Читать книгу Иные - Наталья Королькова - Страница 2

– Инга, доченька, можешь меня поздравить, я вышла замуж.

От этого заявления сердце сдавило.

– Что?! – завопила, спрыгивая с кровати, на которой до этого лежала с книгой в руках. Мама стояла в дверях моей комнаты. Вся сияла. – Если это шутка, то она не смешная.

– Это не шутка, и у тебя есть несколько часов для того, чтобы собраться, мы переезжаем.

– Нет, – глядя на мать, качнула головой. – Я никуда не поеду!

– В таком случае жить тебе придётся на улице, потому что квартиру я сдала на год, и уже завтра сюда заедут жильцы.

На меня смотрели холодные зелёные глаза ухоженной и стильно одетой блондинки, в которой я с трудом узнавала свою маму. От улыбчивой, всё прощающей и понимающей матери не осталось и следа. Сейчас передо мной стоял совершенно чужой человек, чьи сияющие добротой глаза я не видела уже несколько месяцев. А всему виной он – Артур. С тех пор как этот мужчина появился в нашей жизни, между мной и матерью тут же в одночасье возникла стена, которая с каждым днём становилась толще и выше. Теперь мама со мной практически не общалась, зато она начала контролировать каждый мой шаг.

Но хуже всего было то, что мама начала меняться и не в лучшую сторону. Пользуясь ерами Артура, она стала ходить по модным салонам, покупать себе брендовые вещи, питаться в дорогих ресторанах. Мама превратилась в высокомерную, заносчивую, знающую себе цену женщину. Я слышала, что еры меняют и портят людей, но не думала, что до такой степени.

– Как ты могла?! – встала напротив матери.

– Мы с Артуром любим друг друга.

«Любим… Как же! – хотелось выкрикнуть, но я промолчала. – Артур купил тебя! Как такое могло произойти? Если бы отец был жив, если бы не погиб при исполнении семь лет назад…»

Я до безумия любила папу, он был моим кумиром и героем, моим другом и учителем. Отец работал Стражем, следил за порядком в городе, он боролся с любым проявлением зла и насилия над личностью, и меня с пелёнок учил справедливости, честности, порядочности и преданности. Я хотела стать такой же как папа, хотела стоять на страже закона, быть нужной и независимой. Для меня отец всегда был идеалом.

Мама, как и я, сильно любила папу, а он её. Я видела это в их сияющих счастьем глазах. Когда отца не стало, я и мама сильно горевали, и пусть мы не смирились с утратой, мы продолжили жить, поддерживая друг друга. Мы стали ещё ближе.

А Артур всё испортил!

– Мне плевать на твоего Артура! Зачем ты сдала нашу квартиру?

– Смею тебе напомнить, что квартира принадлежит мне, и я её не то что сдать, продать могу.

– Ты могла бы уехать к своему «любимому», – пару раз согнула пальцы, намекая на сарказм, – Артуру, а я бы осталась здесь. Я совершеннолетняя и вполне могу жить самостоятельно.

Не любила мать этого коренастого, начавшего лысеть, старика! Она не смотрела на него так, как когда-то смотрела на отца. Матери был безразличен её избранник, хотя на словах она говорила совершенно другое.

– Вот и жила бы в своей квартире, которую ты непонятно зачем продала, – мама сверлила меня холодными изумрудными глазами.

«Подумаешь квартира, несчастная однушка, пусть и в центре города, она мне досталась в наследство от отца, и я продала её без сожаления, а на вырученные еры купила Жорке оборудование».

Брат моей лучшей и единственной подруги – непризнанный гений, многие годы грезил о дорогостоящей аппаратуре, которая была необходима ему практически так же, как воздух. В общем, я осуществила Жорину мечту, потому что мечты должны сбываться, в противном случае для чего ещё жить?

Мамочка порыв моей доброй воли не оценила. Ну и ладно. Я тоже не оценила её выбор! Если уж на то пошло, то она могла бы выбрать себе в мужья более достойного. В то, что мама влюбилась в Артура, я никогда и ни за что не поверю. Где он и где она. Мамочка же у меня красавица, а Артур…

– Я тебе уже не раз говорила, что еры пошли в дело, и скоро я смогу купить себе пять и даже десять квартир, как твоя.

«Вот Жорка доделает свой проект и тогда…»

– Пока этого не произошло, и раз уж ты живёшь на моей территории, придётся подчиняться моим правилам, так что собирайся. Много не бери, возьми только самое необходимое, у Артура свой дом на побережье, там всё есть.

– Я не могу бросить академию, – привела последний аргумент, понимая, что без крыши над головой и средств к существованию я долго одна не протяну.

Если бы учебный год был в самом разгаре, я бы выкрутилась. На повышенную стипендию, что я получала, можно было прожить, но занятия в академии начинались только через три дня, и еры переведут лишь через месяц учёбы, да и с подработкой в последнее время стало туговато.

– Уже договорилась, тебя перевели, – убила меня мама. – Если тебе вдруг не захочется учиться на очном отделении, можешь перевестись на заочное.

– Спасибо, – буркнула, понимая, что выбора мне не оставили.

– Пользуйся, – в тон мне ответила она. – В шестнадцать ноль-ноль у нас вылет, такси приедет через час.

Мама захлопнула дверь моей комнаты со стороны коридора, тем самым давая понять, что разговор закончен.

Рухнув на кровать, как подкошенная, обхватила голову руками. Я не хотела уезжать из города, в котором родилась и выросла. Здесь у меня жили друзья, и именно тут, в Виноградовке, работал мой отец. Я планировала после окончания академии пойти по его стопам. Только кто меня спрашивал о том, что я хочу?

