Читать книгу Ошибка Гофмана - Наталья Литвин - Страница 8

– Как у тебя дела?

Антон потер виски, кивнул Виктору. Тот с пониманием шаркнул ногой, расплылся в неизменно доброжелательной улыбке, прошептал: «Вернусь через пять минут» – и скрылся за дверью.

– Мне выйти? – шепнула Маша.

«Нет», – мотнул головой Антон и привычно отошел к панорамному окну. Сколько времени прошло с той встречи с Гофманом? Месяц? Столько всего переменилось! И прежде всего изменился он сам. От паники и тошноты, которые пронизывали все его тело, не осталось и следа. А ведь за последние полторы недели, что прошли с контрольного запуска конвейера, в каждый из десяти наполненных суетой дней он спал не больше пяти часов. Алину не видел уже три дня. И вот ведь, что Виктор, что Гофман – все так же бодры, а ему хочется упасть на пол и уснуть прямо у этого окна, за которым Питер понемногу начинает одеваться в желтое. Осень.

– У меня все хорошо, – сказал в телефон Антон. – Немного устал, но ты сама понимаешь…

– Да, – вздохнула Алина. – Папа звонил. Он тоже весь на нервах. Сейчас на производстве с этим… Гофманом. Все получится?

– Никаких сомнений, – успокоил жену Антон. – Уже получилось. Идут финальные регулировки. Высокотехнологичное производство требует высокотехнологичных настроек.

– Я видела новости, – сказала Алина. – Там даже были кадры из цехов. И с дрона. Папа засветился в этом… голубом халате. Вчера снимали. Виктор давал интервью. Что-то про инновации, кибернетику и фармацевтику. При чем тут фармацевтика? И почему прямо нельзя было сказать про этот чип?

– Солнце мое, – вздохнул Антон. – Все, что сказал в том коротком интервью Виктор, согласовано до последнего слова. Мы все обсуждали. Не должно быть сенсаций. Что твоя мама принимает, когда у нее болит голова?

– Анальгин, – ответила Алина.

– Вот видишь? – засмеялся Антон. – Неважно, помогает ли он ей на самом деле, она неизменно принимает анальгин. Запомни, мы не собираемся выпускать какую-то чудо-таблетку, пусть даже и кибернетическую. Никакой панацеи. Нет, мы будем выпускать условный анальгин. Старый и добрый, привычный и безотказный. Пусть и электронный. С одним уточнением – наш чип будет действовать. Понимаешь?

– Никаких фуфломицинов… – попыталась пошутить Алина.

– Знаешь, – Антон понизил голос, – Гофману даже понравилось это слово. Предложил отыграть на контрасте. Но твой рекламист уперся.

– Иногда мне хочется попробовать этот фуфломицин, – призналась Алина.

– Не нужно, – прошептал Антон, оглянувшись на Машу, которая вполоборота стояла за столом.

– Но ты же пробовал! – напомнила Алина.

– Я должен был, – кивнул Антон и усилием воли не дал себе потрогать собственный чип. – Иначе как я буду продавать его людям? Понятно, что мы не позиционируем его как лекарство, но… Лучше скажи, как у тебя дела? Как там… Александр Васильевич?

– Он классный, – засмеялась Алина. – И кажется, действительно гениальный. Судя по тем роликам, что я видела. Но очень сомневающийся. Никак не может определиться, кто станет моим партнером в рекламе. Все пробы впустую.

– А сам? – хмыкнул Антон.

– Вот! – воскликнула Алина. – Я ему тоже говорила! И Стас, он ведь теперь тоже в нашей команде. И Колька. Ну, Николай, помощник Александра. Его тут все Колей зовут. Говорят, что сниматься должен сам Александр. Да и показывает он отлично. У него и фактура, и лицо такое…

– Какое? – спросил Антон.

– Мужественное, – прошептала Алина. – Ладно. Я побегу. Перерыв кончается. Тебя ждать сегодня?

– Вечером позвоню, – ответил Антон и нажал отбой. Потом посмотрел на Машу.

– Звать Виктора? – спросила та. – Вы еще не все текущие изменения согласовали.

– Подожди, – попросил Антон, думая про себя, что согласовывать текущие изменения – гиблое дело. – Просто постой минуту. Дай собраться с мыслями.

