Читать книгу Жизнь. Испытано на себе - Наталья Иванова - Страница 4

Западно-Сибирский металлургический комбинат. Как вы себе вообще представляете это… здание? Комплекс зданий? Этот огромный город в городе – как?

У меня в голове до сих пор есть картина этого невероятного гиганта. Помню, я как-то поздним вечером смотрела на него с возвышенности рядом с рекой Томь и видела огромный живой организм. Не делила его на здания, цеха, дороги… Это был большой, сильный, красивый и ЖИВОЙ город. Мигали огоньки, двигались по улицам машины и погрузчики, где-то там выходили на перекур рабочие, наблюдали за процессами литейщики, отгружали продукцию транспортники… Он жил. Как у любого живого организма, у него были взлёты и падения, были свои болезни и горести, он так же прихорашивался к праздникам и собирал силы в кулак в тяжёлые времена. И просто жил.

Когда-то, когда я была ещё маленькой, мне казалось, что Комбинат был всегда, и именно он дал жизнь городу. Я знаю, папа рассказывал, что это не просто предприятие. Это завод-герой! Я не хочу давать здесь историческую обобщённую справку, потому что для меня он – не историческая справка, для меня – это живой и РОДНОЙ организм. И он легендарный! Я уже упоминала, что во время войны именно этот завод одел половину советских танков в броню. А сейчас он связывает нашу страну тысячами тысяч километров рельс. Поезда, трамваи, метро – почти все в стране бегают по нашим рельсам. Именно мы связываем вас друг с другом, делаем короче расстояния, именно голоса наших рельс звучат в уютном перестуке колёс поезда. Если вы когда-нибудь гуляли вдоль рельсов, засидевшись с любимыми и опоздав на последний трамвай, то именно мы – свидетели вашей романтичной истории.

Сейчас мы делаем не только рельсы. Видели Москва-Сити? Красиво, правда? А ведь в его существовании есть и наша заслуга тоже. Мы делаем специальную арматуру для зданий из бетона, стекла и металла.

Здесь работает двадцать две тысячи человек. Есть свои улицы и дома. Например, улица Стальная или улица Доменная. Есть имена у доменных печей. Наша гордость – Домна Запсибовна.

По улицам нашим ходят автобусы, спешат по своим делам люди. Здесь есть свои «регионы» со своим языком и сленгом, почти как в нашей огромной стране. Как в России говорят на национальных языках и наречиях, например, в Башкирии и Чувашии, так и здесь «энергетики» и «железнодорожники» могут и не сразу друг друга понять, потому что в каждом подразделении свой диалект и свои «словечки». Здесь люди встречаются, женятся и расстаются, здесь рождаются дети и плетутся интриги. Здесь мы чествуем ветеранов, помним их подвиг и продолжаем традиции.

Я безумно рада, что мне повезло родиться в Новокузнецке и стать частью этого невероятно огромного предприятия.

Как я уже писала выше, первой моей должностью была работа кладовщика. Помню, как нас с Ириной, моей напарницей, завели в большое гулкое помещение, где ещё ничего-то, кроме стеллажей, не было, и сообщили, что вот здесь и будет наш с ней склад. А вот формировать его придётся нам самим. Дескать, всё в ваших же руках.

Ира, моя ровесница и такая же молодая мамочка, как и я, поначалу тоже растерялась. Она, в отличие от меня, была серьёзной, спокойной и усидчивой девушкой. Наверное, из-за такой вот разницы в характерах мы и стали хорошими напарниками.

Нашей задачей было не только следить за количеством и качеством формы и одевать рабочих комбината, но и создать, собственно, сам склад.

Мы с Ириной переглянулись тогда, и она несколько обескураженно произнесла:

– И с чего начнём?

– Предлагаю посмотреть «а как у других» и сделать что-то по образу и подобию, – минуту подумав, сообщила ей я.

Мы с ней несколько раз побывали на других складах комбината, поняли порядок и принципы хранения и выдачи, после чего занялись собственным «хозяйством». Тогда мы много ездили по разным складам, и, когда я впервые увидела огромный мешок с рабочей обувью и поняла, что это всё придётся таскать нам, хрупким девушкам, сильно расстроилась.

– Ириш, ну неужели я училась и получала сразу два образования, чтобы теперь вот мешки таскать… – Слёзы катились по лицу против моей воли.

– Наташ, давай успокаивайся. Это всё не навсегда. Вот увидишь, мы всё устроим, будет только лучше! Всё в наших руках, – сказала моя напарница-подруга, посмотрев на то, как я расклеилась. Она как раз из тех людей, которые любят и, главное, умеют действовать последовательно, шаг за шагом.

При этом, в отличие от меня, она достаточно скептически относилась ко всем нововведениям. Приходила на работу, честно и ответственно отрабатывала свои положенные часы и торопилась домой, к семье и любимому ребёнку. Мне же хотелось, как говорится, больше-выше-сильнее.

Мне просто не терпелось не только ввести более удобную систему учёта и выдачи, но и сделать больше для комфорта работников, которым мы выдаём одежду. Так, например, я придумала и организовала шторки – для того чтобы человек мог спокойно и, так сказать, приватно переодеться.

Мои нововведения в ведении склада (масло масляное, но необходимое) были замечены и отмечены руководством, и через какое-то время меня пригласили на другую должность.

Так я пришла в литейный цех, который принял нового экономиста достаточно благосклонно. Начала вникать в процесс.

У меня есть свой собственный алгоритм работы на любом месте, где бы я ни оказалась. Я стараюсь детально понять, что и как происходит, изучить все процессы работы отдела или предприятия, а затем принимаюсь за улучшения или ввожу какие-либо новые практики. Я просто точно за собой знаю, что даже будь я просто поваром, я б всё равно принялась за реорганизацию процесса. Такой далёкий от моей деятельности пример я привожу исключительно, чтобы на нём показать важность не должности, а личного подхода каждого человека к своей работе. Наверное, именно из-за этого своего подхода, неугомонности характера и воспитанной родителями ответственности у меня и сложился такой интересный карьерный цикл.