В принципе, я могла остаться здесь, в родном городе, и попросить друзей, Иришку с Жориком, приютить меня, и они бы приютили, но совесть не позволяла стеснять друзей, которые жили в малогабаритной квартире и сами периодически перебивались с хлеба на воду. А тут я – лишний рот.

«Нет, это не вариант. Придётся переезжать в другой город и сразу же искать работу. Эх, здесь-то у меня уже была подработка. Сан Саныч, папин друг, периодически подбрасывал мне работёнку, и в эти моменты я как никогда ощущала свою близость с отцом. А теперь у меня отберут и это».

Навалившаяся тоска грозила перерасти в депрессию.

Полезла за рюкзаком и сумкой, пытаясь сообразить, какие именно вещи взять с собой, а какие можно оставить.

Интуиция вопила о том, что в этой квартире я появлюсь не скоро, а я привыкла доверять своему внутреннему голосу, который меня ещё ни разу не подводил. Правда иногда он спал глубоким сном, но такое с ним случалось крайне редко.

«Артуру не удастся купить меня так же, как и мать. Я не продамся. Надо будет попросить комнату в общежитии и сразу же съехать от отчима, а с мамой можно встречаться и на нейтральной территории».

В голову уже не первый раз за последний месяц пришла мысль о том, что Артур чем-то опоил мою мамочку, или же произвёл на неё магическое воздействие, после чего мама изменилась.

«Может, он загипнотизировал её? Но даже если и так, то как мне показать маму специалисту? В принципе, при желании его можно было бы вызвать, но это удовольствие не из дешёвых, – я снова вернулась к тому, что мне требовалась работа, причём срочно. – Я спасу мамочку, избавлю её от тлетворного влияния Артура, а пока надо потерпеть и подождать. Рано или поздно я смогу нанять специалиста, который (я была в этом уверена) снимет наложенное на маму воздействие. Ну не могла мама сама так измениться… Или могла?»

Дверь в мою комнату приоткрылась.

– Уже собралась? – мамочка с удивлением пробежалась взглядом по моей сумке и рюкзаку.

– Как видишь, – сказала, тоскливо глядя в окно.

– Инга, вот увидишь, тебе понравится в Александровке.

– Сомневаюсь.

– Мы будем жить в трёхэтажном особняке рядом с морем, – соловьём заливалась мать, только меня не тронули её сладкие речи, потому что я не стремилась жить на берегу моря, меня вполне устраивала привычная тихая и спокойная жизнь в Виноградовке, в двухкомнатной квартире, не в самом престижном районе. Я не гналась за ерами и не держалась за них, в противном случае ни за что бы не продала квартиру отца.

– Лично меня всё устраивало, – я умоляюще взглянула на мать. – Может, я всё-таки останусь, а ты будешь приезжать ко мне в гости.

– Ты едешь со мной, и это не обсуждается, – категорично заявила мама, поджимая губы.

– Зачем я тебе? – сменила тактику. – Раз решила устроить свою личную жизнь – устраивай, зачем в мою лезешь?

– Как только я пойму, что ты способна жить самостоятельно, я перестану за тобой присматривать, а пока ты материально от меня зависишь, тебе придётся слушаться, так что бери свои пожитки и спускайся, такси подойдёт к подъезду через пять минут.

«Эх, – тяжело вздохнула. – Всё же придётся какое-то время жить под одной крышей с Артуром».

Закинула за плечи рюкзак и, подхватив сумку, направилась к двери.

Такси везло нас в сторону аэропорта, а я с тоской смотрела на мелькающие за окном деревья, то и дело горестно вздыхая. Я ощущала себя цветком, который вырвали с корнем, и теперь мечтали пересадить в большой горшок, надеясь на то, что он примется и после адаптации раскроет все свои лепестки. Но я-то знала, что не приживусь на новом месте.

Аэропорт, самолёт и снова такси… Надев наушники и включив громкую музыку, я пыталась уйти от реальности.

«Почему? Почему Артур зашёл за букетом именно в тот магазин, где работала мама? Почему он не заглянул в соседний киоск, который стоял всего лишь в нескольких метрах? Почему мама понравилась Артуру? Хотя… она не могла не понравится. Мамочка была доброй, открытой, с чарующей улыбкой и изумительными изумрудными глазами, в которых до недавнего времени светилось тепло. Теперь всего этого нет. И всё из-за Артура! Ненавижу его!»

Такси остановилось у высокого забора. Выйдя из машины, и закинув за плечо рюкзак, направилась к калитке.

Нас никто не встретил, ни в аэропорту, ни здесь возле дома.

«Может, Артур мамочку бросил? Это была бы самая замечательная новость».

– Никого нет, поедем обратно? – повернувшись к матери, вытащила из уха наушник. – Не отпускай машину, на ней в аэропорт вернёмся.

– Инга, мы уже приехали, – мама поставила передо мной мою сумку. – У меня есть ключи от дома. Артур предупредил, что не сможет нас встретить, у него дела.

– Ну да, конечно же, у него срочные неотложные дела появились. Как мотаться к тебе на самолёте каждый день туда и обратно, теряя на дорогу три-четыре часа, так дел у него никаких не было, а теперь вдруг Артур стал слишком занятым человеком и даже полчасика выкроить не смог для того, чтобы встретить тебя. А что дальше будет? – глядя на мать, приподняла бровь.

– Ничего не будет. Твои намёки неуместны! – подойдя к калитке, мама положила на металлическую поверхность раскрытую ладонь.

– Хорошо, что ты сама это понимаешь, – ответом мне был негодующий взгляд.

Мама злилась, в то время как внутри меня бушевал ураган страстей. Будь у меня в кармане хотя бы немного наличных, ноги моей в доме Артура не было бы, а так пришлось ступить на вражескую территорию.

