Читать книгу Исчезнувший клад - Наталья Семенова - Страница 3

Катерина и Сабира жили в Свердловске, в соседних домах. Катя приехала в Свердловск вместе с родителями в трехлетнем возрасте. Поселились они в доме, который принадлежал семье отца. Кроме отца, матери и Катерины, в доме жили бабушка со стороны отца, и две его сестры. Дом был большой, двухэтажный, нижний этаж всегда сдавался квартирантам. Раньше дома часто строили впритык друг к другу, и совсем рядом с домом, в котором жила семья Катерины, стоял дом, где жила семья Сабиры.

Девчонки познакомились в раннем детстве, той и другой тогда было лет по пять. Как это часто бывает, их крепкая дружба началась с драки. Подрались они из-за одуванчиков. Перед каждым домом была большая зеленая лужайка, которая в июне месяце почти полностью покрывалась ковром из одуванчиков. Они были очень красивыми – пушистые, ярко-желтые шарики, сияющие как самое настоящее солнышко. Из них можно были плести веночки, делать букетики, просто валяться в них, покрываясь желтой пыльцой. Конечно, на соседней лужайке одуванчики всегда были более яркие, крупные, желтые.

После завтрака пятилетняя Катерина вышла на свою лужайку и увидела, что в ее владениях посторонняя девчонка, которую она никогда не видела раньше, по-хозяйски рвет ее богатство.

– Ты что делаешь?! Кто тебе разрешил?! Это мои одуванчики! – с ходу воинственно завопила Катюшка. – Проваливай прочь!

На девчонку вопли Кати не произвели никакого впечатления. Она только повернула голову и дерзко ответила, продолжая рвать чужие одуванчики:

– Вот тебя забыла спросить! Какое твое дело? Хочу и рву!

– Ах так! – еще громче закричала Катя. – Ну, я тебе покажу!

Она подбежала к незнакомой девчонке и стала ее толкать и выгонять с лужайки:

– Иди на свою лужайку! А мои одуванчики не тронь!

Незнакомая девочка оказала достойное сопротивление. Девчонки вцепились друг в друга, и кубарем стали кататься по зеленой траве и желтым одуванчикам. Сражение продолжалось довольно долго, несколько минут, до тех пор, пока той и другой уже захотелось зареветь от обиды и злости, но ни одна не отступала. Все закончилось неожиданно: из соседнего дома вышла пожилая женщина, оказавшаяся бабушкой незнакомой девчонки. Она вышла к колонке за водой, увидела баталию, и, недолго думая, окатила обеих холодной водой из колонки. Душ был отрезвляющим. Девчонки такого не ожидали, и отпрянули друг от друга с воплями и плачем, и каждая побежала в свой дом. Незнакомая девчонка жила в соседнем доме, она была внучкой приятельницы бабушки Кати.

На следующий день девочки опять встретились, они стояли на тротуаре, каждая на границе своего участка, и исподлобья глазели друг на друга. Незнакомая девочка первая начала разговор:

– Меня зовут Сабира. Давай играть в классики на выбывание.

Катерина никогда еще не играла на выбывание и ответила:

– Давай. Меня зовут Катя. А как это «на выбывание»?

Тогда в классики играли на всех улицах и во всех дворах. На тротуаре рисовали десять квадратиков, они нумеровались, видов классиков было очень много, и правила игры тоже были разные, в зависимости от рисунка квадратов. У каждого игрока была своя «бита» или «шайбочка». Их делали из пустых баночек из-под гуталина или леденцов монпансье. Они набивались песком или землей, такие «биты» не должны были быть очень легкими или очень тяжелыми. Каждый играл своей «шайбой». Сабира играла в классики мастерски, «бита» у нее была из-под леденцов, большая и удобная, и девочки проиграли вместе весь день. С тех пор началась их дружба.

Они так и выросли в соседних домах, на глазах друг у друга. Обе после школы поступили в институт: Сабира – в юридический, а Катя – в политехнический.

Отца Катерины звали Наум, он был родом из еврейской семьи, а мать Кати Александра была русской. Дочь их внешне пошла в породу отца, особенно ее отличали выразительные темно-карие глаза и густые темные длинные волосы. В детстве они вились, как говорили, из кольца в кольцо, но в трехлетнем возрасте у девочки на голове неожиданно обнаружили вшей. Ее привели в парикмахерскую, где обстригли практически наголо. Волосы, конечно, потом отрасли, но уже больше никогда не вились, а стали прямыми и жесткими, как проволока.

