Читать книгу Красивая иллюзия - Наталья Шагаева - Страница 2

Алина

Я ясно понимала, что все, что я хотела, сейчас стоит по ту сторону двери. Он пришел сам! Вот он – открой ему дверь и начинай свою игру. Мужчины любят недоступных, но во всем нужна мера, он должен четко понимать, что тоже привлекает меня. Никогда не была стеснительной скромницей, никогда не терялась в общении с мужчинами, а сейчас вдруг поняла, что не готова к встрече с Давыдовым.

Замираю на пороге, не шевелюсь и, по-моему, даже не дышу. Меня нет дома. Не сейчас… пусть уходит. А он будто слышит мои мысли, заставляя меня вздрогнуть от очередного настойчивого звонка. Поправляю полотенце, плотно прикрывая грудь, будто он видит меня. А по телу вновь волна холодной дрожи идет, только от осознания, что Давыдов стоит за дверью.

– Алина, я знаю, что ты дома. Открой! – настойчиво требует он, словно мы давно знаем друг друга, хотя я впервые слышу его голос. Немного грубый, бархатистый, от которого вторая волна мурашек по телу прокатывается. Черт, надо что-то ответить. Прогнать! Нет, нельзя, да и любопытство – мой порок. Я хочу знать, зачем он пришел и что мне скажет.

– Подождите минуточку, – на этом можно было и остановиться, но я добавляю. – Я не одета, – выпаливаю и быстро убегаю в комнату. Скидываю с себя полотенце, не понимая, как за минуту привести себя в порядок. Надеваю короткий халат. Нет, слишком коротко, вульгарно. Быстро снимаю его и достаю из шкафа бежевый шелковый халат с запахом в пол, который я ни разу не надевала и корила себя за то, что впустую потратила деньги. Он красивый, дорогой, как на дамах из голливудских фильмов, но в быту совершенно неудобен и бесполезен. И вот он пригодился. Нервно усмехаюсь своему отражению в зеркале, запахиваю халат, но оставляю вид на ложбинку между грудей. Быстро расчесываю мокрые волосы, взъерошиваю рукой, придавая пышности. Блин, я совсем не накрашена, и времени на макияж нет, даже на самый быстрый. Ладно, оставим так. Я прекрасна.

Быстро иду к двери, останавливаюсь, глубоко вдыхаю. Итак, Алина, соберись. Не смей теряться. Больше непринужденности, легкости и мнимой незаинтересованности. Медленно открываю двери, и первое что я вижу – холодные серые глаза, взгляд, от которого подкашиваются ноги. Никогда не видела столь сильного, пронзительного взгляда, всегда считая серый цвет глаз некрасивым, невзрачным. А сейчас, когда я смотрю в эти глаза цвета дождя или темного, пасмурного неба, где вот-вот разразится гроза, понимаю, как я ошибалась.

Клянусь Богом, я еще не видела всей картинки, но уже возбудилась только от одного этого взгляда, который обещал мне самые страстные, порочные и сладкие пытки.

– То есть, ты вообще никуда не собиралась, – произносит Давыдов, разрывая наш контакт, опуская взгляд ниже, медленно скользя по моему телу, откровенно меня рассматривая.

– Нет, – пытаюсь быть наглой, самоуверенной. И видимо у меня выходит, потому что Давыдов вновь награждает меня недовольным взглядом.

– Можно поинтересоваться, почему? – слегка ухмыляется, облокачиваясь на косяк двери, складывая руки на груди, будто собрался долго меня слушать.

– Ну, во-первых, мы с Вами не знакомы, – намеренно обращаюсь к нему на «Вы», начинаю сама его рассматривать точно так же неторопливо, как и он меня. И в близи, почти вплотную ко мне, он кажется еще внушительнее, привлекательнее своей грубой, мужской красотой. На нем черная рубашка с металлическими пуговицами, черные брюки, до блеска начищенные туфли, и черное классическое пальто нараспашку. Высок, спортивен и до безумия самоуверен. Просто смотрит на меня невозмутимым взглядом, как будто то, что мы не знакомы и видели друг друга всего лишь раз – не оправдание тому, что я не явилась к нему на свидание.

Хочу сказать, что я не из тех женщин, которые вешаются на него сами, а что такие есть, я не сомневалась, но меня перебивает скрип открывающейся двери соседки. Баба Нюра, как всегда высовывает свой длинный нос, и с подозрением нас рассматривает.

– Алиночка, у тебя все в порядке? – притворно-заботливо спрашивает она.

– Да, все хорошо, – отвечаю я.

– Может зайдешь? – спрашиваю я Давыдова, жестом руки предлагая ему войти. Не то, что бы я хотела видеть его в качестве своего гостя, но не хочу разговаривать с ним в присутствии любопытной соседки, которая не собирается покидать нас. Олег минуту молчит, отталкивается от проема, вальяжно проходит внутрь. Быстро закрываю за ним дверь, оборачиваюсь, и не знаю, что сказать.

