Читать книгу Государственная культурная политика в Сибирском федеральном округе: концепции, проблемы, исследования - Наталья Петровна Копцева, Михаил Викторович Бобовкин, Владимир Сергеевич Марков - Страница 2

Выявление динамики культурной политики в первую очередь требует рассмотрения ее в качестве объекта социально-философского познания. Это связано с тем, что в стремительных изменениях современного общества различные его сферы развиваются неравномерно.

Внутренние проблемы российской модернизации обостряются тем, что глобальные процессы вносят изменения во все традиционные способы социального и индивидуального существования. Ни одна другая эпоха не характеризовалась такой высокоскоростной социальной динамикой, как современная эпоха. Различные социальные группы, классы, страты находятся в постоянном взаимодействии друг с другом. Происходит перемещение социальных групп в географическом пространстве, бурно идут процессы миграции.

Эпоха модерна, решив многие застарелые проблемы доиндустриальных (аграрных, феодальных) обществ, породила новые объективные проблемы, связанные с утратой идентичности, с секуляризацией религии, с новыми идеологическими движениями, с формированием общества безудержных потребителей.

В ситуации постоянных перемен как на глобальном, так и на общероссийском уровне особо остро встает вопрос формирования общероссийской национальной идентификации и самоидентификации, поскольку эпоха модерна – это эпоха национальных государств, формирования нации. От того, насколько успешным будет процесс формирования единой нации, зависит будущее государства, его стратегическая безопасность, его идеологическая значимость. Формирование единой нации, объединяющей различные этнокультурные группы, социальные классы и страты, – это одна из наиболее актуальных задач современной России. Характерно, что осознается она и формулируется терминологически как задача построения «новой культурной политики».

Разумеется, само употребление термина «новая культурная политика» в публичном политическом пространстве вовсе не означает, что его содержание обусловлено определенными научными конвенциями и научными исследованиями. Не означает это и существования четко разработанной, ясно сформулированной стратегии общероссийской национальной культурной политики, адекватной современным вызовам. В то же время симптоматичным выглядит использование данного термина для обозначения целенаправленного воздействия на различные процессы социальной идентификации и самоидентификации. Соответственно, общество и государство формулируют определенную исследовательскую проблему, связанную с реализацией государственных интересов России в идеологической сфере. Становится ясно, что в первую очередь должны быть востребованы гуманитарные и социальные технологии, среди которых ведущее место занимает научно-организованная культурная политика, формирующая единое социально-культурное пространство государства.

В настоящее время целый ряд гуманитарных и социальных наук разрабатывают научную проблематику, связанную с культурой. Кроме собственно культурологии, – это ещё и философия, включая философию культуры, и социология, включая социологию культуры, и история, а также социальная и культурная антропология, психология, религиоведение, этнология. Данные науки, в свою очередь, опираются на многочисленные прикладные исследования, связанные с этнографией, экспериментальными исследованиями, кросс-культурными исследованиями, лингвистикой, педагогикой, статистикой и т. д.

В связи с постоянным ростом научно значимых результатов в различных сферах гуманитарных и социальных наук особое значение приобретает, с одной стороны, междисциплинарный подход, а с другой – социальная философия, которая выступает мировоззренческим и методологическим ориентиром для всех остальных наук, поскольку ее собственная философская методология позволяет обобщить их результаты, а также построить предельно общие модели социально значимых культурных процессов.

В социально-философском познании понятие «культурная политика» является производным от двух базовых для него понятий: «культура» и «политика». По поводу каждого из трех понятий – «культура», «политика», «культурная политика» существует актуальная научная дискуссия, в которой представлено множество подходов, концепций, определений. Более того, появляются работы мета-теоретического характера, где осмысляется ситуация данной множественности и предлагаются гипотезы, которые эту множественность подходов, концепций, определений объясняют.

