Читать книгу Излучение Любви - Наталья Валерьевна Лайдинен - Страница 3

В земле поверженных богов,

Где камня больше нет на камне,

Сверкают пирамиды льдов,

Молчат бессонными веками.

Здесь был когда-то материк,

Который не найти на карте.

Во мне звучит его язык,

В груди гудит вулкана кратер.

И бьется тайная струна

Под панцирем воды и снега:

Взывает древняя страна

К душе небесного стратега.

Я песни соберу твои,

Смогу в них эхом отозваться…

Дочь незапамятной любви

Исчезнувших цивилизаций.

Духи запечатаны в сосуде,

Канул след былинного меча.

Сколько тайн и окрыленных судеб,

О которых суждено молчать!

Отчего не говорят деревья

И скрывают голос валуны?

Все мы в мире – скованные звенья

Истину творящей тишины.

Из которой медленно и трудно,

Как из темной глубины морской,

Выплывает воплощений судно,

Вызывая к жизни образ твой.

И порой надежда в сердце брезжит:

На воскресшем языке молитв

Вместе с нами целый мир, как прежде,

Разомкнув сердца, заговорит.

Всё ярче звезды в зодиаке

Сверкают ночью моряку.

Неспешно имена и знаки

Меня ведут к праязыку.

Мир сложен и многообразен,

Закон его движенья прост:

Незримые трепещут связи

И зерна обращают в рост.

Мы прозреваем год от года,

В ошибках делаясь мудрей.

Глас человеческого рода

Звучит в душе у всех людей.

Мы ищем древний код значений,

Который в подсознанье скрыт:

Очищенный от наслоений

Первоначальный алфавит.

От устья – к чистоте истока!

И к Богу сердцем, напрямик.

Поэта путь, огонь пророка —

Забытый миром праязык.

Я иду тропою крученой,

Как за кистью страсти опасной:

По горам оранжевым, черным,

Марсианским улицам красным,

Пробираюсь желтой пустыней,

Фиолетовым небосклоном

Из глубин мучительно-синих

К берегам спокойно-зеленым.

Ты, на всех наречьях обласкан,

Раздвигаешь знаний пределы.

Вновь сольются души и краски,

Чтобы стать сверкающим белым.

Легко скользнув из космоса на Землю,

Мы в скалах разбудили водопады,

В пустынях диких посадили зелень,

В сердца певцов вложили серенады,

В морских глубинах вырастили жемчуг,

Рассыпались кругом – сверканьем радуг,

Душою мудрой наделили женщин

И в каждом сердце распахнули радость.

Светла печаль божественных амфибий,

Тоска по небу, память Ихтиандра!

Пусть нас с тобой почти никто не видит

За оболочкой плотного скафандра.

Ты нужен мне в спасительном объятье,

Когда я дрогну на краю волны,

И вновь подруг далеких буду звать я,

Рыдать, что мы Луною пленены.

Забыв о том, что племя земноводных

Давным-давно ушло из глубины,

Нет перепонок, плавников природных,

И жабры атмосферой сожжены.

Ты нужен мне, чтобы напомнить веско,

Что кровь наяды стала горяча,

Когда опять с ума сойду от плеска

Воды – и в вечность рухну невзначай.

В тебе мой голос отзовется

Глубинным пением воды.

Мы оба дышим в ритме Солнца,

Но помним блеск иной звезды.

Ты мне открыл просторы моря!

Твои желанья – сквозь мои —

Текут и шелестят, не споря,

На древнем языке молитв.

Как будто я гляжу из-под воды

И чешуей мое сверкает тело.

Там, наверху, горят лучи звезды,

И я тянусь к ним жадно и несмело.

Я слышу перекличку всех китов,

Люблю смотреть, как пляшет афалина…

Но у меня внутри созвучья слов,

Зовет души земная половина.

А с берега, подставив солнцу грудь,

Я все слежу печально за волнами,

Как будто за тобой смогу нырнуть,

И мы забьем прохладными хвостами.

Судьба, наверно, дала промашку:

Между Луной и Землей повисли.

Я спрячу слезы в твою тельняшку,

Ты все мои прочитаешь мысли.

Вокруг царят тишина и холод:

Созвездья ранят, как будто спицы…

Ты примешь блудной души осколок

И снам поможешь осуществиться.

Я из племен глубоководных, тех,

Что от жары скрываются в прохладу,

Из океана движутся наверх

И от людей давно не прячут взгляда.

Нам ненадолго жажду утолит

Феерия посмертных проявлений.

Так жизнь плывет иная – вне земли —

В прапамяти древнейших поколений.

Для тех, кто сны посмеет разгадать,

Морской любви и мудрости не жалко…

И там, и здесь волнуется вода,

Из-под одежд сверкает хвост русалки.

Над миром плен и сон лукавый,

Слова нетленные – вольны!

Твои стихи под слоем лавы

И толщей лет погребены.

Давным-давно истерлось имя,

Пустыней стали города.

Но слух настроенный воспримет

Зов неутешный без труда.

Ты в битвах не нашел покоя

И бродишь всюду, нелюдим,

Оставшийся бессмертным воин,

Сошедший в бездну серафим.

Меня твой настигает голос,

Стегает рифмой изнутри.

Свою судьбу, страданья, образ

Через меня – проговори!..

Почти освобожденный от оков,

Горишь во мгле зарницей откровенья.

Бродячим эхом сумрачных песков

Твой долгий вздох, смутивший сон деревьев.