– Ты говорила про ключи, а с тебя уже отпечатки пальцев снимают, – указала на калитку, через которую проходила. – Мамочка, как ты до такого докатилась?

– Не старайся, хотя твою грубость и хамство я оценила, обратно в Виноградовку ты не вернёшься, теперь твой дом здесь.

«На несколько дней не больше», – ответила матери мысленно. Я не планировала оставаться надолго в доме отчима, намереваясь поселиться в общежитии местной академии. Про академию Ронмар я читала целых полтора часа, пока мы летели в самолёте. Вроде как большая и даже престижная, только магически одарённых адептов в ней, как и в других академиях, становилось всё меньше и меньше.

В последние годы с Алькадеиром происходило что-то странное, старожилы говорили, что наша планета умирала, и её покидала магия. Я, конечно же, в это не верила, но вслед за падением уровня магии, стала исчезать флора и фауна. Алькадеир постепенно превращался в безжизненную пустыню, и страшно представить, что с нами со всеми произойдёт, если в ближайшее время ничего не изменится.

– Что касается отпечатков, то это очень удобно, когда пальцы являются ключом, ты их не потеряешь, и они всегда находятся при тебе.

– Представь, что дом Артура решили ограбить, преступникам необходимы ключи, а они, как ты говоришь, всегда при тебе и придётся тебе, мамочка, либо лишиться жизни, либо пальцев.

Зря я это сказала. Лицо матери превратилось в каменную маску. Наградив меня в очередной раз ледяным взглядом, мама направилась по каменной дорожке к дому.

«Обиделась, – подняв сумку, поплелась следом за матерью. – А я всего лишь высказала свою точку зрения. Глупо и даже безрассудно делать пальцы ключами. Где только у Артура мозги были? Сама бы мамочка до такого не додумалась».

Видела я своего отчима всего лишь два раза, и сразу же после знакомства у меня на мужчину выработалась стойкая антипатия. Глаза бы мои его больше не видели.

Да, я сравнила его с отцом, при этом прекрасно понимая, что судить надо не по внешности, а по поступкам. А поступки были на лицо – Артур до неузнаваемости изменил мамочку и, по моему мнению, не в лучшую сторону. Мама стала чужой, не родной, у неё изменились вкусы и привычки.

«Всё-таки хорошо, что Артур нас не встретил, а то бы за двадцать минут, что мы мчались на такси от аэропорта, наговорили бы друг другу столько гадостей…»

Приговорённая непонятно за что и неизвестно на какой срок, я шагала по землям того, кто украл у меня любящую, добрую, ласковую маму.

Трёхэтажный особняк с колоннами, балконами и огромной застеклённой верандой впечатлял как размерами, так и роскошью.

«Золотая клетка, – тут же охарактеризовала домище. – Только вот я предпочитала свободу во всех её проявлениях. И еры отчима мне не нужны, пусть он ими подавится. Что мама вообще в этом Артуре нашла? Неужели только еры, которых у отчима было предостаточно?»

Зайдя в дом, мы молча поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж.

– Располагайся, это твоя комната, – мама толкнула одну из дверей.

– Благодарствую, – буркнула, скидывая на пол рюкзак и ставя сумку. – И кто в этих царских хоромах убирается? – лично я палец о палец в этом доме не ударю. Готовить я любила, а вот убираться, да ещё и здесь, я точно не собиралась.

– К Артуру в определённые дни приходит домработница.

– А-а, – протянула.

– Что «а»? Артур занятой человек, и вообще, заниматься уборкой должна женщина.

– Хочешь взвалить на себя столь почётную миссию? – поинтересовалась с усмешкой.

– Существует бытовая магия, которой я, к сожалению, не обладаю.

Мама обиделась, её глаза превратились в две зелёные льдинки. Смерив меня колючим взглядом, мамочка поджала губы, после чего, вскинув подбородок, развернулась на каблуках и покинула комнату, тихо прикрыв за собой дверь.

Села на край кровати. Я не хотела ни обижать, ни ругаться с мамой, но в меня словно бесёнок вселился.

Скинув туфли, забралась с ногами на кровать, чувствовала я себя одинокой, никому не нужной и потерянной.

Часы показывали начало седьмого, и спать я в такое время никогда не ложилась, да и сейчас не собиралась, решила лишь немного полежать, но веки налились тяжестью, и я, почувствовав, что засыпаю, не стала сопротивляться.

– Инга, – меня звал басистый голос, но несмотря на его ласковый тон, эти нотки пробирали до мурашек.

«Мне снится кошмар?»

– Инга, вставай, – голос стал громче, зудел прямо над ухом.

«Нет, это не сон, это хуже. Это явь. Кошмар воплоти – Артур собственной персоной».

– Инга.

«И вот зачем я ему понадобилась? Разве не видит: я сплю».

– Можешь не притворяться, я знаю, что ты проснулась.

«Я не проснулась, меня разбудили», – возразила мысленно.

– Мне надо с тобой поговорить.

«А мне не надо», – я продолжала лежать с закрытыми глазами.

– Мы с твоей мамой через полчаса на несколько дней уезжаем в небольшое свадебное путешествие.

– Уезжаете?! – взвизгнула, подпрыгивая на кровати. – Если вы знали, что уедете, то за каким…, – в последний момент прикусила язык, сдерживая готовое сорваться ругательство, – зачем вы меня сюда притащили?

Плотный, сероглазый мужчина, одетый в деловой тёмно-синий костюм, стоял возле кровати. Его спокойный взгляд и невозмутимость раздражали.

– Инга! – в комнату влетела мама.

