Читать книгу Сделка на любовь - Наталья Шагаева - Страница 8

Яна

Эсма вернулась с больничного, и мне дали пару выходных. Идти некуда. Дома своего нет. Я собираюсь увидеться с дочерью. Нет, Тарас не позволит. Но я знаю расписание Машеньки. Я сама ее записывала на танцы. Она очень любит танцевать. И я молюсь всем святым, чтобы ее расписание не поменяли. Мне нужно увидеть дочь. Я сдыхаю от тоски. Каждый день хочется в петлю, держит только дочь. Мне нужно обнять ее, прижать к себе, вдохнуть ее запах, расцеловать, и самое главное – сказать, что я рядом, что я не бросила, люблю ее и скоро заберу. Чего бы мне этого ни стоило.

Я заберу дочь!

Настроение с утра паршивое. Впрочем, как и каждое утро до этого дня. Открываю глаза, и хочется выть от тоски и безысходности. Мне ничего в этой жизни не нужно: ни богатства, ни карьеры, не любви и женского счастья. Мне нужна только дочь, ради которой стоит жить.

Собираю себя, уговаривая подняться с кровати, и иду в душ. Быстро моюсь, сушу волосы феном. Я давно не наношу макияж и не пользуюсь никакой косметикой, только крем на лицо и руки, и то для того, чтобы не сушило кожу. Не хочу быть красивой, мне все равно, как я выгляжу. Это все не имеет значения. Заворачиваюсь в полотенце, выхожу из ванной.

– Ой! – вздрагиваю от неожиданности, стягивая полотенце на груди.

В моей комнате стоит Эсма. Странная, страшная женщина. Коренастая, с черными глазами и заострёнными чертами лица. Алина за глаза называет ее ведьмой, на полном серьёзе. Никогда не верила в эту мистику, но здесь трудно поспорить. От этой женщины действительно исходит аура холода, мрака и чего-то темного. Я до конца не понимаю, кто она в этом доме. Домоправительница. Всей прислугой занимается она. Как только женщина вернулась с больничного, сразу отлучила меня от кухни, она очень ревностно относится к еде и всему, что с ней связано.

– Что вы здесь делаете? – возмущаюсь я.

– Ты плохо почистила ковер в гостиной. Переделай! – распоряжается она. Да господи ты боже мой! Там стерильный ковер. Невозможно плохо его почистить супермощным современным моющим пылесосом.

– У меня выходной, – стараюсь говорить спокойно, но выстраиваю границы.

– Выходной у тебя начнётся, как только ты доделаешь дела. Почисть ковер еще раз прямо сейчас! – настаивает она.

Сжимаю губы, чтобы не послать ее матом. Не могу я прямо сейчас. Танцы у дочери заканчиваются через час, мне нужно успеть купить ей подарок. Нет, моя дочь ни в чем не нуждается. Тараса нельзя обвинить в скупости. Но мне хочется, чтобы у Маши что-то было от меня, что каждый день будет напоминать ей, что я не забыла, не бросила и очень ее люблю.

– У меня важная встреча, я могу опоздать. Я почищу ковёр еще раз вечером.

– Ну если встреча дороже, чем работа, – взмахивает рукой и покидает мою комнату.

Женщина, которая получает власть в какой-то сфере, беспощадна. Я не знаю за что, но Эсма невзлюбила меня с первого взгляда. Я все делаю не так и переделываю по несколько раз. Вчера я стирала белье три раза. Потому что ей оно показалось недостаточно чистым. И невозможно объяснить, что стираю не я, а машинка и средства, которые мне предоставили. И уволиться тоже не могу. Мне пока некуда идти.

Быстро одеваюсь, натягивая черные брюки, персиковую блузку, наспех собираю волосы вверх, закидываю в сумку телефон, кошелек, накидываю пальто и выбегаю из комнаты. Бегу назад в хозяйский корпус, по дороге вызывая такси.

Нахожу Эсму с пылесосом в гостиной. Оцениваю загрязнённость ковра и ничего не нахожу. Он как новый.

