Читать книгу Для девицы на выданье - Наталья Степанова - Страница 3

Из письма, которое недавно пришло в редакцию газеты «Магия и Жизнь». «Дорогая Наталья Ивановна! Мы живем в небольшом селе на юге России. Я понимаю, что в последние годы мир сильно изменился – у нас есть телевизор, свежую прессу тоже получаем. Однако мы словно существуем в уютном маленьком мире, и все у нас по-прежнему, как и было сотню лет назад. Замуж у нас принято выходить, первого ребенка родить – до двадцати лет. Во всех семьях наших много детей, не меньше десяти. Забавно, но я сама не помню по именам всех моих внуков, ведь их – почти сто человек! Но в такой большой семье я чувствую себя счастливой и нужной!

Только вот есть у меня внучка по имени Алена, ей уже двадцать четыре года. И она в нашей семье – единственная «бедовая» девочка. Красавица такая – еще поискать таких. Даже актрисам редко такая краса выпадает, а нашей Аленке тихой достался такой дар. Кожа белая и ровная, румянец яркий, как у лихорадочной, глазища бездонные, чернее омута речного.

Конечно, многие парни ею интересовались. Только вот Алена до сих пор одна. Ни замуж не вышла, ни ребеночка не родила, так и живет в отцовском доме.

А получилось такое вот из-за чего. Когда Алене было всего четырнадцать, влюбилась она в нашего соседа. По-глупому влюбилась, по-детски. Он – взрослый мужик, семейный. Мы не относились к этому всерьез, подшучивали над девкой. Сосед тоже с ней по-доброму – жену он свою любил, Аленку знал с младенчества и воспринимал ее как дитя, несмотря на то что к четырнадцати она распустилась, соком налилась и выглядела как готовая к замужеству молодая женщина.

Алена соседа преследовала, письма ему писала любовные, пыталась подстеречь, когда он один пойдет по улице. Стыдоба!

Только вот одному человеку было невесело – жене соседа. Это его вторая жена, которую он привез, когда ездил в далекий город на заработки. Она не очень вписалась в наше село, не подружилась ни с кем. Вроде бы зла никому не делала, но энергетика от нее шла такая темная, что самые впечатлительные люди даже на другую сторону улицы переходила, когда она из дома выплывала. Сама маленькая, темная, а посмотрит – как будто бы стрелы из глаз пускает.

И вот однажды она Аленку предупредила: еще раз к мужу моему подойдешь, худо тебе будет. Отомщу, я знаю как.

Но влюбленная дурочка ей не поверила. Еще и возраст такой – так и тянет все наперекор сделать. Вот и написала соседу еще одно письмо…

А та женщина Аленку потом на улице остановила и сказала, глядя ей прямо в глаза: «Что ж, ты сама хотела такой участи, не я тебе судьбину выбирала. Если нравится тебе по мужу моему сохнуть, вот и будешь заниматься этим до конца своего века. Ни женского счастья не будет у тебя, ни деток малых, ни дней счастливых – только любовная кручина, которая рано тебя состарит да в могилу сведет!» Да еще и под ноги ей горсть пепла какого-то бросила.

Алену такая выходка не напугала.

Только вот с тех пор столько времени прошло, а так и не получилось у нее вырвать из сердца того мужчину. Хотя сосед с женой давно переехали из села нашего. Совсем погибает девка. Ночами напролет рыдает, из дома не выходит почти. Уже и красоту терять начала. А по меркам нашего села она уже не так уж и молода для замужества – двадцать четыре года! Помогите нам, пожалуйста, спасите девку глупую, мы за это всю жизнь за вас молиться станем!»

Вот сильный заговор от напущенного любовного страдания:

Слово, дело. Аминь.

Не на острове Буяне,

А на мокрецкой поляне

Стоит дуб-стародуб

С огромными ветвями,

С могучими корнями.

Стоит, не скрипит,

Под мокрецким дубом раб (имя) сидит.

Сидит и тоскует, а мимо идут восемь старцев,

А впереди старцев идет младен,

Непрошен-незван,

Звать младена Мокрецкий Иван.

И речет Мокрецкий Иван,

И восемь старцев вопрошают,

Раба (имя) словами пытают:

«А по что ты, раб (имя), страдаешь,

Тоскуешь и свое сердце терзаешь?»

И ответствует старцам раб (имя):

«Беда моя в тоске-кручине,

Она мое сердце щемит,

Головушка моя от тоски болит,

Душа моя по рабе (имя) страдает,

День и ночь продыху не знает.

Огнем горит, как на дыбе болит.

Не мил, постыл свет ясный,

Молитвы мои напрасны!»

Возопили тут восемь старцев

Со Мокрецким Иваном,

Налетели на ярую тоску ураганом,

Крушили ее, ломали,

От раба (имя) отбивали.

«Уйди, тоска, сойди,

На мокрецкий остров пойди.

Там тебе быть, там тебе лежать,

А рабу (имя) не страдать».

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.