«Дай собраться с мыслями». Он едва не рассмеялся в голос над собственными словами. Да он никогда не был так собран, как теперь. И не спал он лишь потому, что до мелочи знал, что должен сделать в ближайшие две недели, что оставались до полноценного запуска всей линии – со всеми отстройками и коррекциями. И Виктор тоже это знал. И, кажется, знала Маша. Очаровательная хулиганистая Маша. Стоящая в на удивление неудобной позе – со скрещенными ногами, чуть изогнувшись, опираясь ладонью на стол. Нет, Маша, конечно, и в подметки не годилась Алине, но что-то в ней было. Что-то такое, что заставляло его представлять, как он укладывает ее на собственный стол, задирает короткую юбку и делает с ней то, что должен сделать. По его собственному разумению. Голимый сексизм, если разобраться. К счастью, только в его голове. Почему, собственно, к счастью? А ведь этот рекламист и в самом деле неплохо бы смотрелся рядом с Алиной. Как там она сказала? Гениальный, но сомневающийся? Сомневающийся… Определенно, Александр не носит чип. Интересно, почему?

– Почему вы так смотрите на меня? – спросила Маша.

– Смотрю? – удивился Антон и тут же расфокусировал взгляд, сделал вид, что смотрит не на секретаршу, а сквозь нее. – Прости, задумался. Что у меня еще сегодня?

– Ну, с Виктором дел на полчаса, думаю, – сдвинула папки на столе Маша. – Вы с такой скоростью согласовываете все, что я даже запомнить ничего не успеваю. Потом надо отсмотреть рабочие материалы по рекламе. Да, Александр Васильевич просил согласовать основные слоганы. Есть вопросы по долговечности чипов, не знаю точно… по мощности, возможности влияния на людей. Вы еще говорили, что придется звонить Гофману. Или вы поедете на производство?

– Не хочу, – поморщился Антон. – Пошлю Виктора. Собственно, он и собирался туда после обеда. Да, если что, решение остается в силе. Через месяц мы все там.

– Я помню, – кивнула Маша. – Да, вот еще. У вас раньше был приемный день по вторникам. К вам записался некий… Фомин.

– Фомин? – не понял Антон. – Я его знаю?

– Вряд ли, – надула губы Маша. – Хотя он, кажется, ваш сверстник. Такой… потрепанный жизнью сверстник. Федор Михайлович Фомин. Майор полиции. Из убойного отдела. Здесь, на Невском.

– Нет уже давно никакого убойного отдела, – заметил Антон.

– Какой-то ведь есть? – хмыкнула Маша.

– И чего он хочет? – спросил Антон.

– Поговорить, – ответила Маша. – Сказал, что с личным визитом. Вы его примете?

– Если он будет один, – Антон посмотрел на часы. – Он оставил телефон? Через два часа. Нет, через три. Да, и позаботься, чтобы велась запись.

– Как всегда, – улыбнулась Маша и пошла к дверям. – Я за Виктором.

«Нет, – подумал Антон, глядя на бедра секретарши. – Хотя, почему нет?..»

* * *

Разговор с Виктором занял еще минут пятнадцать, после чего тот собрал протоколы в стопку и посетовал, что пора бы уже отказываться от бумажных носителей, но контролирующие инстанции все еще помешаны на скоросшивателях.

Затем Антон сделал несколько звонков, связался с тестем, переговорил с ним, уверился, что работы ведутся по графику и, уже просматривая рекламу, увидел звонок Гофмана.

– Антон Вадимович?

Гофман, как всегда, был доброжелателен и эффективен. Последнее, впрочем, Антон услышал от Маши. Секретарь Антона выделила именно это качество главного идеолога нового проекта – там, где можно обойтись одним словом, Гофман именно им и обходится. То есть его устная речь была чрезвычайно эффективной.

– Помилуй, Маша, – удивился Антон. – Мне показалось, что порой он весьма велеречив.

– Это другое, – не согласилась Маша. – Это как… дудочка в руках у заклинателя змей. Змеи ведь не слышат музыки. На них воздействует движение дудки. Плавное и завораживающее. Так и у Гофмана. Он ведь машет руками.

– Не поддавайтесь ему, Маша, – зловеще прошептал тогда Антон, а теперь все чаще думал, что сам не поддается Гофману только благодаря чипу за правым ухом.

– Добрый день, Эрнст Христофорович, – сказал Антон. – Отсмотрел рекламные материалы, кажется, ваш выбор действительно был безупречен. Парень дружит с высшими сферами.

– Так всегда и бывает, Антон Вадимович, – засмеялся Гофман. – И весь секрет в том, что человека не нужно заставлять. Ему нужно определить место и дать ему возможности. Это главное.

