Читать книгу Шабаш - Наталья Валентинова - Страница 2

Мерцали звезды. Все вокруг замерло, успокоилось, и даже лес не шевелил ни единым листочком, только ручеек чуть слышно журчал, перебираясь через камни. У этих камней, на мху, устроилась ведьмочка, подложив под голову сумку, укутав ноги подолом длинного балахона. Она задремала, убаюканная сонным журчанием воды. Вдруг из темноты вынырнула сорока, проскакала по камням, кося на ведьмочку блестящим глазом.

– Путники, путники, путники, – затрещала она.

– Уйди, проклятая! – ведьмочка отмахнулась от птицы, и та проворно отпрыгнула и перелетела на ветку дуба неподалеку.

– Путники, путники, путники! – трещала она, не умолкая.

– Чего тебе нужно, несносная птица?! – с досадой спросила ведьмочка.

– Околдуй, околдуй, околдуй! – потребовала сорока.

– Отстань. Я сегодня уже сделала одну пакость – испортила молоко коровам в деревне, – ответила ведьмочка, не поднимаясь.

– Зачет, зачет, зачет, – протрещала сорока.

Ведьмочка зевнула и подумала, что сбивать с дороги путников ей еще не доводилось.

– Ладно, – сказала она, протирая глаза. – Где они?

– Там, там, там, – и сорока взлетела, указывая направление.

Костер ярко пылал, освещая небольшую полянку, окруженную густым молодым подлеском, за которым темной стеной высились старые деревья. У костра сидели двое. Молодой, высокий и широкоплечий, в поношенной дорожной одежде, и старик в мантии с обтрепанным подолом, старой остроконечной шляпе, с обвисшими полями, и меховой безрукавке.

Молодой имел внешность вполне заурядную, хотя черты его лица были и правильны, и приятны. Старик в этом смысле представлялся экземпляром более интересным. Лицо его менялось беспрестанно. Все слова сопровождались гримасами и ужимками, в которых немалое участие принимал длинный сизый нос.

Над костром, тяжело переваливаясь в котелке, уваривалась каша с солониной. Молодой вынул из котомки каравай, вытащил из-за голенища сапога нож и нарезал толстыми ломтями хлеб.

– И чего тебя, мой Принц, тянет в город? – говорил между тем старик, растянувшись на одеяле. – Разве там от ведьм спрячешься?

Тот, кого называли Принцем, молчал. Он вынул пробку, налил из фляжки в маленький стаканчик и протянул его старику. Старик принял стаканчик, сладко щурясь, опрокинул его в рот, передернул плечами.

– Хороша настоечка! – довольно пробормотал он, чувствуя, как по жилам побежал медленный огонь. Он лег обратно на одеяло и продолжил монолог, не смущаясь молчанием спутника:

– Ты думаешь, что если в городе народу много – безопасней? Как бы не так! Ведьмы за тебя обещали клад открыть. А в городе всякому деньги нужны позарез. Ведьмам веры нету – это каждый знает. Но уж таков род человечий: если пообещают ему золотишко, то и не верят, а донесут.

– Что же ты хочешь, старик? – тихо спросил Принц. – В лесу ночевать – у тебя кости ломит. В город идти – ведьмы изловят. Куда ни кинь – всюду клин.

– Не слушаешь ты меня! – пожаловался старик. И на это у него были все основания: Принц, и точно, старался пропускать мимо ушей слова Звездочета. – Говорю же, есть другие места, где за тобой ведьмам не придет в голову охотиться!

– Волшебная карта! – тихо проговорил Принц.

– То-то же – карта! – передразнил его звездочет и снова завел свою обычную присказку:

– Чего в нашей жизни хорошего? Днем идешь – жарко, едва ноги волочишь, ночью – холодно. Ревматизмы мучают. Вон, смотри, откуда ни возьмись, туча. Видать, ведьма нас сглазила.

Принц взглянул на небо. Действительно, звезды очень быстро закрывала черная, мрачная тень. Лес притих, будто прислушиваясь.

– Опять до нитки вымокнем! – вздыхал Звездочет, заворачиваясь в рогожку.

Туча не закрыла еще и половину неба, как черные недра ее осветились злобным бледным светом, и черные бешеные вихри рванулись вниз. И хлестнул ветер, словно пощечина. Задрожали, застонали могучие деревья, склонились кронами.

Принц снял котелок, закрыл его крышкой и поставил на землю. Завернулся в видавший виды плащ, и замер. Непогода его не страшила – привык.

Молния впилась в землю где-то рядом, и от оглушительного раската грома заложило уши. Принц сидел неподвижно. Старик же метался: вскакивал, пытался бежать, падал, полз на коленях обратно, и, наконец, нашел успокоение, уткнув голову в землю, зажав руками уши и выпятив зад. Принц усмехнулся.

Гроза, между тем, бушевала.

– Ну, как у нас дела? Бегут? – спросила ведьмочка себя и выглянула из кустов. Она увидела разоренную стоянку, двух человек и потухший костер.

– Не бегут, – пробормотала она. – Может, смерчем пройтись?

И подняла руки, заставляя воздух закрутиться вихрем. Он танцевал перед ней, как кобра перед факиром. Ведьмочка вытянула руки, приказывая ему идти. И смерч пошел. Это был замечательный, сильный смерч. Он гордо шел через лес, и не находилось ему преграды. Столетние дубы кланялись до земли, но он без пощады выдирал их с корнями и отшвыривал прочь с дороги. Вихрь поднял с земли ветки, камни и даже пруд с лягушками, и примеривался к двоим людям, лошади и ослику на своем пути, уже приглядев деревеньку верст за тридцать, где он это все разбросает в творческом беспорядке. Смерч торжествующе взвыл, но ведьма, которой он подчинялся, внезапно проговорила:

– А у них каша есть, наверное. Вон котелок стоит под крышкой. Каши бы с мясом! А я сегодня разжилась только двумя вареными яйцами да черствой горбушкой.

