Читать книгу Сказки старого шута - Наталья Владимировна Никанорова - Страница 3

Как и обещала сестра Клод, она позаботилась, чтобы у каждой воспитанницы нашлось дело. После утренней молитвы Клара и Гертруда остались помогать сестре Жасинте в трапезной, старшие девочки вместе с сестрой Агнес вышивали пелену для алтаря, Катрин, Мари и Жанну отправили убираться в галерею, все были лишены завтрака.

Жанна яростно протирала витраж, стоя на деревянной лесенке и подоткнув подол, чтобы не мешался.

– Ну, матушка, – цедила она сквозь зубы, – удружила, нечего сказать.

Медовые локоны выбились из-под синего платка и вызывающе торчали, но Жанна этого не замечала.

Мари осторожно мыла окно, забранное решёткой. Её карие глаза потемнели и губы, всегда готовые к улыбке, были поджаты. Задумавшись, она сняла платок и густые чёрные волосы рассыпались по её плечам. Наконец она приняла какое-то решение.

– Бежим, – она потянула сестру за рукав.

Та с готовностью спрыгнула с лестницы:

– Куда?

– Сначала в конюшню к дядюшке Пьеру, а потом нужно навестить Сандро.

Жанна оглянулась в сторону Катрин, девушка сосредоточенно подметала пол и, казалось, ничего не замечала вокруг себя.

Мари недобро усмехнулась и надела платок, вид у неё был далеко не покорный.

– Катрин, – позвала она.

Девушка с готовностью обернулась.

– Тут только что проходила сестра Франсуаза, сказала, чтобы ты, если хочешь, шла к ней, вы будете приводить в порядок монастырский сад с сестрой Клод, она обещала договориться.

– А как же? – Катрин обвела взглядом длиннющую галерею.

– Не беспокойся, – подала голос Жанна, уловившая замысел сестры, – до обеда мы справимся.

– Ну тогда я пошла? – с нескрываемой радостью спросила Катрин.

– Конечно! – хором ответили девочки.

– Далеко ли собрались, красавицы? – приветствовал их дядюшка Пьер. Очевидно, он только что чистил стойла, к стене были прислонены вилы.

– Сестра Клод попросила, чтобы мы сходили за молоком вместо сестры Кристины. Её вчера отвели в больничное крыло, – пояснила Мари.

– Храни её Господь, – перекрестился дядюшка Пьер. – Так что, вот так вас одних сестра Клод и послала?

– Нет, конечно, – подала голос Жанна, – какой вы недогадливый, дядюшка Пьер. Мы пойдём вместе с вами.

– Так мы со старушкой Медоуз, пожалуй, и без вас управимся, стрекозы, а?

– Дядюшка Пьер, – взмолилась Мари, – ну, пожалуйста, нам очень нужно побывать в деревне, возьмите нас собой, а на обратном пути вы нас заберёте.

– Медоуз, ты слышала? – конюх повернулся к кобыле. – А теперь без вранья, что вам там занадобилось? Да ещё среди бела дня? Вы что думаете, я не знаю, кто у меня лестницу таскает, чтобы через стену лазать? Про старые рубахи и штаны моих пострелят, я уж молчу. Ну приспичило погулять, так лазали бы как обычно вечером, когда все спят. А тут на виду у всех! Зачем?

Сёстры поняли, что если они сейчас не придумают правдивую причину, то за стену им не попасть ни за какие коврижки.

– Можем не успеть, – хмуро объяснила Мари. – Ученик оружейника Сандро попался вербовщикам. Его хозяин еле их упросил, чтобы парню дали день на сборы.

Конюх нахмурился:

– Попрощаться, значит, хотите?

Сёстры кивнули.

– Ну, что Медоуз, вот и тебе выпало прогуляться ещё раз. Заодно и за молоком съездим, ты не против? Кобыла фыркнула и покосилась на конюха умным агатовым глазом.

– Ну, пойдём, милая, – ласково позвал её конюх. Вместе с конюхом на телеге девочки беспрепятственно выехали за ворота. У реки дядюшка Пьер затормозил, сёстры спрыгнули.

– Значит, буду ждать около перевоза до второго сигнала колокола.

– Спасибо, дядюшка Пьер!

