Читать книгу Непростые истории 3. В стране чудес - Наталья Николаевна Ильина, Евгения Кретова - Страница 8

День последний

Очень красивый молодой человек в черном бархатном камзоле и накинутом поверх белом плаще с горностаевой подбивкой стоял на последней площадке Южной башни – той, откуда уходил в небо золотой шпиль.

«Отец думает, что триста замко́в, заклятых магами, надежная защита? – молодой человек вздохнул: – Глупо. Нет уж, лучше уйти, видя и чувствуя жизнь вокруг. Только бы не было больно!»

Никто и никогда не спасал наследников от неизбежного, придуманные способы приносили лишь разрушения, когда Дракон проламывал двухметровые стены, неся гибель ни в чем не повинным людям.

Юноша снова вздохнул, вспомнив оставленное для отца письмо – официальную его часть, где слова «король» и «ваше величество» ставили преграду нежным чувствам, и приписку, сделанную поспешно: «Папа, я тебя очень люблю, но иначе не могу». Королева-мать не дожила до этого страшного дня – и слава Дракону. Верея – ей он не написал ни строчки. Знающий все о своей судьбе, молодой человек с детства сторонился дружбы и любви. Прекрасная дочка герцога и не ведала, наверное, как трепетало его сердце, как только она входила в тронный зал.

Заходящее солнце играло с золотом шпиля, с драгоценными камнями в перстнях и медальоне, разливало и переплетало изумрудные, топазовые, рубиновые линии света.

Принц-наследник не замечал ничего. Золотистые локоны разметались в беспорядке. Взгляд сапфировых глаз с иссиня-черными зрачками, в которых металось сейчас отчаяние, был устремлен вниз – туда, где раскинулся город с обвивающей его голубой рекой, где деревни и хуторки плыли кораблями среди роскошных садов, ухоженных полей и пастбищных лугов, где далеко-далеко синел лес, а еще дальше лишь угадывался великий океан. Мир – такой родной, любимый!

Он знал, что будет видеть этот мир и после неизбежного, но больше не будет собой – никогда. Не будет помнить ни отца, ни Верею, вряд ли вообще мельтешащие внизу люди удостоятся его внимания. Уделом станет одиночество и… небо.

На Северной башне загудел колокол: тяжело, надрывно стал отбивать время. Время рождения принца в день его совершеннолетия. Раз, два, три…

Сапфировые глаза принца наполнились слезами. Восемь… девять… десять…

Нет! Он будет сильным! Только бы не было больно.

Шестнадцать… семнадцать… восемнадцать!

Молодой человек увидел снижающуюся тень, вздрогнул и застыл. Словно теплые ладони закрыли его прекрасные глаза, прижались. Мир исчез.

И было больно! О, как больно! Как будто мозг пронзили раскаленной иглой золотого шпиля Южной башни. Принц закричал и потерял сознание.

День первый

Тронный зал сегодня не радовал придворных. Радужные стены с выложенной драгоценными камнями мозаикой затянули серой драпировкой, а мраморно-опаловый пол – невзрачным ковровым покрытием. Длинные стрельчатые окна плотно закрыли ставнями, клетки с птицами вынесли в сад, ручной ирбис короля смирно сидел на цепи, не играясь с разноцветными клубками.

Сам король Решеф XIV застыл на троне, подперев голову левой рукой, и не обращал внимания на разбросанные тут и там фолианты, свитки, перешептывающихся магов и хмурящихся советников. Его длинные седые волосы потускнели и казались непричесанными, лоб прорезали морщины, уголки губ безнадежно упали вниз.

Не замечал он и тщедушного рыжеволосого человека, стоящего на коленях в самом центре тронного зала, словно случайно оказавшегося здесь и не походившего ни одеждой, ни манерами на королевскую свиту.

Человек этот – по имени Мелвин – был обычным торговцем, дрожал от страха и не понимал, почему его позвали в королевский замок.

– Поднимись! – очнулся король, его тяжелый взгляд, обведя всех, остановился на Мелвине. – Ты ведь знаешь нашу беду, не так ли?

