Читать книгу Африка. Рассказы о диких животных - Наталья Стеллиферовская - Страница 4

В Африке много чудес. Больших и маленьких. Одно из них – река Окаванго. Она зарождается в горах Анголы, примерно в 300 километрах от Атлантического океана, и течет на юг, в сторону Намибии. Затем вдруг поворачивает налево и продолжает свой путь через пустыню Калахари к Индийскому океану.

Объяснение этому есть. Когда-то Окаванго впадала в крупное озеро на юге Африки – Макарикари. Но миллионы лет назад из-за сдвигов земной коры русло реки было перекрыто, она изменила направление и неспешно потекла на восток. Сегодня Окаванго дает жизнь всей пустыне Калахари, которая занимает 600 тысяч квадратных километров и захватывает часть Намибии и ЮАР, а также всю Ботсвану.

Вот тут-то и начинаются чудеса. Окаванго не добирается до Индийского океана и исчезает в пустыне. Но перед этим образует множество протоков и рукавов, массу островков с богатой растительностью. Это дельта Окаванго, занимающая от 15 тысяч квадратных километров в сухой сезон до 20 тысяч в период дождей. И вот такая река, обладающая самой большой в мире внутренней дельтой, не имеет, как выражаются ученые, стока в Мировой океан. Неслучайно дельта Окаванго в 2014 году была внесена в список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО под № 1000.

В дельте Окаванго есть чудо и поменьше.

На одном из островов с давних пор живут только буйволы и львы. Казалось бы, парадокс: эти звери не должны быть соседями. Но это факт.

Буйволы передвигаются по острову в поисках свежей травы, а львы на них охотятся. Случаются драматические битвы, в которых львы не всегда выходят победителями. Буйволы для них – самые серьезные соперники. И львы, и буйволы могут покинуть остров – вплавь или по мелководью. Что они иногда и делают. Но потом и те и другие возвращаются. Почему?..

А почему в ЮАР, недалеко от мыса Доброй Надежды, от которого до Антарктиды тысячи километров, живет колония пингвинов?.. Зачем недалеко от этого мыса в бухту на стыке Индийского и Атлантического океанов приходят киты?.. И для чего в тех же краях на небольшом острове в нескольких километрах от берега поселились 60 тысяч морских котиков, которых в воде караулят большие белые акулы?..

Африка задает немало загадок, но среди них есть одна, особенно поражающая воображение и приводящая в восторг перед матерью-природой. Она называется Великой миграцией. (Буквальный перевод слова migrans с латинского языка – «регулярное передвижение».)

Многие животные постоянно живут и охотятся на своей территории. Они – домоседы. Некоторые в поисках пищи порой уходят далеко от дома, но всегда возвращаются. Хищники преследуют свою жертву иногда десятки километров. Слоны совершают далекие переходы в поисках воды. Буйволы, антилопы и зебры перемещаются на большие расстояния в поисках подножного корма. Гиены, шакалы, грифы и марабу внимательно следят за ними, чтобы вовремя оказаться на месте львиной охоты или гибели этих животных.

Но Великую миграцию не зря называют самым большим чудом Африки. Ежегодно, на протяжении столетий, несколько миллионов антилоп гну, зебр и газелей в октябре-ноябре соединяются в Национальном парке Кении Масаи-Мара, пересекают границу с Танзанией и делают годичный круг, проходя 3 000 километров по просторам Серенгети и близлежащих заповедников. Они идут с севера на юг, а потом на запад и опять на север. Идут вслед за дождями, которые приносят облегчение высушенной земле, а животным – молодую траву. Ученые подсчитали, что этому колоссальному стаду в день необходимо 4 000 тонн травы!

Путь этот не только долог, но и очень труден. Грациозных парнокопытных подстерегают бурные реки с крокодилами и бегемотами, стаи голодных хищников, для которых природа накрывает щедрый пиршественный стол. Во время годичного похода гибнет много переселенцев, но и рождается примерно четверть миллиона малышей. Сроки многотрудного перемещения могут сдвигаться (в зависимости от начала сезона дождей), но отменить его невозможно.

Увидеть Великую миграцию, особенно ее начальную драматическую стадию на реке Мара, мечтает каждый путешественник, но удается немногим.

Нам удалось! Это случилось 6 ноября 2011 года.