– Мы быстро, спасибо!

Сандро чинил старый арбалет старика Греньо, вздумавшего приспособить оружие к ловушке на лося. Хозяин вместе с кузнецом вчера на славу угостились вином, и теперь доблестный оружейник спал на чердаке, выводя носом переливчатые рулады. Внезапно сквозь запылённое окно проник яркий луч и на верстаке заплясал солнечный зайчик. Юноша выглянул в окно. По дороге чинно шли под руку две девушки в монастырских одеждах. В руке одной из них блестело зеркало.

Сандро помянул чёрта и прислушался к храпу, доносящемуся с чердака. Убедившись, что его обладатель спит крепко, он сорвал с себя кожаный фартук и бросил его на верстак. Подбежал к ведру с водой, смочил непослушные кудри и выбежал на улицу.

– Доброго дня, Сандро, – поздоровалась с ним жена кузнеца. – Что твой хозяин?

– Доброго дня и вам, тётушка Мариетт, злой, как чёрт. Послал меня в лавку за кувшинчиком русильонского.

– Ты вот что, Сандро, – заговорщицки прошептала тётушка Мариетт, – когда будешь у лавочника, выспроси так осторожненько, с кем это, окромя твоего хозяина, мой мужик вчера пировал. Ну да не мне тебя учить. Сделаешь?

– Постараюсь, тётушка Мариетт.

– Ну беги.

И Сандро припустил вниз по дороге.

Обогнав девушек, он замедлил шаг.

– Что случилось? – спросил он ровным голосом.

– Через неделю по распоряжению настоятельницы мы станем послушницами, – сообщила Жанна.

– Нам нужно бежать из монастыря, – спокойно, словно речь шла о сборе цветов, – сказала Мари.

– Куда? – растерянно спросил Сандро.

– Ну, ты же сам мечтал о Париже, хотел поступить в гвардию короля, – ответила она, – вот и возьми нас с собой.

Сандро запнулся.

– Не оборачивайся, – грозно зашептала Жанна. – Кто мне все уши прожужжал, что ему надоел вечно пьяный хозяин? Кто говорил, что давно бы от него ушёл, если бы деньги были? Так вот, деньги у нас есть, Мари продала свой браслет, ещё осталось жемчужное ожерелье.

– Вы хотите в гвардию? – переспросил Сандро.

– Не в гвардию, – спокойно поправила его Мари, – в Париж.

Юноша задумался. Что ж, это действительно был шанс удрать от вечно пьяного хозяина и чего-то добиться в жизни.

– Завтра вечером встречаемся в районе порта. Капитана можно уговорить, чтобы он взял с собой даму и двух слуг, особенно если подкрепить просьбу звонкой монетой. Сигналом будет трель малиновки.

И Сандро размашистым шагом вошёл в лавку.

Поставив бидоны на телегу, дядюшка Пьер поблагодарил молочницу и отправился к перевозу. Ожидая сестёр, он завёл разговор с перевозчиком о ценах на зерно.

– Нет, ты сам посуди, – горячился перевозчик – работы у меня много, на тот берег переправь, обратно, а из трёх едущих дай бог один заплатит. С некоторых просто брать совестно. Вот к примеру матушка Гризье, знахарка. Уж стольким ей вся деревня обязана. Ведь если бы не она, о прошлом годе мор так бы всю деревню и скосил. Это ж сколько она народу спасла! И после этого с неё плату за перевоз брать? Да я себе скорее руку отрублю. Но есть люди совершенно бессовестные. Вот как наш лавочник. И торгует, а за перевоз нипочём платить не хочет. Так как мне быть? Чем своих детей кормить, спрашиваю? Иногда за целый день едва пару денье заработаю. А мешок зерна нынче целый пистоль стоит! Вам, монастырским, небось полегче.

– Это да, – соглашался дядюшка Пьер. – Но тут тоже как посмотреть. Зерно-то ещё смолоть надо. А мельница аж у села. Опять же, Медоуз у меня уже старовата, много не свезёт. Вот и приходится несколько раз туда-сюда ездить. День ездим, три отдыхаем, тоже не дело. Однако заболтался я, – прервал он сам себя. – Бегут мои стрекозихи.