– Меня зовут Олег Давыдов, мне тридцать девять лет, – этого достаточно для знакомства? – слегка приподнимая брови, спрашивает он.

– Пока да, – усмехаюсь я. Алина Стрельникова, – представляюсь ему, как будто он не знает моего имени.

– Самойлова, – неожиданно произносит мою девичью фамилию.

– Ого, собрал на меня досье? – делаю вид что недовольна, хотя внутри радуюсь от того, что он собирал на меня информацию. Значит, я действительно интересна ему! Олег не отвечает, в наглую проходит мимо меня в гостиную, лениво осматривает комнату, снимает пальто, небрежно кидая его на стул. Кого-то могло возмутить такое поведение, а меня все эти его нахальные жесты приводят в восторг и даже возбуждают. Охрененный мужик!

– Угостишь кофе? – и голос… Боже, какой у него сексуальный голос, я готова ему отдаться только за этот серый взгляд и немного хриплый голос. Мать твою! Алина, соберись!

– Располагайся, – улыбаюсь я, указывая на диван, и спешу на кухню варить кофе. А у самой руки трясутся, сердце бешено колотится, разнося по венам горячую кровь. Мне кажется его мятный, свежий и в то же время холодный запах разносится по всей моей квартире. Я хочу чувствовать этот аромат на себе, хочу пропитаться им, впитывая в себя как губка. Быстро варю свой фирменный кофе со специями, ставлю маленькие кофейные чашки на поднос и спешу вернуться назад в гостиную. Ставлю поднос на низкий журнальный столик, и кожей чувствую, как Давыдов наблюдает за каждым моим движением, разнося волны мелких мурашек с примесью возбуждения по моему телу. Мое дыхание учащается, тело натягивается как струна, соски напрягаются, становясь бесстыдно острыми. Медленно сажусь в кресло напротив Олега, сглатываю. Никогда ничего подобного не испытывала. Подаю мужчине чашку кофе, беру свою, замечая, как серый взгляд устремляется на мою грудь с бесстыдно торчащими сосками. Усмехаюсь, замечая, как темнеет его холодный взгляд. Нет, в нем нет ни грамма тепла, но этот ледяной холод так будоражит.

– Спасибо за цветы, они мне понравились, – благодарю его я, заполняя наше молчание. А вот Давыдов, похоже, чувствует себя комфортно в этой тишине. Мужчина просто кивает, продолжая меня рассматривать, крутит в руках чашку с кофе, но не спешит его пить.

– Почему ты развелась с мужем? – совершенно неожиданно спрашивает он. А я почти давлюсь горячим напитком от его наглости и в данный момент неуместного вопроса.

– А что, эту информацию тебе не удалась добыть? – так же, как и он бесцеремонно заявляю я.

– Ну, формулировка в исковом заявлении: «Не сошлись характерами» показалась мне неправдивой, – так спокойно отвечает он, будто мы обсуждаем погоду, а не мою подноготную. И теперь меня начинает немного настораживать такая осведомленность.

– Давай сменим тему, – предлагаю я, отставляя чашку кофе на столик, закидываю ногу на ногу, шелковая ткань струится по моим ногам, полы халата расходятся, оголяя мои ноги. Я делаю это намеренно, мне до безумия нравится, как в глазах этого холодного мужика плавится сталь.

– Хорошо, – отвечает он, так же ставя чашку на стол. – Обсудим это завтра. Ровно в семь, мой водитель заедет за тобой на работу. Теперь мы знакомы, – посылая легкую полуулыбку, говорит он. Но улыбка не затрагивает глаз. Словно у его холодной маски нет функции настоящей улыбки. Давыдов поднимается с места, надевает свое пальто, высоко поднимая воротник. – Спасибо за кофе, – шаблонно благодарит он, так и не попробовав его. – Проводи меня, – почти приказывает он, и идет в прихожую. Открываю для него входную дверь. Давыдов встает вплотную ко мне, опирается на стену возле моей головы. Его лицо в сантиметрах от моего, а у меня голова начинает кружиться и ноги подкашиваться от его близости. Вжимаюсь в стену, прикрываю глаза, пытаясь прийти в себя. А он просто смотрит на меня и молчит. Дышит со мной одним воздухом, который пропитывается моим желанием. В голове возникают нескромные похотливые фантазии о том, как хватаю его за лацканы и тяну на себя, прижимаюсь к его сильному телу и целую. Нет, это он меня целует, сам, прижимая к стене, страстно, жадно поглощая мое дыхание. Я не вижу его лица, но чувствую это напряжение между нами каждой клеточкой своего тела. Он не касается меня совсем, я только чувствую его горячее дыхание, а между ног уже бесстыдно пульсирует. И этот невероятный запах мяты, цитруса с нотками бергамота окутывает меня, и я жадно его вдыхаю. Открываю глаза, и меня словно током прошибает от его взгляда цвета грозового неба. Возбуждение нарастает внизу живота, и я начинаю бесстыдно истекать влагой.

