Читать книгу Поворотный круг - Наталья Орлова - Страница 1

Ну и карта,

                             сколько опечаток –

Расползается –

                                         поди-ка, тронь!

Родины шагреневый остаток

Накрывает детская ладонь.

Сколько нас? Куда нас бесы гонят?

Иль взаправду – Русский Бог устал?

Пусть теперь нас крепко заборонит

Всей хребтиной складчатой Урал,

Пусть Байкал пошлет – в летящем дыме

Пароходов дальние гудки,

И рванутся – сестрами родными –

Волга с Камой – наперегонки…

Пусть спешит шипящая пороша,

Защищая спешенную ширь,

Пусть в окошко, словно книгоноша,

Постучит трескучая Сибирь.

Будто нам теперь – и горя мало –

Было – сплыло, сгинуло, ушло,

Словно пленку, – вспять перемотало

И опять снимает набело…

…Затерялась в поле похоронка

На того, последнего, царя,

И мерцает заревая кромка –

Кабинет его из янтаря…

Где тот неузнанный край,

Верная мира основа,

Здесь ли бывал Николай,

Помнят ли люди Рубцова?

Та же ли в небе звезда

Молча, стоит над селеньем?

Так же ль полны поезда

Верой, судьбой и волненьем?

Так же ли моет река

Берег забытый и лодки?

Греет ли грусть светляка

Память веселой походки?

Дышит тобою народ,

Тот, что без правды – тоскует,

Каждая книга – поет

И, умирая, ликует.

Жду, народится опять,

С той же походкой и статью –

Светлой гармошкой встречать

Чью-то веселую свадьбу,

Чтобы звенел ледоход,

Двигая глыбами прозы,

И отплывал пароход,

Полный народа и – грезы.

Трамвайный путь – перебегает дождь,

Как обронивший «сотовый» товарищ,

Сегодня здесь – ненастье переждешь,

А завтра – глядь! – и места не узнаешь!

На Кремль и Пресню – хлынул Новострой,

И от судьбы – осталась половина,

Задернута июльскою грозой –

Щеголеватая московская витрина!

А соловьи – вскипают там и тут,

Столичного не признавая чванства,

И, как из грядки, – запросто растут,

В ушатах оцинкованных минут –

Пространство Времени

И Время – из Пространства!

От далекой Камчатки до Бреста

Ходит гоголем дикая речь,

Липнет к пальцам словесное тесто,

Не годится – в горячую печь.

Ездит Кривда – в развальных каретах,

Усмехаясь, но ты мне скажи:

Воздух – правдой и совестью крепок,

И вода – умирает от лжи.

Подымается – дым с огорода

И грозит из-под двери – клешней,

И колотит по ставням – природа

Почернелой солдатской пешней.

Война, война…

За нас – одни ракеты,

Да этот неподдельный холодок.

Природу – разобрали на приметы,

Ищи-свищи, кто б искренне помог.

От Треблинки –

И до скончанья Леты

История стоит, обнажена.

Закройте одичалый газеты,

Вопросов нет,

Кругом – одни ответы.

Молись и пой.

Такие времена.

Святая злоба, отвяжись,

Ну, обокрала – и довольно,

И что она, вся эта жизнь,

Когда бы не было так больно?

И стоя в завтрашнем снегу

На переполненном вокзале,

Я даже молвить не могу:

«Не я ли, Господи, не я ли?..»

Недорисована Врубелем,

Передоверив дела,

В яме, в небесном ли круге ли –

Только собою была.

Дело-то, дело негромкое –

Снята Седьмая Печать,

Стали потомки – потоками –

И не воротятся вспять.

Голосом, памятью, ласкою

Стала в тюрьме ледяной,

Черною лебедью, сказкою,

Грозной Сивиллой земной.

За совесть и за страх –

Мы Богу отслужили,

С убийцей на плечах –

Другого завалили.

Чего же мы теперь

Гноим боеголовки –

Как огорченный зверь –

Медведем на веревке?

Когда – и там, и тут

Нам чудятся измены,

Все ждем, что прирастут

Отрубленные члены.

И плоше всех затей,

И горше всех увечий –

Сажать своих детей

В возки чужих наречий,

Чтоб после не гадать,

Тепло ли им на свете,

И безотчетно знать,

Что русский – каждый третий,

И что ему опять

Дана двойная сила,

Что одному – не встать,

Что целый мир – могила.

Убили. Сбросили в Неву

Среди гремучих льдин.

А я одна стою – реву,

Не помнит ни один.

С горящих дней смывает кровь

Сиянье тысяч лун,

И все семнадцать юнкеров

Втянуло под валун.

А если б даже кто и смог

Тот камень отвалить,

Нашел бы там шинельный клок,

Да водорослей сныть.

Захлопнута

Столетья щель,

Никто их не найдет,

Но по ночам – колотит в дверь

Обратный ледоход.

И в огне не горела,

И была хороша,

Опустевшее тело

Все спасала душа.

