Читать книгу Их новенькая. Том 1 - Наталья Семёнова, Натали Рок - Страница 3

– Выходит, я тебя здесь больше не увижу, Ани?

Они все зовут меня Ани, потому что Аня – в их случае – это Анья – выговаривать достаточно сложно, да и звучит не очень. Мне нравится их американское Ани. Я успела привыкнуть представляться именно так.

Я забираю со столика пустую тарелку от десерта, ставлю её на поднос в моей второй руке и, приподняв брови, интересуюсь:

– Почему вы так решили, мисс Лейн?

Нелюдимая женщина в возрасте, одна из постоянных клиенток кафе на 18-ой улице, меряет меня раздражённым взглядом:

– Ты наверняка студентка, а завтра, как раз, начинаются занятия. Логично предположить, что ты бросишь эту неблагодарную работу, чтобы сосредоточиться на учёбе, глупая ты девчонка.

О, не сомневайтесь, она меня любит, просто не умеет показывать своих чувств.

– А вот и не брошу, мисс Лейн. Я всё ещё коплю на машину. Так что не переживайте, я продолжу мозолить вам глаза, и завтра, и послезавтра, и…

– Можешь не продолжать! – останавливает она меня взмахом руки, но я замечаю, как дергаются морщинистые уголки её губ в короткой улыбке. – Если честно, я считала тебя умнее, но раз ты копишь на машину, они же так необходимы подросткам, чтобы показывать свою важность… В общем, всё, Ани, уходи, ты за две минуты умудрилась меня сильно утомить.

– Хорошего вам вечера, мисс Лейн, – смеюсь я и направляюсь к стойке, по дороге собирая оставленные на столах кружки после кофе или чая.

– Из-за чего на этот раз ворчала наша старушка? – кивает подбородком на мисс Лейн Джек, хозяин кафе и по совместительству бариста.

– Испугалась, что я брошу работу, ради учёбы, – улыбаюсь я, оставляя за стойкой поднос, а затем и снятый с себя фартук. – Я побегу. Увидимся завтра.

– Лёгкого первого учебного дня, Ани, – желает мне Джек на прощание.

И я снова чувствую это.

Как сердце тревожно замирает на мгновение и отправляется в скоростной забег, долбя по рёбрам. Американские колледжи восхищают меня с детских лет – я обожаю фильмы и сериалы про студентов, родом из США. Впрочем, я обожаю всё из кинематографа этой страны. Моей страны. Теперь.

С ума сойти, верно?

Бэлл ждёт меня в машине, припаркованной здесь же, с краю дороги. Я ей киваю и разворачиваюсь лицом к кафе. Небольшое по-домашнему уютное здание, находящиеся на углу улиц 17-ой и Бродвей. С левой стороны у кафе есть своя веранда, обнесённая тонкими деревянными стенами, сплошь увитыми плющом и цветами. Попасть на неё можно только из зала кафе, туда ведут широкие, стеклянные двери. Сплошные стены с трёх сторон из зелени, а с четвёртой – из красного кирпича и широкие зонтики над столами создают ощущение таинственности, тепла и настоящего домашнего уюта.

Я нашла это место, когда исследовала город. И улица, которая носит название Бродвей, меня привлекала особенно. Так я и забрела в КофеХаус на 18-ой улице. Я мгновенно влюбилась в полосатые маркизы* над окнами, в кирпичный фасад, в резное дерево ограждения на входе, у которого стояло зелёное деревце в большом горшке. Внутри меня ожидали разномастные столы и стулья, высокая стойка у стены справа и за ней несколько, висящих на разном уровне, грифельных досок с сегодняшним меню, написанных белым мелом.

Им требовалась официантка, а я как раз хотела накопить на машину и как можно чаще практиковать свой английский, чтобы насовсем избавиться от акцента.

Я вздрагиваю от гудка машины и сужаю глаза на свою подругу. С ней мы, кстати, познакомились тут же. Девчонка, моя ровесница, настоящий крепкий орешек по части общения, но стоило мне подобрать к ней ключик, как она открылась для меня с разных сторон: превосходное чувство юмора на грани сарказма, хорошая составляющая пофигизма и острый ум. Единственное чего ей недоставало – это уверенности в себе. Но кто из нас может похвастаться тем, что в совершенстве владеет этим качеством, верно? Сомнения в том или ином вопросе наши вечные спутники.

Я открываю дверцу и сажусь в машину:

– Ты мой герой, я тебе уже говорила?

– Раз шестьдесят пять, но кто считает? – усмехается Бэлл и заводит машину.

