Читать книгу Я не боюсь смерти - Наталья Маус - Страница 1

15 ИЮЛЯ.

Раньше я задавалась вопросом, какая мысль посещает человека, когда он узнаёт, что скоро умрёт? В моём понимании человек должен пройти все стадии принятия горя:

Отрицание. Ведь это очень тяжело – поверить, что все происходит именно с тобой. Скорее всего врач просто перепутал анализы и сейчас озвучивает тебе чужой диагноз.

Гнев. Может быть кто-то решил сыграть с тобой злую шутку? Так вот, юмор у этого человека так себе.

Торг. Хорошо. Может это действительно правда и все, что тебе только что стало известно имеет место быть. Но ведь это не значит, что все должно закончиться именно так.

Депрессия. Здесь нечего обсуждать – человек просто замыкается в себе, не зная, как продолжать существовать.

Принятие. Ведь рано или поздно это всё равно произойдет, разве не так?

Когда врач сказала мне, что моя жизнь продлится не больше двух месяцев – я почувствовала облегчение. Странно, правда? Тебе говорят, что совсем скоро болезнь полностью убьет тебя, а ты вдыхаешь полной грудью и думаешь «наконец-то все закончится».

– Анна, я понимаю, что такие новости всегда тяжело принять, – сказала Эл, мой врач. – У нас есть прекрасный психолог, который сможет помочь тебе…

– Помочь мне не сдохнуть? – Спросила я, вставая со своего кресла, с едкой улыбкой. – Или ты хочешь, чтобы последние 60 дней я потратила на то, чтобы ходила к человеку, который поможет мне разобраться в себе? Думаю, что уже слишком поздно копаться в моей голове, предоставим это червям.

Я задела ее чувства своими словами. Эл была не просто моим врачом, она была моим другом. Совсем недавно, когда мы сидели в баре, я поведала ей, что в последнее время начинаю быстро уставать и совсем пропал аппетит. Так я оказалась в этом кресле.

Так я узнала, что скоро умру.

– Эл, все хорошо. Мне не нужно, чтобы кто-то помогал мне разобраться в себе. Все мы однажды умрем, просто я видимо чуть раньше. – Я взяла свою сумку с вешалки, посмотрела в глаза подруги, и направилась к выходу. – Увидимся позже, не парься.

Она не ответила.

Какие мысли должны посещать человека, который столкнулся с такими новостями? Наверное, я должна позвонить семье, чтобы собраться за ужином и рассказать о своей болезни. После этого мы все обнимемся и будем плакать из-за несправедливости этого мира. Мама обязательно скажет, что нам нужен лучший врач, который сможет помочь, а отец молча откроет бутылку виски.

Нет, участвовать в подобном шоу, желания у меня нет. Возможно, в этом и есть моя проблема – у меня больше нет желания ни к чему.

Я оглянулась вокруг. Оказывается, что мои мысли завели меня в центральный парк. Сегодня было не то настроение, чтобы гулять и наслаждаться прекрасной летней погодой, поэтому я развернулась и пошла прочь.

– Хорошо, что не успела завести собаку, – вырвалось из моих уст.

В следующий момент раздался какой-то громкий звук и меня кто-то толкнул.

– Ты чего бесстрашная? Или умереть захотела? – Меня крепко держал какой-то парень. Я улыбнулась от того, как нелепо звучат его слова, учитываю всю ситуацию. – Тебя чуть машина не сбила, а ты улыбаешься.

– Я не боюсь смерти, прости. – Я аккуратно освободилась от его хватки. Оглядела своего «спасителя». Высокий молодой парень, с аккуратной щетиной. На нем были очки, непонятно защищали ли они его от солнца или нужны были для зрения, но выглядел он в них очень привлекательно. – Спасибо.

По всем законам романтического жанра он должен был пригласить меня выпить кофе, а я должна была «утонуть» в его глазах. Мы бы полюбили друг друга, но потом он узнает о моей болезни и его мир перевернется. Позже он будет стоять на моих похоронах и даст обещание, что никогда не сможет меня забыть.

От этих мыслей меня практически затошнило.

