Читать книгу По ту сторону рая - Наталья Шагаева - Страница 5

Стефания

Если несколько дней назад я парила в облаках, находясь в эйфории, то сегодня Романов мне кажется сном или больной фантазией. Парадокс в том, что он, как выяснилось, знает обо мне все, а я – только имя и то, что он шикарный гад. Прошло уже пять дней, но наше новое свидание так и не состоялось. И я опять медленно, но верно погружаюсь в уныние, приобретая настроение осени.

Я дома, смотрю сериал и поедаю вредные чипсы. Обидно даже не от того, что Глеб пропал. Обидно от того, что он мог бы сказать мне напрямую, что продолжения не будет. Я бы хотела знать причину. Что со мной не так!?

Ну и хрен с ним! – думаю я, хрустя чипсами со вкусом краба. На мне надеты футболка, трусики, а волосы собраны в небрежный пучок. С утра я успела сделать маникюр, которым и любуюсь, когда звонит телефон.

– Да, – отвечаю на звонок.

– Ты дома? – без приветствий спрашивает Нина.

– Да.

– Что взять к чаю? Я рядом с тобой, сейчас заскочу.

– Вина возьми или чего-нибудь покрепче, – смеюсь я.

– Ну, я так и хотела, ты прямо читаешь мои мысли. Неделя была хреновая, вижу, у тебя тоже.

– Ну, что-то типа того, – вздыхаю я.

Нина приносит две бутылки вина, наши любимые конфеты и мороженое. Примерно через пару часов наше настроение заметно улучшается. Мир кажется ярче, а проблемы – не такими значимыми.

– В общем, Иван совсем с катушек съехал, – говорит подруга, ковыряя ложкой в мороженом.

– Ну, нельзя же постоянно жить, как на пороховой бочке. А потом прятаться от него неделями, пока он не придёт в себя. А если однажды ты не успеешь, и он … – не договариваю, боясь произнести предположение вслух. Ее муж психически болен. Нина любит его, и он ее тоже. Они давно вместе. Когда подруга выходила замуж, то не знала об этом его отклонение. У Ивана была затяжная ремиссия. Оказалось, что стабильно, раз в год, у Ивана начинается обострение. Он знает об этом, поэтому запирается в квартире на неделю и приказывает его не трогать. В такие моменты Иван агрессивный и неуравновешенный. Им управляют внутренние голоса. Мне жутко только от рассказов Нины, но она его любит.

– Стеша, не говори глупости, он ничего мне не сделает. Он старается себя контролировать. Поэтому и отгораживается от меня. А я скучаю…  – сглатывает Нина. Вот такая у них любовь. Они не могут завести детей и быть нормальной семьёй. Иван после каждого срыва порывается развестись, чтобы освободить Нину от бремени. Он настолько ее любит и хочет, чтобы она была счастлива, но Нина больна им. Иногда мне кажется, что лучше испытать вот такие ненормальные чувства. Любить, несмотря ни на что, вопреки, переступая через себя, чем вообще никогда не испытать это чувство.

– Да я вообще вам по-доброму завидую, – усмехаюсь я.

– Нашла чему завидовать. Мужика тебе надо завести, – отмахивается Нинка, и чокается со мной бокалами.

– Так я, вроде, уже завела пять дней назад, но он куда-то пропал, – грустно вздыхаю я, допивая вино. Голова кружится, я пьяная и, кажется, что сейчас выболтаю подруге все тайны.

– Ооо, с этого момента поподробнее, – Нина наливает ещё вина и протягивает мне бокал.

– Да нечего рассказывать. Он помог мне на дороге поменять колесо, потом сам нашел меня, предложил отношения и пропал, – играя вином в бокале, говорю я.

– Красивый?

– Охрененный! – вздыхаю я.

– Так позвони ему сама.

– Думаешь, я знаю его телефон? Кроме того, что он умопомрачительный Гад, я больше ничего не знаю.

– Ого, даже так, – Нина выгибает брови, и мы вновь чокаемся.

Дальше я всё-таки разбалтываю подруге подробности нашего знакомства и свидания в своей комичной форме, смеша Нину. Где-то в комнате звонит мой телефон, и я фокусирую взгляд на настенных часах. Десять вечера – не люблю неожиданные поздние звонки, с тех пор как папу ночью хватил приступ, я вздрагиваю от таких звонков. Иду на поиски телефона и, когда нахожу его, волнуюсь ещё больше, потому что номер незнаком.

– Да, я слушаю, – пытаюсь собраться и отвечать как можно серьезнее.

– Добрый вечер, Стефания, – вся серьезность тут же пропадает и мне кажется, я пьянею ещё больше, потому что по телу расползаются мурашки от низкого бархатного голоса Глеба.  Возникает пауза, и я пытаюсь сдержать визг восторга.

– Добрый вечер, Глеб Александрович, – у меня почти получается ответить официально и незаинтересованно, если бы я не сфальшивила на его отчестве.

– Через полчаса я буду ждать тебя внизу, не опаздывай!

– Это приказ или приглашение? – пьяно усмехаюсь я и падаю на кровать. В комнату заходит Нинка, и ложится рядом со мной, показывая мне знаками включить громкую связь. Переключаюсь, позволяя подруге слушать.

– А как тебе больше нравится, когда тобой управляют, или когда просят? Ммм? –  прикрываю глаза, потому что его соблазнительный голос сводит с ума. Нинка начинает смеяться, и я закрываю ей рот рукой.

– Я думаю, такой мужчина, как ты, не умеет просить.

– Правильно думаешь, Стефания, спускайся через полчаса и не опаздывай! – и вот теперь я слышу четкий приказ.

– А что мы будем…, – не успеваю договорить, как Романов скидывает звонок.

