Читать книгу Один шанс до любви - Наталья Криммер - Страница 3

Даша ехала со съёмки, безучастно смотрела в окно. Троллейбус двигался медленно, московские пробки коснулись и выделенной полосы, по которой он продвигался. Картина за окном не радовала, стремительно темнело, и шёл дождь. Дашино состояние полностью соответствовало сумеречному настроению за окном.

«Что у меня за жизнь такая? – думала актриса, – даже дурацкая, ничего не значащая, халтурка закончилась таким неприятным инцидентом. Невезучая я, – постановила она и снова уставилась в окно».

В чём-то Дарья была, наверное, права: и программы, на которые её обычно приглашали, не были произведением искусства, да вообще никакими произведениями не были, а были обычной телевизионной однодневкой, как сказали бы раньше «на злобу дня». Но, Даша точно знала, что эту работу она выполняет хорошо и профессионально, а то, что материал неинтересный, она и сама прекрасно знала. А разве может быть интересным разбор каких-то семейных неурядиц, судебных тяжб, чужих любовных перипетий. Артисты в подобных постановках были лишь иллюстраторами того или иного события, разыгрывая предложенные им ситуации. В конце концов, это лучше, чем ничего. Простой для артиста – тяжёлоё испытание, Даша это проходила, повторения ни за что бы не хотела. На Дашино счастье подвернулся этот канал с его «Семейными драмами», а то бы пришлось подумать о смене рода деятельности.

Сегодня Даша, как в прочем и всегда, играла роль жертвы «униженной и оскорблённой», но стойкой и гордой, идущей по жизни с высоко поднятой головой. Надо заметить, что такие роли ей удавались особенно хорошо. Только после того, как на неё набросился этот ужасный скандальный тип, довести свою «гордую партию» она не смогла, а расплакалась и убежала из студии.

«Что он ко мне привязался! – уже в который раз, спрашивала себя расстроенная актриса. – Материал ему не понравился! Можно подумать, я сама не знаю, какой это низкосортный материал. Такое впечатление, что сценаристы вообще русского языка не знают, такую жуть пишут. Хорошо хоть сценарии накануне присылают, и можно хоть немножко тексты адаптировать, чтобы стало возможно произносить. А он мне: „Как Вы – способный человек можете в этом участвовать?“. Могу, если другой работы у меня нет!». Троллейбус подкатил к Дашиной остановке, «вздохнув», как это умеют только рогатые троллики, открыл двери. Казалось, что даже железной машине было жалко выгонять, пригревшуюся, у него в салоне девушку на холодную тёмную улицу. Но выходить было нужно, не кататься же от конечной до конечной, только потому, что у тебя плохое настроение и льёт дождь. Дарья поднялась, вышла из троллейбуса, раскрыла зонт, благо она сегодня, отправляясь на съёмку, прихватила его с собой и поплелась по мокрому тротуару в сторону метро.

Если бы она не была так расстроена сегодняшним происшествием, она наверняка бы заметила, что в словах её обвинителя не было ничего такого уж обидного, по отношению лично к ней. Она в данном случае выступила в качестве примера, что хорошая актриса вынуждена участвовать в таком слабом проекте. И обижаться могли скорее организаторы мероприятия, к кому и были обращены слова разгневанного журналиста, но они за рейтинг могли простить, и прощали своему любимцу всё. Если бы Даша об этом подумала, но она не подумала, приняла хулу на свой счёт, обиделась и расстроилась.

Так сильно расстроилась она ещё и потому, что обвинительная речь скандального персонажа попала на благодатную почву. Даша была уже расстроена и раздражена неожиданной встречей с бывшей однокурсницей. Судьба снова свела её с Молли Карпенко. Старая рана, нанесённая с её непосредственным участием, уже стала забываться, а сегодня заболела с новой силой. И Даша, не желая этого, опять мысленно возвращалась к тем давним событиям.

Она тогда училась в театральном институте и, может быть, не была непререкаемой звездой курса, первой актрисой, стопроцентным талантом, которому прочат большое будущее. Правда, очень часто бывает, что из этих студенческих звёздочек мало что получается. Но в данный момент не об этом речь. Даша в силу своего характера никогда не «перетягивала одеяло на себя», если вызывали для участия в каком-то этюде или упражнении, никогда не вставала первой и часто оставалась в тени своих более активных и разбитных однокурсников. Но это не мешало ей быть на хорошем счету, получать интересные роли, а в какой-то момент она стала любимицей мастера курса – известного артиста и режиссёра, который предсказывал ей большое будущее, планировал поставить на неё дипломный спектакль, обещал, по окончании института, показать её в лучшие московские театры.

