Читать книгу Кто первый на виселицу - Наталья Никольская - Страница 2

Домой меня отвезла Полина. Я была ей очень благодарна. Не хотелось после столь сытного ужина и выпитой бутылки вина трястись в общественном транспорте. Да и время было уже позднее, когда я покинула дом сестры, уже за полночь. Троллейбуса мне пришлось бы дожидаться долго.

Поля довезла меня до дома, высадила и сразу же уехала, не став даже подниматься ко мне, мотивируя это тем, что утром рано вставать.

Я и сама чувствовала, что безумно хочу спать, поэтому не настаивала. Поднявшись домой, я кое-как умылась, сняла одежду и легла в постель, не надев даже ночной рубашки. Я пыталась еще немного подумать над тем, что рассказала мне Полина, но быстро уснула.

Хорошо, что мне не нужно рано просыпаться по утрам и спешить на работу. Раньше так и было. Но теперь я человек свободный. Это все благодаря Полине. Она много раз говорила мне, что имея звание кандидата наук, глупо работать на какого-то дядю за мизерную зарплату, которую к тому же постоянно задерживают.

Тем более, что дома у меня стоит компьютер, пусть старенький, но вполне нормально функционирующий, а печатаю я очень хорошо. Так что без работы я не останусь.

Сперва мне было очень страшно остаться пусть без низкооплачиваемой, но все же постоянной работы. Но Полина смогла меня уговорить, и теперь я ей очень признательна за это.

Клиентов у меня хватает: как тех, кому нужно перепечатать что-нибудь, так и тех, кому необходима моя помощь как психолога. Для последних я провожу психологические сеансы на дому.

Чувствую я себя при этом просто великолепно: ни от кого не завишу, никому не подчиняюсь, не выслушиваю нудных замечаний в свой адрес. Хочу перепечатать все за один раз – и перепечатываю, а потом всю неделю отдыхаю. А не хочу – растягиваю это удовольствие, печатая ежедневно всего по нескольку строчек. В общем, сама себе режиссер.

Утром меня разбудил телефонный звонок моей бабушки, Евгении Михайловны. Бабулю свою я просто обожаю, так же, как и Поля. Именно она вложила в нас все хорошее, когда мы были маленькими. Даже и не подумаешь, что она мама нашей мамы. Настолько они разные.

Мама больше занималась устройством личной жизни после того, как нас бросил отец. Но, строго говоря, она ее так и не устроила до сих пор. Ираида Сергеевна довольствовалась связями с молодыми юношами, частенько меняя надоевших. Ее это вполне устраивало. А нас с Полиной вполне устраивало то, что она, поглощенная своими любовными увлечениями, довольно редко удостаивала дочерей своими визитами.

Конечно, в детстве мне очень хотелось быть к маме поближе, поделиться с ней своими чувствами, мыслями и переживаниями. Но мама не высказывала ответного желания, и я вскоре оставила свои попытки.

Теперь, став взрослой, я понимаю свою мать, но все равно не могу простить ей своего детства. Если бы не Евгения Михайловна и не Поля, я была бы совсем одинокой девочкой.

Бабушкин звонок меня обрадовал и сразу как-то взбодрил. Спать мне сразу же расхотелось.

– Бабуля! – воскликнула я в трубку. – Как я рада тебя слышать!

– И я тебя, золотко, – ответила бабушка. – Чем занимаешься?

Мне было стыдно признаться, что еще сплю (время как никак половина одиннадцатого), поэтому я ответила:

– Да так… ничем. Позавтракала вот, сижу…

– Давай умывайся и приезжай ко мне. Позавтракаешь у меня, – улыбнулась на том конце провода Евгения Михайловна. Нет, решительно мою бабулю не проведешь! Все знает!

– Хорошо, бабуля, – смущенно ответила я. – А что, что-нибудь случилось?

– Да у меня-то ничего не случилось, – ответила бабушка. – Поля мне звонила. Сказала, что тебе нужна моя помощь как визажиста. Так и сказала, визажиста. Ничего больше не объяснила.