Отец Кати был геологом и родился и жил в Свердловске, а мама ее была родом из Каслей. Они познакомились на танцах в Каслях, куда Наум приехал вместе со своей геологической партией. Очень быстро, уже после двух месяцев знакомства они поженились, и переехали в Свердловск, в дом Наума. Сначала Александру родственники Наума приняли настороженно. Все-таки она была другой национальности и человеком из провинции. К тому же Наум имел высшее образование, он окончил геологический институт, а у Саши было образование всего семь классов, и работала она после школы на заводе. А когда она вышла замуж за Наума, вообще перестала работать и стала домохозяйкой. Но постепенно страсти улеглись, и отношения наладились. Мать Кати всегда любила свою малую родину, и Наум тоже прикипел к этому маленькому уральскому городку, поэтому каждый отпуск летом они отправлялись в Касли. А Катерина вообще проводила там все каникулы.

Сабира и Катерина были внешне похожи друг на друга, хотя Сабира была родом из татарской семьи. Семья Сабиры была необычной, это была семья «воров в законе». Об этом вслух никто не говорил, но все соседи это знали. В семье Сабиры верховодила бабушка Венера Нургаллиевна, все главные решения принимала она. Дедушка Сабиры Рустам был действительно профессиональным вором. До войны его посадили, и он вскоре умер в тюрьме. Бабушка Сабиры Венера Нургалиевна осталась одна с двумя детьми, сыном и дочкой. Сын пошел по стопам отца, и в данный момент находился в очередной раз в местах не столь отдаленных. Венера Нургалиевна стала главой семьи – бандершей, ей несли все краденое, которое она перепродавала, ее уважали в воровском мире. Дочь Венеры работала на заводе, а Сабира, с разрешения любимой бабушки, выбрала другую дорогу – она поступила в юридический институт на факультет следственного дела.

Проживание по соседству с такой семьей и хорошие отношения с ними невольно охраняли всех соседей от различных криминальных неприятностей. За многие годы ни у кого из соседей Венеры Нургалиевны не пропало ни одной вещи. Все хозяйки безбоязненно оставляли сушить свое выстиранное белье на веревках во дворах своих домов без особого присмотра, и делали это не только летом, но и зимой. Они знали, что белье можно забыть во дворе и на ночь – все будет в порядке, в целости и сохранности.

В это лето Катерина и Сабира решили провести летние каникулы вместе. Это лето было последним, когда они могли свободно распоряжаться своим летним временем, так как со следующего лета у них начиналась производственная практика. Катерина, с согласия своих родителей и дедушки с бабушкой, предложила Сабире поехать на все лето в Касли. Ее подруга с удовольствием согласилась, потому что часто слышала от Кати о Каслях, и давно уже мечтала провести все лето на озерах.

Касли всегда славились не только своим чугунным литьем, но и ожерельем живописных озер, люди называют этот город «Уральской Венецией». Городок действительно лежит среди озер Иртяш, Большие Касли, Малые Касли, Кириты и Сунгуль. Эти озера связаны между собой водными протоками, и при желании вокруг Каслей можно объехать по воде на лодке. Известны несколько версий происхождения названия города. Одни считают, что оно произошло от озер Большие и Малые Касли, что в переводе с башкирского означает «гусиное озеро». А в самих Каслях ходит легенда, что название городу дал татарский купец по фамилии Касли, с ударением на первом слоге.

История Каслей начинается с середины XVIII века, именно в это время купечество основало на этом месте чугуноплавильный и железоделательный завод. А через несколько лет этот завод перешел во владение известного заводчика Демидова. Каслинцы, как все уральцы, всегда славились своим не только трудовым, но и непокорным характером. Во время крестьянской войны, рабочие завода перешли на сторону Пугачева, и удерживали завод почти два месяца. До тех пор, пока правительственные войска не выбили их, а позже отряд башкирских бунтовщиков полностью сжег завод, который восстановили значительно позже.

