Читать книгу Академия магического права. Брюнетка в законе - Наталья Жильцова - Страница 3

Десять лет спустя

Утро началось с неожиданно возникшей около моей кровати алой сферы и раздавшегося из нее громкого голоса отца:

– Кара! Уже почти девять часов утра! Ты проспала! Немедленно вставай!

Я мысленно застонала. Поскольку отец с раннего утра уехал на работу, я лелеяла надежду отоспаться. Однако – увы. Педантичный родитель следил за соблюдением установленного для меня режима со всей тщательностью. При этом его совсем не смущал тот факт, что еще в прошлом месяце мне стукнуло двадцать.

А ведь я так долго ждала совершеннолетия! Предвкушала, что уж после этой отметки наконец-то обрету хоть какую-то независимость. Но дражайший папочка разом перечеркнул все мечты, сообщив, что и дальше я буду жить так, как он считает нужным. И пригрозил отлучением от святого – кредитной карточки и магазинов!

В общем, я смирилась. Даже была согласна на правильное питание и понимала необходимость магических упражнений, направленных на усиление магического резерва. Но, Хаос его побери, зачем был нужен этот режим сна?

Живя во время учебы в Академии, я засыпала практически с рассветом, а выплывала из объятий сна ближе к обеду. И это было прекрасно! Да, на утренние лекции я часто не попадала, зато организм чувствовал себя вполне комфортно. Намного лучше, чем теперь! Хотя вообще-то на каникулах я собиралась отдыхать.

Вместо этого по приезде домой я уже которую неделю отчаянно пыталась влиться в предписанный отцом режим. Что только не делала! Всю живность мысленно пересчитывала по нескольку раз, пытаясь уснуть в то время, когда в Академии только отправлялась на очередную вечеринку. А потом страдала от недосыпа, пытаясь сползти с кровати в восемь утра. Сколько раз ныла и умоляла отца о снисхождении! Но судья Торн, почти ни в чем мне не отказывающий, все же был неумолим в трех вещах: сне, питании, занятиях.

К концу каникул я начала считать часы, умоляя время бежать быстрее, хотя очень любила и свой дом, и своего родителя. Только вот все больше хотелось любить их на расстоянии. Желательно из двухкомнатных апартаментов, которые язык не поворачивался назвать общежитием.

Благодаря щедрости отца, эти прекрасные комнаты были в моем распоряжении все три года, что я училась на курсе общей юриспруденции Академии Магического Права. В общем, жить там было удобно, комфортно и весьма престижно. И, главное, без отцовской муштры!

А тут, в родных стенах…

Хотя в этот изумительный день даже надоевший режим не мог испортить мне настроение. Ведь сегодня наконец-то придут результаты отбора на специализацию с визой для зачисления меня на факультет судейского дела!

Конец общим предметам и безликому потоку студентов вокруг. Еще немного, и я официально войду в элиту!

Тут справедливости ради надо бы заметить, что всего специализированных факультетов в Академии Магического Права четыре. Чтобы поступить на самый простой из них – налоговое право, многого от студентов, окончивших три года общей юриспруденции, не требовалось. Лишь проходной балл, мозги и деньги на оплату обучения.

Чуть больше требований предъявляли к желающим обучаться на факультете следствия и обвинения. Чаще всего туда поступали оборотни, способные вынюхать почти любого преступника.

Третий факультет – факультет защиты – считался среди студентов «мажорным». Дело в том, что истинных Видящих уже давно не осталось, а вину или невиновность подсудимых вполне успешно доказывали при помощи собранных следователями доказательств и допросов на Кристаллах Правды. То есть должность защитника была условной, формальной. Но тем не менее по традиции обязательной, а потому хлебной. Так что все, кто попадал на этот факультет, были из достаточно богатых семей. Так сказать, неудавшиеся отпрыски аристократии со слабым магическим резервом или не слишком одаренные, которых пропихивали учиться за деньги.

Но самым крутым считался четвертый – факультет судейского дела. Элита нашего общества! Попасть на него мечтали все, но суждено это было лишь немногим. Ведь принимали туда лишь тех, у кого личный магический резерв был очень высок, а дух достаточно крепок. Тех, кого одобрил Главный распределительный Кристалл в храме Великой Хранительницы Справедливости.

И сегодня такой момент настал.