«Ну, да, группа поддержки, только не для меня».

– Прости, что так получилось, но я до последнего не знал, удастся ли мне вырваться с работы, – объяснил Артур, глядя на меня виновато-извиняющимся взглядом. Только вот я не верила ни единому произнесенному слову. – Если хочешь, мы останемся, – неожиданно заявил Артур.

Надо же, какие жертвы, только мне они не нужны, потому что мама не позволит мне забыть этого инцидента, и будет изо дня в день упрекать в чёрствости и эгоистичности.

– Ну уж нет! – качнула головой.

«Без вас здесь даже лучше будет. Наслажусь тишиной и покоем, по крайней мере, хотя бы несколько дней мне никто над ухом брюзжать не будет, да и от тотального контроля избавлюсь. Может всё и к лучшему».

– Еры на мелкие расходы оставите? – вопрос адресовала матери.

– В холодильнике полно еды, – ответила мне она.

– Ну нет, так нет, – равнодушно пожав плечами, надела туфли и направилась в сторону балкона. – Не смею вас больше задерживать, не хватало, чтобы вы из-за меня ещё и опоздали.

– Инга, – похоже, несмотря на то что время у Артура поджимало, он надумал со мной пообщаться, только зря старался, лично я планировала свести все наши разговоры к минимуму или же и вовсе игнорировать отчима.

– Не волнуйтесь, я справлюсь и до вашего возвращения постараюсь не разгромить дом. Счастливо, – считая разговор законченным, вышла на балкон, с которого можно было разглядеть часть ухоженного сада.

В комнате зашуршали, но буквально через минуту всё стихло.

«Вышли».

С моего балкона открывался вид на калитку и главную дорогу. Весь периметр участка был огорожен белокаменной стеной.

Хмыкнула.

«Странно, что Артур до сих пор пользуется этой старой охранной системой. При его-то ерах мог бы себе магическую ограду возвести».

Через несколько минут подъехало такси, и практически тут же на ведущей к калитке дорожке показалась мама со своим новоявленным мужем. Они о чем-то щебетали, Артур придерживал маму за талию. Я видела мамину улыбку, но она показалась мне какой-то ненатуральной, а мамин тихий, приглушенный смех неестественным. Неужели это тоже настоящая любовь?

Сердце сдавило. Стало безумно больно в груди. У меня была идеальная семья. Я купалась в атмосфере радости, понимания, любви и доброты. А сейчас…

Я конечно же понимала, что мама ещё молодая женщина и имеет право на счастье, я в принципе не имела ничего против того, чтобы она вновь кого-нибудь полюбила. Но Артур… Он не похож на отца. Разве можно влюбиться в полную противоположность предыдущего любимого человека? Если «да», то, похоже, я вообще ничего не смыслю в любви.

Перед тем как сесть в машину мамочка встретилась со мной взглядом, я ей махнула, но она мне даже не кивнула.

После того, как такси скрылось за поворотом, я спустилась вниз и, найдя холодильник, соорудила себе несколько бутербродов.

Глаза слипались. Перемена климата всё-таки сказывалась на организме, но перед тем, как лечь в кровать я решила устроить себе небольшую экскурсию по дому.

Обширный вестибюль разделялся колоннами на две части, отсюда можно было подняться по лестнице, но я прошла мимо неё, решив вначале осмотреть первый этаж.

Заходя поочерёдно то в одну, то в другую комнаты на первом этаже, нашла прекрасно оборудованную кухню, столовую, тренажерный зал, домашний кинотеатр, а также бильярдную. Все комнаты были высокие и светлые и кричали о достатке хозяина.

«Вот откуда у Артура столько еров? Зачем ему одному такой домина, в котором можно заблудиться?»

Я зашла в шикарную гостиную с камином и выходом на террасу.

Подойдя к огромному окну, замерла.

Лаоне – наша звезда, которая дарила Алькадеиру свет и тепло, окрасившись в кроваво-красные оттенки, медленно садилось, постепенно скрываясь за линией горизонта.

Море искрилось и переливалось, и по нему от лаоне шла мерцающая дорожка.

Захотелось увидеть всё это не через стекло, и я, открыв стеклянную дверь, вышла на улицу.

До меня долетел шум волн, и я полной грудью вдохнула в себя чистый свежий морской воздух. Тёплый ветерок, налетев, стал играть волосами, и я, откинув назад непослушные пряди, направилась по дорожке к краю холма.

Никогда прежде не видела ничего подобного. Казалось, что я очутилась на краю мира, и что кроме меня здесь никого нет. Я стояла, не отводя глаз от раскинувшегося передо мной пейзажа.

Волны монотонно бились о берег, лёгкий ветерок покачивал ветки кустов и деревьев, а я, глядя на бескрайнее море, впитывала в себя красоту мира, наслаждаясь гармонией жизни.

Мне как никогда было спокойно, я испытывала умиротворение, оставив все тревоги и волнения, забыв обо всём, я ощущала себя частью вселенной.

Через какое-то время отмерев, направилась к лестнице, которая вела к морю.

Осторожно спустившись по каменным ступеням, скинула туфли и, ступая босыми ногами на мягкий тёплый песок, медленно пошла к воде.

«Как же море прекрасно».

Остановившись у кромки воды, села на песок так, чтобы набегающие волны касались ступней.

Набрав пригоршню песка, пропустила его сквозь пальцы. Лучи бархатной, а не испепеляюще знойной лаоне нежно целовали кожу, а вода в море казалась космической, настолько был нереален её лазурный цвет.

Подавшись порыву, подскочила на ноги и, скинув с себя одежду, зашла в воду.