– Алина, – произносит мое имя низким хриплым голосом, от которого меня дрожь пробирает. Мне кажется, что, если сейчас он дотронется до меня, я отдамся ему прямо здесь, возле стены, наплевав на все свои принципы и приоритеты. Я хочу его до скручивающей боли внизу живота, только от того, что он просто смотрит на меня. И я даже боюсь представить, что будет, если он коснется меня.

– Алина, – произносит еще раз, выделяя каждую букву. – Мне нравится твое имя, – немного наклоняется ко мне. – Мне нравится, как от тебя пахнет. Так пахнет соблазн, – голосом искусителя произносит он. Отталкивается от стены и быстро выходит за дверь, прикрывая ее за собой. А я до сих пор не могу стоять на ногах, почти сползаю по стене с грохочущим сердцем. Что это сейчас было?! Вновь закрываю глаза и начинаю улыбаться, словно умалишенная. Мне не могло так повезти, чтобы все и сразу. Красивый, богатый мужик и невероятная химия между нами. Я не должна его упустить. Завтрашнее свидание состоится.

***

Проверяю, правильно ли установлено оборудование, все ли функционирует, постоянно посматривая на часы в ожидании Вики. Давыдов обещал, что за мной приедут в семь. На часах уже четыре часа и мне нужно домой, подготовиться к нашему свиданию, и приехать сюда, здесь меня заберет водитель. А Вика задерживается. Беру телефон, для того чтобы убедиться, все ли у нее в порядке, как подруга сама появляется в дверях салона.

– В общем, так: приходили две девочки, одну я взяла на испытательный срок. В половине пятого должна подойти мастер маникюра, проведешь с ней собеседование, – поспешно сообщаю ей всю информацию, ищу свою сумку, чтобы самой успеть в салон на укладку. Надеваю пальто, почти ухожу, но застываю в дверях, понимая, что Виктория не сказала мне ни слова. Внимательно ее осматриваю и вижу, что она чем-то расстроена.

– Вик, что случилось? С ребенком все в порядке? – спрашиваю ее я, зная, что она ходила к врачу.

– Да, с ней все хорошо, – как-то не очень воодушевленно отвечает подруга, садясь на маленький белый диванчик.

– В смысле с ней? Это девочка? Ты узнала пол ребенка? Вы же хотели в субботу вместе с Андреем сходить на УЗИ.

– Хотели, – вдыхает Виктория, смотря куда-то мимо меня. Посматриваю на часы, ладно укладка в салоне отменяется, сама дома выпрямлю волосы. Скидываю пальто, сажусь рядом с Викой, беру ее за холодные руки, которыми она теребила свое платье.

– Вика, что случилось? – настойчиво спрашиваю я.

– Ничего, я была на плановом УЗИ, и врач сама сказала, что у нас будет девочка. У нас все хорошо. Ребенок развивается нормально и со мной тоже все отлично, – как-то отстраненно, с долей сожаления произносит Виктория.

– Да уж, это конечно охрененный повод для грусти, – иронизирую я.

– Ты не понимаешь. Андрей хочет мальчика. Нет, он просто уверен, что у нас будет мальчик. Он уже подбирает имя своему сыну, – все печальнее и печальнее говорит Вика.

– И?! Что с этого?! Мало ли чего он хочет. У Вас будет девочка. Еще одна дочка. И это прекрасно.

– Я просто не знаю, как ему об этом сказать.

– Как, как, – усмехаюсь ее нерешительности, понимая, что ее переживания, скорее всего из-за гормонов. – Милый поздравляю, у тебя будет дочь. И все. Он будет рад. Мало чего он там хочет. Что есть, то есть! Что за нелепые переживания?! Это же ребенок, какая разница кто – девочка или мальчик? И вообще, если ты не знала, пол ребенка зависит от мужчины. Так что прекрати переживать, – Вика кивает, соглашаясь со мной, но настроение ее не улучшается.

– Так, я чего-то не поняла. Ты что, боишься Андрея?

– Нет, ну что ты. Он просто так хотел мальчика и даже меня заставил поверить, что у нас будет сын.

– Ну, подумаешь, в следующий раз будет у Вас и сын, – смеюсь я. – Так что, не расстраивайся и просто скажи ему об этом. Боишься в лицо, позвони или напиши сообщение. Точно! Напиши ему сообщение, он это все там переварит, перебесится и приедет к тебе с довольным лицом. Или вообще ничего не говори, поедете вместе на УЗИ, там ему об этом сообщит врач, а ты сделаешь удивленное лицо, – я просто несу чушь, чтобы хоть как-то повеселить подругу, но Вике нравится моя идея с сообщением.

