Читать книгу Натюрморт с серебряной вазой - Наталья Солнцева - Страница 3

Темны закоулки души…

Лучше туда не заглядывать. Но уж если заглянул, будь готов встретиться с любой причудой или кошмаром.

Темные дела не любят света. Они предпочитают тишину, сумерки и укромность. Где посторонний взгляд или постороннее ухо не могут нарушить их зловещую тайну.

Двое негромко разговаривали под покровом тенистого дерева. На небо вышла луна, посеребрила листву и песчаную тропинку, петляющую в траве.

– Вот, держите… – произнес первый голос.

Второй голос – более низкий и грубоватый – спросил:

– Что там?

– Потом посмотрите. Я тороплюсь…

– Ладно, давайте. Потом так потом.

– Вот деньги.

Бумажный сверток, извлеченный из кармана легкого плаща, перекочевал из одних рук в другие.

– Здесь половина суммы, – пояснил первый голос. – Сделаете все, как договорились, получите остальное. Не вздумайте обмануть меня! Я проверю.

– Не сомневайтесь, – обиженно протянул второй. – Мне обманывать не резон. Я дорожу доверием клиентов.

– Надеюсь…

– Дельце-то ваше больно щекотливое.

– Зато простое. И оплата соответствует. Или вам мало?

– Нет… нет! Достаточно. Это ведь только аванс.

– Разумеется, – недовольно бросил первый. – Когда ждать результата?

– То, что зависит от меня, будет исполнено завтра же. Погоду обещают хорошую, безветренную. Думаю, ничего непредвиденного не случится.

– Но вы понимаете, что мне необходимо убедиться в исполнении. А это потребует времени.

– Сколько? – насторожился второй голос.

– Как карта ляжет…

– А если все сорвется не по моей вине?

– Не сорвется!

– В жизни всякое бывает…

В кустах у тропинки раздалась приглушенная возня, и голоса смолкли.

– Там кто-то есть! – после долгой паузы прошептал первый голос. – Нас подслушивают!

– Это суслики… или мыши. У вас будут еще какие-нибудь пожелания, уточнения?

– Нет. Мы все обсудили. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Надеюсь, вы справитесь.

Они постояли минуту, прислушиваясь к шорохам и заунывному пению сверчков, приглядываясь к очертаниям черных теней.

– Никого здесь нет, – успокоительно произнес грубоватый голос. – Можно расходиться.

– Тогда до встречи… – небрежно бросил первый.

Один из собеседников повернулся и зашагал по тропинке к видневшейся в лунном свете аллее. Другой постоял немного, задумавшись, и медленно двинулся в противоположную сторону.

Они не подозревали, что пару минут назад заключили сделку со смертью и с этого мгновения жить им оставалось считанные дни…

* * *

Глория шла по самому краю обрыва, часто останавливаясь, как будто искала какое-то только ей известное место. Лавров, отдуваясь, тащился сзади. Ему было жарко. Солнце палило нещадно, несмотря на то, что до полудня еще было далеко.

– Ну и пекло! – недовольно буркнул он.

– Надо было надеть панаму, – не оборачиваясь, заметила Глория.

Сама она оделась подобающим образом – в легкие льняные брюки, блузку с длинными рукавами, широкополую шляпу – и чувствовала себя прекрасно. Зато Лавров в одних белых фасонистых шортах изнывал от жары, понимая, что солнечные ожоги ему обеспечены.

Внизу обрыва плескалось море. Волны накатывали на берег, оставляя на песке клочья пены. Спуск был слишком крутым, а узкую полоску суши непрерывно лизал прибой.

– Ты хочешь спуститься к воде? – уныло спросил Лавров.

Перспектива загорать на мокром песке без шезлонга или хотя бы надувного матраца не привлекала его.

– Какой загар? – поймала его мысли Глория. – Мы вчера приехали, нам нельзя перегреваться.

– По-моему, я уже горю.

– Всему виной твое упрямство, – не дала себя разжалобить она. – Не послушался моего совета – терпи.