Ах, вот оно что! Как же я забыла, что наша бабуля может с легкостью изменить внешность человека до неузнаваемости! Ведь она действительно прирожденная визажистка, хотя никогда не училась этому. Но в создании различных имиджей ей не было равных. Полина отлично помнила об этом и поспешила позвонить бабушке.

– Сейчас я приеду и все объясню, – пообещала я Евгении Михайловне и стала собираться.

Выяснилось, что одежда, которую я вчера так легкомысленно бросила на стул, к утру оказалась совершенно измятой. Причем больше всех пострадала блузка, очутившаяся почему-то на полу. Нет, так больше продолжаться не может! Нужно поработать над своим характером и привычками. Вот у Полины вещи никогда не валяются, где попало. Даже если она смертельно устает, то все равно обязательно аккуратно повесит одежду в шкаф, тщательно умоется, постирает белье и только после этого ляжет спать.

Я полезла в свой шкаф. Едва я его открыла, как на меня вывалилась куча моего белья. Ну надо же так запустить свой гардероб! Надо обязательно разобрать вещи в шкафу. Сегодня же. Но сейчас мне некогда. Лучше вечером. Или завтра. Конечно, завтра, когда у меня будет уйма времени, и никто не станет мне мешать.

А пока я схватила первый попавшийся свитер, джинсы и быстренько запихнула остальную гору одежды обратно в шкаф и поскорее захлопнула его, пока она не успела вывалиться обратно.

Когда я выбегала из комнаты, на ходу натягивая джинсы и свитер, за моей спиной раздался мягкий стук, который свидетельствовал о том, что дверца шкафа опять распахнулась, и теперь вся моя одежда валяется на полу. Но я сделала вид, что не услышала этого, и выскочила из квартиры.

К бабушке мне хотелось попасть как можно скорее. Поэтому я решила тут же потратить немного Кирилловых денег и поймала машину. В результате уже через десять минут я вовсю нажимала на кнопку звонка в бабушкину квартиру.

Евгения Михайловна открыла сразу.

– Не трезвонь, не трезвонь, – улыбнулась она. – Я пока что прекрасно слышу.

Я быстро разулась и прошла в комнату. Но Евгения Михайловна пригласила меня в кухню завтракать. Она вообще считала недопустимым есть в комнате. Я много раз старалась подражать ей хотя бы в этом, но частенько нарушала это правило. У себя дома я могла обедать и в комнате. Но Евгения Михайловна есть Евгения Михайловна, поэтому я не стала возражать и направилась в кухню вслед за ней.

Бабушка поставила передо мной тарелку только что поджаренной картошки с внушительным куском курицы, налила кофе. Пока я сидела и уплетала все это за обе щеки, Евгения Михайловна смотрела на меня и улыбалась.

Потом она молча заменила пустую тарелку на блюдце с печеньем собственного приготовления, и я продолжила утреннюю трапезу.

Посуду я пошла мыть сама. Не хватало еще совсем превратиться в нахалку и повесить эту грязную работу на бабушку.

– Спасибо, бабулечка, все было очень вкусно, – чмокнула я Евгению Михайловну.

– На здоровье, солнышко, – ласково сказала бабушка и закурила папиросу с длинным мундштуком. Мундштук был фамильной драгоценностью: ведь бабушка наша, как никак, из бывших дворян. Это было видно невооруженным глазом. Даже курила она как настоящая королева.

– Ну а теперь рассказывай, – попросила она, выпуская дым.

– Просто нам с Полей нужно, бабуля, чтобы ты на время меня преобразила. Это что-то вроде игры, – мне не хотелось сообщать бабушке о Полининых страхах. Еще ничего неизвестно, может, и в самом деле ничего страшного нет, а бабушка будет волноваться раньше времени.

Евгения Михайловна, очевидно, поняла, что я чего-то недоговариваю, но настаивать не стала, надо отдать ей должное. Я уверена, что наша мама сейчас ни за что бы не отступила, приперла бы меня к стенке и заставила выложить все. Правда, после этого она ничем бы нам не помогла, только с чувством глубокого удовлетворения повторяла бы, что она так и знала, и что дочери у нее беспутные.