– Ты иди, не обращай на меня внимания, я сама себя порой не узнаю с этими гормонами. То мне вдруг резко хочется плакать, и я обливаю рубашки Богатырева слезами из-за какой-нибудь дворовой собаки или подгоревшей еды. Или вообще выношу ему мозг из-за того, что он нанял новую молоденькую стройную секретаршу, кода я набираю вес. А потом чувствую себя полной дурой.

– И как он тебя терпит? – усмехаюсь я.

– Он смеется надо мной, и обращается как с ребенком. А еще сказал, что как только я рожу, отшлепает меня за ревность к секретарше.

– Весело у вас. Вик, не накручивай себя. Разве важно кто у Вас будет, мальчик или девочка? Главное, что с малышкой и тобой все в порядке. – Ладно, я побежала, вернусь через пару часов.

***

Наношу неяркий макияж, но крашу губы красной помадой, в тон красному полностью закрытому платью, облегающему мою фигуру как перчатка. Черные колготки и черные туфли на шпильке прекрасно дополняют мой образ. Выпрямляю волосы, оставляю их распущенными, перекинув на одно плечо. Осматриваю себя в зеркало, понимая, что не хватает маленького дополнения в виде сережек. Открываю шкатулку с небогатым набором украшений. Выбираю небольшие серьги с маленьким бриллиантом, довольно скромные. Вызываю такси и мчусь назад, в салон, к которому должен подъехать водитель Давыдова.

Захожу в салон, и застаю подругу в слезах. Черт, что могло произойти за пару часов? Подруга сидит на диване, крутит в руках чашку с давно остывшим чаем, шмыгает носом, пытаясь скрыть от меня слезы. Да уж, беременность и гормоны – веселая штука.

– Викуля, ну что опять случилось? – аккуратно сажусь на край дивана, чтобы не помять платье.

– Я отправила ему сообщение, – тихо отвечает она. А я никак не могу понять ее боязни. Откуда такой страх перед Богатыревым?

– И? Ты написала, что у Вас будет девочка?

– Да, – грустно отвечает Вика. – Он прочитал, но не отвечает… уже час прошел, – Виктория отставляет чашку, прижимая руки к еще небольшому округлому животику.

– Вик, если честно, я не пойму весь масштаб трагедии. Так! Прекрати расстраиваться, тебе нельзя волноваться. Может, он занят на работе.

– Он прочитал и не ответил. Понимаешь?

– Нет, Вика, не понимаю. Дай мне телефон Богатырева, я позвоню ему и скажу, что ты ревешь. – Поднимаюсь с дивана, достаю и сумочки свой телефон.

– Тебе так идет это платье, и выглядишь ты, конечно, шикарно, – подруга неожиданно меняет тему.

– Вика, не заговаривай мне зубы. Дай мне номер Богатырева. Я хочу выяснить, что вообще происходит, и почему ты так боишься его реакции, – не успеваю возмутиться, как позади меня резко распахивается дверь, и в салон входит

Богатырев с огромной корзиной розовых роз. Улыбаюсь, умиляясь как подруга меняется в лице, радуется с катящимися по щекам слезами. Андрей подходит к Виктории, ставит к ее ногам цветы, награждая ее пронзительным, черным взглядом.

– Вот-вот, я ей говорила, что она зря ревет целый день. Богатырев, я что-то не поняла, чем ты ее запугал? Почему она боялась сказать тебе, что у вас будет дочь? – с подозрением смотрю на мужчину, который сжимает челюсть, кидая на меня предостерегающий взгляд.

– Киска, прекрати плакать, нашей девочке может это не понравиться. Нам нужна счастливая мама, – садится рядом с Викой, прижимает ее к себе и качает как ребенка, целуя волосы. А подруга прячет лицо у него на груди. Смотрю на них, и почему-то так тоскливо на душе становится. Да, я давно решила, что расчет важнее любви. Но все-таки иногда мне хочется, чтобы меня тоже вот так кто-то прижал к себе и гладил, как маленькую девочку по волосам, невзирая на мои красные глаза и заплаканное лицо. Все-таки несмотря ни на что, Виктория – счастливая женщина. Она может показать свою слабость и быть покорной, чем и привлекает таких сильных мужиков как Богатырев.

Отворачиваюсь от сладкой парочки, даю Богатыреву успокоить разыгравшиеся гормоны Виктории самому. Иду в другой зал, поправляю прическу, подкрашиваю губы красной помадой, наношу любимые духи. Осматриваю себя в зеркало, и мне нравится, что я вижу. Давыдов не устоит. Да, я самолюбива! Себя нужно любить, и тогда тебя полюбят окружающие! Это мой девиз, с которым я иду по жизни.