– Дядюшка Пьер, – закричала подбегая Жанна, – мы пришли! Правда, мы быстро?

– До колокола успели, – ворчливо отозвался конюх. – Залезайте на телегу, да осторожнее, не свалите бидоны.

Подождав, когда пассажирки устроятся, Медоуз тронулась с места. Ехали они медленно дядюшка Пьер не понукал кобылу, понимая, что ей и так нелегко. Вдруг Мари спрыгнула с телеги и побежала в придорожные кусты.

– Тпрру! Стой, Медоуз! Что случилось? – крикнул конюх.

– Дядюшка Пьер! Жанна! Идите сюда, быстрее!

Жанна спрыгнула с телеги и подбежала к сестре. Дядюшка Пьер прибежал вслед за ней и присвистнул. На траве около кустов лежал мужчина лет тридцати в светло-зелёном камзоле, на его левом плече расплывалось тёмное пятно.

– Молодец, востроглазая, – похвалил девочку конюх. – Вот что, снимайте-ка бидоны и ставьте их под эти кусты. Этого молодчика нужно отвезти в монастырскую больницу. А за молоком я потом съезжу.

Через пять минут телега с раненым въезжала в монастырские ворота. В госпитале сестра Франческа извлекла у него из плеча пулю, пробормотав, что раненный потерял много крови и может не дожить до утра. Узнав о самовольной отлучке девочек, сестра Клод рассердилась и отправила их ухаживать за раненным. Но, вопреки её предсказаниям, уже через два часа мужчина открыл глаза и, подкрепившись крепким куриным бульоном, был допрошен девицами пятнадцати лет.

– Где я? – поинтересовался мужчина.

– В бенедектинском монастыре, в Эврё, в Нормандии.

– Давно?

– Часа три, мы вас нашли у дороги, вы были ранены.

Мужчина поморщился и прикрыл глаза, но внезапно попытался приподняться на кровати.

– А сумка, моя сумка, где она? И конь, с ним хорошо обращаются?

– При вас ничего, не было, – ответила Мари, – и коня тоже.

– Дьявол! – выругался мужчина и откинулся на подушки.

– Вы как-то странно говорите, – заметила Жанна, – вы француз?

– Да, – вымученно улыбнувшись, ответил раненный, – я родом из Безансона, граф де Ортвиль.

– Меня зовут Жанна, мою сестру Мари.

– Вашу сестру? – переспросил граф.

– Да, а что?

– Нет, ничего, – с придыханием заверил граф, – просто вы не похожи.

– Вы тоже не слишком похожи на француза, – сухо заметила Мари. – В Безансоне люди не настолько смуглые.

– Просто я недавно из Венеции, – пояснил граф.

– У вас украли сумку, коня, и чтобы вы не дай бог не нашли похитителя, вас просто подстрелили, – кивнула Жанна. – Куда вы ездили?

Раненый поморщился и ответил:

– К жене.

Сёстры переглянулись.

– Месье, – улыбаясь, сообщила Мари, – вы, очевидно, давно не были во Франции.

– Что вы хотите сказать? – удивился граф.

– Только то, что ревнивые жёны так не поступают. Судя по тому, как вы отреагировали на упоминание о сумке, в ней лежало что-то важное. Если вы хотите это вернуть или предупредить кого-то другого, мы с сестрой, пожалуй, сможем вам помочь, но для этого мы должны знать правду.

Граф сделал усилие и приподнялся на подушках.

– Не суйте нос не в своё дело, мадемуазель! – рявкнул он. – И вообще, почему вы ещё здесь? Позовите кого-нибудь из сестёр и ступайте на занятия! После вспышки гнева он со стоном опустился на кровать.

Жанна смочила полотенце и отёрла лицо графа.

– Боюсь, это невозможно, – нежно сказала она.

– Почему?

– Потому, что все сёстры сейчас заняты. В больничном крыле сейчас очень много пациентов. Вам как мужчине предоставили отдельную палату, а нас попросили, чтобы мы за вами ухаживали.

– Кровь Христова! – выругался граф.

– Сейчас вы ничего сами не можете сделать, – подхватила Мари. – Зато мы можем, если вы, конечно, не против, передать вашим близким, что вы на некоторое время задержитесь во Франции. Только кому?