– Не на каждое место можно найти подходящего человека, – заметил Антон.

– Да, – стал серьезным Гофман. – Вас пришлось убеждать. Кстати, я не забыл. Разговор о долговечности чипов и сопутствующих аспектах мы еще продолжим. Это величина не техническая, а скорее социальная. Или эмоциональная. У вас есть еще какие-то вопросы?

– Ко мне на прием записался некий Фомин, – вспомнил Антон. – Майор полиции. Я что-то должен знать?

– Насколько мне известно, причин для беспокойства нет, – хмыкнул Гофман. – Однако держите меня в курсе. На тот случай, если потребуется помощь.

– Я подстраховался, – скривился Антон. – Борис Николаевич с вами? Он решает такие вопросы.

* * *

Федор Фомин оказался светловолосым крепышом ростом под метр восемьдесят, весом под сто килограммов, возрастом под сорок лет. Он не протянул руку Антону для рукопожатия, просто кивнул, сел на то самое место, на котором не так давно сидел Гофман и стал с интересом оглядываться, как будто основной целью был осмотр кабинета, а не разговор с его хозяином.

Антон выждал с полминуты, откинулся в кресле и посмотрел на Фомина с явным интересом.

– Чем могу быть полезен?

– Вот, – нехорошо засмеялся Фомин. – Знаете, как в восточных единоборствах? Кто первый двинулся, тот и проиграл. Это же не шахматы.

– Возможно, – пожал плечами Антон. – Но только в том случае, если речь идет о равных противниках.

– Меня вы равным противником не считаете, – предположил Фомин.

– Я не знаю о вас ничего, – ответил Антон. – Кроме того, что вы майор. Вы, кстати, не показали удостоверение.

– Я тут, можно сказать, в частном порядке, – хмыкнул Фомин. – Хотя бумажки всегда с собой.

– Что за частный порядок? – поинтересовался Антон.

– Да просто, – пожал плечами Фомин. – Я задаю вопросы, а вы отвечаете или нет. Без протокола и записи. Не страшно?

– Просто жуть, – засмеялся Антон.

– Тогда смотрите, – прищурился Фомин и выложил на стол вымазанный в крови чип.

– Что это? – замер Антон.

– Это я снял с трупа, – сказал Фомин. – С трупа девушки. Девчонки, можно сказать. Ее изнасиловали и убили. Страшно изнасиловали, но убили аккуратно. Без издевательств. Хладнокровно и точно.

– И? – нахмурился Антон.

– Она поступала в один из питерских вузов, – крякнул Фомин. – Поступила, кстати. И при поступлении проходила, как мы выяснили, некое особое тестирование. От Ростеста. И эта хреновина была выдана девчушке именно в Ростесте. Более того, я встретился с неким Лесовским Евгением Марковичем, он это подтвердил. Дал, в частности, наводку на вас. И сказал, что по окончании тестирования не были возвращены три так называемых чипа.

– И где же еще два? – спросил Антон.

– Вот они, – выложил два белых прямоугольничка рядом с окровавленным Фомин. – Ничего не хотите мне сообщить?

– Вряд ли я скажу больше, чем сообщил Лесовский, – пожал плечами Антон. – Это новейшая научная разработка. Что-то вроде антидепрессанта. Но на электронной основе. Выпуск готовится, но еще не начат. Лесовский – один из тех, кто проверяет изобретение на безопасность. Больше мне сказать нечего. Если вы обнаружите труп с карандашом в руке, вы на карандашную фабрику поедете? Не проще ли проверить биологические следы?

– Ничего нет, – помотал головой Фомин. – То есть абсолютно ничего.

– Но у вас есть два чипа, – напомнил Антон.

– Да, – кивнул Фомин. – Мы их сняли с двух парней из той же группы. «Прогнали» всех через детектор лжи. И, судя по всему, никто из них в происшедшем не виноват.

– И что вас беспокоит? – не понял Антон. – Вероятно, преступника среди них нет.

– Возможно, – согласился Фомин. – Но вот эти двое, – майор кивнул на чипы, – были абсолютно спокойны. Ни… тени сочувствия или скорби. Ни десятой градуса волнения. Ничего.

– Антидепрессанты, – развел руками Антон. – И трагическая случайность. Чем я могу вам помочь?

– Скажите, – майор колупнул один из чипов ногтем. – Там есть какая-нибудь память? Их можно как-то… прочитать?

– Нет, – с огорчением развел руками Антон.