– Спасибо, что возишься со мной. В прямом смысле этого слова, – смеюсь я.

Бэлл ведёт машину вперёд по Бродвей-авеню и бросает на меня быстрый взгляд, её белокурые кудряшки, обрамляющие круглое лицо, треплет ветер из открытого окна:

– Словно у меня есть более важные дела. Всё нормально, Ани, я рада подвозить тебя до дома.

Я улыбаюсь и высовываю руку из окна, чтобы ловить растопыренными пальцами сопротивление тёплого, калифорнийского воздуха. Что примечательно, в Санта-Монике, штат Калифорния, США, из-за географического положения в июне часто бывает облачно и прохладно, в то время как в самом Лос-Анджелесе может быть тепло и солнечно. Сама я не застала этого времени, мы переехали сюда в середине июля, но даже тогда ощущалась влажная прохлада. Зато теперь впереди самый жаркий месяц этой местности – сентябрь.

Вскоре мы достигаем художественной школы, в окнах которой видны мольберты и пара начинающих художников у двух из них, и Бэлла поворачивает машину налево, мягко вклиниваясь в негустой поток авто, едущих по 14-ой улице.

Теперь нам всё время прямо, мимо разнообразных предприятий, фирм, Мемориал-парка, городских квартир, огромного и ухоженного кладбища, начальной школы Роджерса – вплоть до Ашленд-авеню. Но ещё раньше мы проедем заправку – последний рубеж, отделяющий городской район от спального. Вот, с этого-то места и можно любоваться красивыми домами, ухоженными лужайками, карликовыми пальмами или какой-другой растительностью. Я до сих пор не могу осознать, что мне выпала такая возможность, как жить в подобном месте.

Рядом с Тихим океаном! А чего стоит пирс Санта-Моники, появлявшийся во многих фильмах, и увиденный мной в живую!

Ожившая мечта простой девчонки, родом пусть и из культурной столицы России, но довольно уставшая от её беспробудной серости и частого дождя.

– Последний учебный год, представляешь? – вырывает меня из раздумий голос Бэлл, она как раз делает крутой поворот, чтобы съехать с Ашленд-авеню на 16ть-стрит, ещё парочка похожих поворотов и мы будем на Робсон-авеню в тени белых дубов – у моего дома. – И можно свалить из этого города.

– О нет, ни за что, – смеюсь я. – Я останусь здесь навечно.

– Тебе вроде бы не шестьдесят, чтобы мечтать о жизни в таком месте, – усмехается подруга. – В США есть города покруче, Ани.

– Знаю. Но мне никогда не нравились высотки, за которыми не видно дальше собственного носа, не нравились толпы людей, снующих туда-сюда. Большие города не для меня, Бэлл. От слова совсем. А ты почему хочешь уехать?

Бэлл плавно поворачивает машину на Робсон-авеню и говорит себе под нос:

– Люди здесь далеко не все ангелы, несмотря на близость города с аналогичным названием.

Я знаю, что в её жизни что-то произошло. Что-то нехорошее. Но она никогда об этом не говорила, а я не привыкла лезть в душу человека напролом.

Я отвожу от неё взгляд и вижу стройную фигурку Барб, вышагивающую королевской походкой по направлению к моему дому. Эта девчонка, тоже моя ровесница, живёт через два дома от моего на противоположной стороне, и пару недель назад она решила, что мы с ней будем лучшими подругами. Кстати, Барб и Бэлл терпеть не могут друг друга.

– А я на пижамную вечеринку, похоже, не приглашена, – с сарказмом замечает Бэлла.

– Мы не договаривались о встрече, – улыбаюсь я ей.

Машина останавливается у моего дома, и к открытому окну с моей стороны тут же подходит Барбара. Она меряет Бэллу недовольным взглядом и едко замечает:

– Опять ты с этой толстухой тусуешься, Ани.

– Барб, – устало вздыхаю я тогда, когда Бэлл показывает ей средний палец.

– Ладно, проехали, – закатывает девчонка глаза. – Выходи скорей, у нас много дел!

Интересно, каких?

– Дай мне пять минут, ладно?

Барб недовольно поджимает губы, скрестив руки на груди, но всё же делает шаг назад, а затем вовсе, всплеснув руками, отходит ближе к моему дому. Мне кажется она неплохая, но её загоны по поводу внешности, как своей, так и чужой, немного раздражают.

Я разворачиваюсь лицом к Бэлл:

– Прости…

– Вообще-то ты мне не сделала ничего плохого, – хмыкает она, перебив меня. – А Барб… Она стерва, и я к этому уже привыкла.