– Моей жене, – угрюмо произнёс граф.

– В Безансон? – уточнила Мари.

– Нет, – поморщился граф, – в Венецию. У неё собственный дом на пьяцца де Ламаре. Дайте воды.

Жанна торопливо протянула ему жестяную кружку.

– Как в Венецию? – удивилась Мари. – Вы же говорили, что приезжали к жене…

– Да! Боже мой, зачем, я вам всё это рассказываю, – простонал граф. – Просто раньше я считал, что у меня их две.

Жанна, услышав такое, налила из кувшина воды в кружку и выпила её сама.

Граф стал рассказывать, ежеминутно прерываясь, картина вырисовывалась следующая. Когда граф был слегка помоложе, чем они сейчас, у него был друг и они оба полюбили одну девушку. Как граф узнал спустя некоторое время, друг к ней сватался, но безрезультатно, она полюбила графа. И тогда друг взялся устроить их брак. Под покровом ночи в часовне их обвенчал какой-то монах. Шли годы, граф вырос, ушёл на войну, потом долгое время служил при дворе короля, вместе с ним попал в Венецию. К тому времени он был уверен, что его жена скончалась от эпидемии. В Венеции он встретил чудесную девушку и после нескольких лет знакомства попросил её руки. Через два месяца его жена должна была родить и случайно через французского посла граф узнал, что его первая жена жива. Само собой, Иветте, так звали вторую жену, граф ничего не сказал, только сообщил, что ему нужно будет отлучиться на недельку во Францию. В Безансоне он разыскал свою первую любовь и нашёл её в добром здравии. Она сняла груз с его плеч, объяснив, что их венчание было незаконным по двум причинам: во-первых, они были несовершеннолетними, а во-вторых, монах, венчавший их, был ненастоящим, с досады заклятый друг графа отыскал какого-то расстригу, совершившего таинство венчания, потому и обряд проходил ночью. Его первая жена давно замужем, у неё трое ребятишек и своему бывшему мужу она тоже желает счастья. Осчастливленный граф уехал от неё, а тут внезапное нападение. Коня нет, сумки тоже, плечо прострелено, а Иветта наверняка изводится от беспокойства.

Граф утомлённо прикрыл глаза и долгое время молчал.

– Напишите ей письмо, – предложила Мари, когда он наконец открыл глаза. – Мы передадим.

– Письмо? – задумался граф. – Попробую. Помогите мне.

Жанна приподняла подушки и граф сел. Из прикроватной тумбочки она вынула пузырёк с чернилами, перо, бумагу и сказала:

– Диктуйте.

– Я сам, – попросил граф.

Он писал с трудом, часто останавливаясь. Наконец письмо было закончено и граф передал его Мари.

– Я, наверно, сошёл с ума, – устало произнёс он, – как вы выберетесь из монастыря?

– Это наше дело, – ответила Мари, пряча письмо, – не волнуйтесь.

– Да, вот ещё, – хрипло сказал граф, – зайдите к графу Дюскере, его дом вам покажут, передайте ему, что письмо похищено, и сразу же уходите. Вы поняли? – настойчиво переспросил он.

– Да, – заверила Жанна. – Мы всё сделаем.

Граф закрыл глаза, девочки вышли из палаты и пошли по галерее. Колокол только что возвестил о начале мессы.

– До вечера ещё далеко, – сказала Жанна, – жаль.

– Наоборот, есть время всё подготовить, – не согласилась сестра.

– Корсаж и юбка уже лежат рядом с костюмами сыновей дядюшки Пьера.

– Нам понадобится только один костюм, – подумав сказала Мари. – Сандро наверняка, купит себе что-нибудь подходящее. Наш конюх, человек небогатый, как и мы, впрочем, но если мы собираемся использовать одежду его сына, я думаю, за неё надо заплатить, как ты считаешь?

– У нас есть деньги, которые мы выручили за браслет твоей матери, – стала вспоминать Жанна, твоё жемчужное ожерелье и…

– Мамина фероньерка, на золотой цепочке, – обрадованно сказала Мари. – Этого достанет на то, чтобы заплатить дядюшке Пьеру за костюм.

– Тс! – предупредила сестра, по направлению к ним шла Катрин.