В моих руках оживает телефон, оповещая о входящем звонке с совершенно незнакомого номера. Поднимаю трубку, не успеваю ответить, как незнакомый мужской голос говорит, что машина прибыла за мной. Накидываю пальто, подхватываю сумку, незаметно проскальзываю мимо уже страстно целующихся Виктории и Андрея. Выхожу на улицу и сталкиваюсь лицом к лицу с высоким, широкоплечим парнем в черном костюме.

– Алина Александровна?

– Эм, да, – отвечаю я, останавливаясь на крыльце салона, замечая, что на улице начался сильный снегопад. Парень просто кивает мне в ответ, раскрывает надо мной огромный черный зонт, предлагая пройти к машине. Немного теряюсь от всего, что происходит, но гордо иду вперед, как будто это для меня привычное дело. Парень поспешно открывает для меня двери роскошного черного мерседеса представительского класса и ждет, пока я сяду. А я медленно сажусь в машину и кусаю губы, чтобы не завизжать от восторга. Наше свидание с Давыдовым еще не состоялось, а я уже впечатлена. Чувствую себя важной персоной, кинозвездой, сидя в шикарном салоне очень дорогой машины с собственным водителем. Голова кружится от запаха натуральной кожи салона машины и легкого, еле ощутимого аромата парфюма Давыдова.

Волнение зашкаливает, когда мы подъезжаем к ресторану, но я стараюсь глубоко дышать и быть уверенной в себе. Давыдов должен видеть перед собой молодую женщину, знающую себе цену. Мой водитель спешит выйти из машины и открыть для меня дверь. «Мой водитель!» – как же это хорошо звучит даже в мыслях и фантазиях, которые я должна воплотить в реальность.

Выхожу из машины в сопровождении парня, который несет надо мной зонт, и словно швейцар открывает для меня двери ресторана. Как только я захожу внутрь, меня встречает милая молодая блондинка в бежевой блузке и строгой черной юбке. Девушка здоровается, помогает мне снять пальто, сама вешает его в гардероб и провожает меня не в основной зал, как я думала, а предлагает мне подняться на второй этаж.

Сердце замирает, как только мы подходим к одной из отдельных комнат. Милая блондинка улыбается, говорит, что меня ожидают, и уходит, оставляя перед дверью. Ну вот и выпал мой шанс, который может повернуть мою жизнь в лучшую сторону, если я правильно себя поведу.

Нажимаю на дверную ручку, открываю дверь, выпрямляю спину, стараясь быть непроницаемой и не выдавать внутреннего восторга. Я бы, наверное, восхитилась большой комнатой в бежевых тонах, красиво накрытым столом, и дорогим шампанским в ведерке со льдом, если бы не тот факт, что Давыдов находится здесь не один. На белом кожаном диване рядом с ним сидит мужчина лет пятидесяти, в сером костюме и залысинами на голове, держит в руках какие-то бумаги, что-то объясняет Олегу и явно его боится. Бумаги в его руках трясутся от нервной дрожи, а на лбу выступает пот, который он поспешно вытирает белым платком. А вот Давыдов чувствует себя уверенно, расслабленно и даже как-то незаинтересованно в беседе с мужчиной. Застываю на месте, не понимая, что происходит.

– Алина Александровна, – замечая меня, произносит Давыдов. – Проходите. Валерий Николаевич уже уходит, – кидает мимолетный взгляд на трясущегося мужика. Кажется, тот облегченно выдыхает, поспешно собирает бумаги, которые валятся из его рук, разлетаясь по комнате. Я смотрю, как Валерий Николаевич собирает документы, и борюсь с желанием кинуться ему помогать. Чувствую себя неловко, когда мужчина, годящейся мне в отцы, почти ползает на коленях, а я стою и ничего не делаю. Поднимаю глаза на Давыдова и понимаю, что его мало волнует мужик, он смотрит на меня, не сводя глаз, медленно рассматривая каждую деталь моего наряда. Возникает безумная мысль, будто все, что сейчас происходит – это прелюдия перед животным сексом. Он трогает меня взглядом, лаская каждый участок моего тела, и когда встречается со мной глазами, я вижу в них картинку того, как он меня имеет. И это не секс, не занятие любовью, это чистая животная похоть. А я уже мысленно стою перед ним на коленях, полностью обнаженная, готовая на все, что он может мне дать.

Закрываю глаза, разрывая этот порочный контакт, отворачиваюсь от Давыдова. Немного отступаю, пропуская мужчину, который торопится покинуть общество Олега. Как только дверь закрывается, Давыдов поднимается с места, снимает с себя черный пиджак, буквально срывает с шеи темно-серый галстук, расстегивает пару пуговиц идеально-белой рубашки. Снимает платиновые запонки, небрежно швыряя их на стол, закатывает рукава, обнажая сильные руки. И у меня дух захватывает от этой картины. Он просто снял пиджак и галстук, а я словно мужской стриптиз посмотрела, причем самый откровенный. О боже, дай мне сил не отдаться ему сегодня, иначе все мои планы могут полететь к черту.