По счастью, мамы нет рядом.

– Значит, ты хочешь сменить внешность, – задумчиво протянула бабушка. – А на кого бы ты хотела быть похожа?

– Не знаю, – честно призналась я. – Да это, наверное, и не важно.

– Может быть, все-таки скажешь хоть, на какого человека это должно быть рассчитано.

– Я его еще и не видела, честно говоря. Знаю только, что это какая-то очень ревнивая особа, улучшающая свою фигуру в Полинином спорткомплексе.

– Какое впечатление ты должна на нее произвести?

– Я должна ей понравиться и даже подружиться, – ответила я.

– Что ж, тогда Клаудию Шиффер мы из тебя делать не будем.

Евгения Михайловна в который раз удивляла меня. Теперь выясняется, что она даже знает, кто такая Клаудия Шиффер!

Бабушка заметила мой изумленный взгляд и засмеялась:

– Что так смотришь? Думаешь, что я не читаю современные журналы? Сижу тут совсем одна и вспоминаю былые времена, перечитывая печатные издания моей юности?

– Нет, конечно я так не думаю, бабулечка. Ты у нас вообще молодец.

Бабушка подвела меня к свету, повертела, осмотрела всю и сказала:

– Садись вот на этот стул, поближе к окну. Сейчас начнем тебя преображать.

Бабушка принесла специальные ножницы для стрижки, полотенце, простынь, какие-то железочки и флакончики.

– Ты хочешь покрасить волосы? – спросила она.

– Да, собственно… – замялась я. По правде сказать, я совсем не хотела этого.

– Правильно, – одобрительно кивнула головой Евгения Михайловна, – у тебя прекрасный цвет волос. Мы их только немного подстрижем, но это не для маскировки. Тебе пора подровнять волосы. А потом мы спрячем их под париком. Чего-чего, а этого добра у меня хватает.

Бабушка накинула мне на плечи простынь и принялась орудовать ножницами. Я закрыла глаза, полностью отдавшись во власть бабушкиного таланта.

Когда я их наконец открыла, услышав возглас Евгении Михайловны «Готово», то, посмотрев в зеркало, не поняла даже, кто эта женщина, глядящая на меня, изо всех сил щуря свои близорукие глаза.

Волосы мои, бывшие от природы русыми, теперь скрывал парик. И сейчас меня можно было назвать брюнеткой. Макияж был выполнен как раз так, как нужно. Я была привлекательна, но не более. Я вся стала какая-то усредненная, обычная, и в то же время не вызывающая антипатии у ревнивых особ. Не урод, но и не красавица. Именно то, что было необходимо.

– Бабуля! – восхищенно сказала я, – ты настоящая волшебница!

– Ты льстишь мне, моя дорогая, – ответила бабушка, будучи польщенной. – Тебе бы еще цвет глаз изменить.

– О, это очень просто сделать! Ведь у меня есть контактные линзы. Я их, правда, редко надеваю – мороки слишком много, но ради такого случая обязательно стерплю.

Я расцеловала бабушку и стала прощаться.

– Оставь этот наряд! – крикнула мне Евгения Михайловна вслед.

Я поехала домой, достала свои контактные линзы, превратившие мои светло-серые глаза в темно-карие,

Посмотрев на себя в зеркала, я убедилась, что бабушка была права: наряд менять не следует. Джинсы и свитер – получался этакий рубаха-парень женского рода. Взглянув на часы, я убедилась, что пора ехать к Полине на работу, и пошла на остановку.

Поля меня даже не узнала сперва. Она сидела в вестибюле и листала газету. Мне пришлось подойти к ней вплотную и выразительно кашлянуть, прежде чем она обратила внимание на появившуюся перед ней незнакомую брюнетку.

– Это ты? – восхищенно воскликнула Полина, отбрасывая газету, которую только что читала с большим интересом. – Ну, мать, ты даешь!