– Ох, ни хрена себе! Вот это голос, я почти кончила, – заявляет Нина.

– Эй, это вообще-то мой мужик, а ты глубоко замужем! – игриво отталкиваю Нину от себя и встаю с кровати.

– Да я не претендую. Неизвестно, что хуже. Властный гад или шизофреник. Приступы моего мужа – временное явления, а вот такой характер и доминирование – это навсегда, и такие мужики не меняются.

– Это ты все по голосу определила? – открываю шкаф, снимаю с себя футболку, отшвыривая ее на кровать, и рассматриваю одежду. На мне белые трусики – значит, наряд тоже будет белым, решаю я и выбираю платье с открытыми плечами. Платье не подразумевает бюстгальтера, и я с удовольствием его надеваю. Ткань приятно облегает фигуру и выделяет грудь. Открываю комод, надеваю цепочку с рубиновой подвеской, которая красиво ложится в ложбинку между грудей.

– Фигура у тебя, конечно… – с нотками зависти произносит Нинка, валяясь на моей кровати. – Вот как у тебя это выходит? Ты ешь столько вредного.

– И это не проходит бесследно, поверь мне, я уже прибавила в боках.

– Пфф. Ничего ты не прибавила. А я только посмотрю на сладкое и уже толстею, – смеюсь, протирая лицо освежающими салфетками.

Болтаю с Никой, нанося косметику, пытаюсь сделать прическу и уложить волосы на бок. И совершенно забываю про время. Надеваю чулки, туфли, наношу духи и осматриваю себя в зеркало. Я пьяна и меня тянет на приключения. Хочу Глеба Александровича с его властными замашками.

– Нин, ты оставайся у меня сколько нужно. Ну… пока Иван не придет в себя, – подруга кивает и наливает себе ещё вина.

– Покажи там этому гаду, – смеётся Нинка, – и домой можешь сегодня не возвращаться, – кричит она мне вслед.

Спускаюсь по лестнице и глубоко дышу, пытаясь отрезветь. А потом отпускаю себя, понимая, что ничего не выйдет. Выхожу из подъезда, осматриваю темный двор, выискивая машину Глеба. Вздрагиваю от сигнала с правой стороны и вижу, как из синего «Мерседеса» выходит Романов, направляясь ко мне. Сегодня он другой, в бежевом джемпере, черных джинсах и расстёгнутой куртке. Глеб Александрович не такой официальный и, я бы сказала, уставший.

– Ты опоздала на двадцать минут, – спокойно констатирует он, вставая рядом со мной.

– Я женщина, и время для меня относительно, – усмехаюсь я.

– Если тебе нужно больше времени, ты должна была сказать сразу. Ненавижу ждать, – я могла бы обидиться, если бы Романов не произнес это очень тихо и устало.

– Тяжёлый день?

– Больше морально. Хочу вычеркнуть этот день из воспоминаний. Поможешь забыться? –  вдыхаю его запах, и ноги подкашиваются. Можно сойти с ума только от запаха. От Романова пахнет не просто мужчиной, от него пахнет сексом, соблазном и сладким грехом. Меня немного пошатывает, и я неуклюже спотыкаюсь на каблуках. Глеб ловит меня, подхватывая за талию и впечатывая в себя, хватает за подбородок, заглядывая в глаза.

– Да ты пьяна, Стефания, – усмехается, и мне нравится его улыбка.

– Есть немного, – хватаюсь за его плечи, немного сжимая. – Можешь называть меня Стеша.

– Нет. Стеша звучит отвратительно. А Стефания – шикарно.

– Эстет? – выгибая брови, спрашиваю я. Как можно одновременно обидеть и сделать комплимент?

– Есть немного, жизнь по большей части серая и унылая, поэтому я хочу добавить в нее красоты, – красноречие Романову не занимать.

Мы близки, я чувствую его тело, дыхание, сильные руки – опять плыву и даже не пытаюсь сопротивляться. У Глеба холодные черты лица, мимические морщинки придают ему строгости, чувственные губы – сексуальности, а лёгкая небритость –  брутальности. Может быть, я пьяна, но этот мужик сегодня мой Бог. Романов притягивает меня к себе и всасывает нижнюю губу, слегка кусая. Он опять начинает с лёгкой нежности, будто подготавливая к своему напору. А потом набрасывается на мои губы, сжимая скулы, удерживая, словно я сопротивляюсь. Он имеет мой рот, слишком откровенно и грубо, так целуют, когда занимаются сексом в момент экстаза.  Возбуждённо постанываю, когда Глеб отрывается от меня. Смотрит горящими глазами, на секунду замирая, словно что-то транслирует.

– Ты ведьма, Стефания, увидел тебя на дороге и … – не договаривает, усмехается и тянет меня за собой к машине.

– Что «и»? – переспрашиваю я, когда Глеб помогает сесть на переднее сидение. Сегодня нет водителя, Глеб Александрович сам за рулём. Ответа не получаю, Глеб закрывает дверь и обходит машину, садясь за руль. Он заводит двигатель и выезжает со двора.

– О Боже! – смеюсь я, и закрываю ладонью лицо.

– Что такое!?

– Ничего, я пьяна, – отмахиваюсь я. На самом деле, меня возбуждает то, как он водит машину, уверенно, плавно, как профессионал.  – Не обращай внимания. Я, когда пьяная, очень раскованная и чувствительная, – вырывается у меня.

– Очень интересно. Заказывайте, Стефания Эдуардовна. Чего хотите. Мы едем ко мне.

– Так сразу к вам?

– Я устал и хочу расслабиться дома. Еду, шампанское, цветы – проси все, что хочешь.

– Ох, Глеб Александрович, вы ужасно неромантичны. Цветы дарят сюрпризом перед свиданием. …