Но небесная сила –

Слетела с петель,

И душа угодила

В земляную постель.

И прямая могила

Ей была нипочем,

И ее придавило

Кремневым плечом.

И полет, и паденья –

Позабыла она,

И свои сновиденья

За так отдала.

Вот когда, у предела

Порушенных дней,

Потрясенное тело

Зарыдало над ней.

И, преткнувшись о сушу,

Распрямляя плечо,

Тело – обняло душу

И – легко понесло.

Какого народу не стало,

Я просто не верю себе!

Нас много и все-таки – мало,

С какого такого вокзала –

Шагнули навстречу судьбе?

Какими такими словами

У ночи – назад отмолить?

За вами, за вами, за вами –

За Волгу с ее берегами,

За волю – с ее островами,

За все, что нельзя не любить!

Спасаю бесценную воду –

Да что! – ни связать, ни унять!

Какого не стало народу,

Какую сгубили породу –

И не было им переводу,

И – негде их, видимо, взять!

«Что толку, если Пушкин будет жить

И новой высоты еще достигнет,

По водяному ведомству служить

И самого Писачку – перепрыгнет?

Полсотни строк – во славу громких дат,

Гневливое внушение из Главка,

Неосторожных пара эпиграмм,

Друзья, семейство, милость и – отставка…

Хотя, конечно, бойкое перо –

Оно и в жизни может пригодиться, -

Приедет в библиотекой Дидро,

Так мы – его – дабы не осрамиться.

…Глядишь, и он бы свой оставил след,

Когда потом мы развернулись в Польше…

Фетюшкин – умер, то-то был поэт…

Подумаешь – таких-то бы побольше…»

…А на проспекте – скалывали лед,

И дворников – пугали снеговозы,

И вольный туристический народ

Спешил упиться – светом русской прозы…

Исправьте что-нибудь в звучании,

Перемените репортаж, —

Испуганные, различали мы,

Сквозь новостное одичание,

Как изменяется пейзаж.

Леса, поля, куртины с кущами –

Родной улыбчивый народ –

Одной сплошной строкой бегущею –

Заочно выведен в расход.

Для вас, для нас, для всех, кто в проигрыш

Отброшен радиоволной,

Трагедию перенастроивши,

Грохочет жутью новостной.

Простите, люди, что мы, сонные,

В обрывках ловим эту суть,

Приходят вести похоронные,

И кровь – руками не заткнуть.

Украина, Украина,

Плачет сердца половина

И другая –

Ей в ответ.

Где проходит середина?

Рассуди!

Ответа нет.

Мы – одни,

Глаза и руки,

Мы – не недруги,

Мы – други,

Братья, сестры,

Кумовья,

Рождены в единой

Муке,

Расцветают

Наши внуки,

Не вражины –

Братовья.

Распрягайте,

Хлопцы, коней!

Пусть возьмут

Они с ладоней

Неба – синий

Рафинад,

Солнца – выломок

Арбузный,

Весь довесок

Мира

Грузный,

Все, что видим,

Все – подряд.

Опустите Вию веки!

Хлещут огненные реки,

И горит людская кровь!

По полям гуляет ветер,

По подвалам плачут дети

От днепровских вечеров!

Погоди, послушай, друже,

Ведь народ не смотрит вчуже,

Он же – праведник – народ,

Полечу домой зегзицей,

Да душа – не веселится,

Корм из горсти не берет.

Омочу рукав

В Каяле,

Он – багрян,

А мы –

Не знали,

Поминальный стол

Накрыт,

Пену комони роняют,

И причастье принимают

Из кровавых

Из корыт.

Разве ласточки лепят себе пулеметные гнезда?

Для того ли гремят всю прозрачную ночь – соловьи?

И затем ли пришли бесконечные майские весны?

И зачем они стольких – через огненный край повели?

Возвратите землян – на чудесную детскую Землю,

Не дарите смертей, не кормите кромешную сныть!

Сколько нужно стволов – расстрелять дорогую деревню,

Сколько нужно столов – чтобы всех на Земле – накормить?

Не растите кустов из отравленных огненных игл,

Не зовите на бой – ни врагов, ни – свою голытьбу,

Не крестите мечом, навсегда отмените Калигул,

От смертельной подушки – оторвитесь, как Лазарь в гробу!

Слишком много дано, чтоб себя разменять по дешевке,

Слишком много должны мы простому лесному зверью,

Хорошеет земля в первобытной весенней обновке,

Только мы по приказу – плечо подставляем ружью.

И уходим молиться – земному кровавому богу,

А природа стоит, словно странник, – у наших дверей…

Всех живущих – спасайте и всем – уступайте дорогу!

Из горящих сеней – выносите зверей и детей.

…И в зените – стояло высокое Солнце Бессмертных,

И дарили Земле колокольную даль – соловьи,

И прозрачный лесок из простых крестовинок фанерных –

Все шептал и шептал – монолог о Великой Любви…