– О, – постаралась удивиться она, – вы уже вернулись? Как прошла прогулка за монастырскими стенами?

– Замечательно! – ответила Жанна.

– А как монастырский сад? – невинно спросила Мари. – Посадили что-нибудь новенькое?

Катрин закусила губу, но через несколько секунд уже улыбалась:

– Так, ничего особенного, – ответила она, – ноготки и каланхое. Вы на мессу?

– Разумеется,-вежливо ответила Жанна, – ты с нами?

– Конечно, – согласилась Катрин. И девушки продолжили путь вместе.

После мессы девочки получили поручение от сестры Клод зайти в трапезную и хорошенько прибраться там перед ужином. Жанна скоблила столы широким ножом, а сестра, стоя на коленях, мыла полы. Когда всё было готово, Жанна сходила на конюшню за соломой и разбросала её по свежевымытому полу.

– Сестра Жасинта, – позвала она, – у нас всё готово.

Из кухни вышла монахиня с добродушным морщинистым лицом и придирчиво оглядела трапезную.

– Ну, и хорошо. Вымойтесь, приберите волосы и ступайте на кухню. Велено накормить вас отдельно.

Получив по куску хлеба и стакану молока, сёстры молча прошли в угол кухни и уселись на скамью. Нехитрый ужин был съеден в мгновение ока.

– Теперь ступайте к себе.

Девушки поклонились и вышли. Переступив порог спальни, Мари охнула: подушки на их кроватях были изрезаны и на полу валялся гусиный пух.

– Катрин, – сказала Жанна, сжимая кулаки, – ну она сама напросилась.

– Какая разница, кто, – перебила её сестра, – сейчас сюда придёт сестра Клод.

Жанна присвистнула.

– Быстро, помоги мне.

В обрывок наволочки они собрали пух и обрезки материи.

В коридоре послышались шаги. Жанна быстро приподняла одеяло на кровати Катрин и спрятала следы погрома. В спальню вошла сестра Франсуаза.

– Так, так. Надо полагать, вы уже отужинали, мадемуазели?

– Да, сестра, мы только что вернулись из трапезной, – подтвердила Мари.

– Как это низко! – воскликнула сестра Франсуаза. – Воспользоваться доверием бедной девочки, чтобы совершить проступок, мне за вас стыдно! И чтобы не говорила Сестра Клод, я считаю наказание, которое она избрала для вас, слишком мягким. Поскольку вы скоро станете послушницами, вам бы не мешало набраться немного смирения, оно больше приличествует молодым девицам.

Она обвела взглядом комнату, словно хотела найти предмет, источающий названную добродетель и указать на него в качестве примера, но обнаружила совершенно иное.

– А это что? Почему на ваших кроватях нет подушек? Отвечайте!

– Сестра Франсуаза, это моя вина, – ответила Мари. – Дядюшка Пьер в последнее время жаловался на ревматизм и плохой сон. У него очень плохие подушки, твёрдые. И я уговорила сестру отдать ему наши.

– Неужели? Весьма похвально. Я спрошу у него, так ли это.

Сестра Франсуаза направилась к выходу, сказав:

– Но сестра кастелянша сейчас болеет и новых подушек вам придётся подождать, доброй ночи, мадмуазели.

– Доброй ночи, сестра Франсуаза, – хором ответили девушки.

Когда остальные воспитанницы вернулись из трапезной, сёстры уже спали.

– Тише, – предупредила Валерия. Вы их разбудите.

– Подумаешь, неженки, – фыркнула было Гертруда, но заметив суровый взгляд старшей воспитанницы, замолчала.

Минуту спустя Катрин издала такой визг, что не проснуться было невозможно.

– Что ещё случилось? – спросила Жанна.

– Катрин, ты ведёшь себя неприлично, – одёрнула девушку Альбина. – Сейчас сюда весь монастырь сбежится. Что за дьявол у тебя в кровати?

– Это они, это всё они! – закричала Катрин, бросаясь с кулаками на Жанну.

Жанна не смогла отказать себе в удовольствии и залепила ей такую пощёчину, что Катрин села на пол.

– Помилуй, Катрин, – пряча усмешку заговорила Мари, – зачем нам твоя кровать? У нас, слава богу, свои имеются.