Чувствуя такое отношение, Даша раскрылась и впервые ощутила, что многое может на сцене, как говорится, словила кураж. И, под руководством своего наставника, двинулась к достижению заветной цели.

А потом случилось несчастье, руководитель курса, обожаемый всеми студентами, пожилой профессор скоропостижно скончался. Для Даши это был удар. С его уходом она потеряла не только своего режиссёра, с которым была на одной волне, но и человека, которому безмерно доверяла, которого уважала и считала, не только учителем, но и верным другом. Но, как известно, с уходом одного человека, его место занимает другой, по крайней мере, в профессиональном мире такое случается постоянно. А уж в театральном почти всегда. Хотим мы этого или нет, таков закон жизни.

Так случилось и в этот раз, когда ребята перешли на четвёртый курс, был назначен новый мастер – молодой, амбициозный, красавец режиссёр, засветившийся уже несколькими, нашумевшими, ставшими моментально модными постановками. Все девочки сразу как по команде в него влюбились. Кроме Даши Шершеевой. Ну не умела она по команде. Это неумение и сыграло с ней злую шутку – влюбился красавец-режиссёр. Влюбился и стал штурмовать непреступную крепость – Дарью Шершееву.

Крепость не сдавалась долго, но режиссёр был настойчив, красиво ухаживал, водил на премьеры, делился новыми идеями, спрашивал совета. Даше было с ним интересно. А в какой-то момент показалось, что этот красивый талантливый человек, ей становится не чужим.

Поклонник почувствовал, что тон в отношениях взят верно, и сделал Даше предложение. Она, правда, немного растерялась, слишком стремительные её ожидали перемены, и она была к ним не совсем готова. Да и ответить на вопрос, любит ли она своего воздыхателя, она не могла. Но влюблённый режиссёр слышать ничего не хотел и, пустив в ход бездонное море своего обаяния, сумел получить вожделенное согласие на своё предложение.

Даша пыталась уговорить своего жениха отложить свадьбу до её окончания института, но влюблённый молодой человек слышать ничего не хотел, и день свадьбы был назначен.

А потом эта история оборвалась также стремительно, как и началась. Шли репетиции к дипломному спектаклю, режиссёр фонтанировал идеями, молодые артисты, восторженно внимая, ловили каждое слово и рвались к мэтру на индивидуальные репетиции. Вместе со всеми рвалась и красавица Молли Карпенко. Хотя роль у неё была второстепенная, и рассчитывать на индивидуальное внимание она особенно не могла. Но надо было быть госпожой Карпенко, чтобы аудиенцию получить, и она её получила. Репетиция крошечного эпизода в кабинете у руководителя курса несколько затянулась и, когда Даша заглянула в кабинет своего жениха, её глазам открылась вполне однозначная банальная картина. Молли превратила репетицию в свидание, справедливо полагая, что ни один нормальный мужчина перед её чарами не устоит. Он собственно и не устоял.

Став невольным свидетелем происходящего, Даша на мгновение замерла у открытой двери, а потом опрометью бросилась вон из института.

Вечером были долгие объяснения, разговоры о полигамности мужчин, о том, что любовь и мгновенное наваждение, это разные вещи. Что рушить задуманную и распланированную жизнь, из-за какого-то пустяка, нельзя. Даша осталась глуха к такому аргументированному напору, адюльтер мелкой шалостью не посчитала, помолвку разорвала и от свадьбы категорически отказалась.

Режиссёр даже не мог себе представить, что может быть отправлен в отставку. И не перенеся подобного оскорбления, стал угрожать. Он обещал, что Шершееву не возьмут ни в один театр, что в дипломном спектакле, как планировалось, она играть не будет, что… да много чего обещал.

Дашу действительно не взяли ни в один московский театр, предложили ангажемент где-то в провинции, от которого она благополучно отказалась и, получив диплом, отправилась на вольные хлеба. Неизвестно, случайное ли это было совпадение или над неустройством её будущего поработал отвергнутый жених, но так сложилось, и Даша научилась стойко принимать, свалившиеся на неё сложные обстоятельства.

После неприятного инцидента на телевидении, вспоминать эту старую историю было вдвойне тяжело.