Больше я никогда в жизни не видела этого парня.

Кто знает, как бы все сложилось, если бы у меня была возможность прожить дольше, чем 60 дней.

18 ИЮЛЯ.

– Тебе нужно сказать семье.

Мы сидели с Эл в баре. С момента, как я узнала о своей болезни, прошло 3 дня. В моей жизни ничего не поменялось.

– Зачем?

– То как ты поступаешь – эгоистично, Анна.

– Ты думаешь, что это эгоизм? – Спросила я, сделав глоток пива. – Я умру в любом случае, но только при таком раскладе, как сейчас – моя мать не будет рыдать мне в трубку каждый день и смотреть на меня, будто я уже умерла. Мой отец будет продолжать радоваться каждому дню, а не думать о том, какой гроб купить для его дочери. А у сестры не появится мысль, что теперь ей необходимо жить за нас обеих. Если это и эгоизм, то я предпочитаю его, чем разбить сердце своей семье.

– Ты не думаешь, что они захотят попрощаться с тобой?

– Попрощаются у крышки гроба, не волнуйся. И да, я приеду к ним на выходные. Поверь мне, лучше они запомнят нашу последнюю встречу, как тихий семейный вечер, который будет полон улыбок.

– А что если…

– А ничего, – перебила я Эл. – Я хочу танцевать. Нет сил моих, чтобы еще об этом говорить.

– Тебе нужно быть менее активной, Анна.

– Да мне уже ничего не нужно.

Я сделала очередной глоток пива и встала из-за стола.

Наедине с музыкой ты всегда чувствуешь себя живым. Каждую песню, каждое слово – ты пропускаешь через себя. Мы кричим песни – когда счастливы, когда пьяны, когда нам больно или же весело. Музыка единственный друг, который сопровождает нас с самого раннего детства и до самой смерти.

В этот момент я была счастлива.

Я поймала взглядом – взгляд Эл. Она улыбалась. Я тоже.

К сожалению, сразу после этого кто-то выключил свет. Всё, что я видела – чёрный экран.

Я отключилась.

***

– Эта дрянь внутри, она… – я не могла открыть глаза, но я слышала голос. – Она прогрессирует настолько быстро, что завтра может заполнить собой весь её организм.

– И что делать?

– Не знаю, что делать нам, но на её месте я бы радовался каждой минуте, пока она еще жива. – Послышались шаги. – Кстати, она почти очнулась.

Именно тогда я поняла, что мой срок сократили. У меня не было двух месяцев. Возможно, что у меня не было даже двух дней.

Как оказалось, Эл привезла меня в больницу. Я отключилась прямо во время танца и шлепки по щекам мне не помогали. Врачи провели пару тестов, и пришли к выводу, что меня нельзя выпускать из больницы. Моё состояние резко ухудшалось.

Я, конечно же, не была согласна на такие условия. Пришлось подписать пару бумаг, чтобы снять всю ответственность с врачей, но зато меня отпустили домой.

Я вышла из здания больницы.

Посмотрела вокруг.

Мне кажется только в этот момент я, наконец, поняла, что происходит. Нет, мне не стало страшно. Мне даже не захотелось плакать. Но я осознала, что вот жила-была девочка Анна. Она пережила так много всего, научилась быть сильной и не зависеть от кого-либо в этой жизни. И теперь вот-вот девочки Анны больше не будет. А ведь ей нет даже 30 лет. И уже никогда не будет…

– Вот черт, – я снова так сильно ушла в раздумья, что не заметила, как вступила в собачье испражнение.

– Не твой день, да? – Напротив меня стоял рыжий паренек и протягивал мне салфетки. – На, вытри.

– Не моя неделя, – улыбнулась я в ответ и приняла его помощь.

– Если ты вышла отсюда, – он кивнул в сторону больницы, – то мне жаль.

– Может я делала прививку от гриппа.

– К сожалению, в данном месте прививок не делают. Здесь держат умирающих.

– Ты слишком много знаешь об этом месте – уже умирал?

– А ты очень позитивная. Особенно для человека, у которого к ботинку прилипло говно.