Правда, не сразу. Впервые мы увидели вереницу зебр и антилоп гну в кратере Нгоронгоро во время первого приезда в это удивительное место, о котором написали отдельный рассказ. Тогда мы, к своему стыду, даже не слышали о Великой миграции и подумали, что это просто передвижение внутри кратера.

Впереди огромной колонны, начала и конца которой не было видно даже в сильный бинокль (она растянулась, видимо, на десятки километров), шла зебра. За ней на расстоянии ста метров след в след неспешно шагали вперемежку другие зебры и антилопы гну. Рядом – газели. Наш джип минут тридцать ждал, когда они пройдут, но не дождался и потихоньку двинулся вперед. Цепочка с недовольными криками и мычанием разомкнулась и вновь сомкнулась позади нас. Наш водитель был не из местных – мы с ним до этого проехали всю Кению и часть заповедников Танзании – и толком не смог объяснить увиденное.

Потом нам рассказали, почему полосатые лошадки и антилопы гну живут и пасутся вместе. У зебры отличное зрение. Поэтому она идет первой, чтобы в случае опасности предупредить остальных. Гну, наоборот, видят плохо, но слух у них замечательный. В стаде именно они подают сигнал тревоги. Газели же прекрасно видят и слышат, вдобавок у них превосходное обоняние. На обратном пути мы оказались внутри рассыпавшейся и мирно пасущейся колонны и были поражены громкими «разговорами» ее участников.

Но у этого союза есть и еще одна причина. Это так называемая пищевая цепочка.

Зебра съедает верхнюю часть травяного стебля, гну – среднюю, а газели подчищают все без остатка. После них ничего не остается, и разномастное стадо вынуждено двигаться все дальше и дальше в поисках травы.

Как мы позже разузнали, эта вереница зебр и гну была лишь малой частью великого переселения. Но путь им тоже пришлось пройти немалый. Площадь кратера Нгоронгоро составляет около 300 квадратных километров.

Во второй раз попав в Танзанию в ноябре, мы почти случайно оказались в эпицентре Великой миграции. Рано утром выехали из лагеря, расположенного на окраине Серенгети. Наши проводники-рейнджеры (их было двое) сообщили, что переход животных вот-вот может начаться, поэтому нам придется ехать очень далеко – к реке Мара, на границу между Кенией и Танзанией. Именно эта река, отделяющая плодородные просторы Серенгети от засушливых равнин Масаи-Мара, и есть самое сложное препятствие для кочевников.

Ехали очень долго. По пути засняли десятки слонов, гепардов и жирафов. Встречали довольно большие стада зебр и различных антилоп, но… ждали чего-то невероятного. На этот раз уже знали, что такое Великая миграция, да и рейнджеры своими рассказами подогрели наши ожидания.

В полдень подъехали к Маре. Река мутная, очень быстрая. И глубокая – вброд не перейти. Противоположный кенийский берег крутой, обрывистый. У воды горы валунов. Вдалеке на возвышенности лес, от него до берега почти ровная площадка в два-три квадратных километра. Наш берег – пологий, заросший кустарником. На поверхность воды то и дело всплывали и вновь погружались огромные крокодилы. Плескалось большое стадо бегемотов. Левее, за кустами, – маленькая протока, в которой также нежились десятка два этих водяных гигантов.

Тишина. Пообедали и стали ждать. Вдруг по рации другие рейнджеры передали, что сегодня ничего не будет, и мы, огорченные, тронулись в обратный путь. Но минут через пятнадцать рация вновь затрещала. Началось!.. Джип резко развернулся и по кочкам и колдобинам буквально полетел к Маре. Раза два тряхнуло так, что потом еще долго потирали ушибленные места.

Прилетели вовремя. Из кенийского леса появились первые переселенцы. Они медленно и осторожно шли к реке, словно решали, что делать дальше. А стадо все увеличивалось, из леса выходили сотни и сотни животных. Вскоре вся площадка между лесом и берегом была занята. На ней теснились уже тысячи парнокопытных. Стояли бок о бок и переговаривались. Шум был неимоверный. Первопроходцы начали спускаться к воде с крутого берега, скользили, падали, пытались влезть обратно. Но наверху места уже не было. Вновь прибывавшие так напирали на передних, что тем приходилось прыгать в воду. Уже около сотни антилоп и зебр барахталось в воде, но плыть к нашему берегу никто не решался.