Я сомневаюсь и порой молюсь:

– Дай новый знак, что встреча – чудотворна!

И разум наш – божественный моллюск,

И я как ты, но у меня есть форма…

В сознанье метит образов картечь.

Как долго ты найти меня пытался!

А я могу облечь дыханье в речь,

Познав любовь межзвездного скитальца.

Я помню дальний край богов,

Увиденный в индейском плаче,

Под покрывалом облаков

Разбросанные Аппалачи,

Твой дух, восставший из оков,

Играющий планетой в мячик.

Каждый решает, что суждено.

В сумраке стонет зверь.

Кто-то опять выходит в окно,

Думая – это дверь.

Переиначив смысл и срок,

Бездне глядит в глаза.

И получает новый урок,

Камнем летя назад.

Комета судного момента —

По сумме роковых причин

Свершилась гибель континента

В кипящей глубине пучин.

Дельфины рассказали точно,

Как долго сотрясалось дно,

И в вакханалии песочной

Мерк постепенно свет дневной.

Для многих расступилась бездна,

И через штормовой кошмар

Уже маячил век железный…

Свидетель битв – Мадагаскар.

Там, где бездна призывает бездну

Языком гремучих водопадов,

Где высоты мудрости небесной

И глубины смерти – вечно рядом,

Вдруг сверкают искры прямо в сердце,

Поднимают в долгий путь обратный…

Точно волны, тронут рунопевцы

Струны жизни – бурной, необъятной.

Мы шли сквозь чащу искажений,

Глухую пелену обид,

Холодный пепел поражений,

Надежд разбитых лабиринт.

Перемещались в неизвестность,

В душе хранили звездный свет…

И принимали бестелесность

В звенящем пурпуре побед.

След звездопада, камнепада —

Ночь безутешная длинна.

Доисторического взгляда

Приотворилась глубина.

В ней заворочались осколки:

– Мы пленники чужих орбит!

Гудят, бормочут без умолку,

Но только их рассудок спит.

В познанье давности рожденья,

Судьбы соседства ли, родства —

Смысл моего происхожденья,

Огонь в сосуде вещества.

Через молитву, по наитью —

Принятье мудрости семей.

Движенье долгое к магниту

Забытой родины моей.

С корнями звездными знакомы

И взяли силу от земли…

Но души древние влекомы

К мирам, откуда мы пришли.

Льдов расколотый сахар,

Звезд застывшие крики.

В небе носятся страхи,

Искажаются лики.

В горле огненном сухо,

Ропот в чреве Авачи.

Гор огромное ухо

Слышит стоны и плачи

Из глубин подземелий,

Где, закованы в камень,

Под охраною змея

Ждут любви великаны…

Куда меня ты, ветер странствий, гонишь,

Каких еще не видела земель?

В моих слезах любви соленой горечь:

Мне море – сон, и море – колыбель.

Мы вышли от подводного причала,

Невыразимой черной глубины.

Меня волна зеленая качала,

А ты смотрел и говорил с Луны.

На небесах сближаются орбиты,

И я душой сигнал любви ловлю…

Раскрылась память, как вселенский свиток,

Легко спешу навстречу кораблю.

Плачу – будет легче дышать,

Принимаю гибель пустых надежд.

Пусть прольется горькой воды ушат,

Из обмана выведет всех невежд.

Надо мной межзвездное решето,

Стержень – память иных планет.

А кругом фальшивое шапито,

Никого из близких, знакомых – нет.

Льдами скован прежде цветущий край,

Жизнь другая, правит закон земли.

Не стучится вестник, забыт Синай,

И пророки молча к отцам ушли.

За тебя держалась как за мечту,

Мачту, в бурях спасенный флаг…

А теперь все чаще грущу, молчу

Оттого, что всё здесь идет не так.

Как я люблю твой тембр гитарный,

Гортанный перебор струны

И взгляд – чарующий, янтарный,

Искрящийся из глубины,

В которой дальний плеск мистерий,

Взрыв чувств и зарожденье форм…

Как обретение – в потере

Священного движенья волн.

Что в глубине земли и вод

Для глаза до поры незримо?

Кто незамеченным живет,

В преданьях еле уловимый?

Мир очень густо населен

В пределах разных измерений.

Из незапамятных времен —

Многообразье воплощений.

И человек – всего лишь часть

Мистерии земных событий.

В узор вселенский и сейчас

Чудесно заплетают нити.

Есть зелень под покровом льда

И храмы посреди пустыни.

Вокруг сады и города,

Неведомые нам доныне.

Однажды ночью ты расскажешь,

Что все пройдет:

Сухая нестерпимость жажды,

И соль, и мед.

Нас за другие горизонты

Ведут следы.

Ты даже слишком дальнозоркий

Из-под воды…

Бессмертие! Дыханье стужи

С чужих вершин.

Одной звезде мы оба служим —

Ты путь свершил

И прошлого закрыл страницы.

– Сияй для всех!

Пусть в новой жизни отразится

Лучистый смех.

Душа буддийским талисманом

Звенит в саду.

Вмещая тайну, неустанно

К тебе иду…

Веков тревожные сюжеты

Меняют очертанья стран.

Живет подводный мозг планеты —

Незримый пятый океан.

Он направляет, возвышая,

Движенья вод и мыслей ток,

Пульс полюсов и полушарий,

Сближает Запад и Восток.

Со звездами созданьем связан,

Земною помрачен тоской,

Вмещает многомерный разум

Мир материнский – и морской.