– Алина, – посылает мне улыбку, не касающуюся его холодных глаз, кивает головой в знак приветствия, отодвигает для меня стул, предлагая сесть за стол. Немного задерживается позади меня, когда сажусь за стол, окутывая меня в свой персональный чувственный запах. Морозная ледяная свежесть, разбавленная пьянящим бергамотом. Я хочу знать, как называется его парфюм. Я вообще ловлю себя на мысли, что хочу знать про этого мужика все.

Олег открывает шампанское, наполняет только мой бокал. Садится напротив меня, отпивает из своего бокала немного воды, и молчит, просто смотрит на меня. В горле пересыхает, в помещении резко становится жарко, но по моей коже бегут мурашки. Словно его взгляд обладает какой-то неведомой силой, гипнозом, который заставляет мое тело так реагировать на него. Интересно, сколько женщин пали к его ногам только из-за этой ауры холодной власти?

В комнату входит официант, предлагает нам меню, я спешу его изучить, а Олег просто кидает его на стол, будто знает наизусть, и ждет, когда выберу я. Смотрю в меню и в какой-то момент отмечаю, что здесь нет цены. Только красивые названия закусок, салатов, горячих блюд. Понимаю, что я долго пялюсь в это увесистое меню, заказываю себе салат с морепродуктами и красивым названием. Официант ждет, когда я закажу что-то еще, предлагает блюда от шеф-повара, но я отказываюсь, качая головой. Во-первых, я пришла сюда не есть, а во-вторых, я понимаю, что ничего не смогу попробовать под пристальным взглядом Давыдова.

– Две запеченные рыбы от шеф-повара, – заказывает за меня Олег, – Если дама желает десерт.

– Нет, – отказываюсь я, а Олег усмехается, немного качая головой и отпускает официанта.

– Почему ты не пьешь шампанское? – Олег взглядом указывает на мой бокал.

– А почему его не пьешь ты? – указываю на его бокал с водой.

– Я вообще не пью спиртного, – заявляет он.

– Ого, может ты еще и не куришь? – Боже, что я несу, прикусить бы мне язык.

– Не курю уже примерно лет десять.

– Странно.

– Что тут странного? – немного приподнимая брови, спрашивает он. А черт с ним, мужики любят откровенность, ну или иллюзию, что с ними откровенны.

– Люди, не пьющие вообще вызывают подозрение, – я замолкаю, но вижу во взгляде Олега немой вопрос. – Ну, вообще не пьющих людей не бывает, – спешу ему разъяснить. Либо человеку противопоказан алкоголь. Либо человек в свое время выпил слишком много, и ему хватило этого на всю жизнь.

– Я пью иногда, по особым случаям.

– По великим праздникам? – усмехаюсь я. Что я говорю? Никогда не вела столь глупые разговоры. Это все волнение и желание заполнить наше молчание.

– Нет, Алина. Мои особые случаи – совершенно другие. И в свое время, я уже выпил свою норму, чтобы понять, что мне не нужен алкоголь для расслабления или поддержания компании, – я просто киваю ему в ответ, не желая сказать еще большей глупости. – А вот тебе стоит сейчас выпить, чтобы перестать нервничать, – предлагает он.

– А кто сказал, что я нервничаю?

– Твое тело, – его чувственные губы вновь расплываются в загадочной полуулыбке. Да, он прав, я волнуюсь. Никогда так не терялась в присутствии мужчин, скорее наоборот, я чувствовала себя уверенно, потому что знала, какой эффект произвожу в мужском обществе. Но с этим мужиком… Здесь скорее он производил впечатление на меня, своей холодной, но такой притягательной красотой. И Боже, эти глаза, которые то темнеют, приобретая цвет грозового неба, то плавятся, словно сталь, сводят меня с ума. Лихорадочно обдумываю, что ему ответить, сама, не замечая, как выпиваю мелкими глотками почти весь бокал шампанского, получая снисходительно-одобрительную улыбку Давыдова. Официант приносит нам еду. Я пробую довольно вкусный салат, посматривая на Олега. Никогда не думала, что мужик может есть настолько сексуально, что я буквально заставляю себя отвести взгляд и не пялиться на него.

– Тебе нравится твоя новая работа в салоне красоты? – спрашивает Олег, отставляя от себя тарелку, попивая минеральную воду. Интересно, он вытащил всю мою подноготную или все же есть то, что он обо мне не знает?

– Нравится, – отвечаю я, отодвигая от себя салат, допивая уже второй бокал шампанского, решаю, что мне хватит. – Через неделю у нас открытие, приглашаю.

