? Подобрать ответ сразу было трудно. Но чуть позже он сложился. Русская святость многогранна и обильна. Именно в этом ее особость. Это целая страна на небесах – Святая Русь. Ее свет проливается оттуда на грешный наш земной удел, исторически оформленный в Россию-матушку, русскую сторонушку, и своею игрою, переливами, блеском и искрением творит для нас то невидимое, но весомое сокровище, что зовется русской национальной идеей. Без этого сокровища нам жизнь – не жизнь, а беспросветность и умирание. Имея оное, мы не храним его, а потерявши – плачем, часто даже не сознавая – о чем.

Много лет назад очерк автора «Святость как национальная идея» был опубликован в журнале Никиты Михалкова «Свой», потом попал в интернет. С тех пор он живет своей жизнью, разойдясь по сети, угодив в разряд безымянного «общественного достояния». Фрагменты его можно найти где угодно: от школьных рефератов до – вот уж странное дело – научных диссертаций. Так что, получается, прав у автора на этот очерк как бы уже и нет. Но в этой книге, рассказывающей, из чего и как собиралось веками русское сокровище – святость, самое место ему. Поэтому приведем хотя бы часть его.

* * *

Собор всех святых, в земле Российской просиявших, это и есть то, что мы зовем Святой Русью. Огромное множество наших соотечественников, увенчанных венцами небесного гражданства. Святость на Руси была идеалом человеческой жизни и подвига.

Наша секуляризованная, расцерковленная современность утратила понимание феномена святости – этого универсального языка, на котором говорили и которым жили наши предки. Между тем русские святые в полном смысле слова – национальное достояние наряду с прочими государственными мужами, гениями и народными героями. Они – творцы Русской державы, созидатели ее высокой культуры, ярчайшие выразители русского духа.

«Их идеал веками питал народную жизнь; у их огня вся Русь зажигала свои лампадки», – писал в книге «Святые Древней Руси» Г. П. Федотов.

Эпоха начала Русского мира дала равноапостольных Ольгу и Владимира, первых христианских просветителей и устроителей государства. Их усилиями Русь вошла в сообщество европейских христианских стран, получила мощный импульс к развитию. Монголо-татарское время и период тевтонской экспансии дали нам святых защитников, «воителей за землю русскую» – князей-полководцев Александра Невского, Довмонта-Тимофея Псковского, Дмитрия Донского. Эпоха созидания Московской Руси потребовала целой плеяды неординарных личностей, положивших на это свои труды и жизнь: святого князя Даниила, «хозяина Москвы», святителей московских Петра, Алексия, Киприана, Ионы и др. Темные времена иноземных вторжений выдвигали на передний план мучеников за веру, как князь Михаил Черниговский, чей подвиг стал вдохновляющим примером мужества, превосходства национального духа над «бесерменством» захватчиков, или патриарх Гермоген, своими грамотами поднимавший народ против католических интервентов во время Смуты. В ХХ столетии государственное богоборчество, «внутренняя интервенция» вызвали к жизни громадную волну новомученичества и исповедничества (на вершине ее – патриарх Тихон), которыми жива осталась Церковь в России, да и сама Россия, вымоленная от гибели тысячами новых святых.

В годы относительного мира и благополучия расцветало общественное и культурно-просветительское служение: деятельность Стефана Пермского, Геннадия Новгородского, Иосифа Волоцкого, Иннокентия Московского, Иоанна Кронштадтского, великой княгини Елизаветы Федоровны многое могут сказать уму и сердцу русского человека. И уж в любые эпохи не оскудевал вклад, вносимый святыми подвижниками в сферу собственно культуры, искусства, книжности: Нестор Летописец, Кирилл Туровский, Андрей Рублев, книжники русских монастырей, митрополит всея Руси Макарий, Димитрий Ростовский, Амвросий Оптинский, к которому ездили для бесед Ф. М. Достоевский, философ К. Н. Леонтьев, Л. Н. Толстой и др.

Святость, устремленность к небу, к высшей правде – это был глубинный язык бытия, понятный всем, от крестьян до государей. Благодаря этому общему языку был возможен подлинный демократизм – как один из вспомогательных инструментов власти, была возможна симфония – соработничество – власти и народа. Народ в лице преподобных старцев, монахов поучал князей и бояр, вел с ними беседы о том, как подобает землей править, как в мире с совестью и с народом жить, как праведный суд строить, как государство русское возводить. Собеседниками правителей и авторами поучительных посланий власть имущим были Феодосий Печерский, Кирилл Белозерский, Пафнутий Боровский, Иосиф Волоцкий, в эпоху империи – святитель Митрофан Воронежский, которого почитал Петр Первый, митрополит Филарет (Дроздов), с которым советовались три императора, Серафим Саровский, чье письмо, адресованное Николаю II, было передано государю спустя семьдесят лет после кончины преподобного, во время пребывания царской семьи в Дивееве на торжествах прославления этого святого.

Нередко святым приходилось напрямую вмешиваться в дела политические, раз за разом доказывая, что политика не имеет права быть грязным делом, что только тот дом строится прочно, на века, в основание которого положены братская любовь и нравственная чистоплотность. Святость мирила князей в их кровавых усобицах, раздиравших Русскую землю, выступала с обличениями неправды и произвола (как митрополит Филипп во время опричнины). Нравственный и духовный авторитет святых подвижников был очень высок: они могли повелевать правителям, силою слова и собственной личности смирять буйные нравы. Вместе с преподобными и святителями к сильным мира сего обращались юродивые – известен рассказ, как несколькими словами, адресованными Ивану Грозному, блаженный Николай Салос-Псковский предотвратил опричную резню в Пскове. И ни с чем невозможно сравнить колоссальное воздействие святых на русский народ в целом: центральными фигурами, точками притяжения здесь выступают Сергий Радонежский и Серафим Саровский.

Язык святости, без преувеличения, создал русское государство, воспитал народ. И он же лег в основание важнейших культурно-общественных явлений: им питался язык политического действия (защита национальных святынь, мирная колонизация земель и просвещение туземцев-язычников, вовлечение их в орбиту высокой христианской культуры), язык социального служения, язык бытовой жизни и язык искусства.

Языком святости Бог говорит с людьми – через своих избранных, когда словом, сообщением свыше становится сама жизнь подвижника, пророчествующего, прозревающего чужие помыслы, исцеляющего, вразумляющего, творящего именем Бога чудеса. Господь возвещает через них: Я есмь, Я здесь, Я слышу вас, радуюсь и ужасаюсь вашим делам, Я желаю всем спасения и только жду, когда вы отворите Мне свои сердца, чтобы Я вошел в них. Святостью своих избранников Бог рассказывает людям о них самих. Как и люди тою же святостью немногих праведников говорят Богу о себе – что род человеческий сто́ит спасения, ибо обещал Господь Аврааму: «и ради десяти праведников не погублю города». Святыми Своими Бог показывает, чего Он хочет от нас. Мы же жизнью святых, прославлением их и любовью к ним отвечаем Ему. И если не все могут хотя бы приблизиться к святости, то всякий может помолиться у гроба праведника или зажечь у его иконы свечу…