Читать книгу Влюбленный Тургенев - Наталья Владимировна Косарокова - Страница 2

Сидеть не стала, усадила Ирину рядом и стала пересчитывать ее наличку. Отдельно сложила рубли, доллары и евро.

– Тебе как?

– Уже лучше.

– На, – протянула ей стаканчик из под сметаны с монетами, – посчитай сама, пока я распечатаю справку по операциям.

– А вы умеете? – удивленно спросила она.

Искоса посмотрела на Ирину, протянула ей лист, чтобы записала, сколько монет выйдет, и повернулась к монитору.

– Я много чего умею, – выбрала из меню нужный документ и послала его на печать, – иначе бы меня сюда не взяли.

В этот момент, водитель таки с помощью оставшихся дам из уже горе ревизии, выломал дверь, и все вошли в кабинет. Ирина протянула монеты и бумагу. Сверила то, что получилось у себя и с тем, что было на справке. Не пошли ни рубли, ни доллары, на хвостик из копеек вообще не обратила внимания.

Старший бухгалтер Надежда раздраженно передернула плечами. Она еще утром просила Наташу не затягивать эту процедуру, потому что у нее раннее свидание с тайным новым поклонником, и она надеялась успеть освободиться задолго до позднего свидания с нетайным старым ухажером. Ей сегодня предстоял нелегкий выбор – окунуться в омут новых, но неизвестных отношений. Или же остаться со скучными и надоевшими, но гарантированно оплаченными старыми. Проблемы накосячившей заведующей кассой ее сильно раздражали.

– Так, – она стала доставать из папки бланки документов, – быстро оформляем акт и пусть идет в бухгалтерию заявление пишет на возмещение.

Ирина всхлипнула.

– Я не могла ошибиться, я работала правильно, у меня сегодня не было крупных сумм, я найду не надо акта.

– Сколько там не хватает? – Спросила Натали из отдела по обслуживанию физлиц, – может она пусть доложит и закончим? А то не то что обед, скоро уже рабочий день закончится.

Наташа еще раз посмотрела на справку.

– Много, так что не доложит, давай, – встала с кресла и предложила за него сесть хозяйке кабинета, – смотри по программе, а я по документам. Будем по операциям проверять.

Оказалось, что она не провела перевод на выдачу как раз сто долларов. Плюс клиент забрал не долларами, а евро. Быстро все допровели и распечатали новую справку на остатки. Вышли как раз ее потерянные десять тысяч. Тут пришлось повозиться долго. Все, что было россыпью, пришлось перелистать руками. Но как не считали, не выходило и все. Глаза Ирины снова наполнились слезами. Наташе ее было очень жаль. Десять тысяч это не сто рублей. Просто так взять и положить их для зарплаты заведующей кассой не смертельно, но ощутимо.

Надежда буравила Наташу злым взглядом, она явно уже нарушила все свои планы на день. Натали скучающе перебирала пачки в тележке, туда было отправлено все, что было запечатано. Ирина сотый раз пересматривала свою ленточку с кассового калькулятора. Она ее уже наизусть выучила и вспомнила все операции, но так и не понимала, куда могла деть деньги.

Вечно это продолжаться не могло. В коридоре ожидали нетерпеливые клиенты. А обслужить их могла только Ирина. Наташа посмотрела на скучающую Ольгу. Она так и не распечатала новых квитанций, а сидела и внимательно прислушивалась к тому, что происходит у заведующей.

Надо принимать решение. Наташа не была сторонницей наказаний и быстрых расправ с провинившимися работниками. Сначала надо выбрать все возможные варианты, а после уже платить. Но деньги любят счет, и касса обязана быть закрыта копейка в копейку. Когда внутренне уже собралась огласить заведующей ее приговор, Натали вытянула из общего вороха пачек одну с сотками.

– Посмотрите! – воскликнула она.

Все разом бросились к ней. Она торжественно держала в руках пачку сотенных и широко улыбалась.

– Надо же, – говорила она радостно, – вот не думала, что так можно было сделать. Только наша Ирина может засунуть и запаковать одиннадцать корешков туда, куда и десять еле входят!

