Читать книгу Блики - Наталья Кузницына - Страница 2

***

Легли туманы в утренние росы,

Легли туманы, лёгкие как дым.

Почти сентябрь. И так легко и просто

Мир очень скоро станет золотым.

Пойдут дожди, и утренняя морось

Сорвёт листву озябшую с ветвей.

И будут листья друг от друга порознь

Лететь, лететь немало долгих дней.

И будет снег летящий, белый, лёгкий,

Чернильный сумрак сделавший седым…

И ты поймёшь: что грезилось далёким,

Вдруг стало близким. Жизнь прошла как дым.

***

Облака вперемежку с бельём

На веревках качаются гулко.

И в промёрзший насквозь окоём

Из садов да со всех переулков

Беспощадно листвою метёт,

Сокрушая земные устои.

Но и это, и это – пройдёт,

Даже смерть – огорченье пустое.

И текут то дожди, то века,

То ветра неутешные воют,

То летят за снегами – снега…

Неизменно здесь что-то иное.

***

Мы шли с тобою налегке.

И лес осенний, в волнах света,

Пронзительный, насквозь прогретый,

Плыл по неведомой реке.

И было всё обречено

Поддаться этому движенью,

Где вечность – как одно мгновенье,

Где жизнь и смерть – слились в одно.

Была наполнена листвой

И синевой вся эта данность.

И мы, безмолвны, бездыханны,

Стояли на тропе лесной.

Над нами – вод великих гладь

Текла, желая с нами слиться.

В лесу осеннем смолкли птицы…

Им было от чего молчать.

***

Задержись на пороге – почувствуй дыханье тепла,

Чтоб потом, когда время всю нашу печаль одолеет,

Ты нашёл этот город, где я лишь тобою жила,

И вошёл в этот дом, где никто упрекнуть не посмеет.

Сквозь туман и тревоги не видно, любимый, ни зги,

Оглянись и запомни, как липы и яблони гнутся.

Ты поймёшь на прощанье – всегда у тебя впереди

Этот дом, этот сад. И разлука – лишь повод вернуться…

***

Всей немотой приближается сад,

Всей пустотой и осеннею влагой

К окнам – послушать, как дети сопят,

Строчка за строчкой летят на бумагу,

В нежных объятьях влюблённые спят,

Капает время из старого крана.

Кажется саду, что вновь шелестят

Листья в великих весенних туманах.

***

Ложатся строчкою за строчкой

На черновик моих полей

Дождя и ветра многоточье,

Сплетенья бликов и теней.

И лес шумит листвой мятежной

И ждёт безудержных снегов.

Так в страсти ожидают нежность,

В ночном безмолвии – стихов.

***

И Болдино, и осень – всё, как прежде.

Срывается с вершины ветхий лист —

И нет ему ни места, ни надежды

На свете, только долгий вещий свист

Ветров сквозных. Кому – какое дело,

Что нынче он затихнет и умрёт…

И лишь поэт, покуда не стемнело,

Сойдет с крыльца – и в горний сад войдёт.

***

Пустынно, дико, одиноко,

Два-три домишка средь полей.

И дальний лес встаёт над логом

В прощальном обрываньи дней…

Но вдруг – девчушка и собака

По борозде бегут, резвясь…

И жизнь встаёт из полумрака,

За ними в вечность устремясь.

***

На маленькой станции редко стоят поезда.

Но каждое утро, в 7.30, в дожди или зной,

Упрямый мальчишка  приходит и ждёт тут всегда

Отца, что из дальнего города едет домой.

 Он ждёт две  минуты… Но поезд прощально ревёт.

 Мальчишка считает вагоны, сбиваясь опять.

 Потом он погладит собаку и в школу пойдёт.

 На маленькой станции нечего больше ждать…

Дни 7 ноября

Утро красит нежным светом —

Пел наш хор, и пела я.

А под праздничным рассветом

Стыла родина моя.

Зябко жались перелески,

Мёрзла темная вода,

Только флаги ветер дерзкий

Рвать пытался иногда.

От Москвы и до окраин

Вся страна вставала в строй…

Но смолкали дни и дали,

Зная о любви иной.

***

Сквозь летящие листья забвенья

Вспоминаю наш старенький дом…

Я сижу на крылечке, варенье

Уплетаю с парным молоком.

Мама, сладкую пенку снимая,

Угощает соседских ребят.

И течёт ещё речка, не зная,

Что и мы не вернёмся назад.

***

Ночь настоялась в озябших низинах,

В смертной тоске опустевших садов.

И потекли вереницею длинной

Космы туманов да вдоль берегов.

Горечь какую, какие печали

В дальние дали они волокли?

Так, то леса над рекою вставали,

Да изменить ничего не могли.

***

В синем саду среди синих аллей

Синие птицы летят все быстрей.

Синие птицы ночного дождя

Ветви и листья всю ночь теребят.

В синие сумерки – синюю смерть —

Птицам подстреленным страшно лететь.

Ветер их бьет, но часа через два

Станет туманом ночная вода.

Небо начнёт розоветь.

***

Чёрный невод ворон

Зачерпнул отходящий закат.

И со всех-то сторон

В полумраке деревья стоят,

Без надежд и листвы —

На последнем своём рубеже…

Так, наверно, светлы

Перед смертью уже.

***

В летаргическом сне всё притихло окрест —

Развороченный храм, и низвергнутый крест,

И пустеющий лес, и угор, и река,

Но плывут и плыву облака, облака…

Да куда же им плыть? Нет картины иной —

То забыты дома, то в полях – травостой,

А в избе на краю – и во сне, и в бреду,

Баба Тата одна доживает беду.

***

Вот и всё. Отгорела рябина,

На прощанье лишь кинула гроздь.

Бабу Тасю три внука, три сына

Хоронили. Промёрзли насквозь.

Той же бабки первач замахнули,

Посолили покрепче ломоть,

По последней ещё – помянули.

Да и в город! Ты сам уж, Господь,

Принимай бабытасину душу,

Как родную её приюти,

Здесь-то дом у ней нынче разрушен,

Да и сад опустевший притих.

Предзимье

Ни ветра, ни дальнего звука,

Тоска да унынье окрест.

Пустой, обреченный на муку

Безмолвия, тянется лес.

И в скованных инеем травах

Всё тот же вселенский разлад.