– Это не я, это Евгения Михайловна.

– Да, наша бабуля даст сто очков вперед любому визажисту, – похвалила Полина бабушкину работу. – Ну, пойдем, сейчас как раз занятие начинается.

Я переоделась в раздевалке в спортивный костюм, выделенный мне Полей, и осталась довольна своим видом.

Полина провела меня в спортзал, представила просто Олей и сказала, что я новенькая и теперь буду тоже заниматься в этой группе. Она подвела меня к особе лет тридцати пяти, с короткими рыжими волосами. На лице особы было написано, что она стерва.

Я сразу поняла, что это и есть та самая ревнивая дамочка, ради знакомства с которой я сюда и пришла. Я встала рядом с ней и принялась добросовестно проделывать упражнения, демонстрируемые Полиной.

Прыгали, изгибались и кувыркались мы, наверное, минут двадцать. С непривычки у меня заныли все мышцы, закололо в боку и захотелось послать к черту и все эти занятия, и рыжую соседку, и вообще всю эту историю.

Если бы в ней не фигурировала Полина, я скорее всего так бы и сделала. Но послать к черту свою родную сестру, попавшую в неприятную ситуацию, было невозможно, поэтому я сцепила зубы и с новой силой принялась гнуться и кувыркаться.

– Быстрее, быстрее, не сбиваться с ритма, – звучал в ушах мерный голос Полины, с легкостью и удовольствием проделывавшей те же самые упражнения.

Я порадовалась даже тому, что никогда не была спортивным человеком: наше с Полиной сходство терялось абсолютно. Если моя сестра напоминала сейчас своей грациозностью лань, то я была похожа, в лучшем случае, на молодую корову. В худшем – на старую.

«Тощая корова – это еще не лань», – любила повторять Полина и мне, и своим клиенткам. Сейчас я убедилась, как она была права. Будучи, в принципе, довольно стройной, ланью я себя ну никак не ощущала.

Наконец, наша тренерша объявила перерыв, и я с удовольствием прекратила издевательства над собственным организмом.

Все пошли в раздевалку, а моя соседка стала спускаться вниз. Я направилась за ней.

Она спустилась в вестибюль и села в кресло, в котором недавно сидела Полина. Я села в соседнее.

Женщина уставилась на меня, и я поняла, что несмотря на свою маскировку, симпатии я пока у нее не вызывала.

– А вы давно занимаетесь? – спросила я у нее, любезно улыбнувшись.

Женщина промолчала, видимо, прикидывая, отвечать или нет, и вообще с какой целью я задала ей этот провокационный вопрос. Потом сказала:

– Неделю.

– Вы знаете, – доверительным шепотом продолжала я. – Вы мне сразу понравились. Вы, по-моему, самая положительная здесь из всех женщин!

Рыжая очень удивилась моим словам. Очевидно, я была первой, кто сказал ей такое.

– Да? – спросила она. – А вы, пожалуй, мне тоже нравитесь.

Так, пока все идет отлично. Нужно продолжать беседу в этом направлении.

– А наша тренер, вы хорошо ее знаете? По-моему, она очень неприятная особа.

Моя собеседница сразу же оживилась:

– Да-да, вы тоже это заметили? И мне она не нравится. Так и смотрит, чтобы чужого мужика в свои сети затащить. Вы знаете, она ведь разведена. Ну что от такой ждать?

«Вот это осведомленность!» – подумала я, восхитившись невольно этой дамой, она уже все разузнала о Полининой личной жизни.

– Да что вы говорите? – сделала я изумленные глаза, будто раньше не знала о Полинином разводе.

– Ну да! – с жаром воскликнула моя собеседница. – Я и своему говорю, мол, чего ты на нее пялишься, а он мне: «Такая женщина достойна уважения»! Уже успела ему голову заморочить! Какого такого уважения, интересно знать?

– Все они кобели! – выдала я нужную, по-моему мнению, фразу.