Я всю свою жизнь провела в Виноградовке, в небольшом провинциальном городке на севере от столицы. Наш город считался рабочим. На территории Виноградовки когда-то давным-давно построили целых семь крупных заводов, и вот теперь дымом от них пропитался весь город. Иногда, особенно по ночам, нам с мамой приходилось спать с закрытыми окнами, потому что на улице стояла невыносимая вонь. Все к этому привыкли, хотя периодически и роптали на местную власть, которая травила людей.

Знакомые рассказывали, что в соседних городах происходило всё то же самое и что переезжать туда не имело никакого смысла, к тому же для того, чтобы куда-то переехать необходим капитал, а у 95 % горожан такового в наличии не имелось.

Мне, можно сказать, повезло, я переехала в замечательный город, у меня на горизонте стали вырисовываться радужные перспективы, и мне бы закрыть глаза на происходящие с мамой перемены, расслабиться и наслаждаться жизнью, плыть по течению, только вот я не могла. Всё внутри меня противилось этому.

Пытаясь унять бешенное сердцебиение, глубоко вздохнула. В Александровке воздух был чистым и влажным.

Заплыв достаточно далеко, развернулась и поплыла ближе к берегу.

На глубине волны не ощущались, здесь вода лишь едва заметно колыхалась, и выходить из неё совершенно не хотелось.

Я хорошо умела плавать, отец ещё в раннем детстве отдал меня в бассейн, и я даже в городских соревнованиях между сверстниками побеждала. Я не боялась воды и чувствовала себя комфортно на её поверхности.

Раскинув в сторону руки, легла на спину, разглядывая уже появившиеся далёкие звёзды.

Лаоне практически село, и с каждой минутой становилось всё темнее.

Выйдя на берег и надев вещи прямо на мокрое тело, стала подниматься. Море мне понравилось, отец так много о нём рассказывал, что я полюбила его с самого раннего детства. Мы с папой мечтали о путешествиях, только они требовали еров, а у нас их постоянно не хватало. Даже несмотря на то, что я была единственным ребёнком в семье, и родители у меня работали по шесть-семь дней в неделю, на моей памяти папа ни разу не брал отпуск, зато он часто ездил в командировки и ни куда-то, а именно в Александровку. Ирония судьбы, теперь я тоже здесь.

Горько вздохнув, зашла в дом и закрыв за собой дверь потопала в отведённую мне комнату.

Приняв душ и переодевшись в пижаму (топ и шорты), завалилась спать.

Проснулась от ощущения того, что по дому кто-то ходил. Я всегда спала чутко, а вот сегодня, видимо, из-за перелёта и вечернего купания несколько часов проспала, как труп.

Резко сев, отчётливо услышала сначала шаги, а потом звук выдвигаемого стула.

В доме я была не одна.

«Может рейс отменили, и мама с Артуром вернулись обратно? – предположила. – Нет, мама бы позвонила. В доме вор».

Покинув кровать, я на цыпочках подошла к своей сумке.

Страха не было, потому что я знала, что кто бы ни пожаловал в дом к Артуру, мне он ничего не сделает. В тринадцать лет у меня проснулся дар, я смогла поставить на себя щит. И если раньше моя защита была слабой, то после смерти отца, в тот момент, когда я пережила сильнейшее эмоциональное потрясение, мой щит стал непробиваемый, и более того, теперь я могла его растягивать, увеличивая, а через какое-то время я даже научилась отделять его от себя. Этой моей способностью и пользовался Сан-Саныч (начальник и одновременно лучший друг моего отца), предлагая мне подработку. Я страховала его бойцов, ставя на них защиту.

Мой щит тестировали: наносили удары ножом, стреляли, на него воздействовали магией и даже кислотой поливали, по щиту били, подвергая его физическим воздействиям. Он прошёл все тесты, поэтому, поставив его на себя, я знала, что со мной ничего не случится.

Достав из сумки скотч и трубочку с крошечными капсулами снотворного, я, осторожно приоткрыв дверь, проскользнула в коридор и мышкой пробежала к лестнице.

Преступник совершенно не таился, похоже, он знал, что хозяева уехали, и что в доме никого нет. Вор, включив свет, спокойно ходил по комнате. Я отчетливо слышала его шаги и звук открывающихся шкафчиков.

Постоянно прислушиваясь, я не услышала разговоров, а это означало, что преступник – одиночка. Данный факт радовал, так как с одним воришкой я точно могла справиться.

Спустившись на первый этаж, я на цыпочках направилась к гостиной, так как именно оттуда лился яркий свет.

«Никакой осторожности! Ну и зря. Вора, кем бы он ни оказался, ждёт сюрприз».

Держа в правой руке заветную трубочку, а в левой сжимая скотч, решила не играть в прятки, а сразу же выйти и атаковать.

С бокалом вина в кресле сидел молодой мужчина. Увидев меня, он поднялся, а я, поднеся ко рту трубочку, выстрелила.

– Что за детский сад? – я успела заметить в глазах воришки удивление, после чего он, рухнув в кресло, сомкнул веки, а бокал, выпав из его ослабевших рук, упал на бежевый ворс ковра.

Не зная точно, как долго будет действовать снотворное, которым я подстрелила вора, поспешила скрутить парню скотчем руки и ноги.

Иринка, моя самая лучшая подруга, как и большинство людей в нашем мире, не обладала никаким даром, но зато она, так же, как и её брат – Жорка, была учёным. Умница и красавица, Иришка, ещё будучи подростком, начала создавать уникальные вещи и как минимум по одному экземпляру вручала мне, так что у меня имелись все её гениальные разработки. Её малюсенькая капля снотворного, всего лишь попав на кожу, могла усыпить слона, а скотч, которым я проворно стягивала у парня запястья, невозможно было порвать, ко всему прочему, он ещё и растягивался, как резинка.

