Читать книгу Становление. Часть пятая - Наталья Москалева - Страница 6

Уже известные собеседники узнали продолжение истории про девочку из шкафа. Спокойным летним вечером они присели на берегу реки, и в полной тишине негромко разговаривали.

– Расскажи мне, что с ней стало, с той девочкой, что вышла из шкафа, – с нетерпением просил маленький слушатель. – Она стала свободной?

– Девочка после того как вышла долго бродила по миру в поисках себя. Она решила, что раз вышла из шкафа, то должна и обрести что-то важное, свое. Потому что без этого важного своего и жить то невозможно. Только если вернуться обратно в шкаф. Но она туда не хотела! Терпеливо за собой шла. Это был трудный путь. Казалось, что он не закончится никогда. И никогда она не почувствует себя.

– Неужели так и будет! – в сердцах воскликнул нетерпеливый мальчик.

– Не знаю, как будет. Я рассказываю, как было. Девочка никак не могла найти себя! Как буд-то кто-то наложил на нее страшную карму: так и жить в неведении и страдании.

Однако, никто на нее проклятья не накладывал. Дело в том, что она искала себя в воображении других людей! А нужно обрести себя в своем! Вот и получалось, что и жить не живет, и умереть не умирает (конечно, очень боится). Прямо загадка какая-то!

– А она, она это поняла? Она по-другому пошла? – не сдерживал любопытство мальчик.

– Да. Однажды она это поняла. И отправилась по старым местам, с целью понять, что неправильно.

Странный лес был в ее путешествии. Чужой, в нем нельзя обнаружить себя! Долго она бродила по нему. Потом поняла, что ее в нем нет.

– А кто тогда бродил, если ее нет? – удивился смышленый ребенок.

– Она в мире есть, а вот именно в том лесу ее нет, – ответил старик.

– А как она бродила там, где ее нет?!

– А вот так! Люди умеют это делать! Пытаются пробраться туда, где им места нет! А потом долго плачут: как же это, мне в мире места нет.

А тебе не выделено пространство там, где чужое оно!

Ну да ладно, мы начали про девочку, про нее и продолжим. Лес этот волшебный был и не лес вовсе. А восприятие других людей. Поэтому и воспринимался как чуждое, не свое. Но девочка непременно хотела внедрить свое! Пыталась увидеть себя там, где ее и в помине быть не должно!

– А зачем ей было так важно увидеть себя там, где ее нет?

– А потому что по-другому она жить не умела! Она искала свою жизнь (в чужом осознании) там, где ее нет. И очень расстраивалась, что не находила ничего. Собиралась с новыми силами, залазила в дремучие дебри, а люди ее выгоняли!

– А почему люди выгоняли ее?

– А потому что она лезла в их пространство, пыталась поселиться там, где предназначено место им. Она не хотела жить у себя. Она хотела быть в них!

– Зачем пытаться залезть туда, где тебя не может быть?!

– Не знаю. Этого пока не понял никто. Даже самые большие ученые не могут разобраться, зачем человеку впиваться в чужую жизнь, вместо того, чтобы жить свою!

Девочке казалось, что, попади она в сознание других людей, как сразу обретет самую большую радость на свете. Проползая в не принадлежащую ей обитель, она еще пыталась стать там самой главной. Главнее, чем сам обладатель. И очень обижалась, когда ее за это выгоняли! Говорила:

– Ну почему люди такие бездушные! Почему они не приютят меня! Эти злые, бесчеловечные люди!

Конечно, она при этом и сама впускала в интимное пространство того, кого там не должно быть. Она даже не понимала, что это пространство предназначено только для нее. Казалось, что нет ничего своего, поэтому надо обязательно забрать чужое, – а как иначе жить? Совсем без места что ли?

Искательница намеренно дичилась тех, кто умел держать личное пространство: не давал въедаться другим, и не просачивался сам. Ей казалось, тот, кто, не пускает ее, – самый жестокий! Потому что не дает ей жить. Ей прошлой даже в голову не приходило, как неправильно требовать для своей жизни чужую! Что такое просто невозможно! Что требование чужой жизни взамен своей – гадко и омерзительно! – Нет! Даже напротив, думалось, именно так и можно обрести самое важное свое.

В чужой жизни героиня искала необыкновенно яркий взрыв эмоций. Именно там представлялась самая интересная, притягательная, волшебная судьба. И она охотилась за ней яростнее самого азартного игрока. По пути ей встречались, конечно, такие же люди. Вернее, она сама их находила и притягивала к себе. Вместе, напав друг на друга, они начинали въедаться в то, что им не принадлежало. Каждый так и норовил стать в чужом восприятии важнее самого обладателя. Требовал сделать главным в чужой жизни его. Навязывал свои интересы, желания, видения, стремления. И следил, чтобы тот, в кого просочился, непременно поставил на первое место его. Когда этого не получал, начинал ненавидеть партнера за то, что тот не дает ему жить! – Ну и что, что требовал жизнь в чужом пространстве: «Я по-другому не умею!» – как буд-то такой довод оправдывал все. Конечно, все это вызывало обоюдные недовольства. Пока требовал быть главнее один, этим же самым занимался другой. Но кому же понравится, когда у тебя отбирают то, что по праву твое. Да, ты свое не умеешь чувствовать, не осознаешь. Но природе все равно, до больного восприятия. Она требует вернуть то, что предназначено тебе. Так рождались большие ссоры. В которых главное было продолжить контакт. Продолжить, чтобы не умереть в чужом восприятии. Потому что даже самая отвратительная ругань не так страшна, как молчание.

