Читать книгу Свадебные заговоры - Наталья Степанова - Страница 8

 Из письма в газету «Магия и Жизнь»: «…Наверное, в Средние века меня сожгли бы на костре, точно ведьму. Я читала, что в те темные времена подобным образом поступали с женщинами, чья внешность отличалась от обычной.

Я родилась не такой, как все, но лет до десяти этого не осознавала. Была обычной счастливой маленькой девочкой, которая примеряет мамины шляпки, на праздничный карнавал хочет нарядиться принцессой или Белоснежкой и считает себя самым красивым на свете созданием. Я не замечала, что мама грустно улыбается, глядя на меня.

Нет, с моим здоровьем все в порядке. У меня просто необычное лицо. Половина – белая, половина – черная. Как китайский символ инь-ян.

Огромное черное родимое пятно делит мое лицо надвое. При этом у меня правильные черты, большие глаза, прехорошенький вздернутый носик, пухлые, как сейчас модно, губы. Я веселая, неглупая, люблю смеяться и радоваться жизни.

Мне было десять лет, когда моя социальная жизнь превратилась в ад. Пришла 1 сентября в школу, радостная, нарядная, с букетом… И вдруг обнаружила, что дети, которых я искренне считала друзьями, больше не хотят со мною общаться. «Ты просто урод! Твое место в специнтернате!» – говорили мне они.

Такой возраст – из детей мы становились подростками. А подростковый коллектив жесток.

Школьный психолог посоветовал моим родителям перевести меня в какое-нибудь уютное частное учебное заведение, где с сочувствием относятся к отличающимся. Но на это у моей семьи не было денег.

Бывшие близкие подружки теперь отворачивались, когда я проходила мимо. В открытую не травили, но старались даже взглядом со мною не встречаться.

Родители мне сочувствовали. Пытались помочь как могли. Заняли все мое свободное время – чтобы не оставалось лишних часов, которые я могла посвятить печальным размышлениям о горькой судьбинушке и мировой несправедливости.

После школы я ходила в бассейн, изучала английский и французский языки, училась шить. Последнее мне особенно нравилось. Я любила создавать из обычной ткани произведения искусства.

Именно это хобби через несколько лет вновь примирит меня с обществом. Одноклассницы видели, что я одеваюсь необычно. Даже обыкновенные белые рубашки, которые все мы носили в школу, я могла скроить так, что выглядели они словно с подиума.

В мои пятнадцать лет ко мне вернулись подруги. Сначала с просьбами сшить им что-то необычное, а потом и просто так. Я их простила. Мне было важно, что я снова не одна.

После окончания школы я поступила в Текстильный институт. Стала там отличницей, мои работы принимали участие в показах молодых дизайнеров, в выставках. Я открыла свое дело – небольшой магазинчик авторского платья. Старалась создавать наряды, которые совмещали бы качество и доступную цену – наверное, поэтому мне удалось быстро раскрутиться.

Постепенно люди начали узнавать мое имя. Я расширила производство. Открыла несколько магазинчиков в других городах. Мне было всего двадцать лет, а мой бизнес уже кормил (и неплохо кормил!) всю мою семью.

У меня часто брали интервью. И моя особенность – черно-белое лицо – даже отчасти стало моей «фишкой». Все восхищались, что я не прячу то, что менее сильному человеку внушило бы жуткие комплексы. Я вела себя так, словно никакого родимого пятна не существует. Наряжалась, носила причудливые украшения и смешные старинные шляпки, иногда позволяла себе ярко накрасить глаза. В общем, вела себя как обычная хорошенькая женщина.

Да, люди восхищались силой моего характера.

Только вот личной жизни не было никакой. Вокруг меня больше не было социального вакуума. Наоборот – теперь многие искали знакомства и дружбы со мною. Мои новые друзья были люди свободные, творческие, широко мыслящие. Среди них было и много мужчин. Только вот никто из них не проявлял ко мне интереса. Я была для них «неведомой зверушкой», «своим парнем». Ко мне приезжали среди ночи, чтобы пожаловаться на стервозную подружку. Мне изливали душу. Меня приглашали разделить радость путешествий.

