Читать книгу #СтранаОдесса, или Шутки в сторону! Юмор Натальи Викторовны - Наталья Викторовна Литвякова - Страница 11

– Моё почтение, Семён Григорьич, – возле лавочки остановился сосед.

– Наше – вам, – приподнял кепку на макушкой дед, а затем аккуратно спустил на асфальт бублик рыжего кота. Тот недовольно зевнул и продолжил спать, нервно постукивая кончиком хвоста. Семён Григорьич пригласительно похлопал по освободившемуся месту на лавочке. – Спрашивайте!

– Как ваше ничего?

– Именно! – поднял указательный палец к небу дед. – Таки именно, что – НИЧЕГО, Марк Аркадьич!

Мужчины в унисон вздохнули.

– А где у вас случилось? Вы, я вижу, так спешите к Розе Львовне, аж – волосы назад. Шнурками клацаете по паркету, – нарушил молчание Семён Григорьич.

Марк Аркадьич молча обмахивался шляпой, делал вид, что ему жарко со всех сторон.

– Розочка Львовна три раза хлопала дверцей вашего агрегата. Я лично слышал вот этими вот самыми ушами. Вы представляете силу её мысли, если уж Рыжий подпрыгивал и шипел таки спросонья, шо моя кобра в тыща шесят первом году. Девятьсот. Разве ж так можно относиться к вешчи? Нехай бы дверцой в такси так стучала, как вашим холодильником!

Сосед разволновался – положил шляпу на портфель.

– А шо вы так трындите, Марк Аркадьич? Слово вставить невозможно: разговорчивый, буквально – Фима Шпак после зубного врача. Я, знаете ли, уже устал тут с вами телебомкать языком изо всех сил, – не унимался Семён Григорьевич в надежде на диалог.

Марек пожевал губами, собрал брови в кучу, пригладил волосы. А после подготовки к выступлению выпалил:

– У Розы Львовны появился другой!

Шмяк! – пачка сигарет упала коту на голову, тот подскочил от неожиданности. Выгнулся дугой: мяу, Сёма! Григорьич наклонился, пошарил рукой вокруг.

– Тю на тебя, Аркадьич, ошалапетил? – дед, наконец нашёл потерю. – Глазами таки видел или нафантазировал за признаки?

Марек махнул рукой:

– Чтоб вы так жили, как я фантазирую, – начал загибать пальцы. – По утрам он уже торчит на кухне, первей моего кофа, это как? Розочка бежит до него по первому зову, роняя тапки.

– Розочка? Таки Роза Львовна?

– Бежит-бежит, говорю я вам. Едва услышит чих, уже названивает доктору. А форшмака такого не ела и моя мама в свои редкие, по пятницам, визиты, какой обед готовит Розочка для этой наглой морды. Конечно! Зачем теперь ей Марек? Когда тут такое счастье под боком. На 8 кг, если прикинуть!

– Да тьфу на тебя три раза, внуков тебе на шею, Аркадьич. Забудешь тода и завещание как писать, по три раза на дню! Другой, пфф! До Барсика составить претензии! Иди уже домой и не морочь людям голову, – Семён Григорьевич в сердцах бросил сигарету.

Марк Аркадьич оскорблённо поднялся с лавочки:

– И вам не хворать.

– Тут добрые люди настроились в концерт, пенсне на носе запотело, и нате, – Барсик! Кина не будет, кинщик сдох, – дедок в возмущении подхватил Рыжего под мышку, зашаркал к подъезду. – Ты слышал? Бедный Лев, кому он отдал свою дочь? Шоб я так жил за его щедрость!