– И не говорите! – подхватила Полина клиентка. – Уж и не знаю, как за ним следить! Карманы каждый день проверяю по нескольку раз, на работу все время звоню или приезжаю, из дома после работы ни на шаг не отпускаю – и все равно ведь умудряется, подлец, глазки строить!

Я в душе пожалела бедного «подлеца». Но вслух сказала совсем другое:

– Таких разве удержишь! Мой тоже постоянно по бабам шляется.

– Главное, откуда они берутся, шалавы эти? – продолжала женщина. – Вот что меня волнует!

– А вы ее отвадить не пробовали от него? – осторожно спросила я.

– Как? – поинтересовалась рыжая мадам.

– Ну, как… Припугнуть ее или еще что…

В глазах собеседницы застыло удивление и даже испуг.

– Нет, об этом я не думала. А может, к бабке какой сходить? За травой приворотной? То есть, наоборот, чтобы она ее от него отвадила?

Ой, что же я наделала? Как бы эта дамочка с патологической ревностью не начала опаивать мою Полину всякой дрянью!

– Да сейчас нормальную бабку и не найдешь, – уверенно сказала я. – Одни шарлатанки кругом.

– Да, это вы верно сказали, – вздохнула она. – Ой, я даже и не представилась. Меня зовут Зоя.

– Меня Оля, – ответила я.

– Очень, очень приятно, – заверила меня моя новая знакомая.

– И мне, – соврала я.

В этот очень приятный для нас обеих момент спустилась Полина и крикнула, чтобы мы шли наверх продолжать занятие.

– Запишите мой телефон, – шепотом сказала Зоя. – Можете мне звонить в любое время. Я всегда буду рада с вами поговорить.

Я записала ее домашний номер, и мы пошли наверх, на продолжение пыток.

Через полчаса они все же закончились, и мы с Полиной остались наедине.

– Ну как? – сразу же спросила Полина.

– Ты знаешь, по-моему, не она. Во всяком случае, вела она себя так естественно, когда удивлялась моему предложению раз и навсегда отвадить тебя от ее муженька.

Полина фыркнула:

– Вот интересно, с чего она вообще это взяла? То, что я гоняюсь за ее мужем?

– Да как же, Полиночка? Ты же разведенная женщина, а это просто аморально! – ответила я, и мы рассмеялись.

– Да уж, шустрая особа. Даже мое семейное положение знает! Если бы она еще узнала, что я живу с Павлом без печати в паспорте, я в ее глазах превратилась бы совсем в проститутку.

– Ты и так недалека от нее в ее представлении.

– Так может, она из полиции нравов?

– Думаю, что нет. Но я, пожалуй, встречусь с ней еще разок, чтобы выяснить все окончательно. Если окажется, что она наверняка ни при чем, начнем прорабатывать других твоих недоброжелателей.

– О, Господи, неужели их у меня так много?

– Вполне возможно, что ты даже не представляешь, насколько много!

Полина тяжело вздохнула и сказала:

– Ладно, поехали по домам. Я тебя отвезу. Только ты обязательно позвони мне вечером, если встретишься с Зоей.

Полина подвезла меня прямо к подъезду, я поднялась к себе, разделась и сразу же растянулась на постели. В этот момент я была уверена, что не пойду встречаться ни с Зоей, ни с кем бы то ни было. Усталость на меня навалилась просто смертельная.

Полежав с полчаса, я встала и поплелась в кухню. Очень хотелось поесть. В холодильнике стояла кастрюля с гречневой кашей и на верхней полке еще оставались сардельки. Я разогрела кашу и отварила себе аж две сардельки, хотя обычно легко обхожусь одной.

Полина предупреждала желающих похудеть, что ни в коем случае нельзя переедать после занятий. Иначе все труды пойдут насмарку. Но об этом пусть беспокоятся ее клиентки. А я худеть не собираюсь пока.

Я с удовольствием поужинала, потом отрезала еще большущий кусок батона и намазала маслом. Попив с таким бутербродом чаю, я совсем позабыла неприятности сегодняшнего дня, связанные с необходимостью махать ногами в спорткомплексе.

