Читать книгу О мечте. Роман - Наталья Криммер - Страница 11

Первый эфир, как они его все ждали.

Суббота, prime-time, с выхода в свет первой программы рейтинг зашкаливал, что ещё нужно.

Павел Николаевич был обласкан владельцами канала и спонсорами проекта. Все поздравляли с успехом, желали новому кораблю счастливого плавания. «Семь футов под килем», процветания и всего, на что у людей хватало фантазии.

Павел был счастлив, доволен собой и своей командой.

Женя преждевременной радости не разделяла и Пашкину эйфорию охлаждала непробиваемым скепсисом.

Павел злился, огрызался, но терпел. Он знал, что такая она, его Женька Артёмова. Раньше времени предаваться безудержному веселью не станет.

Ей действительно казалось, что почивать на лаврах рано, потому что уж слишком разными были таланты участников. И классифицировать их в какие-то группы было очень сложно. И поэтому и в судействе «нравиться – не нравится» присутствовало. И это очень её раздражало. Хотя, пока шел первый тур, определились стопроцентные фавориты.

Ко второму туру допустили двадцать участников, которые были условно разделены на пять смысловых групп. Первый – музыка. Второй – живопись, скульптура и прикладное искусство. Третий – танец, движение и оригинальный жанр. Четвертый – литература, и пятая группа, которую Женя назвала «не пойми не разбери», официально носила красивое, даже какое-то загадочное и многообещающее название – эксклюзивные таланты.

Во втором туре участники состязались внутри своей группы и только по двое из каждой группы попадали в третий тур или полуфинал. А в финале должны были выступить пять лучших представителей каждой группы.

Когда в эфир стали выходить программы второго тура, рейтинг поднялся ещё выше.

Павел предвкушал, что на третьем туре и на финале это будет запредельный максимум, и, следовательно, проект будет не одноразовой акцией, а циклом ежегодных конкурсных программ. А это лишний раз подчеркивало, что возглавляемый им канал не однодневка, а вполне себе респектабельное сообщество, имеющее полное право на существование.

И всем должно было стать понятно, что новое дело доверили ему, Павлу Старковскому, не случайно. И он с ним, бесспорно, справился. А кто в этом сомневался, может оставаться, как говорят картёжники, «при своих» или лучше вообще не оставаться в поле зрения Павла Николаевича.

Второй тур завершился. Десять участников, по два от каждой группы, прошли в полуфинал. Участники были великолепные, самородки в полном смысле этого слова. Все яркие, очень разные, и Женя уже с тоской думала, каким образом в финале они будут выбирать из пяти одного. Но ещё впереди был третий тур, и пока можно было смело сказать себе – «я подумаю об этом завтра».

Сегодня был инструктаж всех полуфиналистов, снимали профайлы, и как-то все пошло организованно, и съёмка закончилась рано. Полуфиналисты были отпущены на несколько дней отдохнуть. Женя тоже решила уйти пораньше и хоть немножко перевести дух. Она быстро завершила какие-то необходимые мелочи и с удовольствием вышла с работы. Сегодня был редкий день, когда она вышла одна, а не под присмотром своего босса. Пашка почему-то вбил себе в голову, что он должен вечером провожать Женю домой. Это была годами сложившаяся традиция, но раньше они жили в одном доме. И провожание было разумеющимся и не совсем провожанием, а просто они вместе возвращались домой.

Теперь Пашка жил с семьёй отдельно, пусть и не далеко, но отдельно. Но традицию нарушать не хотел, и поэтому, сколько бы Женя не уговаривала отойти от устоявшихся канонов, он никуда не отходил и провожал. Вернее не провожал, а сам или с водителем отвозил её домой. Говорил, что ему так спокойнее.

Но сегодня был редкий день, когда Павлу Николаевичу не по своей воле, но пришлось традиции нарушить, так как он был вызван «на ковер» к начальству. Решался вопрос об утверждении бюджета на будущий год. А поскольку этот вопрос интересовал не только владельцев, но и господина продюсера, то интересы сошлись, и ехать пришлось. А так как головной офис владельцев находился в Санкт-Петербурге, Пашка отбыл в командировку. Очень сокрушался, что не может взять с собой Женю, хотя очень хотелось. Но оставить неприкрытую амбразуру Павел не решился и отбыл один.

Когда Женя вышла из офиса, она по привычке покрутила головой и даже удивилась, не увидев Пашкиной машины. Потом спохватилась, вспомнила, что сама два часа назад отпустила водителя, сказав, что доберётся домой сама.