– Спасибо, но я вряд ли приду, – отвечает Давыдов. Шампанское кружит мне голову, волнение исчезает, и я начинаю чувствовать себя более раскованно.

– Жаль, там будет Богатырев.

– Андрей обязан там быть, это салон его женщины.

– Но вы же друзья.

– С чего ты взяла, что мы друзья?

– А разве нет?

– Нет. Мы, скорее всего, знакомые. Когда-то бывшие партнеры, но это все в далеком прошлом. Расскажи мне что-нибудь о себе, – просит он, расслабленно откидываясь на спинку стула. Вроде бы простой вопрос, но у меня складывается впечатление, что этот мужчина ничего не делает просто так, каждое его слово имеет какой-то подтекст.

– Я даже не знаю, что могу тебе рассказать, по-моему, ты собрал на меня подробное досье, – посылаю ему самую соблазнительную улыбку, водя пальчиком по кромке бокала.

– Сухие факты на бумаге не так интересны, как живой рассказ, – он даже не пытается скрыть то, что все обо мне знает. Это хорошо и плохо одновременно. На женщину, с которой просто хотят переспать, вряд ли будут собирать информацию, значит это нечто большее, чем просто похоть. Но и то, что он знает обо мне все, тоже не радовало меня. У каждого должно быть что-то личное.

– Я не знаю, что рассказать. Лучше расскажи о себе, – игриво заявляю я. – У меня же нет на тебя досье.

– Я – Давыдов Олег Дмитриевич. Не женат, детей не имею. Владелец сети ювелирных магазинов, имеющий активы в золотодобыче. Не привлекался, в порочащих связях не замечен, – ухмыляется он.

– Интересно, расскажешь что-нибудь еще, или так будешь сыпать голыми фактами?

– Что именно тебя интересует, Алина, – мое имя произносит протяжно, понижая свой хрипло-бархатный тон. Смотрит на меня, словно сканирует, считывая мои мысли и желания.

– Тебе тридцать девать лет. И ты никогда не был женат? – скептически спрашиваю я. Взгляд Давыдова меняется, он так же расслаблен и непринужден, но его глаза заволакивает ледяной, немного пугающей дымкой. Он долго молчит, покручивая свой бокал с водой, словно смотрит на меня, а уходит глубоко в себя. Боже, какой же он непредсказуемый!

– Поехали, я отвезу тебя домой, – неожиданно предлагает он.

– Да, конечно, – отвечаю я, и немного разочаровываясь. Я, конечно, не планировала провести с этим мужиком всю ночь, но и на такое быстрое свидание тоже не рассчитывала. Поднимаюсь с места, иду на выход из комнаты.

– Прекрасное платье. Тебе идет, – произносит Олег, опережая меня, открывая двери. Что это? Утешительный комплемент взамен неудачного свидания? При более тесном общении я его разочаровала? Мы спускаемся вниз. Давыдов забирает у милой блондинки мое пальто, галантно помогает его надеть, сам остается только в одном пиджаке, хотя на улице снегопад. Выходим на крыльцо, к которому уже подали ту же машину, на которой приехала я. Олег открывает для меня двери, помогает сесть, немного задерживается, принимая какой-то маленький пакетик, и садится рядом со мной на заднее пассажирское сидение. Ну правильно, это машина представительского класса, она создана для того, чтобы ездить с водителем. Как только машина трогается с места, Давыдов вручает мне подарочный пакет, который передал ему водитель.

– Это тебе.

– Что это? Утешительный приз? – необдуманно выпаливаю я, соображая, что сделала не так. Дура. Размечталась, что очаровала этого мужика, представляя, как он будет ко мне приставать, а я играть, дразнить его, но не давать желаемого.

– Почему утешительный?

– Чтобы скрасить быстрое неудачное свидание, – необдуманно говорю то, что вертится у меня в голове.

– Ты бы хотела, чтобы наше свидание длилось дольше? – смотрит на меня, словно выносит оценку моему поведению. А я сжимаю губы, ничего ему не отвечая. Что я должна ответить? Что размечталась о том, что будет все иначе?

– Алина, я занятой человек. Вчера у меня был свободный вечер, но ты не пришла. Сегодня у меня есть еще дела. Но завтра вечером я хочу, чтобы ты сопровождала меня на встрече с деловыми европейскими партнерами. И хочу, чтобы ты надела вот это, – взглядом указывает на небольшой пакетик у меня в руках, – во мне загорается надежда, что не все потеряно, и становится жутко интересно, что же в этом пакете.

– Можно открыть?

