Читать книгу Дети меланхолии - Наталья Кошель - Страница 3

– Нелепая, нелепая проносилось в толпе. И какая молодая, – пронеслось в толпе.

Света хотела сказать, что с ней все в порядке, и вы можете разойтись. Но встать и сказать она уже не могла.

Свете еще не было пяти лет, когда она поняла, что она не такая как мама и папа, и тетенька, которая каждый раз улыбается ей, когда у нее покупают мороженое.

На днях умерла бабушка и Света чтобы успокоить грустную и плачущую маму сказала, что у бабушки все хорошо, она с ней говорила, та передает привет. Никто не обратил внимание на слова ребенка.

Но потом некоторые взрослые стали побаиваться сначала Светиных слов, которые сбывались и перестали приходить к ее родителям. Те ругались день и ночь. Светина мама водила дочку к психологу, та говорила, что ребенок очень одаренный и просто у нее богатая фантазия.

Но девочка рассказала про ее погибшую сестру, и что та кушала сегодня утром, и психолог посмотрела на Свету другими глазами. И Анна Ивановна стала ее первым другом.

– Приходи и рассказывай все что вспомнишь, записывай. Просто у тебя такой дар, как у кого-то рисовать, вышивать, писать стихи. Многие не понимают ни картин, ни книг, ни стихов, но все равно все эти прекрасные вещи существуют. Как и твои миры.

– Или жизни. Мне кажется многое из того что я помню уже проживала или даже проживаю.

– Возможно. Доверяй своим ощущениям.

– Я хотела бы быть как все, или просто хорошо рисовать, учится. Иногда я вижу человека и понимаю от чего он умрет, что сделает через пять минут.

– А варианты возможностей? Вдруг твои видения не сбываются.

Светка моргнула, задумалась, ей уже было пятнадцать лет, но иногда она чувствовала себя старушкой, перевидавшей все. И она выбрала три объекта для слежки. Выбор был очевиден.

Бывший папа, его новая жена и их пасынок Вова.

Пасынок был ее ровесником и более зловредным чем она. Светка видела, как он огрызался и со своей матерью, и с отчимом, и с соседями.

– Тебе чего надо? Папаша придет через час, – он хмуро смотрел на нее через длинную челку и не уходил.

В это мгновение Света была не с ним, а в другом городе, где была катастрофа. Океан вышел из берегов и волной сносил здание за зданием, людей. Были слышны крики. Света закрыла уши и присела на корточки. Вова подошел к ней и сел рядом.

Через пару минут Света встала, и они молча пошли вместе.

Теперь почему-то отец стал чаще приходить к матери, вовремя платить алименты, стал более приветливым. Иногда с ним приходил Вова. Он ни о чем не говорил и не спрашивал, просто сидел рядом, помогал делать алгебру.

После школы Света поступила в медицинский, Вова уехал в другой город, он хотел быть художником. Они молча прощались на перроне, его мать, ее отец, Вова и Света. И перед самым отъездом Вова запрыгнул на подножку, отдал билет проводнице, а потом спрыгнул и поцеловал Свету.

– Я женюсь на тебе. Слышишь?

Девушка изумленно смотрела на Вову, уходящий поезд и прислушивалась к себе. И она поняла и тихо сказала, а ей показалось закричала: «Я согласна». Потом были письма, он ей три слова, и она ему пять. Звонки. Вова молчит, и она тоже. Но молчание было наполняющим.

Пациенты к Светке тянулись как цветы к солнышку. Иногда она путала имена, но никогда то что было для них важным. Один хочет утешения и поддержки, другой чтобы с ним посидели рядом, третий чтобы оставили в покое. Врачи боялись. Она уже не говорила о том, что видит, только диагнозы и ощущения. И тут она часто оказывалась права. Такая молоденькая, а опыт и знания как у профессора.

В нее влюблялись, но Света умела отгонять ненужное как мух.

Анна Ивановна оказалась права были варианты возможностей, люди избегали смерти, выздоравливали, мирились, наоборот шли к верной гибели. Многое зависело от выбора человека.

Мать прятала письма Вовы, была против их отношений. Но Света чувствовала это и звонила ему в тот же день.

Вова учился, работал, организовал выставку таких же как он начинающих и приехал домой.

– Соскучился?

– Очень, – теперь Вова уже смелее брал ее руки в свои.

И они гуляли от рассвета до заката. Обе матери встречали их с рыданиями и причитаниями.

Детям надо учиться. «Дети» смеялись, но так без злобы, понимали страхи взрослых.

Последний день был особенный. И ночь была сладкой. Света проснулась рядом с ним от ужаса. Она опять видела смерть, погибают люди.

– Солнце, – Вова вздохнул, и так тихо сказал, как никогда не говорил, – мы оба уже понимаем, что умирает только тело. А душа будет жить вечно.

Света внимательно слушала Вову и осознавала смысл его признания.

– Ты тоже чувствуешь, да?

Вова кивнул. Светка обняла его крепко. Какая же я дура? Какой же ты идиот! Вова рассмеялся.

Оба хороши. Подходящая пара.

Ей позвонили ночью, очень быстро говорили. Света положила трубку, она пришла с ночного дежурства и долго не могла понять или принять сказанное. А потом села, рухнула как он когда-то с ней, на колени.

И вспомнила их последний разговор. И запела то ли колыбельную, то ли что-то похожее, почему-то показалось что ему эта мелодия нравилась.

А через пару дней Светка переходила дорогу и на проезжую часть выбежала собака. Она металась, машины объезжали, гудели, люди фотографировали. И только одна маленькая девочка вырвала руку у мамы и побежала к собаке.

Света увидела, как девочка умрет, страдания ее матери и знала, что уже сделает и как будет болеть сердце и ее матери, и мамы Вовы, отца. Ну ничего.

И Света быстро побежала вперед, заслонив собой девочку с собакой. Нелепая смерть. Какая молодая.

«Со мной все в порядке, я уже с тем, кого люблю больше жизни». Но она не сказала, и люди не услышали.