Читать книгу Смятенная. Новые стихи, избранная проза, афоризмы и краткостишия - Наталья Метелица - Страница 144

Мы любим накрутить громады,

Изыском Бога зачерпнуть!

А листья просто очень рады

Стать кораблями на чуть-чуть…

Небогатый, но честный ум —

Это даже с изнанки чинно.

А бывает такой костюм —

С виду шик,

а раздеть противно.

…Но каждая ладонь

найдет свою фигуру,

Как и поэт

любой

найдет себе чтеца!

Кому надо – те заметят.

Кому надо – те поймут.

Избалованные дети

Чтить не могут мамин труд.

Избалованные люди:

Выше башня – вниз плюют.

А потом плевок засудят

Тем, в кого и попадут.

Не бойся быть кому-то в осмеянье,

Не бойся ошибаться на пути

И не одалживай звонкогремящих званий,

Когда честней без звания идти.

Ты молчишь…

О как это здорово,

Что ты врать не умеешь

в глаза!..

У тела много достойных званий —

Любовь по скудным слогам верстать.

Всё тебе мало. Иная. Иные.

Пусть ублажают и взгляд, и «пощупать»…

Но никогда не вернутся  р о д н ы е —

Кто недожил до спасительных шлюпок…

Огонь открытый снова бросят в руки,

чтоб любоваться детским плачем рук.

Вновь под маскою добрые души

Погибают от спрятанных ранок.

Неужели это справедливо?

Неужели так должно и быть:

Встретив гада, смерть проходит мимо,

Забирая тех, кому бы жить!

Высота людей

измеряется только болью

за тех,

кто тебя слабей.

Глумился снег над черной тканью горя.

Смеялся выстрел холостой

над чуткой верой листопада.

А вера с прежней теплотой

любила алые наряды.

И был закат – весны сгубитель.

И был рассвет – венец Начал.

Весь мир на падеже

            винительном

Сорвал свой голос!

Замолчал.

И только я с больной улыбкой

Спокойно отмывала стол,

Где две красивые бутылки

В себе не замечали скол.

И темы те ж, и человек всё тот же…

К чему тогда всё новое мы ищем?!

Но, к Истине пока придешь,

В дерьме утонешь с голенищем.

Наперекор – ни сделать, ни сломать.

Наперекор – лишь испоганить душу.

И я б, наверно, съела аттестат,

Чтоб выдавить учение наружу.

Самой себе глупее стать, чем есть.

А для тебя – глупее, чем я буду.

Наперекор хотела душу съесть,

Да не нашла достойную посуду.

Слова порою – злейший враг,

Когда поверишь им серьезно.

Он – верный пес, она – его кошка.

Потом поживут – и смена ролей:

Она его дома ожидает с окрошкой,

А он Камасутру внедряет  НЕ С НЕЙ.

Я благодарна.

Честность – это сила,

Которой мне не стыдно проиграть.

Мне больше нечего и некому читать.

Вдох-выдох-вдох…

Люблю. Люблю.

Любила.

Ты хотел меня ниже

и ниже…

А я – вопреки – вырастала.

Как из двуличий распознать лицо,

Что было раньше… Дорогие слёзы

Не тратят понапрасну… У дворцов

Всё начинается не с лиц. Не с позолоты.

И даже не с алмазов на виду.

Всё – лишь душа одна!.. которой кто-то

Не оценил, не зная цену ту.

Чужие лица… Вперемешку. Чинно.

Но одинаково – среди речей,

Пустых, словно бездарная картина,

Чья рама – только порицанье ей.

Я была твоей артерией —

Безымянная, но всё ж.

Ты был тоже так похож

На мое

сердцеветвление.

Да и продано за грош.

Нынче рынок стал дешевенький.

Там душа – сезонный фрукт.

По карманам рассуют.

Вот десертик и готовенький —

Когда

вместе

запекут.

Кто совершенен в мире, где свобода

Всего лишь кем-то разрешенный жест

И неизвестно завтра, где приСЕСТЬ

Вам разрешат среди войны народа!

Душа ребенка – словно стан,

Где жестом мы бросаем ноты,

И слава Богу, если кто-то

Святую музыку вписал.

Брошенный —

но свободный??

Не SOSтыковывается!

Я согласна по лезвию нежной струны

Ради вас исцарапаться, нежный!

Пуста посуда,

А столько подано на ней.

То ли кажется, что упала.

То ли не было пьедестала!