Женя перешла дорогу, раздумывая, как добираться домой – ловить такси или поехать на общественном транспорте.

– Евгения, добрый вечер, – услышала она за спиной.

Женя обернулась, к ней быстрым шагом подходил участник их шоу, обожаемый всеми Владимир Хохлов. Странно, что он тут делает, сегодняшняя съёмка закончилась давно, репетиции третьего тура начнутся через несколько дней, программы пойдут в прямом эфире, а музыкальный блок вообще будет через две недели.

– Добрый вечер, а вас же отпустили, я думала вы уехали домой.

– А я и уеду, вернее улечу завтра первым рейсом.

– А вернетесь? – на всякий случай уточнила Женя, а то вдруг администраторы перепутали и отпустят звезду слишком надолго.

– Вернусь, как и назначили ваши коллеги, в четверг через неделю.

– Ну да, у вас в следующую пятницу первая репетиция. А что вы не отдыхаете, вам же рано на самолет?

– Это не страшно, я привык рано вставать. У меня, бывает, операция уже в семь начинается. А задержался я, потому что мне просто необходимо было поговорить с Вами. А там, – Хохлов указал на здание телецентра, – там не хотелось, мне кажется, там слишком много лишних ушей.

– Интересно, а что же такое тайное вы мне хотите сказать? – удивилась Женя.

– Да, в общем, ничего особенного. Я хотел бы, чтобы в финал прошла девочка, с которой мы будем соперничать в полуфинале.

– Вы имеете в виду Иру Несветову?

– Да, мне кажется, это будет справедливо. По крайней мере, эта победа ей гораздо нужнее, чем мне. Я своё самолюбие потешил, и вполне достаточно.

– Владимир, – наставительно сказала Женя, – мне кажется, наш разговор совершенно беспредметный. Вы не хуже меня знаете, что решать в этот раз будут зрители. Если вы сомневаетесь в честности голосования, то спешу вас заверить, что всё абсолютно честно. Как проголосуют, так и будет. И тут мы с вами ничего спрогнозировать не можем. Хотя, мне кажется, что проголосуют за вас.

– Вот и мне так почему-то кажется, – ответил Хохлов. – А справедливее будет, если проголосуют за неё.

«Какой самоуверенный мальчик, – подумала Женя, – хотя и не мальчик», – «порылась» в памяти, нашла анкету Хохлова и вспомнила, что ему тридцать четыре года.

– Володя, поверьте мне, Иру Несветову очень жаль и девочка способная, но в нашей ситуации мы ничего подыгрывать не будем. Будет так, как решит голосование. Наверняка, ей спонсоры какие-то специальные подарки подготовят. Может, запись сольного диска предложат. Вот, как-то так. – Женя в упор посмотрела на Хохлова, – а, кстати, почему вы решили, что проголосуют именно за вас?

– Не знаю, просто почти уверен, что так будет.

«Ох, какое несокрушимое самомнение, – ещё раз отметила Женя. Посмотрела на своего собеседника, – но, в какой-то степени, имеет право, действительно хорош, не даром все барышни канала „у его ног“, а уж телезрительницы …! И обаятельный, и телегеничный, и талантливый. Конечно, за него проголосуют, кто бы сомневался».

– Ну, ждать осталось недолго. Скоро всё узнаем. Идите отдыхайте, Володя. Всего вам доброго.

Женя повернулась, собираясь продолжить путь домой. Но Хохлов, видимо, не собирался её отпускать и окликнул:

– Женя!

Она обернулась, отметила, что «Евгения» как-то незаметно превратилась в «Женю». Хотя, она первая начала, по ходу разговора «Владимир» в её интерпретации стал «Володей», Женя вопросительно посмотрела на него.

– Жень, я могу вас проводить?

«Это сладкое слово свобода, подумала Женя, – кажется, и сегодня оно пройдет мимо, провожатый снова появился. Нужно мило улыбнуться и отправить его отдыхать», – велела себе Женя, но почему-то не послушалась и вместо этого сказала:

– Проводить? Ну, если хотите.

Они немного прогулялись, поговорили о проекте, участниках и так, ни о чем. Потом Хохлов взял такси, чтобы отвезти Женю домой. Она вяло отнекивалась, говорила, что прекрасно доберется сама, но её возражения были отвергнуты. И провожатый, правда, другой, в очередной раз одержал победу.