Широкая известность к Каслям пришла в середине XIX века благодаря производству высококачественного художественного литья из чугуна. Успех объясняется качественным чугуном, превосходным формовочным песком, найденным поблизости и не уступающим лучшим европейским, а также хорошими мастерами. Каслинское литье получило множество наград на ведущих выставках. Но настоящим триумфом Каслей стала Всемирная выставка в Париже 1900 года. Выдающийся чугунный павильон получил высшую награду Гран-при и Большую золотую медаль. Сейчас этот чугунный павильон и множество чугунных скульптур можно увидеть в музее изобразительных искусств.

Так что провести лето в таком красивом и живописном месте, было очень хорошей идеей.

Катерина с Сабирой приехали в Касли в конце июня, впереди у них была летняя вольница: велосипеды, озера, рыбалка, купание, ягоды, покос и много всего другого интересного.

Поселились они у бабушки и дедушки Кати, Таисьи Кирилловны и Василия Константиновича. Жили девушки в горнице, это было самое лучшее место в доме. Первое время девчонки только отсыпались и отъедались. Бабушка Кати готовила просто, но много и вкусно.

Постепенно усталость отступила, и девушки стали отдыхать на полную катушку. В первую же неделю отдыха девушки отправились на рыбалку. Сабира и не представляла себе, что поход на рыбалку – это целая эпопея, которая требует большой подготовки. Все началось с вечера.

– Бабушка, а где мои удочки? – крикнула Катерина бабушке, которая была в это время в амбаре и просеивала муку.

Катерина была заядлой рыбачкой, в детстве она пропадала на озерах с раннего утра. У нее всегда наготове стояло несколько удочек, длинные, средние, с разными поплавками.

– Они, как обычно, стоят под навесом во дворе, в углу рядом с дровами, – ответила бабушка.

– А почему у тебя несколько удочек? – удивилась Сабира. – Одной же достаточно.

– Ты что? Я всегда ловлю несколькими удочками, чтобы рыбы больше поймать, – со знанием дела пояснила подруга. – Я еще всегда их считаю, мой самый большой рекорд – сто четыре рыбы.

– Ничего себе! – поразилась Сабира. – И что вы с таким количеством сделали?

– Да чистили ее без ума весь день, – с досадой сказала Таисья Кирилловна, выходя из амбара. – Она ведь всякой рыбы натащит, ладно, если крупной, а уж если мелкой наловит, то одна забота. Пироги пеку, уху варим, по-уральски делаем, это яичком с молоком надо залить.

– Вкусная, наверно, уха, из свежей-то рыбы, – мечтательно произнесла Сабира. – Мы в городе уху редко едим, только из морского окуня.

– Все, что наловите, все вам сварю, или пирогов наделаю, – засмеялась Таисья Кирилловна.

Катерина тем временем достала удочки из-под навеса, деловито осмотрела их, что-то подправила, и объявила, что надо накопать червей. Копать червей они отправились в самое известное место среди рыбаков – за кладбищем у пруда. У Кати для этого была специальная баночка, с крышкой, в которой дед специально просверлил небольшие дырочки. Катя копала, а Сабира стояла рядом и с опаской поглядывала на нее.

– Странная ты, Катюшка, мышей боишься, а этих противных червей прямо руками берешь, да еще рассматриваешь, – передернулась Сабира.

– Конечно, рассматриваю. Они же должны быть мелкими, аккуратненькими, чтобы рыбе было удобно заглатывать, – со знанием дела пояснила Катя. – А ты что думаешь, я тебе буду червяков на крючок насаживать? Даже не надейся.

Спать легли пораньше, чтобы встать до зари. Еще только начало светать, когда бабушка пошла доить корову, и разбудила девчонок, которые спали беспробудным сном. Катерина поднялась быстро, а Сабира все зевала и потягивалась. Бабушка собрала им с собой пирожков-подорожников с луком и с яйцом. Девушки утеплились, потому что с утра было очень свежо, и потопали к озеру Иртяш, перекинув удочки через плечо, их у каждой было по две.