Я подняла на него взгляд. Он улыбался. Мне тоже стало смешно.

– Я собиралась выпить чашечку кофе, составишь мне компанию? – Не знаю, почему я решила пригласить абсолютно незнакомого мне человека. Но есть прекрасная фраза, которая гласит, что живем мы всего один раз. Так почему бы и нет, тем более когда твой один раз подходит к концу.

– Только если ты очень хорошо вытрешь свою обувь.

Его звали Эрик, он был немного старше меня и оказался очень интересным собеседником. Мы говорили обо всем подряд. Он поведал мне о своей поездке в Россию, а я о том, как тщетно пыталась научиться кататься на велосипеде в прошлом году. Время летело так быстро, что хотелось остановить его хотя бы на мгновенье. Он не спрашивал меня про больницу и причины, по которым я там оказалась, за что я была ему очень благодарна.

– Я бы хотел встретиться с тобой еще, – сказал он, когда провожал меня до квартиры.– Если честно, смотря на тебя, у меня возникает желание выпить с тобой и пригласить танцевать вальс. – Он замялся на несколько секунд. – Надеюсь, что я не перегнул палку.

– Все хорошо, я даже не против этого.

– Как насчет выходных?

Сегодня был вторник. «Я не уверена, что еще буду жива» – хотела сказать я.

– Я не уверена, что смогу, – сказала я.

Он все понял. Я будто почувствовала это.

– Значит, я зайду за тобой завтра. Дождись меня, пожалуйста.

– Постараюсь.

Остаток пути мы провели в тишине. Каждый был в своих мыслях.

19 ИЮЛЯ.

Утро я встретила с прекрасным настроением и самочувствием. Я зачеркнула очередной день на своем настенном календаре и выпила чашку кофе. Позвонила родителям, чтобы предупредить, что приеду к ним на выходные. Все-таки, если у меня получится – стоит подарить им счастливый вечер в кругу семьи, мы не так часто видимся.

– Анна-аааа, – раздался крик с улицы.

Я выглянула в окно. Там стоял Эрик. С двумя велосипедами.

– Я не знал, в какой квартире ты живешь, да и номерами мы не обменялись. Поэтому пришлось кричать, извини. – Он улыбался. Мне кажется, он улыбался всегда. И всегда носил черное. – Спускайся, как будешь готова. Я жду тебя.

Я не стала терять время, собрала волосы в тугой хвост, натянула лосины и, кинув рюкзак на плечо, выбежала на улицу.

– Серьезно, велосипед? – Спросила я, спускаясь с крыльца дома. – Я же рассказывала тебе, что этот зверь не для меня. В последний раз я разбила все колени.

– Именно поэтому я прихватил для тебя защиту, – Эрик помахал шлемом и наколенниками.

– Может быть, мы просто прогуляемся по парку?

– Что я слышу, неужели ты боишься?

– Я ничего не боюсь.

– Тогда бери снаряжение и садись на этого зверя. К 25 годам пора уже научиться кататься на велосипеде.

Я послушалась.

Не могу сказать, что у него получилось научить меня кататься, но в этот раз хотя бы обошлось без травм. После мы остановились в парке, где Эрик организовал пикник. Он принес с собой даже плед, чтобы все выглядело культурно.

– Расскажи мне, чего ты еще не умеешь или хотела бы попробовать. – Сказал он.

– Хочешь, чтобы я попробовала все, прежде чем умру?

Я впервые сказала это вслух при нем. Мне было не по себе.

– Нет, – с его лица исчезла улыбка, а голос стал серьезным. – Я хочу, чтобы ты почувствовала себя живой.

– Думаешь, сейчас я этого не ощущаю?

– Думаю, что сейчас да. Но не вчера, когда мы встретились.

– Зачем тебе это? Мы знакомы меньше суток.

– У каждого свои причины, Анна.

– Поделишься своими?

– Не сейчас.

– Почему я должна делиться с тобой чем-то, если ты при этом недоговариваешь?

– Всему свое время, поверь.

