Читать книгу Встретимся на Арбате - Наталья Литтера - Страница 13

Когда Федор написал Светлане о том, что работает продавцом на улице, – он не лгал. Каждый его рабочий день начинался на Арбате. Федор продавал картины. На смену жаркому лету приходила дождливая осень, потом холодная зима, затем ветреная весна, а Федор неизменно стоял на своем месте и предлагал остановившимся около лотка акварели с видами Москвы, акриловых котов, натюрморты маслом и модные абстракции. В последнее время стали популярными городские пейзажи – старые улицы в духе шестидесятых годов прошлого века, рослые деревья, красные трамваи и бегущие к ним девушки. Живопись Федор очень любил и понимал, что далеко не все на его стенде стоящее, слишком много штампа и лубка. Зато хорошо продается. С другой стороны… зайдешь в новомодную галерею, там тоже стоящего почти нет. Две-три интересные работы на пять залов, остальное – тот же штамп, но оформленный под «последний тренд в мире современного искусства». На улице получается честнее. Федор любил общение, любил наблюдать за тем, какие работы привлекают студентов, или иностранцев, или пожилую пару из Смоленска. Он с удовольствием показывал свой товар, рассказывал о нем, сразу отличал знатока и ценителя от тех, кто подходил «купить на память», редко ошибался и почти всегда мог угодить потенциальному покупателю.

Стоять целый день на улице в любую погоду было нелегко, но и работать в галерее, куда его вдруг пригласили год назад, Федор не смог. Посетители этого места в большинстве своем были люди с достатком, метящие в аристократы, ничего не понимающие в живописи, но гуляющие по залам с видом знатоков, и ты для них – обслуживающий персонал. Вовремя предложить чай-кофе, вовремя улыбнуться, вовремя посмеяться над глупой шуткой и суметь продать картину с пятью разноцветными квадратами, рассказывая, какой глубокий смысл заложил художник в это полотно. Федора хватило на два месяца. Не умел он быть лакеем, поэтому вернулся на Арбат, к Абраму Моисеевичу, ибо этой торговой точкой владел именно он – хозяин букинистического магазина.

Абрам Моисеевич принял Федора обратно без вопросов, потому что достойной замены ему за это время найти не сумел. Не только принял, даже немного повысил зарплату. В пределах разумного, конечно. И жизнь потекла по-старому. Ассортимент картин Федор регулировал сам, хозяин ему в этом не мешал, он верил чутью своего продавца. За последние два месяца Федор, благодаря инстаграму, нашел несколько интересных художников. Конечно, он не хотел вечно прозябать на улице, мечтал о галерее, собственной, но денег на нее не было. Зато надеялся потихоньку увлечь этой идеей Абрама Моисеевича. Хотя многие, даже самые заветные мечты остаются мечтами, Федор в свою верил.

Он был подписан в инстаграме на неизвестных, но очень любопытных авторов. Соцсети дают человеку много возможностей, в том числе позволяют рассказать о собственном творчестве. Декоративные панно, миниатюры, необычные инсталляции, живопись… инстаграм стал для Федора окном в мир творцов. При этом активной сетевой жизнью он не жил – общения с лихвой хватало на Арбате, вечера прельщали тишиной и уединением, в котором можно было отдохнуть после шумного дня. Впрочем, Федор не считал себя одиноким. У него был отец. Уже старый, часто ворчливый, но любящий и жалеющий сына, у которого с жизнью не сильно ладилось. Федор покупал для него бананы и апельсины, отец ждал Федора вечерами с готовыми ужинами и целым списком новостей, которые передавали по телевизору. Ужинал Федор обычно под эти услышанные и увиденные новости с личными отцовскими комментариями. Главное было не перебивать и вовремя кивать головой. Мол, слышу, понимаю, разделяю, какое безобразие.

А потом каждый расходился по своим комнатам. Федор – отдохнуть, а отец – смотреть очередную порцию ток-шоу на злобу дня. Чай перед сном они пили вместе. Нерушимая традиция.

Впрочем, пара сетевых контактов у Федора все же была. Леха с Камчатки и Света из Москвы. Встретились случайно и вот… незнакомым людям гораздо проще поведать о наболевшем. Они тебя не видят, не знают, они – твои слушатели. Друзья. Им рассказываешь о своих мечтах, надеждах, сомнениях. Они далеко и никак не связаны с твоей жизнью, поэтому не подставят, дорогу не перейдут. Леха так и останется жить на Камчатке, ты в курсе его сложных отношений с женой и знаешь, как теща периодически контузит мозг. Вы обмениваетесь анекдотами и планами на лето. Светлана… с ней все не так просто. Когда два человека долго и близко общаются по сети, проживая в одном городе, почти всегда наступает момент икс – очное знакомство.

Они оба тянули время, оба не торопились. Но момент этот неминуемо приближался. И немного пугал. Вдруг все разрушится? То, что так долго создавалось и стало неотъемлемой частью жизни. Дружба? Роман в письмах? Отношения с женщиной? Как правильно назвать происходящее, Федор не знал. Но это было что-то очень личное, серьезное и настоящее.

«Где проходит граница правды и лжи? У тебя бывало так, что ты вроде говоришь абсолютную правду, но при этом четко знаешь, что врешь?»

Он думал об этом весь сегодняшний день. Думал о том, что написать в ответ. Решался.

После того как за ужином отец рассказал все новости, подробно остановившись на очередном подорожании лекарств и прогнозах синоптиков на завтра («Федь, ты не забывай, что надо стоять в тени, а то получишь солнечный удар, и воды с собой возьми побольше»), он ушел в свою десятиметровую комнату и включил ноут. Перечитал письмо, вздохнул, потер переносицу и начал писать.