Радости не было предела. Нашли!

Уходя из кассы, Наташа сказала девочкам кассирам, что завтра вместо обеда ждет всех в малом конференц-зале, для разбора полетов. Вернулась к себе за стол. Надо же до конца рабочего дня полчаса. Провели, называется, пробную внезапную ревизию по быстрому.

– Ты слишком добрая, – неприятным злым голосом сказала рядом Надя, – на этой должности нельзя такой быть.

Она никуда не ушла, а сидела напротив за своим рабочим столом и с силой тыкала карандашом по клавиатуре. При этом не стеснялась посматривать на Наташу с явной ненавистью.

– Я не собираюсь с тобой враждовать из-за мелочей, – сказала ей Наталья достаточно твердо, – это работа и ты ее обязана выполнять или хорошо или никак.

Надежда бросила несчастный карандаш и приподнялась на руках так, что весь ее необъятный бюст буквально выпятился вперед. Два баскетбольных мячика, были готовы выкатиться Наталье на стол.

– Тебя сюда взяли, вообще не знаю, за какие заслуги. Здесь нет случайных людей. Сидишь тут – святая простота. Правильную из себя корчишь?

Неизвестно, что Наталье предстояло еще выслушать о себе, но внезапно зазвонил телефон. Надежда резко вздернула трубку и тут же бросила ее обратно на аппарат.

– Иди, начальство тебя вызывает.

Она взяла сумочку и встала из-за стола. Наташа непроизвольно глянула на часы, еще пятнадцать минут рабочего времени. Надя тут же уловила этот взгляд, облизала пухлые губы и состроила бровки домиком.

– Кому-то сейчас вставят большую клизму, чтобы меньше инициатив проявляла.

Она развернулась и пошла на выход из кабинета.

– Слыхала про инициативных? Которых их же инициативы потом, ха, ха, ха.

– Не бери в голову, – на плечо Наташи легла рука главного бухгалтера Валентины Григорьевны, – она завидует.

– Чему?

Валентина Григорьевна работала главным бухгалтером по разным банкам лет сорок. Ей уже шел восемьдесят первый год. Но она поражала своей активностью и живостью ума. Она сюда пришла по просьбе племянников, которые совместно организовали открытие банка несколько лет назад. И пока банк был малоизвестным и только набирал обороты, она налаживала работу многих отделов с нуля. Теперь – то организация была готова выйти из разряда региональных, и планировалось открытие нескольких дополнительных офисов. Валентина Григорьевна задумалась о новой смене для себя. Она сделала больше, чем от нее ожидали, теперь была уверена, ее племянники справятся сами.

– Ты умна, красива, с хорошим образованием. Сюда прошла строжайший отбор. И, единственная на тестах набрала 98 баллов. И по результатам ты показала расположенность к руководящей должности даже выше, чем кое кто от туда.

Она пальцем показала вверх, дав понять что там – на верхнем этаже, сидят те, кого она может подвинуть в должности.

– Знаю, – улыбнулась Наташа, – мне это сразу сказали. Это ни для кого не секрет. Чего Надя такая двуликая? Еще утром я была Натусиком. А теперь вот- святая простота!

– Она просится на мое место.

Наташа понимающе покачала головой. Надя была неплохим бухгалтером. Сильно ветреной и безответственной. Но умудрялась работать без ошибок. Ее как -будто незримо аура успеха окутывала. Некоторые девочки ее очень недолюбливали. Они сидели допоздна, корпели над отчетами, часто не успевали уложиться в смену. А Надежда, не наступило еще и пяти, уже припорошила щечки пудрой, взбила вечно пышную голову и увиляла хвостом, только ее и видели. В конце квартала всем недоплатили премию за ошибки, а у Нади их нет. Она ушла раньше всех, а получила больше. Девочки говорили, что она тайно встречается с хозяином банка Александром. Он мужчина любитель ярких и страстных женщин мимо, такой как Надежда, пройти просто не мог. А как там было на самом деле, Наташе было не интересно. Ей своих проблем хватало.