Но в свои двадцать лет я даже ни разу не целовалась.

Однажды попробовала сама проявить инициативу – потом поедом себя за это ела.

Его звали Тимур, и он казался мне самым красивым мужчиной в мире. Он был довольно известным в мире моды фотографом. Много раз работал на моих показах, сам вызвался бесплатно снимать для меня необычный каталог. Мы выбрали манекенщиц, похожих на бесплотных эльфов – худеньких, длинноносых, с большими бутылочно-зелеными глазами и светлым пухом волос. Нарядили девушек в мои платья и устроили съемку на ближайшем болоте. Болотные девы. Каталог произвел фуррор. И эту радость я делила с ним, с Тимуром.

Почему мне казалось, что он тоже в меня влюблен?

Может быть, потому что в мой день рождения он поздравил меня самым первым. Да еще и подарил именно то, о чем я давно мечтала – самокат. Никто не знал, что я хочу самокат – а вот он каким-то образом догадался. Мы понимали друг друга с полуслова. А может быть, потому, что однажды Тимур сказал:

– Какая же у тебя красота необычная. Я бы хотел сделать серию твоих портретов. Ты могла бы и сама работать моделью.

Наверное, он имел в виду «моделью-чудовищем», но в тот момент я пребывала в иллюзии, что это настоящая любовь – раз он не обращает внимание на такое явное уродство.

И вот на вечеринке после показа мод мы оказались вдвоем на балконе, и я его поцеловала. Это был порыв. Я как будто бы с крыши прыгала – так сердце билось.

А Тимур взял меня за плечи, отстранил от меня. По выражению его глаз я поняла, что совершила чудовищную ошибку.

Тимур объяснил мне, что очень меня любит – но только как друга. А так, у него давно есть девушка. Между прочим, одна из наших «болотных дев». Он даже подумывает сделать ей предложение.

Я простилась с ним спокойно. Уж что-что, а держать себя в руках я умею очень хорошо.

Но как же я плакала в ту ночь! Сидела на подоконнике и рыдала до самого рассвета.

На следующее утро я купила консультацию у самого дорого пластического хирурга моего города. За те деньги, что я потратила на получасовой разговор со светилом, иные семьи целый месяц живут. Но услышала я тот же самый неутешительный вердикт, которым и раньше меня потчевали врачи. Ничего нельзя поделать. Можно попробовать пересадку кожи, только вот выглядеть это будет еще хуже, чем родимое пятно.

Конечно, я не собираюсь вешаться или спиваться. У меня закаленная психика. Только вот все чаще я думаю – неужели на мой век не выпадет обычного бесхитростного женского счастья? Недавно была свадьба у одной из моих близких подруг. Какая же она красивая была в струящемся шелковом платье, в кружевной белоснежной фате! Я смотрела на нее, и по моим щекам катились слезы. Неужели мне никогда в жизни не доведется испытать такого чистого мощного счастья?…»

Если в вашей семье есть девица на выданье с каким-то изъяном: косая, хромая, рябая и т. д., позаботьтесь о ее будущем, пока не поздно, и, чтобы девушка была счастлива в браке с хорошим человеком, поступите следующим образом. Возьмите на Крещение святой воды и разделите ее на три порции, говоря при этом:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Одну порцию девушка должна выпить, второй – умыться, а третью – вылить у своей входной двери. Предварительно над всеми тремя порциями необходимо прочитать такой заговор:

Беда лиха, отдай жениха Рабе Божьей (имя)

К супружеству, к замужеству,

К мягкой подушке, к брачной постели.

Заведи глаза женихам,

Чтобы они на рабу Божью (имя)

Глядели не нагляделися,

Смотрели не насмотрелися,

Скучали не наскучалися.

И была бы раба Божья (имя)

Для них краше солнца красного,

Слаще меда майского.

Аминь.