Как дочь старшего судьи Столичного региона, обладающая значительным личным магическим резервом, за результаты я совершенно не волновалась. То, что я пойду по стопам отца и стану судьей знали все. Иначе и быть не могло. Но тем не менее очень хотелось получить уже и официальное подтверждение! И наконец-то заказать великолепную мантию, ткань для которой мне специально ткали на Асатарской мануфактуре, славившейся своим бархатом.

Да-да, именно из него! И это несмотря на то, что асатарский бархат никогда не окрашивался в черный цвет.

Я с легкой гордостью вспоминала свои полуторамесячные стенания, после которых отец не выдержал и обратился к владельцу с личной просьбой создать отрез черного бархата. Сколько за такой заказ содрали с папеньки, я не знала, да и не задумывалась. Слава Создателю, отец на мой гардероб денег не жалел.

Кстати, вторым приятным моментом сегодняшнего дня было именно прибытие обновленного гардероба, ради которого я опустошила один из счетов отца в Республиканском Банке.

Сев на кровати, я невольно улыбнулась. Уже скоро все те прекрасные вещи, в которых мне предстоит блистать на вечеринках в Академии, окажутся у меня в руках…

Внезапно в комнате вспыхнула еще одна сфера:

– Кар-р-ра! Ты потратила целое состояние на тряпки?! – раздался яростный рычащий голос, в котором с трудом можно было опознать отца.

Н-да, кажется, я и впрямь слегка переборщила. Но красота требует жертв! Вот и пришлось пожертвовать красоте… все содержимое счета.

– Ну-у, я немножко увлеклась, – стараясь выразить как можно больше раскаяния, произнесла я.

– Немножко?! Да республика на оборону в месяц меньше тратит! – неистовствовал родитель. – Нет, я тебя выпорю! Хоть раз за твою жизнь, но выпорю, Кара Торн!

Сфера полыхнула и исчезла.

Я же искренне порадовалась, что счет отец получил, находясь на работе. Значит, до возвращения домой как раз успеет остыть. Нет, угроза порки, так и осталась бы угрозой в любом случае – папа меня слишком любил для этого. Но выслушивать целый час нотации о своей несерьезности совсем не хотелось.

Ну а вечером мы будем отмечать мое распределение на судейский факультет. Папочка оттает, или, точнее, перестанет плеваться огнем, и мой небольшой шопинг будет забыт.

Отвлекая меня от приятных мыслей, в комнату вошла няня Териса.

– Проснулась, детка? Отец злился?

– Еще как, – я поморщилась и пообещала: – Больше так делать не буду.

– Неужели станешь меньше тратить? – не поверила няня.

– Нет, конечно, – хихикнула я. – Просто стану брать понемногу со всех счетов сразу, чтобы было не так заметно.

Няня рассмеялась.

– Смотри, посадит тебя отец на хлеб и воду.

– Не посадит, – беспечно отмахнулась я. – Режим питания нарушать нельзя. Курьера еще не было?

Ох, как же хотелось побыстрее услышать желанные слова!

– Нет. Сагрин сообщит, как только он пересечет границы поместья. Не волнуйся, Кара, все предупреждены.

– А от Вальтана ничего не было?

Няня вновь отрицательно качнула головой, и я чуть нахмурилась. Полуторамесячное молчание моего официального парня, который являлся таковым в течение последних двух с половиной лет, было странным. И немного нервировало. Не то чтобы я была влюблена в Вальтана, но все же он мне нравился.

Кроме того, мы были красивой парой и в течение последних двух лет становились королем и королевой Ледяного бала. Даже моя лучшая подруга Дейдра и то выражала озабоченность его поведением: магофон Вальтана был отключен.

Звонить же в родовое гнездо Аттертоунов мне было строжайше запрещено. Отец был категорически против Вальтана, закипая только при упоминании его имени. Я, конечно, все равно с ним встречалась, но…

Впрочем, не важно. Разберусь с этим позже. Скажем, устрою небольшой скандальчик и потребую чего-нибудь приятного в компенсацию длительного отсутствия внимания. А сейчас – никаких плохих мыслей! Ничто не испортит мне настроение. Ни-что!

Понежившись в небольшом бассейне, наполненном теплой бурлящей водой, я облачилась в симпатичное утреннее платьице нежно-персикового цвета. Легкая юбка его едва доставала до колен, а вырез был довольно глубоким, но ни на ноги, ни на грудь я не жаловалась. Так что вполне могла себе позволить такой фасон.