Можно указать на известное исследование А. Крёбера и К. Клакхона «Культура, критический обзор определений» (1952), где авторы прослеживают динамику определений культуры за каждое десятилетие, начиная с 90-х гг. XIX в., анализируют и классифицируют современные им 250 определений и дают свое определение, предельно широкое. В результате они выделяют следующие подходы к определениям культуры: дескриптивный, исторический, нормативный, психологический, структурный, антропологический.

Их собственное определение было впоследствии раскритиковано за чрезмерную объемность, так как авторы утверждали, что культура состоит из эксплицитных и имплицитных моделей поведения, приобретаемых и передаваемых с помощью символов, составляющих отличительное достижение человеческих групп, включая их воплощенность в артефактах; сердцевина культуры состоит из традиционных идей и особенно из приписываемых им ценностных значений; системы культур могут рассматриваться, с одной стороны, как производные от деятельности, а с другой – как элементы, обусловливающие дальнейшую деятельность1.

В отечественных исследованиях также появляются классификации дефиниций культуры, авторы которых указывают на то, что за этим многообразием подходов и определений скрывается некая историческая логика, связанная с развитием самого понятия.

Например, выделяются три методологических подхода к пониманию культуры: аксиологический, деятельностный, семантический; а также рассматривается историческое движение понятия от понимания культуры как возделывания земли через понимание культуры как суммы идеальных сущностей к синтетическому пониманию культуры как системы экономических и духовных идеалов, определяющих базовые процессы человеческой деятельности2.

Представляется, что наиболее методологически перспективным и концептуально значимым является данное синтетическое понимание культуры как идеалообразования, включающего в себя и материальное производство эталонов, и идеальные процессы, связанные с их усвоением и экспликацией полученного через эталоны знания на более широкие области реальности.

В синтетическом определении культура рассматривается как процесс и результат человеческой деятельности, связанной с выработкой и почитанием особо значимых и ценных для общества идеалов. Данное понимание культуры опирается на классические и современные философские концепции и имеет ярко выраженный диалектический характер. В настоящее время данная концепция развивается в работах Д. В. Пивоварова и имеет большую методологическую значимость.

Процесс идеалообразования понимается как взаимное отражение субъекта и объекта, включающее в себя ряд необходимых стадий. Первая – выделение в чувственно воспринимаемой предметной среде объекта, который определяется и признается субъектом в качестве эталона, образца. Вторая стадия идеалообразования связана с тем, что данный объект – эталон – полагается посредством интериоризации изобретенной схемы действия с образцом в субъективном мире индивида. Третья стадия процесса идеалообразования – это экспликация эмпирического знания о конкретных свойствах эталона на более широкую реальность, чем та, которая дана в непосредственном чувственном опыте. Данная экстраполяция имеет нейрофизиологическую природу и обусловлена широким спектром интеллектуальных методов (синтезом и анализом, дедукцией и индукцией, аналогией, формализацией и т. д.). Выбор же конкретного предмета в качестве эталонного объекта может быть обусловлен как индивидуальными, так и социальными факторами3.

Знание идеала обеспечивается, полагает Д. В. Пивоваров, совмещением двух познавательных способностей человека: способность, направленная на внешнюю телесность эталона (знака, символа, репрезентанта); способность, направленная к рациональному обнаружению скрытых «над-чувственных» значений эталона. Завершается познание идеала субъективной проекцией идеального образа на целый класс предметов или даже на мир в целом.

Идеалу присуща диалектическая форма, совмещающая в нем материальное и духовное. Нет и не может быть идеала только материального или только духовного. В свою очередь идеалообразование также диалектически совмещает в себе материально-практические, сознательные, познавательные, духовные компоненты человеческой деятельности. В процессе идеалообразования объединяются технологическое и эмоциональное отношение человека.

Субъектами идеалообразования, субъектами культуры могут выступать глобальное человечество, крупные социальные группы, небольшие коллективы, отдельный индивид. В соответствии с многообразием предметного мира, многообразием форм человеческой деятельности идеалообразование обусловливает не столько однуединственную культуру, сколько множество разнообразных культур, различающихся по содержанию и форме идеалообразования. Локальные культуры существуют столько, сколько существует ядро культуры, состоящее из ее базовых идеалов, и гибнут тогда, когда это ядро разрушается.