Лавров терпел. Он не ожидал, что с раннего утра здесь уже печет. Это все-таки не Африка… и не Турция. Черт! Кожа будет слезать лоскутами. Паршиво в первый же день обгореть и испортить себе отпуск. Хорошо, что он захватил с собой средство от ожогов.

Спутница снова угадала его мысли.

– Привык отдыхать если не в Тунисе, то в Египте… вот и забыл, какой у нас на юге климат.

– Забыл, – покаянно признал он. – Я вообще-то ненавижу поджариваться на пляже до «аппетитной» корочки. Или тупо плавать до буйка и обратно.

– Зачем же тогда летаешь к морю?

– Я нырять люблю.

– С маской и ластами?

– С аквалангом.

– Ах, да! – язвительно усмехнулась Глория. – Ты у нас дайвер со стажем! Я запамятовала.

– Не вижу в этом ничего предосудительного, – разозлился Лавров. – Дайвинг…

– …нынче в моде! – подхватила она и рассмеялась.

– Кстати, стоит попробовать, – подавив вспышку раздражения, предложил он. – Очень интересно. Под водой красиво… особенно в Красном море. Можно увидеть кораллы и разных рыбешек. В Черном видимость похуже, но тоже ничего.

– Неужели у тебя есть сертификат?

– Конечно, есть. Я погружался больше двадцати раз.

– Поразительно! Оказывается, я не все о тебе знаю.

– Это легко исправить.

– Надеешься отыскать затонувший испанский галеон с грузом сокровищ?

– Вовсе нет. Я не кладоискатель, если ты успела заметить. Но поднять со дна обломок древней амфоры – настоящий кайф.

– Так за чем же дело стало? По-моему, дайв-клубы есть повсюду. Бери оборудование напрокат, нанимай инструктора и ныряй сколько влезет.

– А ты будешь в это время скучать?

– Я найду себе занятие…

Лавров насупился. Какое «занятие» она имеет в виду? Флирт с местными богатеями? Впрочем, у них свой круг. Да и отдыхают они по большей части в других местах. Это Глорию вдруг понесло в захолустную Тамань. Интересно зачем?

Он не осмеливался задать ей этот вопрос, радуясь хотя бы тому, что она разрешила ему сопровождать себя. Могла уехать и даже ручкой не помахать. А тут заранее вызвала его в свою резиденцию в Черном Логе и предложила провести отпуск вместе. Лавров задохнулся от счастья, а потом сообразил, что Колбин вряд ли его отпустит. Глории-то все равно – она Колбину не подчиняется. Она – совладелица бизнеса. А Лавров служит у них в компании начальником охраны.

Глория глазом не моргнула, когда он высказал ей свои опасения: «Я человек подневольный…»

«Ты мне нужен, – решительно заявила она. – Разве не твоя обязанность охранять меня на отдыхе?»

«Моя, но…»

«Никаких «но». Ты едешь или нет?»

«Разумеется, еду!»

Мог ли он ответить иначе? В конце концов, Колбин не имеет права его уволить без согласия Глории. А если уволит… плевать! Что он, работы себе не найдет?

«Станешь моим помощником на окладе с премиальными, – улыбалась она. – Премиальные – в зависимости от гонорара, который платит клиент».

Клиенты платили ей щедро. В этом Лавров имел повод убедиться, помогая Глории в расследовании запутанных преступлений. Он уже успел обвыкнуться в роли частного сыщика. Как бывший опер он отлично знал, с чего начинать и как собирать информацию. Но выводы – причем совершенно парадоксальные – делала Глория.

Иногда Лаврову казалось, что она обошлась бы и без него. А вот он уже не представлял себе жизни без нее. Он бы согласился на что угодно, исполнил бы любую ее прихоть. Он попал в зависимость от Глории. Эта зависимость тяготила его, но освободиться от нее он не помышлял.

Любовь ли это? Страсть ли? Колдовство? Наваждение? Лавров не задумывался. Они плыли в одной лодке, и он принимал это как нечто данное ему свыше.