Я включила телевизор, но ничего интересного для себя не обнаружила ни на одном из многочисленных каналов. Я решила изменить свое решение не покидать стен родного дома и все же встретиться с Зоей. Чтобы уж окончательно разобраться в том, она это или не она пугает Полину. Чего время зря тянуть?

Я достала свой блокнотик, в который записывала адреса и телефоны знакомых, нашла Зоин номер и потянулась к трубке.

– Алло! – услышала я знакомый голос.

– Зоенька? – пропела я в трубку. – Это Оля, ваша новая знакомая. На улице такая чудесная погода, вы не хотели бы немного прогуляться?

– С удовольствием, – ответила Зоя. – Давайте встретимся где-нибудь? Вы где живете?

Сообщать этой даме, где я живу, мне абсолютно не улыбалось. Поэтому я предложила ей:

– Давайте лучше я к вам подъеду?

– Ой, давайте, – обрадовалась Зоя. – Я живу недалеко от городского парка. Там можно очень хорошо погулять.

– Так давайте встретимся у центрального входа через двадцать минут, хорошо?

Зоя была согласна, поэтому я повесила трубку и стала собираться. Облачившись все в те же джинсы и свитер, я вышла из дома и пошла на троллейбусную остановку.

Ровно через двадцать минут я стояла у центрального входа в городской парк. Зоя уже была здесь и высматривала меня среди входящих в ворота. Увидев меня, она замахала мне рукой. Я подошла и увидела, что она не одна: на поводке Зоя держала собаку породы чау-чау.

«Надо же, – подумала я, – какая симпатичная собачка у такой неприятной особы»!

– Это муж купил, – тут же сказала Зоя, увидев, что я смотрю на собаку. – Это его. А выгуливать мне! Хочу, говорит, чтобы кто-то был со мной ласков в этом доме. И ждал по вечерам. Как-будто я его не жду! А жрет эта псина знаете, сколько? Еще больше, чем он! Терпеть не могу собак, а вы?

– Я тоже, – сразу же ответила я, сменив восторженный взгляд на насупленный. – Никакой пользы от них.

– И не говорите! – подхватила Зоя. – Одна канитель. Ну, пойдемте, что ли?

– Пойдемте, – ответила я.

– Пошли, пошли, – потянула за поводок эта нелюбительница животных.

Мы гуляли по аллейкам парка, я старалась выяснить, что нравится этой женщине, а что нет, чтобы вести себя соответствующим образом. Я уже поняла, что это человек, который симпатизирует только тем людям, которые полностью разделяют их взгляды. Не дай бог, меня угораздило бы сказать, что я люблю собак – дружба наша на этом закончилась бы, не успев толком начаться.

Зоя без умолку рассказывала о своем муже, точнее, о том, какой он кобель. Мне приходилось поддакивать и даже сочинять похожие истории из своей жизни.

Незаметно я снова перевела разговор на тему о Полине. Но Зоя уже, видимо, столько раз обсуждала мою сестру с разными людьми, что несколько охладела к этой теме. Она реагировала вяло на мои высказывания, и когда я опять завела разговор о том, чтобы припугнуть Полину, она ответила:

– Да ну ее. Не хочу даже думать. Тем более, что он с ней и видеться теперь не будет.

– Почему? – удивилась я.

– А у меня теперь своя машина. И нечего ему за мной приезжать.

– Он подарил вам новую машину? – поразилась я.

– Ха, подарил новую, дождешься от него. Свою отдал.

– А на чем же он будет ездить? – продолжала я удивляться.

– А зачем ему машина? – удивилась теперь Зоя. – За ним друг может заезжать по утрам. А вечером пешком пройдется, это же очень полезно. Я ему давно говорю, что спортом нужно заниматься. Я вот шейпингом занимаюсь, здоровье поддерживаю. А он ничем. Вот вместо гимнастики и будет пешком ходить.

Я снова в душе посочувствовала бедному Зоиному супругу и пожелала ему терпения.