Ну еще бы не знать! Беда ведь не только несчастного отца, а всего королевства.

Много веков подряд, в определенное время, рождается Дракон, несущий славу и благоденствие. Великолепный Дракон с сапфировыми глазами – символ свободы и мира. Тысячи людей из разных стран приезжают, чтобы только взглянуть на его полеты, увидеть золотой свет крыльев, а если повезет – найти упавшую с неба чешуйку. Частички ее дороже любого драгоценного камня – но никто вам не расскажет, что они принесли нашедшему. Говорят, что тогда их свойства пропадут.

Эти люди гостят подолгу, оставляя деньги в казне, откуда те щедро раздаются всем нуждающимся.

Никто не знает, где живет Дракон, куда прячется. Он никогда не снижается, не охотится, не бывает в других странах, он просто пролетает иногда над королевством, оставляя в голубом небе радугу и изредка роняя волшебные чешуйки.

Дракон их мира умирает тогда, когда на смену ему рождается новый – молодой и сильный, с такими же сапфировыми глазами и золотом крыльев.

Вот только рождается он…

– Ваше величество, – прошептал один из советников, нарушив тишину всеобщего воспоминания, – может быть, лучше смириться, как смирялись ваши великие предки?

– Нет! – кулак короля так ударил по подлокотнику, что один из изумрудов, украшавших трон, выпал из оправы и покатился под ноги Мелвину. – Все мои предки искали выход, все они пробовали возможное и невозможное. И я не смирюсь, пока есть хотя бы одна – последняя надежда, – он посмотрел на торговца так, что у того снова подкосились ноги. – Спаси моего сына! Спаси его, и ты получишь не только богатство, но и благодарность всего нашего мира.

– Как?! Почему я?! – вскричал торговец.

Он сочувствовал и понимал короля, острой иглою горя пронзило сердце – ведь если бы его собственный сын превратился в Дракона – пусть и великого, – он, Мелвин, попросту бы умер. Только чем тут можно помочь? Тем более если ни один из магов не нашел выхода. И никогда не находили! Веками!

Рождение Дракона значило смерть принца-наследника. Все первые сыновья в династии были умными, красивыми – с изумительными сапфировыми глазами, все они были любимыми народом. Проходя по замку, Мелвин не увидел ни одного улыбающегося лица, напротив, даже у слуг краснота век выдавала недавние слезы. Но все первые сыновья отдавали свои глаза, сердце, душу – жизнь – новому Дракону. Королевство наследовали вторые или третьи дети, и никому еще не удавалось даже приблизиться к возможности нарушить древнее заклятие.

Король устало взмахнул рукой, приглашая Мелвина ближе. Однако сам пояснять ничего не стал, кивнул одному из магов.

– Мы искали выход еще тогда, когда король и не помышлял о женитьбе. Мы умножили силы, когда юная королева Белисса забеременела, – сказал придворный маг. – Посвящали поиску каждую секунду, каждую минуту. Мы придумали миллионы способов, но ни один из них после тщательной проверки не оказывался надежным. Сейчас, когда до совершеннолетия принца осталась несколько дней, – глаза мага увлажнились, – мы решили обратиться к Зеркалу Истины.

Торговец вздрогнул. О Зеркале Истины люди знали, как и о судьбе наследника, но легенда гласила, что никто и никогда еще к нему не обращался. Чтобы получить правду, нужна была жертва, и очень большая жертва. Причем добровольная.

– И сколько? – спросил Мелвин, предчувствуя страшный ответ.

– Все, кто в этом зале, – маг обвел теплым взглядом своих соратников – волшебников и советников, – кроме короля. Его величество протестовал, но мы были непреклонны. Да, капля крови каждого добровольно упала на Зеркало, и был получен ответ, однако жертва свершилась – все мы умрем, если принц превратится в Дракона. Правда должна быть подтверждена.

Принц поистине должен быть сокровищем, если ради него столько людей готовы пожертвовать собой!

– И что показало Зеркало? – сглотнул Мелвин и облизал вдруг ставшие сухими губы.