Несмотря на развернутость концепции культуры как идеалообразования, она не является универсальной и повсеместно признанной. Наряду с этим пониманием существует множество других концепций, в том числе продолжающих противопоставлять материальную и духовную стороны культуры, экономические и духовные эталоны, акцентировать один аспект идеала и процесса идеалообразования и игнорировать другие его аспекты. Как уже было подчеркнуто ранее, философскому (мета-философскому) осмыслению подвергается сама ситуация множественности векторов философского исследования культуры.

Так, особо актуальными в современной социальной философии являются принципы философского понимания культуры, определяющие векторы ее исследований, которые зафиксированы наиболее емко и целостно Карлом Манхеймом4:

1) релятивизация отдельных сфер культуры по отношению друг к другу, при этом ценностный акцент делается на их совокупности;

2) понимание относительности и преходящего характера любой исторической формы феномена культуры;

3) осознание принципиально процессуального характера культуры;

4) соответствующее образованию переживание феномена культуры как такового;

5) антагонистическое размежевание понятия культуры и понятия природы;

6) осознание общественного характера феномена культуры.

Стоит отметить, что большинство существующих социально-философских исследований социальных процессов в области культуры исходят из данных принципов.

По отношению к понятию «политика» мнения и подходы столь же различны. Сегодня развивается и специальная наука о политике – политология, и практически все базовые разделы социальных и гуманитарных наук содержат политические исследования, среди которых выделяются философия политики, политическая история, социология политики и т. д.

Также существуют различные мета-теоретические исследования, предметом которых является данная множественность подходов к политике. И эти подходы классифицированы. Например, выделяются социологические, субстанциальные и научно сконструированные подходы, связанные со специфической интерпретацией политики5.

В контексте данной работы в качестве методологической и концептуальной опоры будет использовано понимание политики Е. М. Бабосова, который проанализировал восемь современных подходов и предложил обобщенное определение политики как сферы деятельности, в которой реализуются отношения господства и подчинения между социальными классами и слоями, связанные с завоеванием, распределением, удержанием, осуществлением или ниспровержением, а также использованием власти6.

В современных российских исследованиях существует большое количество определений понятия «культурная политика». Хотя общезначимого определения еще не создано. Об этом свидетельствует, в том числе, отсутствие статьи «культурная политика» в объемной энциклопедии «Культурология» (в 2 т.) 2007 г. издания, хотя само понятие «культурная политика» и многие феномены культурной политики активно обсуждались на втором и третьем российских культурологических конгрессах, что нашло свое отражение в изданных материалах7.

Существующая дискуссия о понятии «культурная политика» представлена спектром мнений и подходов. Так, Д. Л. Спивак связывает культурную политику с деятельностью государства и определяет государственную культурную политику как «совокупность многоуровневых концептуальных моделей, представляющих в статическом, сравнительно-статическом или динамическом аспекте наличное, прошлое и будущее – рассчитанное на перспективу краткосрочного, средне-, а в некоторых случаях и долгосрочного горизонтов, в виде целого спектра сценариев, от пессимистических и/или нежелательных до оптимистических и/или желательных – состояние национальной культуры, равно как и задающих оптимальные тактики и стратегии для проведения в жизнь последних, при посредстве или содействии целого арсенала управляющих воздействий государственных органов и управлений»8.

Д. Клиш в статье «Культура, управление и регулирование» подчеркивает, что «культурную политику не следует рассматривать как прерогативу правительства, ибо она зависит от многих окружающих факторов, государственных ведомств, а также институтов гражданского общества и различных групп людей»9. Такое понимание культурной политики расширяет ее толкование по сравнению с государственной культурной политикой и указывает на то, что не все возможности государственного управления могут быть реализованы в культурной политике, которая определяется не только и не столько таким субъектом, как государство, сколько многочисленными социальными группами и социальными процессами, в том числе имеющими форму институтов гражданского общества.