Я поняла, что с Зоей пора прощаться и, похоже, навсегда. Совершенно ясно, что она не имеет отношения к Полининой истории.

Мы пошли обратно к воротам парка и уже стали прощаться, как вдруг…

– К-кто это? – остолбенело пролепетала Зоя, глядя на дорогу. Там стоял новый «Опель». В нем сидела женщина, молодая и привлекательная. А рядом стоял высокий худой мужчина в сером костюме, лет тридцати семи. Он придерживал дверцу и что-то говорил женщине, а та мило улыбалась в ответ.

– Ах, подле-е-ец! – раздался над моим ухом зловещий вопль, и не успела я понять, что, собственно, происходит, как моя «подружка» сорвалась с места и бегом кинулась к «Опелю». Чау-чау вместе с ней.

Увидев, что прямо на нее несется разъяренная фурия с собакой, женщина в автомобиле побледнела и инстинктивно захлопнула дверцу машины, чуть не прищемив руку стоявшего рядом мужчины. Мужчина, чудом уберегший руку от серьезной травмы, удивленно обернулся, и в глазах его отразился ужас.

Он широко распахнул руки, словно пытаясь поймать бегущую женщину. Когда она почти добежала до него, он закричал:

– Зоя, успокойся, что с тобой, Зоя?

Так вот оно что! Похоже, что это и есть разнесчастный Зоин супруг, которого угораздило попасться на глаза своей благоверной в такой момент! Да ведь она же его убьет.

В это время муж уже схватил Зою в охапку и теперь пытался удержать ее, а она трепыхалась, как только что пойманная рыбина. Но в отличие от рыб, Зоя не молчала. С ее уст слетали такие громкие крики, что прохожие оборачивались.

– Зоя, эта женщина – моя начальница, она любезно согласилась меня подвезти с работы, все, больше ничего! – орал супруг прямо в ухо Зое, которая, похоже, обезумела и колотила кулаками по крыше «Опеля». – Перестань вести себя, как базарная баба!

Зоя из всего сказанного уловила только то, что ее сравнили с базарной бабой, и заорала еще громче. Чау-чау заходилась лаем, Зоя визгом, ее супруг пытался перекричать обеих, – ужас! Только женщина в машине сохраняла молчание. По-видимому, она просто потеряла дар речи, а заодно и способность двигаться, иначе уже давно нажала бы на газ и покинула бы это поле брани. В прямом смысле.

Наконец, она вновь вспомнила об опорно-двигательной функции своего организма и стремительно умчалась прочь.

Зоя, лишившись главного объекта своих притязаний, начала быстро успокаиваться. Она уже не орала, а только пыталась вырваться.

– Ну успокойся же, наконец, – произнес супруг, тяжело дыша.

– Я знала, что у тебя и на работе кто-то есть! – прошипела Зоя.

– Да я же говорю, что это моя начальница, – в отчаянии ответил расстроенный супруг.

– Ха! Как будто начальница не женщина! – логично заметила Зоя.

– Дорогая, пойдем домой, ты же знаешь, что я люблю только тебя, – заверил муж Зою.

– Еще бы ты меня не любил, – довольно заметила Зоя. – Ну, пошли.

Супруг обнял Зою за плечи, и они направились к соседнему девятиэтажному дому.

По дороге Зоя о чем-то вдруг вспомнила и обернулась. Она увидела меня и радостно закричала:

– Оля, приходите к нам в гости! Обязательно! Мы живем вон в том доме, в тридцать пятой квартире! Я буду вас ждать!

И они ушли. Я осталась стоять с раскрытым ртом. С такими семейными сценами мне еще сталкиваться не приходилось. Поизумлявшись еще несколько минут, я повернулась и пошла на остановку, думая о том, что Зоин муж, очевидно, потерял не только машину, но и работу, если это действительно была его начальница.

Когда я приехала домой, телефон просто заливался. Я схватила трубку и услышала голос Полины, сообщившей мне ужасную новость.