– Сначала мы спросили, какой из наших способов верный, но зеркальная поверхность осталась гладкой. Потом мы потребовали показать выход, который бы устроил всех – но и тут ничего. Тогда кто-то в сердцах молвил: «Кто же нам поможет?», – и Зеркало…

– …показало меня, да? – прошептал торговец.

– Да.

– Король, великий король! – вскричал Мелвин. – Это ошибка! Я всего лишь торговец, обычный человек, каких много. Я мало знаю, а еще меньше соображаю. Я бы и хотел помочь, но не понимаю, как это сделать! Надеясь на меня, вы только теряете время. Ваше величество!

Король протянул беспомощно руку, словно просил подаяния:

– Спаси моего сына, попробуй. Зеркало не лжет.

– Нет. Я не знаю. Я глупец! Я ничего не могу сделать! – мысли торговца перескакивали с одной на другую, пытаясь найти выход из жуткой ловушки, в которую он непонятно как угодил.

Король встал, тяжело оперся на посох, голос прозвучал твердо и решительно:

– Именем короля и всего королевства в присутствии свидетелей я обещаю торговцу Мелвину и его семье благоденствие и почет на все времена, пока будет длиться наше царствование. В случае отказа или неудачи, – небольшая пауза, но продолжил Решеф XIV еще более уверенно, – торговец Мелвин будет казнен как предатель на центральной площади в присутствии всех жителей!

Придворные маги и советники, выдохнув, закачали головами в знак согласия с решением. Мол, пусть и печально, но иначе невозможно.

Маленький Мелвин – хрупкий, бессильный – будто подрос. В мгновение перед его мысленным взором промелькнула вся жизнь, порядочность и гордость не позволили соврать. Рыжие волосы взметнулись и сверкнули в мрачном тронном зале, словно зажженный факел.

– Тогда убей меня прямо сейчас, король! – торговец стукнул себя кулаком в грудь. – Видит Дракон, я не знаю способа, как помочь твоему сыну!

Наступила тишина – глухая, черная, как та беда, которая стала всеобщей.

Король думал долго. Наконец он снова поднялся и сказал очень тихо, словно слова, которые он произнес, могли убить. Да так оно и было.

– Я меняю свое решение. Я по-прежнему обещаю тебе благоденствие и почет, но в другом случае будешь казнен не ты. Будет казнен твой сын. Это равноценные смерти. Я ставлю жизнь твоего сына на одни весы с жизнью моего. Сделай так, чтобы мой сын – жил! – король резко повернулся и вышел из тронного зала.

Придворные охнули, но тут же склонили головы.

Мелвин упал и забился на холодном полу в судорожных рыданиях.

Дни последующие

Покои Мелвину отвели роскошные. К чему роскошь, если скоро все закончится так страшно? Первый день торговец пил беспробудно, пока советники, узнав об этом, не запретили поставлять в комнаты вино.

У дверей маячили два стражника, сопровождавшие торговца даже в нужник. Они не ограничивали его ни в чем, относились вежливо, даже с почтением, но следовали за ним везде.

Никто в замке не был на стороне Мелвина. Даже горничная, перестилавшая постель, шепнула украдкой:

– Спасите принца, пожалуйста! – И только.

Легко сказать. Родное курносое лицо пятнадцатилетнего озорника-непоседы стояло перед глазами. Невозможно, чтобы сына убили. Может быть, следует самому свести счеты с жизнью, пока не поздно? Нет. Король ясно дал понять, что приговор будет отменен только в одном случае – если принц останется человеком. А если убить наследника? Ох, это только ускорит казнь сына.

Мелвин пытался читать древние свитки, вытирая слезы, но они снова и снова лились, заливая пожелтевшие страницы.

На второй день к торговцу пришел принц. Познакомиться.

Через полчаса Мелвин понял, почему придворные без раздумий согласились отдать за него жизнь. Пожалуй, сейчас торговец и сам готов был это сделать, если бы не последнее решение короля.

Вместо того чтобы искать вместе с Мелвином выход как избежать собственной смерти, принц принялся строить планы, как отменить королевскую волю. Обещал любой ценой спасти сына торговца, тайно вывезти мальчика из страны, причем в его огромных сапфировых глазах торговец читал искреннее сопереживание и горе. Казалось, принц не думал о себе вовсе, чем вызывал неподдельное уважение.