Одевшись, я привычно заглянула в большое зеркало, установленное в примыкавшей к спальне гардеробной, и улыбнулась. Отражавшаяся в нем стройная девушка среднего роста, с выразительными светло-серыми глазами, тонким носиком и пухлыми губами улыбнулась в ответ.

Эта девушка в зеркале мне нравилась. Как, впрочем, и многим другим.

Мысленно довольно хмыкнув, я повязала на волосы, спадавшие блестящими черными локонами до середины спины, бледно-желтую ленту и вышла из спальни.

С легким сердцем и в прекрасном настроении я направилась в малую столовую завтракать. Но, едва ступив на широкую кованую лестницу, обнаружила, что недооценила праведный гнев родителя.

Внизу, в холле, меня уже ожидал отец.

– Немедленно иди сюда! – отрывисто приказал он.

Да, дело плохо.

Потупив глаза и изобразив на лице полнейшее раскаяние, я спустилась с лестницы и замерла перед рассерженным родителем. Тот не впечатлился. Сурово глядя на меня, щелкнул пальцами и активировал карманный визариум, который разложился в длинную блестящую ленту до самого пола.

– Это список твоих покупок! Объясни мне, как можно было потратить столько денег?!

«Да легко, – пронеслась мысль. – Долго ли умеючи».

Но вслух, конечно, этого не сказала, а продолжала стоять перед отцом ожившей статуей раскаяния.

– Я тебя лишу карманных денег! Будешь в Атриуме переписчиком подрабатывать!

У-у, пожалуй, слез не избежать.

– Папа, мы что, разорились? – поморгав ресничками, трагическим шепотом осведомилась я.

– Нет, но ты старательно над этим работаешь! – рыкнул он. – Твоя страсть к вещам переходит все границы. Пора стать серьезнее, Кара! Если бы ты зарабатывала с такой скоростью, как тратишь, наш дом уже был бы из чистого золота. Я аннулирую твою карту.

В раскрытой ладони отца во вспышке появилась узкая полоска мерцающего зеркала, с выгравированным на нем названием банка, моим именем и заветными словами: лимит не ограничен.

А вот это уже грозило катастрофой. Мне через день в Академию возвращаться, и совсем не хотелось бы это делать без денег.

– Папа! – раздался мой трагический крик. – Что я буду делать в Академии без карты?!

– Учиться!

– Не-е-ет! Папочка, у тебя одна-единственная дочь! Неужели тебе жалко купить пару платьиц кровиночке? – я умоляюще сложила руки, не отпуская взглядом свою карту.

– Пару?! Да на ту сумму можно всю Академию одеть! Ты… кровососинка, а не кровиночка!

– Ну папа-а! – Я перевела умоляющий взгляд с карты на отца и всхлипнула, приготовившись заплакать.

– Слезы не помогут! – рявкнул отец таким тоном, что я мгновенно остановила планируемый слезоразлив.

В таком состоянии, пожалуй, лучше деловой подход.

– Хорошо, давай я месяц не буду покупать ни единой вещи?

– Три месяца!

Столько мне не продержаться, это однозначно.

– Два! – продолжила я торг.

Отец мрачно посмотрел на меня, видимо, что-то прикидывая. Вот, это уже намного лучше.

– Буду вести себя идеально! – с убеждением подкрепила я обещание новым аргументом.

– Хм. Ладно, договорились, – чуть подумав, наконец согласился тот. – Никаких трат на гардероб в течение двух месяцев, только текущие расходы.

Я старательно закивала головой, понимая, что через месяц отец забудет о своем гневе, а там… мало ли какие расходы натекут за это время. Главное, карточка останется у меня!

Видимо, в моих глазах что-то промелькнуло, так как папа с подозрением прищурился. Но спросить так ничего и не успел, поскольку в холле зазвучал сигнал вызова.

– Да? – ответил отец.

– Ваша честь, прибыл курьер Республиканской почты, – раздался голос слуги. – Запрашивает разрешение на открытие портала в поместье.

– Впускай! – тотчас взвизгнула я, едва не подпрыгнув от радости.

Наконец-то!

– Открывай, Сагрин, – разрешил отец.

Мгновение, и в холле скрутилась воронка портала, из которого вышел молодой человек в темно-синей униформе с большой эмблемой крылатой черепахи на груди.

– Республиканская почта приветствует вас! Любые расстояния для нас измеряются минутами! – протараторил курьер стандартный девиз почтовой службы.