– Да, конечно, – даже в темноте салона машины я вижу, как плавится его серый взгляд, который пьянит меня больше шампанского, разнося по моим венам желание. Что я там говорила? «Он будет ко мне приставать, а я буду ему отказывать?» Еще немного и приставать к нему начну я. Перевожу взгляд на пакет с подарком, вынимаю оттуда бордовую бархатную коробочку, закусываю губы, понимая, что это украшение. Хотя, я не удивлена. Давыдов – владелец сети ювелирных магазинов. Господи, это же мужчина – мечта, который может дать женщине абсолютно все, что она желает. Затаиваю дыхание, открываю коробочку и буквально немею. Это колье, очень красивое и невероятно дорогое. Причудливые звенья выполнены из белого золота и небольших бриллиантов, а в середине всего этого великолепия красуется большой, невероятно красивый аметист. Прикрываю на мгновение глаза, не веря в происходящее, никогда в жизни не держала в руках столь дорогую и прекрасную вещь. Прохожусь подушечками пальцев по холодным камням, и борюсь с желанием сказать «моя прелесть». Давыдов забирает у меня из рук коробку, аккуратно вынимая из нее колье.

– Иди сюда, – просит он, расстегивая застежку. Я немного подаюсь ближе к Олегу. – Подними волосы, – он просто хочет надеть на меня колье, а я уже рисую у себя в голове, как он точно таким же, немного властным голосом, говорит мне, что делать в постели, а я беспрекословно ему подчиняюсь. Никогда не чувствовала себя такой озабоченной, никогда не думала так много о сексе рядом с мужчиной. Обычно, мужики более озабоченные в этом вопросе, а у нас, похоже, все наоборот. Он надевает на меня украшение, ловко его застегивает, совершенно легко прикасаясь к моей коже пальцами, а меня током прошибает. Он впервые меня касается, слегка, невинно, можно даже сказать ненамеренно, а моя кожа становится настолько чувствительной, будто все мои нервы оголены, и мне хочется большего. Хочу его руки на своем теле, жадно, страстно и даже грязно. Прямо здесь, в машине, и плевать что мы не одни. Но все быстро заканчивается… Давыдов отстраняется от меня.

– Прекрасно, тебе идет. Ты из тех женщин, которые могут носить такие украшения и затмевать их своей красотой, – мамочка, пожалуйста, скажите, что я не сплю и это не сон. Все это просто не может быть реальностью. И если это сон, то пусть я никогда не проснусь. – Завтра в обед мой водитель отвезет тебя в магазин одежды, и ты выберешь себе платье. Не сомневаюсь в твоем хорошем вкусе.

– У меня есть платья, и я в состоянии купить себе платье сама, – обиженно заявляю я. Не то что бы я не рада его предложению, но я не хочу, чтобы он думал, что меня привлекают его деньги. Хотя, я лукавлю, так оно и есть.

– Я не сомневался в этом, но завтра ты должна будешь выглядеть дорого, очень-очень дорого. И я думаю, ты понимаешь, о чем я говорю.

– Понимаю, – киваю головой.

– Вот и хорошо, – усмехается Олег. – Рад, что мы друг друга понимаем. Наслаждайся, купи все что захочешь, и даже больше, на будущее. Все оплачено, – и я надеюсь, мне не послышалось, что он сказал о будущем. Да! Да! Все идет как надо! Я знала, что у меня получится. Машина тормозит возле моего подъезда, а в моей сумочке начинает звонить телефон. Нервно ищу в сумке чертов аппарат, ругая себя за то, что не поставила его на беззвучный режим. Достаю телефон, сбрасываю звонок, замечая, что это звонит Макс.

– Бывший муж, – он не спрашивает, а утверждает. – Я не знаю, в каких вы с ним отношениях, но их придется оборвать, – четко, холодно, в приказном тоне произносит он. – Никаких дружеских визитов, звонков и прочего, – чертов телефон начинает звонить в моих руках вновь. Макс не унимается. А я трясущимися руками пытаюсь отключить звук.

– Ответь на звонок. И объясни ему, что больше он не имеет права звонить тебе и приближаться. Иначе это сделаю я! Но я не хотел бы начинать наши отношения с насилия, – я просто теряю дар речи, открываю рот и вновь его закрываю, потому что взгляд и выражение лица Давыдова говорят мне, что в моих интересах не возражать ему. Его холодные глаза начинают блестеть ледяной яростью, неконтролируемым гневом. Но длится это всего несколько секунд, к Давыдову вновь возвращается равнодушное спокойствие. И не понятно, что пугает меня больше – всплеск эмоций в его глазах или показное равнодушие.

– Доброй ночи, Алина, – произносит Олег, и ровно в эту секунду с моей стороны открывается дверь. Я даже не заметила, как водитель вышел из машины. Просто киваю ему в ответ, быстро отворачиваюсь от привлекающих меня и в то же время пугающих холодным равнодушием глаз, незамедлительно покидаю машину. Быстро иду к подъезду, стараясь быть такой же равнодушной. И в данный момент я не понимаю, нравится мне это все или нет.