Около Жениного дома они с Хохловым ещё постояли, поговорили. Женя понимала, что, скорее всего, нужно было бы пригласить его на чашку чая, но не могла с собой договориться, нужно ли всё это. Или просто поблагодарить и распрощаться. Договориться с собой было, как всегда, трудно, и Женя продолжала вынужденную светскую беседу у дверей родного дома, как вдруг дверь подъезда раскрылась, и появилась Женина мама в сопровождении своего друга и многолетнего поклонника Юрия Михайловича.

– О, Женечка вернулась уже, – обрадовалась Елена Ивановна, подходя к дочери, – а мы с дядей Юрой на дачу собрались. У меня завтра выходной.

– Молодцы, – одобрила дочь и помахала маминому поклоннику. – Здравствуйте, дядя Юра. А мама говорила, что вы в командировке.

– Действительно был, – кивнул Юра, – два месяца ссылку отбывал, сегодня вернулся и сразу Лене позвонил, – и доверительно добавил, – соскучился.

Женя улыбнулась, более верного человека, чем мамин Юра, и представить было не возможно. Они познакомились с Еленой Ивановной, когда Жене было лет десять, и с тех пор Юра был практически членом их семьи. Несколько раз предлагал Лене выйти за него замуж, несколько раз получал отказ, сначала с формулировкой, что вряд ли маленькой Жене нужен отчим, хотя Женя относилась к дяде Юре хорошо и не возражала бы, если мама выйдет замуж. Потом отказано было, потому что у Елены Ивановны болеет мать, и момент не для свадеб и развлечений, потом были ещё несколько предложений, которые тоже были отвергнуты, как казалось Елене, под вполне благовидным предлогом. Был даже момент, когда Юрий Михайлович попытался разорвать эту мучившую его связь, исчез из жизни семьи Артемовых и женился. Женя понимала, что человек пытается устроить свою жизнь и ругала маму, что такими отношениями разбрасываться нельзя. Но дело было сделано, Юрий женился. Правда, брак его просуществовал недолго, и всё вернулось на круги своя. Женя считала, что брак дяди Юры, как это не парадоксально, пошел на пользу их отношениям с Еленой, она стала более бережно относиться к ним и вполне вероятно в скором времени могла, наконец, выйти замуж, чему Женя была бы очень рада.

Женя вдруг вспомнила, что она не представила маме своего гостя.

– Мам, познакомься, – начала было Женя, но Елена Ивановна прервала.

– Если ты думаешь, что я не узнала Владимира Хохлова, то ты ошибаешься, – и обратилась к популярной личности, – я Ваша поклонница, с первого дня слежу за вашими успехами, в третьем туре непременно буду голосовать. Очень рада познакомиться.

– Я тоже очень рад, спасибо за добрые слова, – и, в свою очередь, тоже сделал комплимент: – У вас очаровательная дочь и очень на вас похожа.

– Спасибо, – улыбнулась Елена Ивановна, – Женя больше даже на мою бабушку похожа, очень красивая была женщина.

– Девчонки у нас обе красавицы, – вставил своё веское слово Юрий Михайлович, глядя на Елену и Женю.

– Юр, прекрати, – кокетливо сказала Елена своему верному Юре.

– Да ладно Вам, дядя Юра, я то что? Нашли красавицу, – засмеялась Женя, – вот мамуля у нас.

– Ладно, ребята, поедем мы, – прервала Елена Ивановна обсуждение всеобщей красоты. – Поешьте, я там курочку приготовила, и Юра принес очень вкусный торт. Накорми Володю нормально, а то, наверное, целый день на кусках сидите или того лучше, пустой кофе хлещете. Ну, счастливо, – Елена Ивановна чмокнула дочку, помахала Хохлову, и они с другом Юрой унеслись на дачный weekend.

– Ну, пойдемте, Володя, буду вас кормить, – предложила Женя.

Володя попытался отказаться, говорил, что как-то неудобно получилось, что он сам напросился в гости. Но Женя прервала его стоны, безапелляционно сказала:

– Ничего не знаю, мне мама велела вас накормить, значит, накормлю, – улыбнулась и добавила: – Хотите вы этого или нет. Я же послушная девочка, мама велела, я выполняю, – потом засмеялась, – нет вру, послушной никогда не была, – посмотрела на Хохлова своими искрящимися зелёными глазами. – Пойдемте, Володя, я правда очень рада вас у себя принять.

Они сидели на кухне, ели, оказалось, что в этот день оба действительно поесть толком не успели, и мамина курица и дяди Юрин торт оказались очень кстати. Болтали, как водится, ни о чём и обо всем. Рассказывали друг другу о детстве, кто, где учился, чем занимался. Хохлов обратил внимание, что Женя, когда говорит о своих детских занятиях и увлечениях, всегда говорит мы. Было видно, что она говорит это не специально, а так получается само собой. Но было интересно, почему так, и Владимир спросил.