Замотав руки, быстренько обмотала скотчем ноги парня.

– Теперь не убежишь.

У меня было ещё одно Ирино изобретение – кольцо. Камень, заключённый в перстне, мог, словно лазер, перерезать всё, что угодно. В обычном своём состоянии он являлся лишь украшением, но помимо этого имел два активных режима: слабый (безопасный), когда воздействие камня на предметы было минимально и не причиняло вреда живому, и максимальный (опасный), когда высвобождался лазерный луч, который мог даже на расстоянии прорезать всё что угодно. Опасный и безопасный режимы включались при особом давлении на камень и одновременно на обод кольца. Активировав камень, воспользовалась безопасным режимом для того, чтобы перерезать ленту скотча.

– Замечательно, – произнесла, отходя от взломщика.

Только теперь я позволила себе разглядеть пленника. Темноволосый незадачливый воришка в дорогой, словно сшитой на заказ, одежде выглядел лет на двадцать пять.

«Может, он уже успел в шкафах порыться и переодеться?»

Глаза пойманного вора резко распахнулись.

– Я бы с этим поспорил, – парень дёрнулся.

Сердце у меня всё-таки ёкнуло. Я как-то рассчитывала на то, что снотворное будет действовать хотя бы полчаса, а тут и минуты не прошло (по крайней мере мне так показалось).

«Хорошо, что я за это время успела связать его».

Парень, несколько раз дёрнувшись, уставился на меня.

– Развяжи, – потребовал он, сверкая своими тёмно-карими, практически чёрными глазами.

– И не подумаю, – ответила, наблюдая за воришкой и прикидывая, сможет ли он порвать скотч.

«Всё же мало Иришка опытов проводила, надо будет ей позвонить и сказать, что снотворное необходимо доработать».

– Немедленно освободи меня! – я видела, как парень раз за разом пытался порвать путы.

«Может, на всякий случай следует сковородочкой вооружиться? – промелькнула в голове мысль, но я её отбросила, так как сковородкой сидящего напротив меня парня явно не завалить. – Хотя, если ей посильнее ударить…»

– Зачем ты это сделала? – парень перестал дёргаться и, сев ровно, насколько это было возможно в его состоянии, уставился на меня.

– Ты вор, который под покровом ночи пробрался в дом.

– Что-о? Какой вор? Это мой дом, и я не прокрался в него, а вошёл, у меня и ключи есть, – заявил этот тип, глядя на меня честными глазами, которым можно было поверить.

– Сейчас дежурный патруль вызовем и разберёмся. Им ты и споёшь песенки о том, как пробрался в дом и откуда у тебя ключи.

Найдя на браслете нужную кнопку, замерла, не торопясь её нажимать.

– Признавайся, что конкретно хотел утащить?

– Ой не могу! – раздалось сбоку, и я резко обернулась на голос.

В дверях стоял высокий парень, салатовые волосы которого притягивали взгляд. Он смеялся, тыча в пойманного воришку пальцем.

«Похоже, эти двое вместе работали».

– Егорка, ну ты попал! Тебя какая-то пигалица скрутила! Вот смеху-то!

Глядя на второго взломщика, который вёл себя неадекватно, и вместо того, чтобы напасть на меня, хохотал над своим незадачливым подельником, я в первое мгновение растерялась, но уже буквально через несколько секунд выстрелила из трубочки снотворным во второго воришку. Парень отключился с улыбкой на лице, грохнувшись и распластавшись в коридоре, и только его ноги лежали в гостиной.

Шустренько подскочив ко второму воришке, я, как голодный паучок, быстренько перекрутила скотчем пареньку и ручки, и ножки.

– Второй готов, – провозгласила, поднимаясь с пола. – Сколько вас ещё? – адресовала вопрос первому.

– У Артура Ивановича Никольского двое детей, – произнёс тот, который сидел в кресле.

– А при чём тут… – начала было спрашивать, но тут до меня стал доходить абсурд ситуации.

– Я – Никольский Егор Артурович, – представился воришка, – старший сын Артура Ивановича. А Григорий Артурович твоими стараниями, Инга, отдыхает на полу.

– Я не отдыхаю! – раздалось от двери. – Ё-моё! Кажется, я себе голову разбил.

– Шрамы украшают мужчин, – произнесла, спешно активируя на браслете нужный квадратик.

Мне было без разницы, который сейчас час. Угрызения совести по поводу того, что я скорее всего разбужу мать, запихнула подальше, у меня была неординарная ситуация. Тем более мама могла меня предупредить…

Как хорошо, что наши учёные когда-то разработали браслеты, которые теперь стали неотъемлемой частью каждого. Браслеты были напрямую подключены к сети и, нажав соответствующие камни на панели, я могла получить любую информацию, а также связаться с кем угодно. Более того можно было даже подключить визуализацию объекта или же человека.

– Инга, что случилось?! – мама подключилась к сети довольно быстро.

– Ты этого типа знаешь? – показала матери первого воришку.

– Это Егор, – в маминых зелёных глазах застыл ужас. – Инга, почему он связан? Что происходит?

– Ничего особенного, – ответила родительнице. – А этот тебе знаком? – теперь я показала матушке второго злоумышленника, у которого на виске появилось несколько капель крови.

– Это же Гриша!!! Инга, я требую объяснений!!!

– Я тоже требую! Отвезла меня в чужой дом, бросила, укатив неизвестно куда, и даже о гостях не предупредила. Мать называется! Сладких тебе снов! – было обидно.

Отключив связь, глянула на своих сводных братьев.

– М-да, – произнесла на выдохе, переведя взгляд с одного на другого.

