Читать книгу О возлюблении ближних и дальних - Наталья Волнистая - Страница 27

Давеча приятельница Ю. со слезой в голосе вопросила, люблю ли я животных.

Я поспешно открестилась от любви.

Ю. обвинила меня в черствости и поинтересовалась, не затесались ли по неосторожности в мой круг общения приличные люди, тоскующие по забавным пушистым зверюшкам. Она с радостью доставит им полный комплект (очаровательная морская свинка, клетка, запас корма, бонусом бутылка сухого мартини). Прямо к порогу, в любое время дня и ночи.

Вопросы оказались следствием новогоднего визита свекрови Ирины Генриховны. Нежно любимая свекровь заявила, что детки не должны развиваться в отрыве от живой природы, там, где отрыв, из деток вырастают футболисты и чикатилы, потом родителям на улицу выйти стыдно, жаль, что непутевая деткина мать этого не понимает, хотя чему удивляться.

И вручила подарок, добавив, что выбрала самую симпатичную девочку. Настоятельно советовала докупить мальчика, чтоб девочка не скучала. У скучной морской свинки тяжело на сердце, у нее тускнеет мех и крошатся зубы.

Замечу, что одна детка заканчивает военное училище, вторая – школу, а в доме проживают человекообразная по духу собака Монстра, три кота и один попугай.

– Все бы ничего, но как гляну – вылитая Ирина Генриховна, одно лицо! Когда ест, вот так же носом – дерг, дерг! Непосильные для моего возраста психологические нагрузки, на сердце камень, мех потускнел, зубы на очереди.

Ладно свинка.

Один молодой человек, Дмитрий, в детстве был осознанным хулиганом, проклятием школы и окрестностей. При вручении ему аттестата математичка Любовь Петровна всплакнула от счастья расставания.

Потом Дмитрий вырос, отслужил, стал дальнобойщиком, накачал кучу мускулов по всему телу и занялся суицидо-направленными видами спорта – парашют, сплав по горным рекам, непроизносимое восточное единоборство, правилами которого разрешено все, кроме откусывания голов.

Друзья долго думали, что бы такого экстремального подарить ему на день рождения. И пришли с террариумом и гондурасской молочной змеей Глафирой.

Дмитрий малость опешил, но красная, с поперечными черными полосочками Глафира так трогательно выглядывала из-под коряжки, что сердце его растаяло.

За полгода Глафира превратила личную жизнь Дмитрия в руины.

Девушка Лика напугала Глафиру и соседей своим визгом и, отвизжав положенное, крикнула:

– Или я, или она!

Девушка Инга визжать не стала, пригляделась к Глафире и сказала:

– Вау, какая кожа! Супер! Как думаешь, одной змеюки на клатч хватит?

Девушка Оля пыталась накормить Глафиру сыром дор блю.

В июле Глафира заскучала. Доктор-герпетолог не утешил:

– Ей лет двенадцать, солидный возраст, все там будем.

Через неделю Дмитрий нашел бабушкину деревянную резную шкатулку, уложил в нее скончавшуюся Глафиру и повез хоронить за город.

В электричке напротив него села какая-то очкастая дылда. Дмитрий узнал в дылде отличницу Митрофанову, ябеду и задаваку. Дылда с содроганием признала в амбале Дмитрия, придурка и приставалу.

Но годы, подходящие для дергания за косички, подножек и прицельных ударов портфелем по голове, канули безвозвратно. Пришлось разговаривать. Разговорились. И Дмитрий не называл Митрофанову заучкой и дохлятиной, а делился своим горем. И Митрофанова не сверкала презрительно очками, а заглянула в шкатулку и сказала:

– Бедная! Не люблю змей, боюсь их, но эта такая беззащитная. Я на дачу еду, хочешь, за малиной похороним, там хорошее место, за малиной.

– Ты, Митрофанова, прости, что я такой дурак был.

– И ты извини, что я такой дурой была.

И они вышли на станции Койданово вместе.

А у одной женщины в квартире жил одомашненный муж по фамилии Волков. Сколько она его не кормила, все равно в сторону посматривал. И однажды, сентябрьским вечером, Волков глянул в окно, за которым висела круглая холодная луна, потом на жену, взвыл и ушел к лесоводу Анне Т.