– Если ты думаешь, что мне необходима помощь или поддержка, то ты очень сильно ошибаешься. Мне нравится проводить с тобой время и, спасибо тебе за этот прекрасный день – но не стоит строить из себя спасителя и помогать мне разглядеть прекрасное в этой жизни.

– Кто же тебя так обидел, что ты настолько сильно стараешься оградиться от людей, – почти шепотом ответил он.

– Меня невозможно обидеть.

Как и вчера, обратный путь мы провели в тишине. Да, я неправа. Возможно, мне и нужна эта помощь, которую он готов мне дать. Но я привыкла справляться со всем самостоятельно. И я не дам себе поблажек даже под конец.

21 ИЮЛЯ.

Может врачи и думали, что мое время максимально на исходе, тем не менее, неделя почти подошла к концу, и я отправила к родителям. Эрик больше не появлялся, хотя мы и обменялись номерами. Я тоже не стала ему звонить.

От Денвера, где я живу сейчас, до Каспера, где выросла я и проживала моя семья расстояние 360 километров. Дорога занимала около 4 часов.

С семьей мы виделись редко. По большей части из-за того, что я не любила возвращаться в родной город. С каждым километром, который приближал меня к Касперу, мое сердце билось чаще, а руки начинали потеть.

Каждый раз, когда я возвращаюсь в это место, меня не отпускает внезапное чувство тревоги. А еще воспоминания. Они везде, черт возьми.

Если вы когда то сбегали подальше от дома, чтобы начать новую жизнь – вы поймете. Очень тяжело возвращаться. Даже, если ты возвращаешься всего на один день.

Даже, вдыхая воздух этих улиц, я чувствую грусть и тревогу. Меня накрывает с головой, будто мне снова 16 лет и вот сейчас я пойду с друзьями в клуб. А потом кто-то напьется, кто-то переспит, кто-то признается в краже, а кто-то поругается. И жизнь изменится.

На-в-сег-да.

Я припарковала свою машину, огляделась по сторонам, и постучала в дверь.

– Открыто, – послышался голос сестры.

Я это знала. Они никогда не запирают дверь к моему приезду. А я никогда не захожу без стука, и не открываю дверь сама, хоть и ношу с собой ключи от их дома.

В прихожей я сразу почувствовала запах пирога.

– Мой любимый, с черникой,– сказала я маме, которая сразу же вышла меня обнять.

– Я так рада, что у тебя удалось выбраться на эти выходные. Мы очень соскучились.

–Я тоже скучала, мам.

– Что? Неужели наша суровая Анна призналась, что скучала по своей семье, – ворвалась в разговор моя сестра. – Кто ты? И что ты сделала с моей стервой-сестрой?

– Иди в задницу, Элизабет.

Мы обнялись.

Эли была младшей. Сейчас ей 19, она слушает тяжелый рок и ходит волонтером в воскресную школу. Наши отношения можно описать фразой: от любви до ненависти всего один шаг. Однажды ночью она нанесла на мои волосы крем для депиляции. Это было перед тем, как я должна была выступать перед всем городом на каком-то важном мероприятии. Утром я сломала ей руку. А вечером мы заказали пиццу и, как ни в чем не бывало, сели смотреть «Сплетницу» по телевизору.

– Ты к нам с новостями или просто решила сбежать от очередного парня? – Спросила Эли.

– Я просто хотела вас увидеть.

– Ну, вот и отлично, давайте все садитесь за стол, – радостно сказала мама.

Отец молчал. Он знал, что я не приезжаю просто так. Он знал меня лучше всех на свете. От этого мне стало не по себе.

* * *

Мы провели отличный вечер. Элизабет организовала свою музыкальную группу, с которой планирует выступить завтра на фестивале. Мама рассказывала новости о соседях и постоянно спрашивала меня о том, когда я приеду в следующий раз. Изначально, в моих планах было уехать сразу после ужина, как я делала обычно, но я поддалась уговорам и осталась дома до конца выходных.

Зайдя в свою комнату, я снова окунулась в воспоминания.

– Здесь все точно так же, как было, когда ты уехала, – услышала я голос отца за спиной. – Не бойся, это просто комната.