«Нечего сказать, знатное вышло знакомство».

– Развяжи меня, – приказал тот, который сидел на полу. Гришей, вроде, звать. Выглядел парнишка лет на двадцать-двадцать три. Серые глаза с высокомерием уставились на меня.

«Избалованный пижон», – дала оценку.

– А что у самого не получается? – раз уж всё равно по-глупому вышло, надо было хотя бы Ирин скотч протестировать, мы-то испытания только на мне, Ире, да Жорке проводили. Брат у Иринки худенький, щупленький, в общем не шёл ни в какое сравнение с моими сводными упитанными и мускулистыми братьями.

– Ты чем нас связала-то? – спросил Гриша, предпринимая очередную попытку освободиться.

– Скотчем, – покрутила оный в руке. Рана на виске у младшего отпрыска Артура была неглубокой, парень, видимо поцарапался, когда падал.

– Врешь! Если это скотч, почему я его порвать не могу?

– А ты поднатужься, – посоветовала.

Тёплая волна вызова, побежав от запястья, прошлась по телу. Пообщаться со мной надумал Артур: над браслетом появилась его крошечная голограмма, похоже, мамочка не стала держать язык за зубами и нажаловалась на меня своему благоверному.

Выждав около тридцати секунд, всё же решила поговорить с отчимом, предполагая, что в противном случае он будет названивать мне с регулярной периодичностью.

– И что ж это вам не спится-то? – спросила вместо приветствия.

– Покажи мне моих мальчиков, – потребовал Артур.

– Да, пожалуйста, – приподняв руку, позволила мужчине увидеть происходящее в комнате.

«Пусть только попробует сказать своё «фи», во-первых, я защищалась, а во-вторых, в гости ни к кому не напрашивалась и хоть сейчас могу обратно домой поехать, я даже сумки ещё не разбирала».

– Привет, пап, – поприветствовал родителя Григорий, а вот Егор, насупившись, молчал.

– Хороши! Нечего сказать! И это лучший ученик и выпускник столичной академии. Как вы могли допустить, чтобы вас девчонка скрутила? Позор!

Слова Артура прозвучали для ушей музыкой, но я отчиму этого ни за что не скажу.

– Это произошло внезапно, мы не ожидали, – начал оправдываться Григорий, предпринимая очередную попытку освободиться.

– У тебя ещё хватает наглости оправдываться?! – в голосе мужчины уловила металлические нотки.

«Надо же, я и не предполагала, что Артур может быть таким грозным».

– Инга!

«Ну вот, теперь и до меня очередь дошла».

– Что? – спросила у отчима, приготовившись к головомойке.

– Молодец! – похвалил меня Артур. От неожиданности я даже сфокусировала на нём взгляд.

Выглядел мужчина бодрячком, побритый, в отутюженных брюках и в накрахмаленной рубашке, на которой были застёгнуты все пуговицы кроме верхней, Артур, как ни странно, смотрел на меня с восхищением.

«Что и ругать даже для профилактики не будет? Не иначе подлизывается, только зря старается, он никогда не сможет занять в моём сердце место отца».

– Чем ты их связала? – поинтересовался Артур.

– Скотчем.

– Сама разработала?

«Надо же, догадался, что скотч необычный».

– Это не моё изобретение, у меня подружка – гений.

– Дашь остатки скотча протестировать? Если он нам подойдёт, то я помогу твоей подруге получить на него патент и наладить производство, ну и как следствие она получит известность и проценты от продажи.

«Зачем Артуру скотч, да ещё и в огромном количестве? На ком он собрался экспериментировать? Да и вообще… А, впрочем, какая разница? Еры Иринке и Жоре нужны, как воздух, а тут…»

– Договорились, – произнесла безэмоционально, я не собиралась показывать Артуру свою заинтересованность. – Только вам придётся взять ещё и вот это, – приподняв руку, указала на перстень. – Без него скотч невозможно снять. Он не режется, не рвётся, его даже спалить нельзя, – стала нахваливать изделие. – При этом он тянется, как резинка, и приклеивается насмерть к любой поверхности.

– Хочешь сказать, что я сниму с себя скотч только вместе с кожей? – в голосе Григория слышались панические нотки. – Ты вообще соображаешь, что творишь?!

– Более чем, – ответила ему. – Не плачь, с себя я сняла скотч без всяких последствий. После воздействия на него специальным лазером он теряет все свои свойства, превращаясь в обычную бумагу.

– Невероятно! Инга, а ты можешь прямо сейчас продемонстрировать действие лазера? – Артур, скорее всего, лишь делал вид, что он заинтересован, а по факту хотел, чтобы я освободила его отпрысков.

– Да пожалуйста, – равнодушно пожав плечами, подошла к молчаливому Егору, снимая с его ног путы. Для этого мне пришлось активировать камень в кольце. – Вот и всё.

Скомкав в комок использованный скотч, бросила его на стол.

– А руки?

Я думала, что этот вопрос задаст мне Егор, но он по-прежнему молчал, глядя на меня своими тёмными, непроницаемыми глазами.

– Сейчас, – ответила Артуру, производя воздействие на скотч, и как только я это сделала, Егор тут же порвал его, отлепляя от себя остатки.

Так как здесь я была больше не нужна, потопала к Грише.

– Подожди, – остановил меня Артур, который, похоже, и не думал отключаться. – Егор, попробуй разрезать скотч.

Поставив камеру на браслете на запись, я не без удовольствия созерцала потуги Егора, который изо всех сил пытался освободить брата.

«Скину Ире файлик, ей понравится, скотч получился супер, а вот капсулы со снотворным ей придётся дорабатывать. Время воздействия меньше минуты – мало».