Я мысленно хмыкнула: девиз ну никак не вязался с эмблемой, и это была далеко не случайность. Черепаху нынешний глава Совета республики обязал установить для почты, потеряв терпение после ожидания срочной доставки, которую ему везли в течение целой недели.

Вытащив из сумки дымчато-серый шар, парень протянул его нам. Взяв капсулу, отец распечатал стандартную сферу защиты и вытащил небольшое мерцающее зеркальце. Я тотчас сунула нос туда и прочла вспыхнувший текст:

«Уважаемая госпожа Карина Анабелла Торн!

С радостью сообщаем Вам, что Вы зачислены на факультет защиты Академии Магического Права. Вам надлежит в ближайшие пять дней явиться в главный корпус Академии с документами на зачисление согласно прилагающемуся перечню».

Факультет защиты.

Защиты?!

– Что? – Пару мгновений я тупо смотрела на зеркало, вновь и вновь перечитывая это слово и отказываясь верить собственным глазам. – Это ошибка! Такого не может быть! Папа?!

В надежде, что тот обязательно разберется и опровергнет все написанное, я подняла глаза на него. Но отец молчал. Более того, к моему удивлению, на его лице промелькнул какой-то непонятный страх, тотчас сменившийся разочарованием.

Стало до слез обидно. В чем я виновата? В чужой ошибке?! Я-то здесь при чем? Надо разобраться с этим недоразумением, а не смотреть на меня так, сразу поставив крест!

– Папа! – уже обвинительно воскликнула я.

– Здесь нет ошибки, Кара, – голос отца звучал глухо. – Уведомление составляется по результатам тестирования, проведенного с помощью Главного Кристалла.

Он быстро провел пальцами по зеркалу, открывая новый лист с данными. Моими данными! И пометкой о том, что тестирование на Кристалле не подтвердило запрос на факультет судейского дела. Поэтому по решению комиссии я была зачислена…

Дальше читать не стала. Не могла я смотреть на это ненавистное слово!

Из глаз хлынули злые, обиженные слезы.

– Не может быть! – крикнула я. – Ты и сам знаешь, что мой магический резерв выше, чем у большинства однокурсников! Как я могла не попасть на судейский?!

– Кара, успокойся. Это не мое решение и не чье-либо еще. Так определяет Сила, ошибок быть не может.

– Значит, может! А ты ничего не хочешь даже попытаться сделать, чтобы это исправить!

– Кара, это невозможно исправить! – отец схватил меня за плечи и встряхнул.

– Ты просто не хочешь! Я же несерьезная, по твоему мнению, и заслуживаю только обучения на никчемном факультете! И плевать, что это мне всю жизнь поломает!

Вырвавшись из рук отца, я опрометью бросилась к себе в комнату.

Слезы душили, в душе клокотали гнев, ярость и острое чувство несправедливости. Я всегда мечтала, что надену черную мантию судьи, а не серый футляр защитника и дурацкую круглую шапочку! Но мои надежды, моя карьера – все только что полетело к Хаосу. Вместо всеобщего уважения и принадлежности к элите я до конца жизни буду относиться к людям второго сорта. К бездарным мажорам, без будущего и перспектив. К безликой серой массе.

Серой в прямом смысле слова!

Еще раз вспомнив о форме защитников и прекрасном черном асатарском бархате, я болезненно взвыла. И, заскочив в гардеробную, сердито принялась стягивать с себя платье. Но, не рассчитав движения, задела полку, и сверху начали падать коробки со шляпками. Я инстинктивно отпрянула и в попытке удержать равновесие ухватилась за штангу с вешалками. Но та, не выдержав веса, тоже упала, завалив меня собственными блузками и платьями.

– Да что ж за день такой сегодня?! – выбираясь из вороха одежды, горестно простонала я и посмотрела на учиненный бардак.

Потом обреченно махнула рукой и ушла в спальню.

Похоже, этот мир меня ненавидит.

До самого вечера я провалялась на кровати, не реагируя на призывы няни и слуг, притащивших обед строго по расписанию. Я страдала.

С наступлением темноты вернулся отец, однако и его встречать я не пошла. Честно говоря, рассчитывала, что обо мне не вспомнят, оставив упиваться бездной своего горя до утра, но нет. Отец поднялся ко мне, сел рядом на кровати и поинтересовался:

– Ну и что ты делаешь?

– Предаюсь отчаянию, – негостеприимно буркнула я в ответ.

