Читать книгу Бумер. Повесть - Наталья Кадомцева - Страница 5

Верховный Архангел с лицом, напоминавшим печёное яблоко, суровым взором оглядел аудиторию. Он был серьёзен и печален. Даже воздух, казалось, проникся торжественностью момента, и сгустился, став ещё более серым. Если такое вообще возможно. Возня на трибунах прекратилась, все обратились в слух. Борис Аркадьевич перестал дышать. Ему отчаянно не хотелось в шредер. Верховный Архангел поднял руку и заговорил тихим, проникновенным голосом, глядя мужчине прямо в глаза:

– Каждый раз, когда чья-то душа становится настолько заблудшей, как твоя, я испытываю невыразимую печаль. И я спрашиваю себя: в какой момент ошиблись мы сами? Когда мы не смогли до тебя достучаться? Когда ты свернул с пути истинного? Как так получилось, что душа твоя омертвела? Ведь даже сейчас, стоя здесь, перед нами, ты не признаёшь своих ошибок. Ты уверен, что прожил отпущенное тебе время, как до́лжно. И не раскаиваешься.

Борис Аркадьевич открыл было рот, собираясь протестовать, но, получив подзатыльник от Ангела с серьёзным лицом, угрюмо замолчал.

Верховный Архангел тем временем говорил:

– Мне не нужны твои лицемерные, лживые слова. Я, да и все мы видим тебя насквозь. Так что молчи и слушай… Мне очень жаль, но твоя судьба для всех нас очевидна. И всё же я спрошу своих детей – встаньте, Ангелы, кто хотел бы дать этой душе ещё один шанс.

Борис Аркадьевич тоскливым взором обвёл безмолвные трибуны. Из Ангелов не поднялся никто.

– Видишь ли, – обращаясь к нему, сказал Архангел с лицом, похожим на печёное яблоко, – если бы ты в своей жизни совершил хотя бы один добрый, достойный поступок, искренне помог бы кому-то, подумал бы не только о себе, то сейчас эти поступки могли бы намного перевесить зло, которое ты причинил. Но, увы, таких поступков просто не было. И некому в данный час просить за тебя… Боюсь, я уже ничего не смогу для тебя сделать…

Борис Аркадьевич в изнеможении опустился на колени. Ноги предательски дрожали, и он больше не мог стоять.

– Это будет больно? – только и смог прошептать он. – Там, в шредере?..

Никто не успел ответить. Чистый, ясный голос вдруг прозвучал в гнетущей тишине, и рядом с коленопреклонённым мужчиной появилось серебристое сияние. Ангел-Хранитель Бориса Аркадьевича собственной персоной. Он смело прошёл вперёд, не глядя на бывшего подопечного, приблизился к помосту и обратился к Верховному Архангелу:

– Позволь, отец, сказать.

Получив утвердительный кивок, Ангел продолжил:

– Я знаю, что его душа (кивок в сторону Бориса Аркадьевича) почти мертва. Я знаю, что в таких случаях для неё нет надежды. И всё же я прошу тебя дать этому человеку ещё один шанс. У меня есть план, и, если ты его одобришь, я снова отправлю его на Землю.

– Говори, – просто ответил Верховный Архангел.

– Я предлагаю этой душе испытать на себе все тяготы той стороны жизни, которую он так презирал и за которой охотился. Пусть на своей шкуре прочувствует бесконечную боль и страдания. Но даже это не будет искуплением за содеянное.

Ангел повернулся к Борису Аркадьевичу и сказал:

– Есть у вас такая сказка, которую вы называете «Красавица и чудовище». Так стань же героем этой сказки. Если добрая, светлая душа отзовётся болью на твои страдания; если она захочет помочь тебе; если, наконец, она полюбит тебя, – ты будешь прощён. И твой дальнейший путь снова решат весы. В противном случае, после окончания времени, отпущенного тебе на земле, твоя душа отправится прямиком в шредер.

Верховный Архангел грустно улыбался. Он спросил:

– Ты согласен на такие условия?

Борис Аркадьевич отчаянно закивал.

– Хорошо, тогда я принимаю такой вариант искупления. Но я его усложню. Я оставлю тебе частицу человеческого сознания, чтобы ты мог в полной мере оценить то отчаяние, в котором однажды окажешься.

Поднимая руки к небесам, Верховный Архангел вскричал:

– Я оглашаю свой вердикт: да будет так! Бумеранг всегда возвращается, так говорят на Земле. Сегодня бумеранг будет искуплением для этой заблудшей души! Бумеранг, который бьёт очень больно и заставляет переоценить содеянное. Если у этой души хватит сил и мужества для перерождения, мы с радостью примем её в наших рядах. Да будет так!

Он посмотрел прямо в глаза Борису Аркадьевичу и сказал:

– Иди.

И наступила темнота.