Что есть молчание? Оно пустота, то есть, смерть. Радостно оживала эта тягучая слизь, которая толкала и толкала туда, где уже вылито столько грязи, и выльется еще. Сначала хотелось сказать «последнее» слово, которое возвысит, станет выигрышем в том плане, что заставит противника думать о тебе. Пока он думает о тебе – ты в нем живешь. Но тот, второй, стремился сделать то-же самое. А как можно заставить думать о себе? Только, задев за самое живое, за твое. И вот они задевают:

– Я главнее! Пошел вон! – а выгнать оппонента обязательно нужно. Во-первых, его правда хочется выгнать из своей жизни, потому что его хозяйничанье в ней как минимум противно, как максимум невозможно. И вообще, он гадкий тип. А, во-вторых, выгонять первому, это значит умерщвлять врага, не дать умерщвлять тебя. Это способ защиты такой: напади первым, чтобы не напали на тебя. Но «убить» никого, конечно, не получается. Более того, по-настоящему убив в своем восприятии его, ты убиваешь и себя. Ведь сам можешь жить только в нем!

Никто из них этого не знает. Они участвуют в страшной схватке, без конца унижая друг друга, извергая отвратительные оскорбления и обиды, отвергая и отрицая факт существования друг друга. И все это – страшная засасывающая сила, в которой нет как буд-то выхода.

Таким людям кажется, что их жизнь заключается в успехе, – там, где они «завладели» сознанием множества других людей. Путники все никак не могут понять, что ни в успехе, ни в чужих осознаниях свою жизнь они не найдут, потому что там ее нет. В бегах и поисках иллюзорного счастья обретения себя, они теряют настоящего себя и настоящую жизнь, которая проходит здесь и сейчас только в собственном восприятии. И нигде она больше быть не может.

Но выход есть. Для того чтобы все это закончить, нужно просто стереть из своей головы абсолютно все, что связано с противоположной стороной. Нужно учиться жить в своем восприятии, а не чужом. А это нелегкий труд, я тебе скажу.

– Боже мой, какой кошмар! – опять не сдержался мальчик. – А она, она поняла все это! Она перестала так делать! Она ушла из этой жизни, в которой невозможно жить?!

– А я пока не знаю, – улыбнулся старик. Ей теперь нужно оторваться. А отрываться очень, очень, очень больно. Но пока этого не сделаешь, себя в своей судьбе не обретешь.

Уроки?

– Здравствуйте, уважаемые студенты, – начинает профессор. – Я вижу, вы изучаете книгу о том, как достичь то, что написано в книге. Но, не кажется ли вам, что для того чтобы чего-то от себя получить, нужно уже что-то делать, а не вольготно читать, – профессор многозначительно поправляет очки.

После недолгой паузы, он снова обращается к невидимой аудитории:

– Вот что вы, госпожа студентка уже начали делать для того, чтобы успешно водворить полученные знания в жизнь?

– Я, – отвечает миловидная девушка, уже делаю практическую дипломную работу.

– Ну, что-ж, похвально! – восхищается профессор. А теперь расскажите нам, в чем состоит Ваша задумка?

– Мой новый проект заключается в продвижении вязанных платков для женщин. Это изделия ручной вязки (у меня пока нет возможностей для программной вязальной машины), но очень дорогие…

– Постойте, – предостерегает наставник. – Вы осознаете, что очень дорого лишь за ручную вязку никто платить не будет?

– Да, конечно! Я же раньше даже работала PR – менеджером, – парирует рассказчица. За дорого можно продать хорошую идею. Моя идея заключается в том, что пряжа для вязки подбирается очень мягкая и из натуральных материалов (шелк, шерсть, хлопок). Но здесь главное, даже не идея, а ее подача!

Я себе сказала: есть несколько составляющих для реализации собственного дела.

– Должна быть ключевая идея. Я ее вам уже обозначила. Когда есть идея, которую необходимо развернуть и подать, хорошо подходит сайт. Я занялась созданием на эту тему сайта.

Но, нужно понимать, что симпатия – это свободная воля человека. Я готова к тому, что идея может не пойти. Однако, есть уверенность: то, что нравится мне обязательно понравится и другому человеку.

– Для любой, даже самой замечательной идеи необходим соус, то есть, контекст ее подачи. Мягкость – ассоциация – объятия мужчины, – это соус, который придумала я.