– Вот! – воскликнула Глория, останавливаясь.

Он, увлекшись и глядя себе под ноги, наткнулся на нее и невольно обнял. Они, покачнувшись, замерли на обрыве.

– Вот! – повторила она, указывая в морскую синеву и солнечный блеск. – Это здесь…

– Что «здесь»? – не понял Лавров, щурясь.

– Здесь она высматривала своего Янко…

Начальник охраны смешался. У него болела голова, плечи жгло огнем. Ему было не до размышлений. Он желал бы поскорее укрыться в спасительной тени и выпить чего-нибудь холодненького. Лучше пива… но на крайний случай сошла бы и минералка. С кусочками восхитительного льда, с ломтиком лимона…

– Та девушка… из лермонтовской «Тамани»…

– Из… чего? – с натугой соображал Лавров, которого мучили зной и жажда.

– Из «Тамани».

Ах, вот оно что! Глория взяла с собой в дорогу томик Лермонтова, но не прикасалась к книге, пока они не сняли дом с видом на море на самой окраине Тамани. Вчера после душа и скромного ужина она погрузилась в чтение.

В ее возрасте читать Лермонтова? Мило и старомодно. Лаврову казалось, что она ничем уже не может удивить его. А она удивляла…

Домик из трех комнат и кухни, с двумя санузлами и открытой террасой был уютным и сносно обставленным. Хозяйка согласилась сдать его приезжим москвичам за десять тысяч рублей в день. Глория не торговалась.

«Я заплачу за нас обоих, – тоном, не терпящим возражений, заявила она своему спутнику. – Ты со мной, Рома!»

Лавров смутился.

«Мне неприятно, когда за меня платит женщина, – пробормотал он. – В какое положение ты меня ставишь?»

«Ты на работе, милый! – отрезала она. – Изволь подчиняться».

Во дворе дома нашлось место для парковки. Лавров загнал новый «Фольксваген-Туарег» за забор и полез в багажник за сумками.

Глория быстро разложила вещи и убрала в холодильник купленные по пути продукты.

Лаврова постигло жестокое разочарование после ее слов: «Ты будешь спать в гостиной, а я займу спальню». Однако он слишком устал, чтобы спорить.

Этим закончился вчерашний вечер.

Наутро Лавров с трудом проснулся. Он встал и босиком прошел в спальню. В открытое окно лился сладкий южный воздух. На прикроватной тумбочке лежала книга в синем переплете.

Глория уже плескалась в ванной. Оттуда доносились ее мурлыканье и шум воды. Что она напевала? «Белеет па-а-рус одинокий… в тумане мо-оря го-о-олубом…»

С ума сойти!

Лавров вернулся в спальню и, движимый бесцельным любопытством, заглянул на страницы, заложенные закладкой. Прочитал: «Журнал Печорина… Тамань… Хм!»

После завтрака Глория потащила его на прогулку. Очевидно, вчерашнее чтение каким-то образом повлияло на нее.

– Здесь… – твердила она, вертя головой по сторонам. – Где-то поблизости стояла та самая хижина…

Лавров наклонился, сорвал лист лопуха и держал над головой, как зонтик. Ему было невмоготу рассуждать о сущей ерунде под палящим солнцем. Во рту пересохло, на зубах скрипела желтая пыль. Очень хотелось пить.

Вдруг Глория с нетерпеливым возгласом указала вниз на кромку прибоя.

– Вон там… видишь?

Начальник охраны, проклиная женский эгоизм, добросовестно пытался проследить за ее жестом. У воды двигалась фигурка ребенка. Похоже, черный от загара мальчишка торопился куда-то.

– Это слепой… – вырвалось у Глории.

– С чего ты взяла? По-моему, он довольно быстро шагает для слепого. Не спотыкается…

– Ему просто хорошо знакома дорога. Дай сюда бинокль! – скомандовала она.

– Я оставил его дома.

Глория огорченно покачала головой, а Лавров сердито подумал: «Не хватало, чтобы еще раскаленный бинокль болтался у меня на шее!»