Определенная общечеловеческая конвенция по отношению к задачам культурной политики была обозначена в одном из программных документов ЮНЕСКО, созданном в 1967 г. в Монако по итогам круглого стола в докладе «Политика в сфере культуры: предварительные соображения»: культурная политика – это «комплекс операционных принципов, административных и финансовых видов деятельности и процедур, которые обеспечивают основу действий государства в области культуры… всю сумму сознательных и обдуманных действий (или отсутствие действий) в обществе, направленных на достижение определенных культурных целей посредством оптимального использования всех физических и духовных ресурсов, которыми располагает общество в данное время»10.

Это понимание в настоящее время универсально и общепринято. Оно было уточнено во Всеобщей декларации о культурном разнообразии Организации Объединенных Наций. Статья 9 связывает культурную политику с культурным разнообразием и творчеством и гласит, что политика в области культуры, обеспечивая свободное распространение идей и произведений, должна создавать условия, благоприятствующие производству и распространению разнообразных товаров и услуг культурного назначения с помощью индустрий культуры на локальном и глобальном уровнях. Более того, каждое государство должно разработать политику в области культуры в соответствии с международными обязательствами и проводить ее в жизнь теми методами, которые оно считает наиболее приемлемыми, в том числе путем оперативной поддержки и создания надлежащей нормативной правовой базы11.

По отношению к России некоторые исследователи (например, М. В. Заковоротная12) видят определенную опасность в самом оперировании идеями культурной политики с точки зрения реанимирования цензуры или бюрократического управления.

Тем не менее подавляющее большинство исследователей склоняется к идеям социального конструктивизма, полагая, что культурная политика – это важнейшая социальная инновация XX в., имеющая огромный потенциал в XXI в. Такова, например, точка зрения основателя Школы культурной политики П. Г. Щедровицкого, изложенная им в программных статьях «Культурная политика: предпосылки перемен»13 и «Культурная политика. Новый тип и сфера мыследеятельности»14. В данных статьях и многочисленных интервью П. Г. Щедровицкий определяет культурную политику как весь спектр воздействий на «нормы и смыслы», где культура понимается как «пространство свободы» для человека, как постоянное творчество «символов, смыслов, норм». Он же указывает на огромное разнообразие в обыденных представлениях о культуре, что создает большие проблемы при реализации соответствующих культурных проектов и программ (в качестве примера приводится проект «Культурная столица»).

Так или иначе, данный подход поддерживает целый ряд академически мыслящих ученых, определяющих культуру в качестве приоритета национальной политики (Л. И. Шишкина)15, указывающих на противоречия культурного «мыслемира» (А. Ю. Глухих)16. В русле данного подхода Л. Е. Востряков раскрывает культурную политику как «всю сумму сознательных и обдуманных действий (или отсутствие действий) в обществе, направленных на достижение определенных культурных целей посредством оптимального использования всех физических и духовных ресурсов, которыми располагает общество в данное время»17.

В определении, предложенном французскими исследователями в области культурной политики Августином Жераром и Женевьевой Гентил, термин «культурная политика» рассматривается с точки зрения не только поставленных целей, но и состояния институтов и ресурсов: «Политика представляет собой систему взаимосвязанных целей, практических задач и средств, выбранных экспертом и направленных на определенную группу в обществе. Культурная политика может осуществляться в рамках объединения, партии, образовательного движения, организации, предприятия, города, правительства. Но независимо от субъекта политики она предполагает существование долгосрочных целей, среднесрочных и измеряемых задач и средств (человеческих ресурсов, финансов и законодательной базы), объединенных в чрезвычайно сложную систему»18.