И она опустила руки, отбирая силу у смерча. Смерч с досадой выплюнул пруд, не глядя, в лес (к счастью, для лягушек и прочих водных обитателей, он попал в овражек, который как раз мечтал оживить свое существование компанией) туда же зашвырнул валежник, и лег у ног хозяйки, точно верный пес.

Гроза окончилась так же, как и началась, – внезапно. Черная туча растаяла в небесах, ливень прекратился, и только легкий ветерок отряхивал капли с листвы. Едва дождь унялся, Принц подкинул хвороста из припасенной кучи и стал разжигать огонь, однако не очень преуспел в этом. Старик, полумертвый от страха, не шевелился.

На поляну через поваленные стволы выбралась ведьмочка. На то, что это именно ведьма, а не случайно заплутавшая в лесу порядочная девица, указывал серый, просторный балахон, скрывающий ее от макушки до ступней, и капюшон, надвинутый на лицо. Ведьмы редко показывали свои лица, особенно молодые ведьмы. Из-за этого о них бродило множество слухов, неправдоподобных в большинстве своем.

– Привет! – сказала она с профессиональной развязностью. – А я тут мимо как раз проходила, слышу: люди.

– Ведьма! – воскликнул старик вполголоса и плюнул, выразив свое отношение.

Ведьмочка коротко улыбнулась под капюшоном. Она услышала шепот старика, а только того ей и нужно было. Уверенно подошла к кострищу и присела на корточки.

– Ой! А вы тут кашей ужинать будете?! – поинтересовалась она и нагло вытащила из-за пояса деревянную ложку.

– Ты, вижу, тоже кашей ужинаешь, – сказал Принц. – Тогда швырни еще раз молнию и разожги костер – дрова намокли.

Ведьма некоторое время разглядывала в упор Принца, надеясь смутить. Напрасно.

– ОБЫЧНО, – проговорила она многозначительно, – меня ни о чем не просят.

– Это потому, – вмешался тут же старик, перетряхивая намокшее имущество, – потому, что ведьму просить – себя дважды наказывать.

– Вырви листочки и разожги, – посоветовала она, тыча в книжку, которую старик бережно обтирал замызганным рукавом.

– Э-э, нет! – старик сцапал книжку и прижал ее к себе. – Ей цены нет!

Ведьмочка не поверила ему. Одежда старика обносилась и потеряла всякое представление о цвете, на балахоне тут и там виднелись неаккуратно заштопанные пестрыми лоскутами дыры. Шляпа грозила развалиться на днях. «Вряд ли у него есть что-то ценнее его шкуры», – подумала ведьмочка. Она помолчала, придумывая, как отвертеться, но в животе урчало.

– Ну, ладно.

Встала, простерла руки кверху, и щелкнула пальцами. С неба сорвалась белая молния и ударила в костер, осыпав все кругом снопом искр. Рогожа на старике затлела. Ругаясь, он скинул ее и принялся топтать ногами. Некоторое время ведьмочка с удовлетворением наблюдала за ним, затем поглядела на второго. Тот даже не шелохнулся.

– Какая непогода сегодня, – сообщила она таким тоном, будто это не было делом ее рук. – Жуткая гроза! Но в этих местах иногда случается.

Ей не ответили. Старик, потушив свою рогожку, сел на нее, отер пот со лба и пожаловался:

– Промок до нитки, опять завтра спину не разогну.

Принц понял его намек и молча вынул пробку, плеснул в оловянный стаканчик и протянул ему. Старик выпил, передернул плечами. Принц, тем временем, открыл котелок, и от запаха каши с мясом у ведьмочки потекли слюнки. Она придвинулась ближе и первой зачерпнула ложкой варево. Принц и старик не отстали от нее, и все трудились, пока котелок не опустел.

– Кому же это я обязана ужином? – ведьмочка засунула ложку обратно за пояс.

– Меня прозвали Звездочетом, – ответил старик. Набитый живот и стаканчик настойки привели его в благодушное настроение. – А его – Принцем.

Ведьмочка взглянула на Принца и усмехнулась, мол, знаем мы таких «принцев»! И оказалась гораздо ближе к истине, чем та пухлая вдовушка, у которой Принц и старик гостили на той неделе.

– А ты, значит, ведьма? – старика потянуло на разговоры.

– Ведьмочка, – скромно поправила она.

– Ученица, значит. И сколько пакостей тебе еще нужно, чтобы сдать экзамен?

– Всего триста тридцать три, – гордо произнесла она. – Я набрала сто двадцать девять. Сто тридцатая…

– Не зачет, не зачет, не зачет! – вдруг прокричала сорока.

– Сгинь, проклятая! – прошипела ведьмочка. Сорока закрыла клюв и исчезла в лесу.

Немного помолчали, переживая неловкость ситуации, но старик опять не выдержал:

– Куда путь держишь, ведьмочка?

– Я? А, вон туда! – и она показала себе за спину. – А вы куда идете?

– Мы? Туда! – и Звездочет махнул рукой в противоположном направлении. Он бы махнул рукой куда угодно, лишь бы не идти с ведьмой по одной дороге.

Снова помолчали.

– Поздно, – наконец, произнес Принц. – Пора спать.

Это предложение все нашли своевременным. Принц подкинул еще хвороста в костер, лег на землю, натянув на голову плащ, и некоторое время слушал, как возятся и ворочаются, устраиваясь, Звездочет и ведьмочка. Затем наступила тишина.