Читать книгу Ложная красота - Наталья Кочетова - Страница 5

Полина.

Я смотрела на свое отражение в большом овальном зеркале в ванной, но перед глазами стояло совсем другое лицо.

На нем – однодневная рыжеватая щетина. Левый глаз в сравнении с правым, несколько скошен вниз. Нижняя губа у левого края разделена небольшим рубцом, зашитым неаккуратно, топорно, и теперь образующим небольшую выемку.

Кривые полоски шрамов рассекают всю поверхность левой щеки: от красного до бледно-розового, от тонких почти незаметных нитей до широких глубоких борозд. Рубцы на этом лице не побелели, а значит, чтобы с ним не произошло, это произошло не слишком давно.

Я воспроизводила каждый шрам в своей памяти с особой тщательностью, старательно, щепетильно.

Я примеряла их на свое лицо и улыбалась.

Мне не нужен был никакой револьвер. Мне нужно было это. Совершенное несовершенство. Мое спасение. Мой идеальный вариант. Единственно правильный выход. Самый легкий путь.

Я слегка прикрыла веки и сильнее сжала в ладони короткий кухонный нож.

Мое сердце начало стучать быстрее, когда я поднесла нож к своему лицу и прижала к щеке.

Я почувствовала легкую боль от того, что кончик ножа упирался к нежной коже, и с досадой отметила, как по спине бежит неприятный холодок. Улыбка медленно сползла с моего лица.

Это было сложнее, чем я полагала.

Пальцы мелко задрожали, я приказала себе успокоиться и крепче зажмурила веки.

Давай же. Прижми сильнее. Позволь острию вскрыть твою кожу. Сделай надрез и с силой проведи лезвием вниз. Это просто. Это так просто…

Я сглотнула собравшийся в горле болезненный ком, и удобнее перехватила рукоять. По спине пополз липкий пот. Миллионы крошечных искорок побежали по телу, касаясь каждого нервного окончания.

Да что за черт? Я могу сделать это. Я могу.

Давай же. Ну.

Это то, что нужно. Единственное, что нужно. И это так просто.

Избавься от того, что мучает тебя. Избавься от своей самой главной проблемы.

«Такая красивая» – Слышу голос в своей голове, и от него мгновенно пересыхает в горле, тело цепенеет. – «Такая красивая… Как такое возможно?.. Ты такая красивая снаружи и так уродлива внутри. Ты – урод. Мерзкая эгоистичная тварь. Красивая до умопомрачения, и уродливая как само зло».

В ушах шумело, голова начинала кружиться, и я открыла глаза.

Посмотрела в зеркало. Оно насмехалось над моими жалкими попытками быть храброй.

Мерзкое зеркало.

Мерзкая я.

Я была одна. Здесь никого не было. Этот голос был лишь выброшенным памятью эпизодом. Чудовищем, следующим за мной по пятам. Я была один на один со своим отражением, но этот голос-чудовище в моей голове был так реален, будто человек, которому он принадлежит, стоял рядом. Стоял рядом и говорил все это в мое лицо, в лицо, которое так любил, которое считал совершенным, и потому так любил.

Я видела свое лицо в зеркале и видела ту самую мерзкую тварь.

Она была там, внутри, пряталась за красивым фасадом, ждала, когда ей будет позволено выйти наружу.

Ты красивая… Ты – урод…

Пусть я буду уродом и внутри, и снаружи.

Пусть я обрету истинное лицо.

Пусть.

Я прижала острый край к коже, чуть ниже глаза. Я давила изо всех сил, пока рука не начала дрожать, но ничего не происходило. Лишь выступила маленькая капля крови. Я давила слишком слабо. Я слишком жалела себя.

Я почувствовала, как глазам подбираются слезы.

Я не могла… Не могла причинить себе вред. Почему я не могла?

Я слабая и жалкая.

Я не могла этого сделать.

Я смотрела на стекающую по щеке красную каплю и видела, как она смешивается с другой каплей – прозрачной и солёной.

Мои руки дрожали, а из горла вырвался жалкий всхлип.

Я смотрела в глаза девушки напротив, и оттого, что я видела в них столько боли, мое сердце едва ли не разбилось вдребезги.

Она не мерзкая. Она – это отчаяние. Она – это страх.

Нож выпал из руки и упал в раковину. Я согнулась пополам, давясь резко накатившими задушенными рыданиями. Села на пол и обхватила руками колени.

Я плакала долго и горько, но боль в моей груди не уходила со слезами.

Я жалела себя, но отчаяние, не уступало своих позиций.

Я могла сколько угодно окружать себя системами безопасности, но понимала, что страх просочится сквозь любые защиты.

Я не видела выхода.

Не было в моем случае лёгкого пути. Не было его. Я могла изуродовать себя в надежде на то, что такую он не сможет меня любить. Но это ничего не изменит. Боль, не дающая дышать, останется. Как и страх.

Я хотела избавиться от этого. Я хотела избавиться от этого голоса-чудовища в моей голове. Я хотела, чтобы он исчез, хотя бы до тех пор, пока не появится в реальности. Я хотела жить эти два года. По-настоящему жить, пока у меня есть возможность.

И я могла дать себе надежду. Надежду быть готовой к новой встрече с ним. Я могла бы быть менее уязвимой при следующей встрече. Но для этого мне следовало постараться.

Мне необходимо было заставить себя выбраться из своей безопасной скорлупы.

Меня ломало и корежило от одной мысли, что я буду находиться среди людей. Среди людей, которых я не знаю. Которым я не могу доверять.

Но я понимала, мне придется постараться. Я должна была научиться снова доверять людям.

Я должна была верно оценивать, где реальная угроза, а где иллюзорная.

Я знала, если я как следует постараюсь, столкнувшись с реальной угрозой, я буду готова.