Актуальным и методологически значимым в существующей научной дискуссии является определение культурной политики, данное отечественным исследователем А. Я. Флиером, который, рассматривая культурную политику в контексте проблемы управления культурными процессами, указывает, что культурная политика – это «совокупность научно обоснованных взглядов и мероприятий по всесторонней социокультурной модернизации общества и структурным реформам по всей системе культуропроизводящих институтов, как система новых принципов пропорционирования государственной и общественной составляющих в социальной и культурной жизни, как комплекс мер по заблаговременному налаживанию научного и образовательного обеспечения этих принципов, по целенаправленной подготовке кадров для квалифицированного регулирования социокультурных процессов завтрашнего дня, а главное – как осмысленная корректировка общего содержания отечественной культуры»19.

Культурная политика является предметом всестороннего рассмотрения многих ученых, в том числе О. Н. Афанасьевой, которая опирается на определение культурной политики, данное ЮНЕСКО в 1967 г. и показывает, что в дальнейшем оно было конкретизировано в целом веере разнообразных моделей культурной политики20.

Авторы монографии в качестве предварительного рабочего определения культурной политики предлагают следующее: культурная политика – это система человеческой деятельности, включающая в себя ясно сформулированные цели, эффективную методологию для их осуществления, реальные действия по созданию, сохранению и трансляции наиболее значимых культурных идеалов (эталонов) и их воплощения в социально-культурной действительности.

Данное определение культурной политики избегает ее отождествления только с деятельностью государства и предполагает, что культурная политика имеет источник в виде объективно существующего социального процесса, который осуществляется посредством различных социальных субъектов.

Кроме теоретических и концептуальных исследований, культурная политика имеет дефиницию в рамках текста государственного закона, определяющего форму и содержание процессов культуры, которые Российская Федерация как государство берет под свой патронаж. Так, Закон Российской Федерации от 09.10.1992 № 3612-1 «Основы законодательства Российской Федерации о культуре» определяет государственную культурную политику (политику государства в области культурного развития) как «совокупность принципов и норм, которыми руководствуется государство в своей деятельности по сохранению, развитию и распространению культуры, а также сама деятельность государства в области культуры»21.

Однако данное определение культурной политики опирается на вполне определенное эмпирическое понимание культуры, существующее только в России и не имеющее аналогов в других странах. Традиционно понятие культуры в эмпирическом плане в России связывается с практикой конкретно-просветительской (в том числе художественно-просветительской и художественно-образовательной) деятельности, а также с «собирательством» и изучением историко-культурных материалов фольклорно-этнографического характера. На это, в частности, указывает Ю. В. Осокин, который пишет, что данное эмпирическое понимание культуры «нашло свое выражение в профильной направленности ряда специальных научно-исследовательских и учебных институтов – институтов культуры (первые разрабатывали проблематику, касающуюся, прежде всего, деятельности клубов и библиотек, а также самодеятельного художественного творчества; вторые занимались подготовкой специалистов именно в области культурно-просветительной и культурно-массовой работы – в основном работников библиотек и клубов)»22.

Таким образом, можно зафиксировать определенный разрыв между эмпирическим пониманием культуры в отраслевой логике и теоретическим пониманием культуры как важнейшей сферы человеческой деятельности по созданию, трансляции и сохранению идеалов, имеющих двуединую экономико-духовную природу. Этот разрыв имеет свою форму и на уровне реальной культурной политики, когда создающиеся концепции, стратегии, целевые программы, поддерживаемые государством проекты, затрагивают лишь то содержание, которое связано с художественной самодеятельностью, фольклорно-этнографическими движениями, историко-культурными памятниками, художественно-просветительской деятельностью и т. п. Этот разрыв констатируется и в сфере реальной государственной культурной политики. Например, один из действующих региональных политиков в сфере культуры Г. Л. Рукша в своей книге «Основы государственной культурной политики» указывает: «Существует принципиальное различие между тем, как культурная политика определяется на теоретико-методологическом уровне, и тем, как она определяется на уровне конкретных управленческих решений. Однако уровень теоретических обобщений открывает новые концептуальные возможности и позволяет формулировать новые стратегические цели, в то время как «управленческие» определения, содержащие в большей степени тактические составляющие, отвечают на вопрос: как, с кем и с помощью каких ресурсов культурная политика может быть реализована?»23