Улыбнувшись, Альбина откинула одеяло, на кровати Катрин и увидела изрезанные подушки.

– А вот это уже не смешно, – проговорила она. Вы понимаете, что за это накажут всех? – обратилась она к Мари.

– Неужели ты думаешь, что мы сами себя лишили удобства, чтобы похихикать в сторонке, когда всех будут наказывать? – ответила Мари.

– На вас это не похоже, – согласилась Альбина.

– Похоже, ещё как, похоже! – закричала Катрин. – Они и не такое могут! Они…

– Замолчи, – сказала Валерия, подходя к ней, – а то я добавлю.

Катрин икнула и замолчала.

– Зря ты это, Катрин, – вырвалось у Генриетты.

Валерия быстро повернулась к ней:

– Что ты знаешь? Говори! – приказала она.

– Ничего я не знаю, – попыталась увильнуть Генриетта. Но увидев, что даже Клара смотрит на неё с подозрением, сказала: – Катрин бесится потому, что её обманули. Девушки сказали ей что, сестра Франсуаза, ждёт её чтобы приводить в порядок монастырский сад, а на деле оказалось наоборот, за то, что она отлучилась с места, где отбывала наказание, сестра послала её чистить выгребную яму. А эти девицы, – Генриетта свирепо глянула на сестёр, – гуляли за монастырской стеной.

– Так, – нехорошим тоном произнесла Валерия, обращаясь к Катрин. – И ты не нашла ничего лучше, как подставить всех, изрезав им подушки?

– А вы, – поддержала, её Альбина, – прекрасно знали, что ждёт Катрин, и отправились на прогулку?

– Я считаю, что нам не нужно их замечать, всех троих, – сказала Клара.

– Пусть они всё приведут в порядок и ложатся спать, – вынесла свой вердикт Валерия. – И если я услышу хоть звук недовольства от кого-либо из этой троицы, попрошу сестру Клод рассудить, как нам быть с виновными в таком случае.

В монастырских кельях давно погасли огни, обитель погрузилась в глубокий сон. Но не у всех эта ночь выдалась спокойной. Проклиная свою бессонницу, конюх выбрался во двор, подышать свежим воздухом. Через некоторое время он замёрз и собрался уходить, как вдруг заметил женщину, в монашеском одеянии, поспешно идущую через двор.

– Вот те раз, – прошептал дядюшка Пьер узнав сестру Клод. Ей то чего не спится? Он сделал несколько шагов и притаился у здания библиотеки, справедливо полагая, что оттуда лучше видно.

Сестра Клод подошла к монастырским воротам. Не дожидаясь, пока она их откроет, через стену перепрыгнул мужчина.

– Ты слишком долго, – упрекнул он её.

– Прости, Рикар, меня задержала мать-настоятельница.

– Старушенция ещё не спит? – удивился собеседник.

– Прошу тебя, будь повежливее, когда говоришь о ней, – одёрнула его сестра Клод, – матушка только что отошла ко сну. Зачем ты пришёл на этот раз? Ведь ты клялся именем нашей матери, что оставишь меня в покое.

– Обстоятельства, милая сестра. Обстоятельства. Кажется, вы проявили излишнее рвение в делах милосердия.

– Объяснись, – потребовала сестра Клод.

– Вы приютили в своём монастыре преступника, графа де Ортвиль.

– Мы оказали помощь раненому, которого к тому же ограбили разбойники, – возразила монахиня.

– Ах, так он вам ещё не представился? – удивился Рикар.

– Сестра Франческа, говорила, что он не приходил в сознание, а с девушками, которые ухаживали за ним, я не разговаривала. Какое преступление он совершил? Убийство?

– Нет, здесь дело политическое, сестра, у него должно быть письмо, весьма важное.

– При нём ничего не было, – сказала монахиня.

– Совсем?

– Совсем.

– Дьявол, – выругался мужчина. – Кому он мог его передать?

– Послушай, Клод.

– Сестра Клод, позволю себе напомнить.

– Что? Это неважно. Сестрёнка, я прошу тебя, как только он очнётся, выспроси, где живут его родственники, и дай мне знать голубиной почтой.

– И ты оставишь меня в покое?

– Да, – ответил Рикар.

– Обещаешь?

– Ну, конечно, когда я тебя обманывал?