Шли они около часа, и когда девушки подошли к озеру, уже рассвело. По берегу уже сидели другие рыбаки, которые встали гораздо раньше. Катя с Сабирой нашли место на отшибе, и закинули удочки. Клев у них начался сразу же, поплавки то и дело уходили под воду, сначала немного подрагивая. Первых червяков Сабире насаживала Катя, но потом и сама Сабира прекрасно с этим справлялась, войдя в азарт. Рыбу складывали в ведро со свежей водой, конечно, предварительно сосчитав. Между подругами было объявлено негласное соревнование, кто больше наловит рыбы. К удивлению Катерины, впереди была Сабира. «Ладно, новичкам всегда везет», – успокаивала себя Катя.

Обычно рыбаки удили часа два, самый клев бывал на рассвете. К тому времени, как клев закончился, в ведре у девушек плавали в основном чебаки (мелкая каслинская рыба), попадались окуни, их, конечно, выловила Сабира, и бултыхалась парочка ершей. Довольные рыбалкой, подруги отправились домой.

– Катюшка, я первый раз в жизни была на настоящей рыбалке! – восторженно делилась впечатлениями Сабира. – А много мы с тобой рыбы наловили, правда?

– Это еще немного, но мы все равно молодцы. Чистить, правда, ее придется, – вздохнула Катя.

– Ну ладно, почистим как-нибудь. Ты же раньше тоже чистила.

– Да нет, я обычно после рыбалки укладывалась спать, вставать-то рано приходится, – призналась Катерина. – А когда встаю, бабушка уже всю рыбу почистит.

– Так вот в чем дело! – засмеялась Сабира. – Теперь понятно, почему твоя бабушка не в восторге от нашей рыбалки. Я ей помогу рыбу почистить.

– Не вздумай, тогда и мне придется чистить, а она мелкая сегодня попалась, дело муторное.

– Зато вкусная. А какую рыбу ты самую крупную поймала?

– Было один раз. Только это не на рыбалке случилось. Мы с бабкой пошли на пруд белье полоскать. Тогда день еще такой пасмурный был, дождик накрапывал. Мне так не хотелось идти, но бабушка сказала, что надо обязательно белье выполоскать, мы и пошли на пруд. Дождь потом пошел сильный, я подносила белье бабушке на мостки с нашей тачки, которая стояла рядом с камышами. Вдруг, я вижу боковым зрением, что среди камышей что-то такое красненькое бултыхается. Я посмотрела, и глазам не поверила – это большой карась в камышах запутался.

– С ума сойти! Как же ты его поймала?

– Бросила белье в сторону и упала на этого карася всем телом, животом его прижала, а потом руками схватила и не выпускала. Вся промокла, белье испачкала, бабушка меня потом ругала. А вокруг много народу было, все надо мной смеялись.

– А с карасем вы что сделали? – спросила Сабира.

– Бабушка его почистила и сварила мне уху в маленькой кастрюльке, а сама отказалась ее есть.

– Почему отказалась?

– Сказала, что я рыбу зря загубила, надо было отпустить его, а дед меня поддержал, сказал, что я все правильно сделала, – вздохнула Катя. – Но уха была вкусная, сладкая даже, это я до сих пор помню.

Так незаметно за разговорами подружки пришли домой. Таисья Кирилловна их накормила и, к удовольствию Кати, уложила спать. Когда девушки проснулись, рыба была уже почищена, и сделана по-уральски: в большой чугунной сковороде рядком лежали рыбки, залитые яичком и посыпанные зеленым луком и укропом. Обед удался на славу.

Через несколько дней Таисья Кирилловна спросила у подружек:

– Что вы все по озерам, да по лесам бегаете, а по вечерам дома сидите?

– А куда нам вечером ходить? – отмахнулась Катерина. – Фильмы тут старые идут, мы их уже в Свердловске все посмотрели?

– А завтра в клуб, говорят, новую картину привезут, – ответила бабушка. – Сходите, может, понравится.

– Надо тогда билеты заранее купить, – загорелась Катя.

– Зачем? – не поняла Сабира. – Придем к началу и купим.

– Да ты что! Это так в городе можно, и то не всегда, – возразила Катерина, – а у нас надо заранее брать. На новую картину все Касли сбегутся.