– Пожалуйста, дайте мне шанс переделать все через пару часов. Мне с дочерью нужно встретиться, – по-человечески прошу ее я. Женщина сжимает губы, задумываясь.

– Привет, – к нам выходит Алина, супруга хозяина. – Что происходит? – прищуривается, посматривая на Эсму.

– Ничего, – тушуюсь. Я не привыкла жаловаться. Мне не нужна ничья жалость.

– Иди, – разрешает мне Эсма, кивая. Выдыхаю.

– Спасибо, хорошего дня, – киваю Алине и убегаю.

– Яна, стой! – идет за мной Алина. Оборачиваюсь.

– Достает тебя ведьма? – шепотом спрашивает она.

– Ну… Мне кажется, она мной недовольна, – пожимаю плечами.

– Не обращай внимания. Если что, говори мне. Она не имеет права тебя уволить, – хитро улыбается Алина. – Ты мне нравишься и единственный человек в этом доме, который мне по душе.

– Спасибо, – киваю. – Я очень тороплюсь. Такси приехало, – мне неловко, но время идет.

– Да, конечно, беги, – улыбается Алина. Мы хорошо общаемся. Супруга хозяина милая, добрая девочка, немного наивная, но в этом возрасте ей положено быть такой.

Убегаю. Сажусь в такси, пытаясь выдохнуть.

Выхожу возле студии танцев, посматриваю на часы, у меня есть еще двадцать минут. Забегаю в ближайший детский магазин, рассматриваю игрушки. Машка любит мягкие, она спит с ними, обнимая, укрывая одеялом. Покупаю забавного длинного, как сосиска, кота, со специальным наполнителем, с которым удобно спать, обнимая, закидывая ноги. Ей понравится. Запаковываю его в подарочный пакет, выхожу. Дышу. Волнуюсь. Сердце колотится в панике. Дочь для меня – все, но неизвестно, что ей наговорил про меня Тарас.

Я бы хотела посмотреть, как танцует моя дочь, но в студию меня не пустят. Строгий пропускной контроль из списка, которого меня исключили. Прохожу в здание, присаживаясь в холле. Жду. Еще пять минут, и я увижу Машу. Самое страшное – не встреча с дочерью, а отпустить ее после.

Глотаю воздух, как загнанная собака, не в силах справиться с волнением.

Из залов начинают выбегать детки с мамами или нянями. Я всех их знаю, я часто приводила сюда дочь сама. Все таращатся на меня с удивлением, кто-то сочувственно кивает, кто-то цокает с пренебрежением. Это все последствия развода. Меня вычеркнули из этого общества. Тарас постарался очернить меня как можно публичнее. Но мне все равно на их косые взгляды, глубоко плевать, кто я в их глазах и во что они верят, главное, чтобы мне поверила дочь. Ищу глазами Машу. Она копуша, долго собирается, поэтому выходит самая последняя. Рядом с ней женщина. Не знаю такую. У нас была другая няня, которую нанимала я. Эта же намного старше. На вид строгая, чопорная.

– Машенька! – поднимаюсь с места, бегу к дочери.

– Мама! – дочь сначала тормозит в растерянности, а потом кидается в мои объятья. Хватаю ее, поднимаю на руки, прижимая к себе, целую в волосы, висок, щеки, носик.

– Машенька, маленькая моя! Девочка моя! – стараюсь не плакать, не пугать ребенка, но губы дрожат.

– Мама! – только и повторяет Маша, обнимая меня крепче, цепляясь в меня ручками.

– Я так соскучилась, – всхлипываю, пряча лицо у нее в волосах. На нас оглядываются люди, косится охрана здания, и застыла как вкопанная новая няня.

– Мама, смотри, – показывает мне браслет с бабочками на руке.

– Очень красиво, – прижимаю ее к себе и никак не могу отпустить.

– Женщина, – няня выходит из ступора. – Отпустите ребенка! – требует она.

– Это моя дочь! – в голосе истерика и угроза, которая заставляет отойти от меня женщину на пару шагов.

– Если вы ее сейчас же не отдадите мне, я вынуждена буду позвать охрану!