Поэты часто как-то вдруг

свои заканчивают жизни.

А тот, кто подражал им вслух,

тем более чудак для тризны.

«Поэты не рождаются случайно»,

Но умирают будто невзначай.

А вы б хотели выпить чаю,

Когда б мочился кто-то в чай?!

Никто твой грех не отпоет,

И, выжигая идиот,

На лбу клейма оставят след,

По сути равное поэт.

Было. Ни много ни мало.

Ладонь и ладошка.

Сама и разжала,

просыпав немножко —

от счастья простого

простую застежку.

Человека предать человеком

Мудрено ли в таких скоростях?!

Оттолкнулся – и в душу с разбега,

Всё нутро намотав  в кулаках!

Бывает так, что вдребезги бокал —

А ты пока ни трезвый

и ни пьяный…

Наивность обучается быть стервой,

живя как пешка с псевдокоролем.

Любовь порой как коммунизм:

Идешь к мечте – там вагинизм.

Сказать, что я скучаю без тебя, —

такое унижение страницы!..

Гриф гитары твоей не доструган,

А я струнами к ней собиралась…

Такая долгая разлука,

что хочется еще длинней

ей написать письмо о ней —

да растерялись даже буквы.

Все чувства юзом стопорят в трясине,

и память льется дорогим бензином

в адреналин панических атак.

Надежда уж наивности стыдится,

И, скинув ризу веры от потерь,

Она летит как раненая птица,

Освобожденная от всяких вер.

Я загадала самое простое,

А снова перышки сжигаю журавлю…

Отсчитала в господнюю кассу

45 своих «я» по рублю…

Когда нас любят, мы роняем

бездарно пёрышки крыла

чужого… – с чуждого стола

надеясь вновь вернуться в стаи.

Ты ей слово – она лишь полслова.

Ты к ней редко – она еще реже…

Прозрачный день в прозрачное стекло

Красив  сам по себе. Он «я» не ищет.

А человек из двух четверостиший

Построит лабиринт, себе назло.

Нет себе сильнее наказанья,

чем пытки своей гордой головы!

А чудеса вино хмельное чарок

Продолжат лишь достойным щедро лить.

Ведь, чтоб под елочкой найти подарок,

Хотя бы нужно елочку купить!

Скитается душа внутри аорты…

В занавесках едва ли полуденный свет.

Будто всем облакам перебили

все их плавники.

Я люблю тебя – неисправимо.

И, когда УХОЖУ, —

        в любовь!

Потому что уйти от любимых —

Это сам для себя – сто врагов!

Видишь, перышки сыплются с неба

Вам на твердь разорившейся страсти.

Подстрелил ты меня?!.. – и спасибо!

Значит, любишь!..

Пора разбиваться!

Смеркалось… Грусти тень

Тушила краски золотого платья.

Как будто Ночь и День

Устроили  рукопожатье.

Закат, отхрустывая яблоко,

огрызок в море уронил.

Но даже ночи было жарко,

напившейся медовых сил.

И лучше – день БЫТЬ идиотом,

Чем просто ЗВАТЬСЯ – идиот…

Молчание  рассудка – лучший лекарь.

Ах, нынче даже дождь галантный

Мне слаще меда на губах!

Снова душа моя просит

Черное море стихов…

В гостях всегда приятней кипяток.

Когда мы счастливы, прощать

Худую глотку чьих-то сплетен —

Такая радость, будто дети

Сумели зайчика поймать.

Один лишь дождь

смотрел в цветы слезами —

И оставался на моих щеках…

Размер интриг стал тесен. Моя сила

Слабела, чтобы главное успеть.

Мне кажется, что уже дважды

Себя истратил один год.

Я буду подвигом очередных попыток…

и утешать последней рифмой лист.

…И так покорно воздух умный

внутри меня спасает жизнь,

что за чертой благоразумья

я отпустила даже мысль…

И вновь строка,

как тонкую фанеру,

разрежет рот,

творя свой первый слог.

Шагами теряем друг друга:

Шагами ты дольше мой…

Не  верьте каждому случайному «люблю»,

когда приглашены на «просто ужин».

Все завершения мудры,

спасая грустной верой в завтра.

Но сколько сУетной игры

всех ритуалов брудершафта

с великим замыслом Его…

ТЫ виноват, что руку дал,

а Я —

что всё

и сразу.

Ты больше, чем любимый и хороший.

И больше слов, в которых вязнет рот.

Ты не осмыслен. Не вмещен. Не мерен.