На следующее утро Сабира с Катей пошли за билетами. В Каслях недавно был построен новый кинотеатр, а раньше кинофильмы показывали в маленькой церквушке, которая стояла рядом с большим действующим собором. В город иногда привозили французские комедии, часто крутили фильмы про войну, но в этот раз подружкам повезло: привезли фильм «Ви      й». Они уже видели этот фильм в Свердловске, но решили сходить еще раз. Когда они подошли к кинотеатру, стояла очередь, они пристроились в хвост, и Сабира стала переживать, что им билетов на вечерний сеанс не достанется.

– Ну что ты переживаешь? – успокаивала ее Катя. – Завтра сходим, подумаешь.

– Хочется же сегодня, завтра что-нибудь еще придумаем.

– А давайте мы на вас тоже билеты возьмем! – неожиданно предложил высокий черноволосый парень, который стоял уже почти у кассы. Рядом с ним стоял парень поменьше ростом, со светлыми волосами и в клетчатой ковбойке.

Сабира оценивающе посмотрела на них, обычно она не знакомилась на улице с незнакомыми парнями, но желание попасть в кино перевесило:

– А давайте, мы не против, если вы купите на нас билеты.

Здесь как раз подошла очередь парней, они купили четыре билета и подошли к Кате и Сабире.

– Вот ваши билеты. Меня зовут Сергей, – сказал с улыбкой черноволосый.

– Я – Константин, – представился его друг, наклонив голову в качестве приветствия.

Девушки тоже представились, а Катерина заметила:

– Что-то я вас раньше здесь не видела, да вы на наших местных парней, «каслинских чебаков» и не похожи даже.

– А мы и не каслинские. Мы живем в Челябинске, а здесь у нас под Кыштымом стоит геологическая партия, – ответил Константин. – Мы – геологи.

– Да? У меня отец геолог, – обрадовалась Катя. – Но в поле уже давно не ездит, работает в лаборатории в Свердловске.

– А вы местные, каслинские? – с интересом спросил Сергей.

– Я – да, родилась в Каслях, – ответила Катя, – но уже давно живу с родителями в Свердловске.

– А я живу в Свердловске, – сказала Сабира. – Мы тут с подругой на каникулы приехали, живем у ее дедушки и бабушки.

Все четверо не спеша спустились со ступенек кинотеатра, где как раз закончились продаваться билеты, и двинулись вдоль улицы. Ребята проводили подружек до самого Катиного дома, там они расстались, договорившись встретиться вечером у кинотеатра. Девушки, конечно, отдали ребятам деньги за билеты. Они не хотели брать, но девчонки настояли.

– Симпатичные ребята, да ведь? – небрежно поинтересовалась Сабира.

– Да, ничего, не то, что наши «каслинские чебаки», – согласилась с ней Катерина. – Сразу видно, что уже работают.

– Мне нравится, что они нас постарше. Жалко только, что Костя поменьше ростом, – отметила Сабира. Было видно, что ей понравился Сергей.

– Знаешь, а мне оба понравились, – примирительно проговорила ее подруга.

– Кто это вам понравился? – спросила Таисья Кирилловна, неожиданно вышедшая за ворота с ситом, в котором был корм для курочек. Почти перед каждым домом находился специальный загон для домашней птицы, закрытый сеткой.

– Да мы тут по твоему совету решили сходить в кино, а там очередь большая была, и билеты уже заканчивались, – начала рассказывать Катерина. – И тогда ребята, которые впереди нас стояли, предложили купить на нас билеты. Мы согласились, познакомились с ними, они нас проводили до дому, а вечером мы с ними идем в кинушку.

– А что за ребята? – строго спросила бабушка Кати.

– Они геологи, из Челябинска, работают в геологической партии под Кыштымом, – встряла Сабира.

– Опять из Кыштыма, – шутливо сказала бабушка. – Ладно, развлекайтесь, дело молодое. А пока до вечера, помогите-ка мне, покормите курей.

Девушки покормили птицу, сделали еще несколько дел по дому, и стали ждать вечера.

Когда подруги пришли к кинотеатру, ребята их уже поджидали. Фильм понравился всем четверым. Тогда не было совсем, как сказали бы сейчас, фильмов ужасов, поэтому на «Вия» залы всегда были полнехоньки, и народ, затаив дыхание, смотрел известную всем сказку. Самые главные зрители были, конечно, мальчишки. Они ходили на этот фильм столько раз, насколько хватало родительских денег. Они выучивали наизусть все реплики героев, произносили их вслух громко раньше главных героев, и мешали всем остальным наслаждаться фильмом. Их даже пытались не пускать на вечерние сеансы, но это было бесполезно, какими-то путями они все равно просачивались в зал.