– А вы что?

Наташа забылась, что ее где-то ждут и уже кулачками подперла щеки. Ей очень нравилась Валентина, так она всех просила ее называть. Возраст над этой женщиной был не властен.

Главный бухгалтер села на Надино место.

– Скажешь! Тут нужна ответственная, въедливая и принципиальная баба кремень. Я пять лет тут фундамент заливала не для того, чтобы семейным бизнесом вертихвостка распоряжалась. Надежда не серьезная.

Наташа посмотрела на Беляеву Натали. Девушка заскочила налить горячей воды из кулера в их кабинет.

– Вон, Наталия Беляева из физотдела. Умнее ее тут нет. Она все на лету схватывает. А как в программировании шарит. Я ею поражаюсь.

– Да, хорошая девушка. Я думала и о ней тоже.

Валентина подняла трубку.

– Тебя потеряли.

Наташа спохватилась.

– Ах, я растяпа!

Быстро побежала наверх, где ее так давно заждались. Остановилась у двери из цельного массива с красивым вырезанным орнаментом. Наташа любила все деревянное и эта дверь ей особенно нравилась. Она всегда, стоило ей увидеть эту дверь думала не о том, что ее ждет распекай, там за дверью, а сколько такая может стоить и что за искусный мастер так все красиво вырезал – ручная работа!

Женщина поправила юбку и постучалась.

В кабинете неожиданно оказалась Надежда. Она сидела за столом напротив Александра Георгиевича и мило улыбалась. Ее рот не закрывался, она как – будто старалась за короткое время сказать очень многое. На месте руководителя, там, где обычно восседал Александр Георгиевич, сидел седой незнакомец с молодым лицом. Он медленно крутил в руках перьевую ручку и заметил Наташу раньше остальных. Его пристальный взгляд убавил Наташину смелость ровно наполовину.

– Наталья Владимировна, – начальник пригласил рукой ей присесть за стол, – у нас мало времени. Так что давайте по существу.

По существу так по существу. Наташа села и положила руки на стол, как школьница. Две пары глаз смотрели на нее выжидающе, а глаза незнакомца просто смотрели немного печально, но пристально.

Тишину нарушила Надежда.

– Так мы долго сидеть будем. Тогда начну я.

Глаза незнакомца переместились с Натальи на Надю и потом на Александра Георгиевича. Мгновенный контакт, а сколько смысла! Наташе показалось, что эти двое всего за один короткий миг успели обсудить многое и уже поговорили обо всем.

– Наталья Владимировна тут человек новый, – начала Надежда, – она пришла в наш монастырь со своим укладом. И сегодняшний вопиющий случай показал ее несостоятельность как начальника кассового операций. Хотя я лично ей много раз пыталась все разъяснить, как положено, работать. Но, у нее личное мнение на этот счет. И вот во что это вылилось. Однако!

Надежда как-то даже повеселела и потянулась плечами вверх, расправляя их шире.

– Давайте не будем судить ее строго. На первый раз, думаю, ей можно предъявить простое предупреждение.

Однако поворот! Наташа никогда не доверяла людям и редко ошибалась. Вот и теперь ее ничего не удивило в ситуации. Надя повела себя как Надя.

Просто Надя не знала Наташу. Кто она и откуда. Что собственно ее сюда привело. Чем жизнь закалила ее волю и характер. А Надя всего за месяц выложила себя всю по полочкам без остатка. Вот гниль, подумала Наташа, и посмотрела на Александра Георгиевича. Гораздо важнее, что скажет сейчас он. А он, молча, слушал. Молчала и Наташа.

– Наталья Владимировна, – нарушил он, наконец, тишину, – вы молчите.

– А что ей говорить? – начала снова Надежда, – она устроила переполох в кассе посреди рабочего дня. В понедельник! Когда заведующая и так тремя потами обливается.

При этих словах у Наташи глаза сузились и напряглись руки. Ах, ж ты, гадина! Подставить решила, да как красиво. Ее глаза неожиданно встретились со взглядом седого незнакомца в кресле руководителя. Он постукивал ручкой по столу и немного улыбался, глядя на нее. Казалось что его тут занимает только Наташа. Ее эта мысль немного смутила. Она начала.

