Читать книгу Откройте ключом Хирона - Наталья Уфимцева - Страница 5

Совершенно неоднозначная ситуация на работе не давала возможности Нике сосредотачиваться на чём-нибудь другом. Она хотела написать заявление за свой счет, чтобы как-то собраться с силами, переосмыслить, что делать дальше. Но Петр Сергеевич отправил вместо этого её в очередной оплачиваемый отпуск. Времени свободного прибавилось, а продуктивных мыслей как не было, так и не появилось.

Зачем то она продолжала приходить на работу, заходя в кабинет к Петру Сергеевичу с совершенно опустошенным видом. А он, точно чувствующий, какого ей сейчас приходится, не задавая вопросов, заваривал натуральный, ароматный кофе, как ни в чем не бывало.. Он не размяк от наплывших обстоятельств, не сломался под тяжестью будней. Уже обсуждался макет беседки, которую по весне собирались строить новоиспеченные спонсоры. Петр Сергеевич, как ураганный ветер, перемещаясь по двору, своим размашистым шагом, планировал, где лучше на спонсорские деньги заасфальтировать двор, установить спортивную площадку с тренажерами. А ещё, чему он был несказанно рад. Теперь в детско доме возник отдельный, просторный кабинет, в котором уже устанавливали новенькую, призывно пахнущую свежестью дерева мебель и компьютеры. Их подарили выпускники, его птенцы, разлетевшиеся оперившись по стране.

С годами Ника поняла и приняла одну незамысловатую истину, что каждый из живущих достоин того, что имеет: своей судьбы, своей второй половинки, своих родителей и своих детей. А учитель достоин своих учеников и воспитанников, соизмеримо своим усилиям каждого дня, без устали возделывая поле юной души, не требуя благодарности и мгновенного результата.

Сидя в уютном гостевом кресле директорского кабинета, Вероника осознала ещё одно неожиданное совершенно для себя открытие. Она не может уволиться, не может уйти из-за него. Предельно понятно, что по-прежнему ничего уже не будет. Возможно, так может случиться, что их учреждение вообще перестанет существовать в том виде, в котором привычно функционировало долгие годы, превратившись в социальный приют или социальный центр, определяющим глаголом деятельности которого будет «передержать». Но она, Вероника Владимировна Пчела, просто не хочет другого директора. И это не страх перед неизвестным, не дань комфорту и собственному возрасту.

Просто это её человек, её флагман и только под его знаменами ей поистине понятно и душевно комфортно.

В директорском коридоре Ника встретила Берту Моисеевну, и в памяти возник образ красавицы Изабеллы.

– Как она?

– А вы что, Никочка, ничего не знаете? – Удивилась Берта Моисеева. – Господи, мы такое пережили. Из Москвы прилетела Настенька, это внучка Беллочки. Она же решила подарить, или что там передарить этот дворец во Франции. Всё как вы ей тогда и посоветовали. А тут такое… Такое нелепое стечение обстоятельств. Такая беда. Бедная Беллочка…

– Да что случилось? Берта Моисеевна, что произошло?

Берта Моисеевна всплакнула. Рукой, унизанной сверкающими перстнями достала кипенно белый ажурный носовой платок и продолжила.

– А произошло вот что, Беллочку сбил какой-то лихач на мотоцикле. Бедная девочка, не успела даже испугаться. Хорошо среди прохожих оказался врач, правда, детский, но это не важно. Он остановил кровотечение, наложил шину и вызвал скорую помощь. А если бы его не оказалось? Вот скажите, Никочка, тогда что? Время было уже позднее. Беллочка могла истечь кровью. Ужас какой-то! Как подумаю об этом, давление подскакивает. Совершенно неадекватные эти мотоциклисты. Разве можно так гонять, да ещё и поздно вечером. Полиция, конечно же, никого не нашла. Только бесконечно спрашивают у бедной девочки, кто это был? Вы бы такое хотели? Несколько раз по кругу, одно и тоже. Разве не сами должны рассказать, кто это. Да Бог с ними. Никто уже ничего не ждет. Беллочку выписали, она сейчас дома. Хотела её навестить, но знаете, этот мальчик Кирилл… Нет, вы ничего не подумайте плохого. Он такой милый и заботливый. Ну, уж слишком молод и хорош собой для моего понимания супружества.

Вот это новость. Почему она была без машины и как так случилось? Возможно, Берта Моисеевна могла и не знать таких подробностей. Ника, узнав адрес, по которому проживает Изабелла Юрьевна Вербицкая, решила обязательно её навестить. Присутствие Кирилла в доме и жизни женщины для Ники ровным счетом ничего не означало. У каждого земного счастья по обыкновению своя улыбка.

Что происходит с женской душой, когда тихо уходит молодость и начинает, как цветок, увядать красота. Когда смотришь в зеркало и не понимаешь, как и зачем с тобой такое перевоплощение. Оптимисты покупает абонемент в тренажерный зал, люди принимающие изменения времени философически, читают мантры и посещают йогу, неугомонные колят ботекс, истязают себя диетами, а к Изабелле пришла любовь.

Раньше, скорее всего, она не решалась её потревожить. Женщина не видела в своей жизни ничего, кроме работы. Удивительно, как сын, при такой занятой матери, отлично окончил школу и самостоятельно поступил в институт международных отношений. Она работала, создавая бренд, открывая сеть магазинов.

Сын женился на прекрасной девушке, с которой вместе учился, полной противоположности своей матери. Милая и домашняя Маша целиком и безоговорочно посвятила себя дочери, которая родилась через год после свадьбы. И теперь Изабелла возвращалась вечерами с работы в пустую огромную квартиру и сидела подолгу в коридоре, не включая свет.