После кинофильма Сергей и Константин проводили девушек до дома Катерины, где их уже поджидала Катина бабушка. Молодежь немного поболтала у палисадника, и, поскольку уже было поздно, ребята отправились на квартиру, которую они снимали от геологической партии. Таисья Кирилловна приготовила поздний ужин, после которого они с девушками долго чаевничали, и разговаривали. Разговор за чаем зашел, как это обычно бывает между женщинами, о мужчинах и отношениях с ними.

– Вы такие разные с Василием Константиновичем, – начала разговор Сабира. – Он совсем не верит в Бога, а вы постоянно молитесь. Он старый партизан, а вы знахарка, все знаете о травах. Как вы стали жить вместе? – с интересом спрашивала она.

– Мы с ним сошлись по несчастью, – вздохнула Таисья Кирилловна.

– Это как так?

– Моя семья очень большая была, шесть сестер и один брат, – пустилась в воспоминания бабушка Тася. – Слава Богу, и сейчас все живы и здоровы, кроме Евдокии, моей родной сестры, кровной бабушки Кати. Так вот Василий-то сначала на ней и был женат.

– А ты об этом знала? – обратилась Сабира к подруге.

– Знала, но я как-то не обращала на это внимание. При мне об этом упоминали, но ту бабушку я никогда не видела, и для меня родная бабушка – бабушка Таисья, – ответила Катя.

– Прожили они с Васей год, у них родилась дочка Александра, это Катюшкина мама. А потом так случилось, что Евдокия умерла, и умерла она как раз в день рождения Саши, в самый Покров. Василий остался один без жены, с годовалым ребенком на руках в этом самом доме, где мы сейчас живем, – продолжала рассказывать Таисья Кирилловна. – А я к этому времени тоже овдовела, муж умер от ран, тогда была Гражданская война, и я осталась с трехлетним ребенком на руках. А жила я тогда на этой же улице, через несколько домов. Как родственники мы раньше часто встречались, и я стала помогать ему водиться с Шуркой, иногда бегала ему похлебку варила, в общем, подкармливала его. А однажды он пришел ко мне с Шуркой на руках и предложил сойтись и жить вместе. Так сорок лет уже вместе с ним и прожили.

– Как интересно. А чувства как же? – удивилась Сабира.

– Это сейчас вы, молодежь, все про любовь думаете, а тогда нам не до этого было, выжить бы, да детей поднять, – махнула рукой Таисья Кирилловна. – Хотя все вокруг считали, что это мне повезло. Вы же сами видите, что я с виду не красавица, обыкновенная. А вот Василий всю жизнь был красавцем, и до сих пор им остается, а бабы на него всегда и заглядывались. Да и сейчас иногда кругами вокруг него похаживают.

– Вы его ревновали, наверно? – не отступала Сабира.

Катерина при этом вопросе усмехнулась и сказала:

– Дедушка всю жизнь бабушке верен был, и они хорошая пара.

– Ревновала, конечно, – улыбнулась Таисья Кирилловна. – Сначала, а потом в ум вошла. Да, мы сошлись как родственники, с детьми на руках, но жили и живем хорошо. А в жизни и по-другому бывало, – задумчиво продолжала она. – Разные времена, девоньки были. Например, прабабка моя в ранней юности попала в число обменных девок, которых отправляли на старые заводы, дальние рудники и прииски для принятия закона с местными парнями.

– Как это «для закона»? Никогда о таком не слышала? – встрепенулась Сабира. – Я от своей бабушки такого не слышала.

– И я таких чудных слов от тебя, бабушка, никогда не слышала, – поддержала подругу Катя.