– Вас, Надежда Николаевна, я услышала, спасибо за конструктивную критику. Теперь думаю, настало время говорить мне. С сегодняшнего дня я являюсь официальным руководителем отдела кассовых операций. До этого я была на испытательном сроке. И как вы выразились, устроила несанкционированную ревизию в кассе, исключительно не по собственной воле. Да, мое решение было ее провести. Но приказ был издан не мной о внезапной ревизии, а предыдущим руководителем отдела, коим до вчерашнего дня являлись именно вы. И именно вами были выбраны сроки. Я просто подчинялась приказу. Это раз.

Наташа успокоилась, перевела дыхание и так как ее внимательно слушали, продолжила.

– И два. Если выйти на улицу и поднять голову, то можно увидеть вывеску. Тут не монастырь, не цирк, тут банк. И вести себя тут надо как подобает назначению заведения. В кассе полный бардак! А это головной офис, из которого начнут ответвляться отделения. И именно мы будем их создавать и обучать новый персонал. А как мы научим новых кассиров, когда те, что есть в наличии, работать не умеют. Если вас все устраивает как было, то тогда пожалуйста, вы правы. Давайте заменим вывеску на здании на слово «Цирк» и все будет, как вам Надежда Николаевна нравится.

– Ух ты какая! – округлила от неожиданности глаза Надя.

– Ошибаетесь, – продолжила Наташа, – я гораздо хуже. В кассе устроили проходной двор, у кассиров ключи в сейфах торчат и дверцы открыты. Забегай, хватай что хочешь. Они считают, что им навязывают обязанности, которые не важны! И как мне ранее было сказано, что тут нет посторонних людей, считаю это плохо. Я как новый руководитель не желаю даже слышать о каком-то своем человечке, сама лично буду отбирать своих подчиненных. Мне нужны не знатные, а дельные.

Александр Георгиевич с шумом выдохнул и пристально посмотрел на Надю.

– Вот так, – вытерла она набежавшую слезинку, – взрастишь, отучишь, всю душу вложишь и нож в спину. Не ожидала, Наталья Владимировна, что вы меня так подставите.

– Если я бы хотела с вами что-нибудь сделать, Надежда Николаевна, вы бы тут не сидели, а как минимум в бухгалтерии, наматывая сопли на кулак, писали расписку о рассрочке по выплате огромной недостачи.

Незнакомец восхищенно посмотрел на Наташу и, спрятав пол лица, за ладонью тихо посмеивался. А Александр Георгиевич смеялся не тихо. Он откровенно хохотал. Ему явно представилась картина – «Надя и расписка».

– У вас премилый вырез сегодня, Наташа.

Он отсмеялся и встал. Наташа тут же схватилась за блузку. Она потеряла пуговицу, и теперь краешек кружева так и норовил показать себя миру.

– Наслышаны о ваших сегодня приключениях в кассе, Наталья.

Наташа опустила глаза. Ей показалось, что ее щеки все же покрылись румянцем.

– Мне пришлось перелезть через ограждение. Ире стало плохо.

– Вы сегодня привлекли своими очаровательными ножками к нам просто огромное количество новых клиентов.

Наташа поджала губы и насупилась. Ей стало неловко и стыдно. Она вспомнила, как все проделывала с задранной юбкой. Ох, все сегодня не вылизали из отдела внутренней безопасности, она была на первых полосах просмотра. Ужас! Как людям в глаза смотреть? Беспристрастные камеры все записали.

– Скажете, Александр Георгиевич, – неожиданно она подняла голову и улыбнулась, – мне нечего стыдится! Я думала о том, чтобы оказать помощь человеку. А то, что на мои семьдесят пять килограмм оказалось много падких мужчин, так это говорит, что я еще кому-то интересна в свои почти сорок.

– За доброту, – неожиданно нарушил долгое молчание незнакомец, – бог дает полноту. А у злости, только кости.