Когда ты самодостаточен и успешен, одиночество ощущается ещё острее, накрывая пространство вокруг вакуумным колпаком, превращая его в добровольную изоляцию. Нет, оно не пугает и не раздражает. Иногда просто хочется заполнить эту пустоту, этот вакуум. «Завести что ли собаку? – подумала Изабелла, в очередной раз, придя домой поздно вечером с показа модной одежды, «чтобы радостно встречала у двери и приносила тапочки».

Этого сделать она не успела. В пятницу вечером, после работы Изабелла вспомнила, что дома пустой холодильник, а завтра собирался приехать сын с внучкой. Она заехала в супермаркет, накупила всяких вкусностей и с кучей бумажных пакетов направлялась к машине.

Апельсины, которые лежали сверху и придерживались подбородком, благополучно приземлились на землю, подпрыгивая в разные стороны. «Потом подниму – подумала Изабелла, продолжая идти». Когда, уложив пакеты в машину, она повернулась, перед ней возник молодой человек, высокий, стройный, подтянутый, всем свои видом излучающий молодость и силу. «Спортсмен» – подумала Изабелла. В руках он держал апельсины и добродушно улыбался. И тут что-то произошло, что-то случилось.

Время преломилось в пространстве, став тягучим и приятным. Он жонглировал апельсинами, стоя перед ней и улыбался. «Цирк Шапито» – подумала Изабелла. Вторая мысль, пришедшая на смену первой, приятно удивила женщину, можно сказать, поразила. Ей, почему то захотелось, чтобы этот цирк не прекращался. Чтобы эти незатейливые оранжевые шарики продолжали двигаться по своим орбитам бесконечно. Она поняла. Ей не хотелось, чтобы этот молодой, красивый, улыбчивый мужчина уходил из её жизни. И он остался, став её мужем.

Что-то в этой истории с мотоциклистом настораживало. Изабелла, предаваясь раздумьям в вынужденном горизонтальном положении, почти поверила в силу этих лунных кармических узлов, про которые ей рассказала странная женщина – астролог. Мысли неоднократно возвращали её в тот злополучный день. Откуда он взялся этот мотоциклист? Откуда он там возник, на такой скорости?

Вся жизнь пронеслась за одно мгновение, как несколько хронологических вспышек- событий, смешавшись с запахом крови, страха и боли. Ощущение того, что жив только разум, а тело превратилось в одну большую страшную муку. И у этого тела уже нет частей, нет прошлого и нет будущего. Ещё немного и её душа, наверное, полетит к звездам, легко и спокойно. И больше не будет боли, не будет ничего, к чему ты так был привязан в этой земной жизни. Как всё просто. Нам ничего не принадлежит, кроме света собственной души.

– Я хочу написать завещание. – Изабелла, обложившись подушками, пыталась устроиться поудобнее.

– Что за мрачные мысли в такой ясный день?

Кирилл открыл тяжелые шторы и комнату наполнил золотистый солнечный свет.

– Всё обошлось. Ты чудесно выглядишь.

– Да уж, не льсти мне.

– Хорошо, не буду. Жива и это главное. Отдохнешь, окрепнешь, поедем куда-нибудь развеемся. Куда ты хочешь? Махнем во Францию?

– Я хочу написать завещание и оформить дарственную на виллу.

– Не говори мне такие страшные слова. Зачем тебе завещание?

– Я так хочу.

– Конечно, делай, как знаешь. Просто куда спешить? Выздоровеешь и занимайся делами. А сейчас мы будем, укреплять здоровье.

– Это как это?

– Будем, есть суп и поправляться. Никаких возражений не принимается.

– Ну, суп, так суп.

Никто и никогда не заботился о ней так, как Кирилл. Сын был убеждён, что этот смазливый хитрец преследует свои корыстные цели. Но радуясь нежданному счастью матери, глядя в её светящиеся глаза, он перестал об этом думать. Практически из всех правил бывают исключения.

Кирилл Дегоев при живых родителях был сиротой и воспитывался в детском доме. Всё своё детство он мечтал о том, что однажды мама узнает, от какого прекрасного сына она отказалась, спохватится и придет за ним. Он был лучшим в классе, пренебрегая неприязнью окружающих одноклассников к безродному сироте. Стиснув зубы, занимался спортом, постепенно из тщедушного мальчика, превращаясь в крепкого подростка. Окончив школу на «хорошо» и «отлично», он вдруг неожиданно понял, что устал стремиться быть лучшим для неё. Что никто никогда не будет его искать, даже если он станет чемпионом мира.

Помнит ли вообще о нём его мать? Какая она? Иногда в далеком детстве он представлял, как её молодую, прекрасную, девушку какие-то злые люди заставили отказаться от него. Что его перепутали в родильном доме, сказав его маме, что он умер. Потом он думал, что просто потерялся. И он плакал тихо, беззвучно, уткнувшись лицом в подушку. Человек неоткуда. У многих детей были родители, лишенные прав, находящиеся в местах заключения, ведущие асоциальный образ жизни. Неблагополучные, безразличные к своим детям и к собственному будущему, но они все-таки были.

Окончив школу, Кирилл решил обязательно найти её, женщину, подарившую ему жизнь. Неистовая любовь из детства, переросшая в такую же неистовую ненависть, постепенно опустошившую душу. Он уже не хотел ни о чем её спрашивать. Почему? За что? Какая теперь разница. Просто посмотреть в глаза. Один раз, одну минуту посмотреть в глаза той женщине, которую он так мечтал назвать мамой.