Не обращаю никого внимания. Отхожу с Машей к диванам, сажаю ее, опускаюсь к ней на корточки, целую пальчики.

– Я тебе кота принесла, – отдаю ей пакет. Дочь ловко вытаскивает игрушку, складывая губки буквой «о», обнимает игрушку.

– Как его зовут? – спрашивает Маша.

Теряюсь.

– Тиша, – выдумываю на ходу, краем глаза замечая, как няня выбегает на улицу, а это значит, что у меня очень мало времени.

– Поехали домой? – зовет меня Маша, и сердце разрывается.

– Тебя обижают? – с тревогой смотрю ей в глаза.

– Нет, – мотает головой, откидывает кота, повисая у меня на шее. – Поехали домой! – повторяет дочь, начиная всхлипывать.

– Послушай меня, Машенька, – торопливо шепчу ей. – Домой я не могу, но я обязательно тебя заберу, очень скоро. Понимаешь? – шепчу, стискивая ребёнка в объятиях.

– Я хочу сейчас, – начинает плакать дочь.

– Машуля, девочка моя. Я очень тебя люблю.

Все, сама рыдаю, слыша позади себя шаги.

– Маша, потерпи немного, я очень скоро тебя заберу, – повторяю ей, боясь посмотреть ребёнку в глаза. На самом деле отпускать не хочу. Это моя дочь! Моя! Я никому ее не отдам. Ни за что!

– Отпустите ребенка! – на мое плечо опускается давящая рука охранника. Не обращаю внимания, цепляясь за дочь.

Ну не могу я.

Не могу!

Собираюсь, оборачиваюсь. Над нами возвышаются няня и два охранника. Я их знаю. Прихвостни Тараса.

– Пожалуйста, позвольте нам пообщаться, погулять здесь рядом, в парке. Совсем немного. Часик. Тарас не узнает.

– Женщина! – шипит на меня няня. – Вы в своем уме?! Тарас Владимирович приказал не подпускать вас к ребёнку вообще! Вы не имеете права!

– Да кто вы такая, чтобы говорить мне о моих правах?! – взрываюсь, тоже шиплю. Хочется орать, оттолкнуть их всех, схватить Машу в охапку и бежать. Я хоть и помешалась, но еще понимаю, что у меня ничего не выйдет. Отберут ребёнка насильно, чем напугают Машу. – Еще хотя бы полчаса, – с мольбой обращаюсь к охранникам. – Я заплачу, – спешно открываю сумку в поисках кошелька. Денег у меня не так много, но я готова отдать все.

– Нет, Яна Александровна, – качает головой охранник. – Простите, сами понимаете. Нам работа дороже, – в голосе жалость. Он меня знает и все понимает. – Давайте вы просто отдадите нам ребёнка. Не будем травмировать Машу.

Оглядываюсь на дочь.

– Маша, маленькая моя, – сжимаю ее ладошки. – Я очень скоро тебя заберу. Я обещаю. Тиша будет с тобой, – отдаю ей кота. – Все рассказывай ему, он предаст мне.

Маша кивает, обнимая кота. Еще раз целую дочь, улыбаясь ей, чтобы запомнила меня такой, а не рыдающей.

Поднимаюсь на негнущихся ногах, хватаю сумку и ухожу. На выходе оборачиваюсь, наблюдая, как няня одевает дочь, посылаю ей воздушный поцелуй, а она мне в ответ.

Вылетаю на улицу, глотаю воздух, но вдохнуть не могу. Глоток недостающего кислорода застрял где-то в горле. И это не метафора, мне реально нечем дышать. Накрывает приступом паники, сердце колотится, в голове шум, и нечем дышать.

Иду через дорогу к парку, там падаю на ближайшую лавочку, сгибаясь пополам, начинаю рыдать, кусая кулаки.

– Яна.

Вздрагиваю, дергаюсь, когда чувствую, как на мои плечи ложатся мужские руки. Поднимаю голову. Леван. Серьезный, хмурый, осматривает меня черными взволнованными глазами.