Проведя с удивительным молодым человеком целый день и влюбившись в него по уши – не как придворные дамы или служанки, а как если бы воин-мужчина любил своего умного и справедливого полководца, – Мелвин лежал на огромной кровати и уже без слез, с рвением просматривал многочисленные свитки – нынешние и древние, куда были внесены все найденные магами способы.

Вскоре он отбросил их, поняв всю бесполезность поисков. Если ответ Зеркала Истины – правда, то выход должен возникнуть в голове.

Что если смерть других наследников спасет жизнь старшего принца? Убить других детей? У короля еще три сына и две дочери. Невозможно. Ну как это – убить?

Цепи? Толстые стены? Надежные магические замки? Во все века это пробовали – не помогало ничего. Даже в подземных тайниках в итоге обнаруживали Дракона, роющего выход на свободу.

Что если увезти принца в другую страну?! Идея!

Мелвин принялся рыскать по свиткам, но, к огорчению, нашел и этот способ – неудавшийся. Никакие дороги не выпускали принца из королевства.

Может быть, стоит находиться рядом с принцем, увидеть, что происходит, и убить самого Дракона? Но нет – и это пробовали бессчетное количество раз. Никто не смог остановить превращения.

А если лишить принца сознания? Дать яду, к примеру, который замедляет жизненные процессы?

Или же официально заявить об отречении от престола?

Возможно, свести принца с женщиной и нарушить его девственность?

Нет, нет и нет! Все это уже пробовали. Было!

Что же еще, что?!

Маги могут изменить внешность принца и сделать его сапфировые глаза, скажем, карими? Могут. Ну и что? Дракон видит сквозь магию.

Маги вообще способны превратить принца в какой-нибудь предмет. Да. В одном из свитков рассказывалось, как на месте резной шкатулки обнаружился Дракон, тотчас проломил стены и улетел.

– О! – Мелвин вскрикнул, пораженный собственным открытием. Взялся за свитки, но ничего подобного там не нашел. Тогда он позвал на помощь мага, торопливо изложил свою идею и чуть не заплакал, когда маг уверил, что и этот способ – полное переливание крови – не помог. А Мелвин был готов отдать ее всю – без остатка.

Голова торговца ныла и ныла, мозг работал как сумасшедший, но все было бесполезно.

День предпоследний

Пришел принц. Сапфировые глаза его сияли нежным теплым светом.

Молодой человек сообщил, что поставил отцу ультиматум: если сын торговца будет убит, он прилетит уже в качестве Дракона и испепелит все королевство. Однако мальчик погибнет, а потому на границе ждут верные люди и лошади.

Мелвин еле удержался, чтобы не погладить принца по золотистым локонам. Жене и сыну не удастся обойти стражей.

Все же принц был обычным человеком, а не богом, спросил робко:

– Ничего, Мелвин?

– Ничего, – вздохнул торговец.

– Ты не переживай, ладно? Все будет хорошо, – принц осторожно прикоснулся к его плечу.

Великий Дракон, ну где справедливость?! Этот юноша еще и утешает его, Мелвина?!

– Если ничего не придумается, ты сможешь открыть замки комнаты, куда меня собираются упрятать? – спросил принц.

– Думаю, смогу, – кивнул Мелвин, зная, что замки будут не волшебными, а обычными, – но зачем?

– Если уж умирать… а… то есть перерождаться в Дракона, то на свободе. Я бы хотел запомнить мир таким, каким знаю его я.

День последний

Очень красивый молодой человек в черном бархатном камзоле и накинутом поверх белом плаще с горностаевой подбивкой стоял на последней площадке Южной башни – той, откуда уходил в небо золотой шпиль.

«Отец рассердиться, – вздохнул молодой человек. – Он думает, что триста замко́в, заклятых магами, надежная защита? Глупо. Слава Дракону, Мелвин нашел способ обмануть стражу и открыть засовы. Жалко только, что торговец не нашел выхода, и он – принц – не может спасти его сына. Нет, лучше не думать об этом…»

Только бы не было больно!