– Очень важна и форма подачи. Мое исполнение подразумевает затрагивание подсознательных потребностей человека. Я делаю на это главную ставку! Исполнение: теплый и мягкий платок, это руки (объятия) любимого мужчины. Это я буду реализовывать в рисунке. Рисунок, кстати, должен быть простой, без лишних деталей, но яркий, образный. Если я говорю о работе через подсознательные потребности, значит, я должна в полной мере использовать «язык» подсознания.

– Пути продвижения. Это у меня на стадии проработки. Знаю только одно. Использованные варианты должны обеспечивать точное, максимально эффективное попадание в цель! Иначе, зачем все это делать?

Самое главное, что я для себя решила. Каждый из этапов и шагов продвижения должен в хорошем смысле шокировать. Привлекать внимание, выдирать из привычной реальности. Если моя реклама будет похожей на все, то она и сработает как все (то есть, не даст результата). Она должна быть не как все.

Это пока все, что я хотела сказать.

– Мне очень интересно стать свидетелем Ваших успехов. Вы позволите?

– Да, конечно! Мы еще встретимся!

Я ем – и это моя жизнь?

– Так это я ем, сама, а не какая-то моя часть! – приходит вдруг осознание.

– Но у меня теперь есть новый опыт! Я восприняла бытие, как процесс, который происходит здесь и сейчас, каждый день.

Кроме того, я полна решимости формировать судьбу, как хочу.

И что вдруг узнаю? Что моя жизнь в огромной части состоит из еды! Вот это да! Вот это я сделала себе… реальность. И знаете, что!? Мне это не нравится!

Ведь что тут стало понятно: не есть и есть, – это одно и то же. Это жить! Только в одном случае жить – постоянно есть, а в другом случае жить – разумно дозировать свои потребности (и похудеть).

«А пока что, в постоянном перекусывании моя жизнь – это еда» – как оно, а?!

Так героиня стала напоминать себе, при каждом позыве: «есть и не есть – это одно и то же». Но, и это оказалось, еще не все. Пришло лишь избавление от постоянного желания перекусить. А яркие эмоции от еды, нежелание от них отказаться (при противоречивом желании стройной фигуры!) – остались.

– Как странно. А я то, думала, будет один и самый верный рецепт. Ведь, речь всего-то – о еде! Люди берут и худеют. В 20 лет, раз и сбросила вес. А вот теперь приходится копать…

Тоска

От нее не избавилась в прошлой части. Но хотя-бы теперь не стало напряжения. Выброшена тяга. Осталась, как буд-то одна она. Иногда ее было видно. Она тихо входила в открытую дверь. Обладательница больше не пугалась. Даже привыкла к ее посещениям.

– Привет, – говорила гостье. Знала, что придет.

Та не отвечала, но давала знак: видит, приветствует тоже. Не было в этом знаке доброты. Но и злости тоже не было. Скорее, какая то странная собачья преданность. Неслышно садилась в сторонке. Занималась чем-то своим, но при этом не забывала время от времени поглядывать на хозяйку.

– Может, ты хочешь что-то важное во мне открыть? Например, то, что ищу в людях или в мужчине, – с надеждой спрашивала девушка.

Тоска слышала ее. Но, не отвечала. Бросала все тот-же мимолетный взгляд и снова погружалась в свое занятие.

– Что я вижу в этом взгляде? – иногда размышляла девушка. Вроде не обида. А больше похоже на намек. На просьбу подумать. Словно поругаешься с человеком, и он надеется, что ты, наконец, свои ошибки сам поймешь. Именно, в нем надежда! Только грустная, как буд-то передает, что я должна ее спасти. То есть, не выгнать тоску, как раньше это делала, а спасти. Вот, как интересно! А я думала, это ее задача мне помочь.

Девушка снова начинала рассматривать ее. Выгнанная, отверженная, но не сломленная. Грустная, но не убитая. Не хочет больше унижений. Поэтому не просится обратно.

Иногда тихая гостья пропадала. Казалось, как буд-то и нет ее вовсе. Казалось, что жизнь наполнялась радостью. Но это не была свобода. Уходя, тоска всегда что-нибудь свое забывала. А героиня никак не могла решиться выбросить вещицу. А это значит, что тоска обязательно вернется обратно – за своим.

Однажды в очередных размышлениях, девушка поняла, что тоска напоминает ей саму себя!

– Ведь именно я сейчас нахожусь в таком же состоянии. Я отверженная, в одиночестве, перестала упрашивать людей не бросать меня. Перестала бояться. Учусь не отказываться ни в чем от себя. Принимаю все порывы и ошибки. Я перестала стирать сообщения, на которые нет ответа (хотя пока это очень трудно). Я перестала пытаться забыть то, где показалось «вызвала чье-то недовольство». Я учусь принимать всю себя. Каждый шаг, каждую частичку, каждое слово, каждая мысль – моя. Потому что именно принятия ищу в глазах окружающих.

Это не тоска! Это я сижу, отделенная сама от себя, тихо в уголочке. Иногда ухожу, чтобы дать себе частичку радости. Вот откуда собачья преданность! Вот, почему немая просьба: «подумай». Однажды девушка не пустила ее. Увидев, что собирается исчезнуть, крикнула:

– Подожди! – не пропадай.

Ты – моя.