– Хочешь зайти на чай? Вики планировала сегодня испечь киевский торт, а это такая вкуснятина!

– Не могу, обещала забрать мать с работы, – хмурится Бэлл, а затем усмехается: – Видно, такси – моё призвание.

– Эй, ты соврала мне, что рада со мной возиться? – шутливо возмущаюсь я.

Бэлл не реагирует, вперив свой взгляд в Барбару:

– Ани… завтра в колледже… – Она переводит взгляд на меня и спрашивает: – Ты ведь не собираешься делать вид, что мы незнакомы? Скажи сейчас, чтобы у меня было время смириться.

– Что? – поднимаю я брови. – Конечно, нет!

– Обещаешь?

– Бэлл, мне нравится с тобой общаться. И потом, это я буду новенькой из другой страны. Смотри, как бы тебе не захотелось делать вид, что не знаешь меня.

Она усмехается и кивает:

– Я рада, что ты здесь. Хорошо, иди к этой стерве, вон, она уже вся издёргалась.

– До встречи, Бэлл, – улыбаюсь я и выхожу из машины.

– Эй, Ани, – окликает она меня, склонившись на пассажирское сидение. – Тебя завтра отвезут или мне заехать за тобой?

– Да, меня отвезёт сестра, спасибо, Бэлл.

Она кивает, возвращается в исходное положение и заводит мотор. Через пару секунд машина срывается с места, а затем скрывается за поворотом на Дьюи-стрит. Я разворачиваюсь к Барб и интересуюсь:

– Какое множество дел ты имела ввиду, Барбара?

Она широко улыбается, подскакивая ко мне, и хватает меня за руку:

– Ты обязана помочь мне с выбором наряда для первого учебного дня! Пойдём!

Я закатываю глаза, а затем тихо смеюсь над тем, как фанатично блестят глаза девчонки, и с каким упорством она тянет меня за руку по направлению к своему дому.

Это было так же весело, как и скучно… Я радуюсь звонку сестры, которая меня потеряла, и, извинившись перед Барб, сбегаю домой. Я мечтаю однажды стать фотомоделью, но капание в нарядах, примерка и прочее изрядно выматывают. И особенно, когда приходится наблюдать за этим со стороны.

– Где была, Ань? – выкрикивает из кухни Вики, стоит мне захлопнуть за собой входную дверь. В прихожей витают потрясающие ароматы предстоящего ужина.

Моя старшая сестра обожает готовить и делает это просто великолепно, потому и стала шеф-поваром одного из самых престижных ресторанов Санкт-Петербурга, где и познакомилась с Робертом Макензи, своим будущим супругом.

Роберт – гурман. Путешествуя по России, он заглянул чуть ли не во все мало-мальски достойные заведения русской кухни, но только в ресторане Вики бывал аж целых пять раз. Да-да, чтобы добиться-таки встречи с шеф-поваром.

Он очаровал мою сестру буквально с первой встречи, как и она его, их роман, начавшийся так бурно, казалось, тем и закончится, что Роберт свалит восвояси. Но он вознамерился жениться на ней. Она согласилась. И вот мы здесь.

– У Барбары, – отвечаю я, вешая ремешок сумки на стоячую вешалку в прихожей, ей почти никто не пользуется, кроме меня. – Ей требовалось экспертное мнение по поводу завтрашнего наряда в колледж.

Со второго этажа спускается Роберт, мы встречаемся с ним на входе на кухню. Он коротко приобнимает меня одной рукой за плечи:

– Привет, Ани.

– О-о-о! – тянет Вики, как раз вынимая из духовки золотистого цыплёнка. – А сама ты уже решила, что наденешь?

Она подставляет губы для поцелуя Роберта и спрашивает у него:

– Всё в порядке? Зачем она звонила?

– Завтра решу, – вместе с ней отвечаю я, присаживаясь на барный стул у кухонного островка. – Что-то случилось?

Роберт улыбается нам по очереди и обнимает свою жену, которая так и осталась стоять с прихватками на руках:

– Оказывается они вернулись из тура ещё позавчера, но Линда решила сообщить мне об этом только сегодня. В общем, мой сын пообещал мне, что завтра придёт к нам на ужин.

– Чудесная новость, Роб! – обнимает его за шею Вики.

Я же смотрю на них и думаю о том, что, как бы я не радовалась отсрочке знакомства со взрослым сыном Роберта, которому, как и мне, восемнадцать лет, завтра это закончится. Мне предстоит встретиться с ним лицом к лицу.

На тот момент я не знаю, что это случится гораздо раньше запланированного ужина.