– «Мы», потому что у меня есть друг, с которым мы вместе росли, он жил раньше в нашем доме, здесь, этажом выше. Сейчас там родители его живут. Так повелось, мы всё делали вместе, поэтому и говорю «мы». В детстве «я» у нас не было, было только «мы».

– А сейчас?

– Сейчас мы опять работаем вместе. Он женат. Живет в другом месте. Но, по сути, все осталось, как было. Вы же его знаете – Павел Старковский. Наш продюсер.

– Да, я видел его. Он говорил с участниками в первый съёмочный день.

В этот момент у Жени зазвонил телефон.

– О, – улыбнулась она, – Павел Николаевич, собственной персоной, почувствовал, что мы о нём говорим.

Женя извинилась и вышла из кухни. Ей почему-то не хотелось, чтобы Пашка знал, что у неё в гостях Хохлов. Хотя ничего плохого в этом не было, но не хотелось и всё.

Пашка сказал, что встреча прошла прекрасно, завтра будет еще один «раунд переговоров», и, скорее всего, если все пройдет нормально, он сразу вылетит в Москву.

– А вы как? – поинтересовался он.

– Мы нормально, отсняли всё. Монтируют сейчас. Приедешь, посмотришь.

– Жень, я соскучился, – вдруг сказал Пашка, – тоскливо тут одному. Лучше бы мы вместе с тобой поехали, сейчас бы тусанулись где-нибудь. А так сижу один.

– Пашка, не ной, – наставительно сказала Женя, – лучше приезжай скорее. Мы тебя ждем.

Женя вернулась на кухню.

– Володя, не скучаете?

– Не скучаю. У вас очень уютно. Такая тёплая атмосфера, душой отдыхаешь. Спасибо вам, Женечка. Наверное, мне нужно уже откланяться. Действительно поздно. И вас я утомил, – Хохлов встал.

– Нет, подождите, Володя, я сейчас вызову такси.

– Женечка, не беспокойтесь, я просто выйду и поймаю машину.

– Даже не обсуждается, – твердо отрезала Женя, – садитесь и ждите, машина наверняка придёт очень быстро. Ещё не хватало, в чужом городе, ночью, мало ли что. В данном случае я за вас отвечаю, если хотите.

Хохлов улыбнулся.

– Подчиняюсь, – и сел на место, – так приятно, когда за тебя кто-то отвечает. Такая удача выпадает не часто.

Женя вызвала машину. Ждать нужно было, действительно, недолго. Она не могла понять, почему это она так взвилась по поводу ухода Хохлова. Сама себе объяснила, в общем, действительно, ходить ночью по чужому городу совсем не безопасно, тем более известному человеку.

Женя, снова присела напротив своего гостя.

– Какая вы решительная, я даже не ожидал, – сказал Владимир.

– Да какая решительная, так… Обычная, – улыбнулась Женя.

– Нет, совсем не обычная, – Володя внимательно смотрел на неё, и она вдруг смутилась.

Это было удивительно, смущаться от взгляда мужчины было не в её характере. А тут она не выдержала его взгляда и опустила глаза. Сама не поверила, самый обычный взгляд: не восторженный, не обожающий, скорее, изучающий, а она опустила глаза. Это было что-то новенькое. На помощь пришел телефон, сообщивший, что такси подано и ожидает клиента у подъезда. Хохлов встал:

– Спасибо вам, Женечка, у вас очень хорошо, – потом поправился и иначе закончил фразу, – с вами очень хорошо.

Он ушел. Женя почему-то ещё несколько минут стояла у двери.

Чего она ждала?

Он действительно был необычный человек. В этот момент Женя поняла, что его очарование, которое захватило всю женскую аудиторию проекта и сотрудниц канала, в какой-то степени распространилось и на неё.

«Славный парень, – думала Женя, – сердечный, конечно, не простой».

Но уж точно не такой, каким было первое впечатление, что холодный и самодовольный. Видимо, правильно говорят, что первое впечатления может быть обманчивым.

Хотя, все равно, каким бы он ни был замечательным, попадаться на эту удочку нельзя.

Нельзя. Но странно, было жаль, что он ушел.

«Ничего, не расстраивайся, вернётся», – посмеивалась над собой Женя.

И он вернулся.

Но первым, конечно, вернулся Павел.