Читать книгу «Волшебный пендель: деньги» Александра Молчанова, или Мои финансовые воспоминания - Наталья Николаевна Евдокимова - Страница 2

На следующий день нужно было разобраться с долгами (как своими, так и чужими). Если кто-то мне должен – следовало написать ему и либо попросить вернуть долг, либо простить этот долг и забыть о нём навсегда. Если имелись невыплаченные долги или кредиты – Александр Молчанов предлагал завести специальный конверт для расходов на них и назвать его «Благодарность за…», вписав нужное.

Прослушав задание, я сначала облегчённо выдохнула: мне никто ничего не должен, я никому ничего не должна.

А потом вспомнила.

Первый раз, когда я пришла устраиваться на эту работу, я врезалась в стекло: не заметила его. По телефону мне сказали пройти в арку. За неё я приняла большую стеклянную дверь. Мне было больно и обидно – как это обычно бывает, когда встречаются незаметные стёкла и двадцатидвухлетние девушки. С аркой я больше так не ошибалась. А с работой ошиблась. Хотя ошиблась ли?

Директор веб-студии умел играть на скрипке и притворяться незаметным, как то самое стекло. В компании мы создавали веб-сайты, и я писала тексты. Это была моя первая творческая работа с прекрасным коллективом и аквариумом, в котором плавала красноухая черепаха.

Об этой кровожадной черепахе у нас на сайте даже была колонка новостей. Сначала её вёл другой редактор, которого я считаю моим первым и главным учителем писательского мастерства. Позже, когда он ушёл из компании, колонка о черепахе перешла ко мне, и это оказалось для меня честью. Черепаха откусывала рыбам хвосты и вела себя безобразно. Было о чём писать.

Я писала о ней за еду.

Проблемы с зарплатой начались сразу же: она оказалась ниже обещанной. Я, совсем ещё юная, стеснялась спросить, за что. Потом зарплата исчезла. Иногда директор загадочно кивал головой, мол, пойдём со мной и никому об этом не говори, что-то искал во внутреннем кармане пиджака и отстёгивал немного денег. Такие дни были праздником. Когда я возвращалась к коллегам, на меня смотрели завистливо.

В эту веб-секту тянулись хорошие люди. И, как это часто бывает с интересной работой, опыт был превыше всего.

И, конечно, обеды.

Мы, голодные копирайтеры, дизайнеры, программисты каждый день ждали бабушку-кормительницу. По вторникам и четвергам она традиционно приносила вареники (такая периодичность заставила нас эти вареники невзлюбить), а в остальные рабочие дни мы питались вполне разнообразно. Это продолжалось до тех пор, пока в одной из тарелок не нашли таракана. Он смиренно почил на отбивной.

– Таракан! – закричала коллега. – Таракан!

Директор подошёл, посмотрел на таракана, хмыкнул и позвонил бабуле. Разговор был коротким, как усики лежащего на отбивной таракана. Бабулю сменила компания, развозящая обеды. Еда без тараканов нам не понравилась. Мы с грустью вспоминали о былом, но вскоре обедов и вовсе не стало. Правда, всегда можно было перекусить рассказами директора о близком прекрасном будущем, когда деньги на нас будут сыпаться с неба.

– Ты в киоск? – спрашивала наша программистка у дизайнера. – Купи мне «Мивины»! Только попроси не острую! Они по умолчанию острую дают!

Переход на лапшу быстрого приготовления был болезненным. Иногда я брала с работы пакетики чая, потому что дома было совсем пусто. К счастью, я работала на двух работах. Но вторая позволяла мне разве что оплачивать снимаемую квартиру. Работая в две смены, я возвращалась домой к двенадцати ночи.

Я не была готова к лапше быстрого приготовления.

В один из дней, когда долг по зарплате достиг полугодовалого объёма, я решила на работу не идти. На это больше не осталось сил. Но в то же время было чертовски грустно. Я любила всё: флейту в переходе, ночную конечную остановку, каждого на нашей работе. И даже дурацкую красноухую черепаху. Один раз, когда я возвращалась ночным троллейбусом домой (а дорога на работу предполагала два троллейбуса и метро), одна девочка лет шести вышла к водительской кабине, расставила руки в стороны и закрыла глаза. Впереди была ночь, и девочка летела.

Я теряла не только работу. Казалось, я теряла себя.

Поэтому через день я вернулась.

– Где ты была?! – спросила наша программистка. – Мы так волновались!

Они волновались. Я растаяла. С тех пор я старалась не переживать из-за невыплаченных денег. Наверное, проработай я там дольше, я стала бы доплачивать сама. Ведь мне было на что покупать картошку! Три картофелины в день – таков был мой рацион. Я запекала их в духовке и экономно добавляла в запечённый картофель сливочное масло. Это блюдо никогда мне не надоедало.

Не знаю, сколько бы я проработала там, если бы мне не пришлось уехать в другой город. Но я уехала. Романтика постепенно выветрилась из памяти, и вспоминались только голод и долг.

Не один раз я пыталась мысленно простить этот долг и не думать больше о нём.

Но это не срабатывало.

Я описала директора в одной из книг, которая скоро выйдет третьим тиражом, и думала, что мы квиты.

Но долг не растворился.

Я то и дело вспоминала об этом. Не то чтобы мне так уж нужны были эти 500 долларов 20-летней давности (хотя что уж там, нужны и сейчас). Мне нужно было как-то отыграть то голодное время.

Спустя несколько лет после моего уходя из компании, общаясь с бывшими коллегами, я узнала, что деньги никому так и не выплатили. И директор при этом ссылался на меня – говорил, что мне должен расплатиться со мной в первую очередь, так как я больше всех работала.

Я работала наравне со всеми, но теперь на мне лежала невесть откуда взявшаяся ответственность за остальных.

Возможность простить долг – настоящий дар, который делает человека свободным. Почему-то я не могла сделать этого раньше: простить долг не мысленно, а по-честному, по-настоящему. Видимо, мне жалко было расставаться с надеждой. Даже получив разрешение от Александра Молчанова, я не сразу решилась на этот шаг.

Может, сейчас в компании уже всё изменилось?

Может, сейчас-то?

И я провела своё маленькое расследование: нашла в интернете отзывы нынешних сотрудников компании. И будто перенеслась в прошлое. Стратегия директора оставалась прежней: долги по зарплате, обещания светлого будущего – которое должно было давным-давно настать.

И вот, двадцать лет спустя, я написала сообщение и простила долг (и, получается, описала директора уже в двух книгах!).

Теперь мне никто не должен денег.

И ещё – я не работаю за еду.

Такое у меня правило.

Выполнила я и другую часть задания.

Недавно у меня возник невесть откуда взявшийся долг за капитальный ремонт – видимо, оставшийся ещё при покупке комнаты. Мне не хотелось ни разбираться, откуда этот долг взялся, ни выплачивать его. Но вот удивительно: создав конверт с названием «Благодарность коммунальному хозяйству за комнату», я тут же захотела этот долг погасить. Более того – я поняла, что мне приятно будет это делать.

В этом нет никакой магии.

Только волшебство – волшебство великого и могучего русского языка.

Капитан Врунгель, кстати, тоже об этом в курсе.