– Об этой истории своей жизни моя прабабка Авдотья не любила вспоминать, – не спеша начала Таисья Кирилловна. – Как-то раз попросила я ее погадать мне на «суженого-ряженого». Гадать тогда она наотрез отказалась, верующей очень была, но свою историю рассказала. На старых и дальних заводах и приисках с рудниками молодежи, особенно девок, было тогда сосем мало, поэтому нашенских деревенских девок туда и отправляли: сажали на телеги и везли, по несколько телег зараз собирали. Как только Успенье подойдет, так и бросают клич и объявляют девичий набор. Вы, поди, и не знаете, когда Успенье бывает? И у Кати нашей все это, конечно, мимо уха пролетает, хотя я ей и сказывала. – Тут она строго посмотрела на внучке. – Я ведь ее не принуждаю верить в Бога, а то дед против, сильно сердится на меня.

– Бабушка, ты, наверно, говорила, но я действительно забыла, – сказала внучка.

– А у нас свои праздники, татарские, – вставила свое слово Сабира.

– Это понятно, – согласилась бабушка Тася. – Так вот, с Успенья, 28 августа по новому стилю, Солнце «засыпает», ласточки отлетают, начинается молодое бабье лето, вот девок на телегах на чужбину и отправляют. Сирот, конечно, в первую голову хватали, да и отцовских доставалось, особенно тем, кто победнее. Стражников даже с возами посылали, чтобы не сбежали, не ровен час. Дорога вся из дома была облита девичьими слезами. А там уж кому какая судьба, кто кому достанется. Моей прабабке достался старик, на двадцать лет ее старше.

– И как она? – в голос спросили девчонки. – Бедняжка.

– Ничего, ладно прожили, как говорят у нас, по согласию. А у вас, у молодежи, сейчас чуть что – разлюбили друг друга, и в разные стороны разбежались.

– Получается, что «закон принять» – это значит вступить в брак с тем, на кого тебе укажут? – уточнила Сабира, как будущий юрист.

– Выходит, что так, – согласилась Таисья Кирилловна. – Зато браки были прочные: детей растили, хозяйство вели, и не баловались, как сейчас.

– Ну, ты, бабушка, и скажешь, нашла что одобрять! – взъерошилась Катерина. – Это совсем не по мне. Я по любви замуж выйду.

– Слушай, Кать, я вспомнила, что когда-то читала про «Красную горку», – встрепенулась Сабира. – Там было сказано, что летом, вроде бы на Петров день, парни с девками хороводы водили. А еще два ряда выстраивали, ряд парней и ряд девок, а потом по знаку останавливали два ряда, кто против кого оказывался, тем и жениться друг на друге.

– Правда твоя, было такое, – сказала Таисья Кирилловна. – И я об этом от старых людей слыхала, когда помоложе была, был на Руси такой обычай. В разных местах разное время общей свадьбе назначали, а Петров день – это середина лета. С Петрова дня – красное лето, зеленый покос, ладят косы и серпы. А коли дождь на Петровку – так жди мокрый сенокос. Дай Бог, и вы побываете на сенокосе, у нас с дедом тоже есть два покоса на Урале.

– Таисья Кирилловна, вы нас так со всеми приметами познакомите, а то мы ничего и не знаем, – сказала Сабира.

За столом наступило молчание, не напряженное, а какое-то задумчивое и домашнее. Таисья Кирилловна, задумавшись, прихлебывала чай из уже остывшего самовара, вспоминая свою жизнь. Обе подруги сидели тихо, как мышки, они задумались о том, как раньше тяжело жили люди, особенно доставалось женщинам. Сейчас все их современные трудности представлялись им совсем не серьезными, подумаешь, учеба в институте, ерунда какая, разве это может сравниться с жизнью «старых людей», которые всю жизнь проводили на приисках, рудниках и заводах, жили и умирали там.

– Что-то я ударилась в воспоминания, а вам, поди, это и не надо совсем, – улыбнулась бабушка Катерины. – А давайте-ка спать укладываться, а то мне завтра рано вставать, корову провожать в стадо, я сегодня и так припозднилась, из кино вас поджидая.

– Да, что-то поздно уже, – потянулась Катя. – Давайте-ка, и правда, спать.

Девушки быстро убрали со стола, и пошли к себе спать.

Так незаметно прошел целый месяц каникул Сабиры и Катерины. К середине августа они уже переделали все дела и перебрали все развлечения, какие только могли придумать. Им даже стало немножко скучно, поэтому они и с удовольствием ухватились за возможность пощекотать себе нервы и договорились отправиться в «нехороший» дом втроем с Валентиной.