– Кара, – устало произнес отец. – Твое отчаяние ничего не изменит, поверь. Это выбор Силы, который изменить невозможно. Да и что плохого в факультете защиты?

– Ты издеваешься? – вскинулась я. – Что-то я не заметила радости, когда ты получил известие о моем распределении! Ты прекрасно знаешь, что это не факультет, а общий отстой.

– На этом факультете, если не забыла, училась твоя мама, – холодный тон отца недвусмысленно намекал, что я перебарщиваю.

И да, мама действительно училась там. Но у мамы-то, насколько мне было известно, личный магический резерв до судейского уровня не дотягивал! А я…

– Я хотела продолжить династию Торн.

– Не все в этой жизни складывается так, как мы хотим. Пора бы тебе это осознать, Кара. Факультет защиты не столь никчемный, как ты думаешь.

– Я не вернусь в Академию.

– Вернешься, – в голосе отца отчетливо зазвучал металл. – И получишь высшее образование. Это не обсуждается.

– Но все мои друзья наверняка на судейском! Что они подумают обо мне, когда узнают?

– А для чего тебе друзья, которые дружат не с тобой, а с твоим статусом?

Крыть, как говорится, было нечем.

– В общем, не забивай голову глупостями, – поднимаясь, подвел итог отец. – Лучше иди ужинать, а потом ложись спать. Завтра у тебя много дел.

– Да уж, – я тяжело вздохнула и поморщилась. – Теперь придется переделывать весь гардероб…

– Никакого гардероба, – перебил отец. – Мы договорились, что ты два месяца не тратишь деньги на вещи.

Осознав его слова, я во второй раз ощутила приближение катастрофы. Ведь практически все мои платья подобраны в «судейском» стиле!

– Но папа! Это ведь было до того, как…

– Нет, я сказал!

– Это несправедливо!

– Ты еще поучи судью справедливости, – холодно отрезал отец и вышел из комнаты.

Я же со стоном рухнула обратно на подушку.

Бежать за ним и упрашивать отменить решение не было никакого смысла. Когда родитель примерял дома судейскую мантию, его уже ничто не могло переубедить, даже горестные слезы любимой дочери. А плакать очень хотелось.

Еще хотелось что-нибудь разбить, но, памятуя о наказании, я не решилась. Вместо этого тяжело вздохнула и потянулась к лежащему на прикроватной тумбочке магокомму. Я поужинаю, но в знак протеста сделаю это в собственной комнате!

На следующий день я все-таки смогла немного успокоиться и постаралась выдворить из головы все ненужные мысли. Необходимо было решить первоочередную задачу: собрать вещи. А для этого подвергнуть гардероб тщательной ревизии, чтобы подобрать одежду, хоть как-то подходящую к мышино-серому цвету факультета защиты. И исключить все, что может намекать на судейский факультет.

Для помощи в этом нелегком деле пришлось даже позвать няню, но и с ее помощью я провозилась до самого вечера. Многие вещи требовали дополнительной глажки и заклинаний, не позволяющих тканям мяться во время транспортировки.

В результате, несмотря на опасения, ситуация оказалась не настолько печальной, как представлялось вначале. Подходящих вещей набралось на одиннадцать увесистых чемоданов. А еще я все-таки решилась и в последний момент взяла с собой отрез асатарского бархата. В конце концов, подруге подарю. Или Вальтану.

Закончив со сборами, я устало села на кровать. Что ж, вот и все. Собралась и готова к учебе. Если не учитывать того факта, что защитником я быть в принципе не хотела!

– С тобой все в порядке, детка? – заботливо спросила няня.

– Да. Кроме того, что моя мечта разбилась вдребезги, – горько произнесла я.

Няня подошла ближе и занялась разглаживанием мелких складочек на моем платье для завтрашней поездки.

– Мечты как калейдоскоп. Когда одна разбивается, из ее осколков складывается новая, – задумчиво сказала она и добавила: – Ты умная девочка, милая. Я верю, что у тебя все получится.

– Угу, – хмуро промычала я. – А я просто надеюсь, что с утра этот кошмар будет не таким страшным. Передай Сэму, что я хочу выехать сразу после завтрака, хорошо?

– Непременно. Отдыхай, детка, – откликнулась няня и вышла.

Когда за ней закрылась дверь, я забралась под одеяло. Что ж, завтра начинается новая жизнь. И, надеюсь, на этот раз осколки калейдоскопа не обратятся во что-то жуткое.