Мир – такой родной, любимый! Он знал, что будет видеть этот мир и после неизбежного. Уделом его станет одиночество и… небо.

На Северной башне загудел колокол: тяжело, надрывно стал отбивать время. Время рождения принца в день его совершеннолетия. Раз, два, три… восемнадцать.

Молодой человек увидел тень Дракона, вздрогнул и застыл. Вдруг словно теплые ладони закрыли его прекрасные глаза, прижались. Мир исчез.

И было больно! О, как больно! Как будто мозг пронзили раскаленной иглой золотого шпиля Южной башни. Принц закричал и потерял сознание. В это же мгновение старый Дракон с размаху ударился в башенную стену, ломая крылья.

День первый

Небо было серым, мрачным. Дождь шел уже неделю и не думал прекращаться. Туманные утра сменялись бесцветными днями, а дни переходили в свинцовую тяжесть вечерних сумерек, ночи – черные, беззвездные – опускались пустотой на землю.

Тронный зал тоже был серым, мрачным.

Принц жив! Принц не превратился в Дракона! Известие не принесло радости.

Молчал король, молчали маги и советники, пока тишину не нарушил тихий голос рыжеволосого торговца:

– Ты опустишь меня, король?

Решеф XIV обвел взглядом придворных, словно спрашивал совета.

– Ну, – промямлил один из них, – Мелвин выполнил обещание. Принц жив.

– Какой ценой, – король обхватил голову руками и закачался на троне – безмолвно, страшно.

– Ты не убьешь моего сына? – торговец робко, но настаивал на ответе.

– Убирайся! Видеть тебя не могу! – вскрикнул король и снова уронил голову на руки.

Мелвин брел по замку, сопровождаемый плевками вслед, угрозами и плачем. Душа самого торговца рыдала и корчилась от содеянного, но что он мог? Другого решения не было. Догадка вспыхнула в голове буквально в последние минуты жизни принца. Сапфировые глаза – Дракон!

Мелвин хотел зайти к принцу, но его не пустили.

Торговец брел по городу. Каждый отворачивался от него, никто не захотел подвезти до окраины. Он еще не знал, что родной дом встретит его тишиной и запиской: «Не ищи нас, лучше бы мы умерли».

Мелвин долго бродил по комнатам, осознавая пустоту, тщетно прислушиваясь к дорожным звукам, а потом, ночью уже, перекинул веревку через крепкую потолочную балку.

Король осторожно приоткрыл двери и проскользнул в комнату.

Принц не спал. Горячка уже не мучила его, но лицо все еще было бледным, осунувшимся.

Служка рядом с постелью читал какой-то манускрипт и был прогнан взмахом королевской руки.

– Папа, – сказал принц и застонал, как было все эти дни – наполненные болью и тоской.

Сдерживая бег сердца, король накрыл руку сына ладонью.

– Ничего, сынок, – странно было видеть зашитые веки, под которыми были некогда прекрасные сапфировые глаза, теперь безжалостно выжженные каленым железом. Мелвин нашел способ: не заимствуя удивительные волшебные глаза, Дракон не мог переродиться. Он и не родился – потерял силу, разбился, рассыпался миллионами потускневших безжизненных чешуек. Многовековое заклятие было снято, но какой ценой?! Слепой сын, стонущий от боли, серое небо над королевством. Долгий-долгий дождь…

– Папа, ты не наказывай Мелвина, пожалуйста, – сказал принц, сжимая пальцы короля. – Он же не виноват. У него не было выбора, понимаешь?

Король несколько минут молчал, но все же ответил, не делая паузы в словах:

– Понимаю. И не накажу. Он ушел, сынок.

– Я попробую научиться жить слепым. Наверное… я постараюсь. Кто знает, вдруг однажды наше небо снова прочертят крылья Дракона. Теперь я знаю, папа, Дракон – это все мы: каждый человек, каждый камешек, каждая травинка нашего королевства. Может быть, я найду способ спасти всех нас.