Парень сначала попробовал порвать скотч руками.

«Ну-ну! – усмехнулась мысленно. – Успехов, – пожелала братишке».

Поняв, что порвать скотч не получается, Егор вооружился ножом, который в какой-то момент появился у парня в руке.

«Ничего себе! – присвистнула, опять же таки, мысленно. – Мальчик-то вооружённый ходит».

Около минуты Егор пытался перерезать скотч сначала на руках у Григория, а после переключился на ноги брата.

«Наивный, он полагает, что если скотч в одном месте не режется, то в другом поддастся лезвию ножа и порвётся? Впрочем, что я так переживаю? Пусть помучается».

Я смотрела на тщетные потуги Егора и ликовала, радуясь, что у парня ничего не получается. Егор старался порвать скотч, а тот ему не поддавался.

«Молодец Иришка! Классную штуку придумала! Правда я не предполагала, что она мне когда-нибудь пригодится».

Когда у Егора в руках появилась лазерная ручка, сердечко у меня, дрогнув, замерло, а дыхание перехватило.

Ира мне рассказывала, что не столько билась над созданием скотча, как над тем, чем можно было бы снять вложенные в него свойства.

Подруга остановилась на лазере, который она усовершенствовала. Мы с Ирой тестировали её скотч обычным лазерным лучом, но я всё равно переживала. Вдруг у Егора тоже какой-то необычный лазер? А если так, то он мог порвать скотч.

– Убери от меня это! – завопил Григорий, придвигая к себе ноги. – Ты что сдурел?! Одно неверное движение и всё! Решил меня инвалидом сделать? На себе можешь тренироваться! – Гриша бросил на брата испепеляющий взгляд.

Егор поднялся, убирая лазерную ручку. Парень устремил взгляд на отца.

– Надо бы эту штуку в лаборатории протестировать, но даже сейчас я бы не отказался иметь такую, – Егор встретился со мной взглядом. – Поделишься?

– Не дала бы, даже если бы у меня был запасной, так что не проси, – огорошила парня, который, застыв на месте, не отпускал моего взгляда.

– Почему? – спросил он спокойно, и на его лице не дрогнул ни один мускул.

– Потому что скотч идёт в комплекте с кольцом, и делиться своим я ни с кем не собираюсь.

– Развяжите меня! – потребовал Григорий. – Вы что обо мне забыли? Тут, между прочим, дует! Я же и заболеть могу.

– Заболеешь, вылечат, – освободив от пут новоиспечённого братика, решила ретироваться. После бурного знакомства с родственниками, можно было отправляться спать.

– Инга, – Артур всё никак не желал оставлять меня в покое.

– Что ещё? – спросила у мужчины. – Если вы не заметили, на дворе ночь, и мне хотелось бы поспать.

– Всего пара вопросов, надолго не задержу. У твоей подружки есть ещё нечто подобное? – Артур указал на скотч.

– Полно.

– Как думаешь, она согласится переехать к нам? Я бы ей предоставил оснащённую всем необходимым лабораторию.

«Надо же! – удивилась. – С чего это Артур так расщедрился? Хотя Ира будет в восторге. Она уже давно мечтала распрощаться с нашим загрязнённым, провинциальным городом, а тут такой шанс. Она его ни за что не упустит, к тому же ещё и возможность работать в лаборатории… Александровка, конечно же, не столица, но и уж точно не наше захолустье».

– Инга, ты меня слышишь?

– Разумеется, со слухом у меня всё в порядке. Дело в том, что Ира живёт с братом, он тоже гений, только направление у него немного другое, он в отличие от сестры руками ничего не делает.

– Без проблем, пусть вдвоём переезжают. Дом у меня большой, места всем хватит.

– Чего-о?! Мы так не договаривались! – недовольно выкрикнул Гриша. – Зачем нам в доме посторонние? У нас здесь не общежитие!

– В свой дом я могу и буду приглашать всех, кого сочту нужным, – прочеканил Артур, причём таким тоном, что Гриша тут же заткнулся, недовольно сопя и сверкая раздражённым взглядом.

Артур меня удивил.

«Хотя, у него могут быть свои интересы, а раз он заинтересован, то переезд моих друзей – это не проявление добродушия к сироткам, а всего лишь бизнес-план. Артур, наверняка, планирует на ребятах нажиться».

– Я спрошу, – сказала мужчине, хотя уже прямо сейчас могла бы дать ответ за подругу. – Я дам ей ваш номер, если она согласится, то позвонит, – не видела смысла общения через посредника, которого из меня хотели сделать. – Спокойной ночи, – не дожидаясь ответа, отключилась.

Пока я разговаривала с Артуром, Егор и Григорий внимательнейшим образом наблюдали за мной.

– Прямая трансляция подошла к концу, – сообщила мальчикам, отключая круговую камеру, благодаря которой Артур мог видеть всё, что происходило у нас в комнате. Видеосъёмка отключилась автоматически, сразу же как только я прервала связь с Артуром. – Я спать, так что вы тут особо не гремите, – попросила ребят, выходя из комнаты.

Поднимаясь по лестнице, вспомнила, что мама как-то говорила о том, что у Артура есть два сына, но я-то тогда эту информацию через одно ухо впустила, а через другое выпустила, так как всё, что касалось Артура меня не интересовало, и уж точно я не планировала знакомиться ни с кем из его родных.

– Ну и ладно, – произнесла вслух, ложась на кровать и натягивая на себя лёгкое одеяло. Активно общаться ни с Егором, ни с Григорием я и не думала, а вот терпеть ребят в виде соседей, похоже, придётся.

Поплотнее укутавшись в одеяло, закрыла глаза. Усталость взяла своё, и я довольно быстро заснула.