– И почему я тебе верю? – вздохнула сестра Клод.

– Потому, что мы одной крови, сестрёнка.

– Уходи.

– Я жду твоего письма, – напомнил Рикар, проходя в приоткрытые ворота.

Дядюшка Пьер со своего наблюдательного поста видел всю сцену, но, увы, не смог расслышать ни звука, расстояние было слишком большое. Но лицо незнакомца, так лихо перепрыгнувшего через стену, ему удалось разглядеть, и теперь он ломал голову, где мог его видеть.

Весь следующий день Сандро позже вспоминал как сумасшедший. В самом деле, сбегать в село на ярмарку, купить себе костюм, правда, довольно поношенный, и пару плащей, слава богу, что хозяин опять был у лавочника, привести в порядок все инструменты и верстак, запастись кое-какой провизией на дорогу, ограбив хозяйский погреб. Очевидно, поэтому он и не заметил, как день склонился к вечеру. Хозяин опять шумел во дворе, ругаясь с женой кузнеца, проходившей мимо их дома. Так что пришлось выбираться через узкое окно, которое выходило на пустырь позади дома. Сбросив мешок, Сандро спрыгнул на поленницу, а оттуда на землю. Пригибаясь, побежал вдоль невысокого забора. Убедившись, что на улице нет народа, быстро зашагал.

Придя в порт, он слегка скривился от запаха, витавшего в воздухе: пахло смолой и протухшей рыбой. Пристроившись около перевёрнутой лодки, он стал ждать и невольно уснул, трель малиновки заставила его подскочить. Перед ним стояла улыбающаяся Жанна в наряде городской дамы и высокий юноша в потёртом костюме, явно из прислуги, впрочем, не раз уже виденный учеником оружейника.

– Жанна, Мари, ну наконец-то!

– Тс, – предупредила Мари, – не так громко. Я не Мари, а Анри, привыкай.

– Тебе придётся называть её так целый месяц, чтобы не вызвать подозрений у капитана, – поддержала её Жанна.

– Месяц, – поразился Сандро, – почему? Ведь до Парижа всего два дня пути.

– До Парижа да, – согласилась Мари, – только нам придётся сделать сначала небольшой крюк и заехать в Венецию.

– Куда? – Сандро не поверил своим ушам. – Вы что, с ума сошли?

– Нужно передать письмо жене одного дворянина, – пояснила Жанна, – сейчас он ранен и находится в монастыре.

– С вами не соскучишься, – заметил юноша, – интересно, чем вы собираетесь платить капитану? Одно дело поездка в Париж, это стоит дешевле, чем вояж в Венецию, одного вашего браслета, пожалуй, не хватит.

– Да, – спокойно сказала Жанна, – но у нас есть ещё жемчужное ожерелье.

– А на обратную дорогу?

– Для нас главное попасть в Венецию, – заметила Мари, – а как оттуда выбираться, будем думать потом.

– Замечательно, – Сандро развёл руками. – Что ж, я знал, с кем связываюсь. Одних я вас не отпущу и не надейтесь, но если вы хотите сказать, что я должен носить женское платье, то я категорически против, – продолжал юноша.

– Он прав, – неожиданно севшим голосом,-сказала Мари. У тебя должна быть горничная.

– И где мы сейчас достанем платье? Между прочим, у нас денег только на проезд, – сказала Жанна.

– У меня есть немного, – ответил Сандро, – пришлось продать два арбалета.

Он вытащил худенький кошелёк и извлёк из него два пистоля.

– Ждите меня здесь, – попросила Мари, – я быстро. И пошла в сторону дороги, где стояли домики рыбаков.

Через полчаса, когда Жанна уже начала терять терпение, а Сандро с тоской думал зачем он связался с этими взбалмошными девицами, их окликнула высокая девушка, в коричневой юбке, корсаже и льняной рубашке, волосы были спрятаны под белый чепец.

– Ну как?

– Ничего, – одобрил Сандро, – для горничной небогатой дамы сойдёт. Я думаю, что капитан не станет особенно придираться.

– Мне удалось сэкономить целый пистоль, – похвасталась Мари. – Держи.

– Однако время поджимает, – заметил Сандро. – Пошли уговаривать капитана.