Видимо, часть крокодилов переместилась к противоположному берегу. Они выпрыгивали из воды, пытаясь схватить зазевавшихся. Но пока, к счастью, безуспешно. Бегемоты остались: решили ждать здесь. Они травоядные, но, как говорят, в таких случаях не прочь и мясом полакомиться.

А на том берегу творилось невообразимое. Огромное стадо просто посыпалось в воду – на суше места не хватало. Несколько десятков антилоп наконец-то поплыли к нашему берегу, но на середине реки вдруг повернули обратно. Вылезти не смогли и опять поплыли, правда, левее. Остальные гну и зебры прямо с обрыва стали прыгать в воду. Образовалось несколько плывущих «цепочек». Их сносило течением, они пытались вернуться, но потом снова устремлялись вперед.

И вот уже на наш берег стали выбираться первые смельчаки. Мокрые, обессиленные. Не у всех получалось сразу. Скатывались назад, кричали и вновь штурмовали спасительную сушу.

Сгустились тучи. Пошел мелкий дождь. А они все плыли и плыли. Сколько их уже сумело перебраться – трудно сказать. Наверное, тысяч 20–30. В какой-то момент противоположный берег вдруг опустел и смолк. Как по команде, огромное стадо, оставшееся там, вернулось в лес и скрылось из глаз. Мы подождали час и тронулись в сторону лагеря. Ехали среди мычащих и кричащих переселенцев, которые жадно ели траву и упорно шли вперед.

Так закончился для нас первый акт Великой миграции. К счастью, был и второй.

Назавтра с восходом солнца мы переехали в другой лагерь. Вечером осмотрели окрестности, не забираясь далеко, – благо антилоп, жирафов и даже львов в Серенгети найти не трудно. А на следующее утро наш новый рейнджер, молодой англичанин, предложил еще раз посмотреть на Великую миграцию.

Конечно, согласились.

Опять долго ехали. Но уже без остановок и фотосессий. Старались быстрее добраться до той части Серенгети, где должны были появиться вчерашние знакомые. Приехав на место, удивились. Мы здесь уже были несколько лет назад во время самого первого визита в Танзанию. Но кроме львов, бегемотов и слонов никого не встретили.

Встали на возвышенности, вооружились биноклями и фотоаппаратами и начали ждать. День был ненастный, но без дождя. Солнце буквально на несколько минут выглядывало из-за туч и тут же пряталось.

Никто не появлялся. Перекусили. Заскучали и задремали.

Примерно через час наш гид разбудил нас. Идут!

Спустя буквально несколько минут разглядели в бинокли шесть цепочек животных, выходящих на равнину из-за горизонта. Не одна, как в Нгоронгоро, а целых шесть!.. Они приближались. И вот уже без бинокля стало видно, что к нам подходит огромное количество зебр и гну, ступающих друг за другом след в след. Мы видели начало цепочек, но конца у них не было. Наверное, ночью через Мару перебралось еще множество животных. Буквально в десяти метрах от нас строй рассыпался, и все многотысячное стадо принялось мирно щипать траву и переговариваться.

Как и в Нгоронгоро, мы оказались внутри этого колоссального крикливого сообщества. Малыши, отдохнувшие после трудной переправы, резвились. Матери снисходительно смотрели на них. Кто-то лежал или пил воду из дождевых луж. Но несколько дозорных зебр внимательно посматривали вокруг. И не зря.

Совсем рядом, около маленького озерца, расположился небольшой прайд львов. Четыре самки спали, вытянувшись на мокрой земле и, казалось, не обращали внимания на шумных соседей. Вожак и львица лежали невдалеке и тоже были чем-то увлечены. Но мы уже знали тактику львиной охоты и не сомневались: рано или поздно она начнется. Тем более что вместе с матерями в Серенгети пришло много детенышей, которые всегда были легкой и желанной добычей для хищников.

Чем закончилась эта встреча охотников и их жертв, мы так и не увидели. Стало смеркаться, и пришлось срочно отправляться в лагерь.

…Много лет прошло, а перед глазами, как наяву, многотысячные стада, упорно стремящиеся вперед и вперед, опасная переправа и смелость первопроходцев. И так из года в год.

Разве это не чудо?