Читать книгу Пара разговоров и четыре танца - Наталья Юрай - Страница 2

С нетерпением глядя на то, как карета Репниных разворачивается во дворе, Лиза прикусила губу: ей нравился Владимир, что сейчас спрыгнул с подножки. В его приятном лице считывала девушка основательность и твердость характера, не было в молодом человеке и ужимок нынешних модников, которые так злили Елизавету, считающую, что за ними скрывается пустота мыслей и души.

– Ляля, он приехал! Приехал!

– Элиза, ты уверена, что готова принимать ухаживания Вольдемара? Неделю тому ты отвергала любые знаки внимания.

– Он так хорош, Ляля, так красив, неужели ты не видишь? И не сама ли ты устраивала наше знакомство?

– Отпираться не стану, но вот Кирилл…

– Да что же вы с утра мне своим Тумановским в лицо тычете. Пустой солдафон и сухарь. Видно же, что ни порадоваться от души, ни погоревать не умеет, в разговоре вечно скачет от одного к другому и ведь не желает становиться лучше, Оля! Нет, с таковым-то мужем со скуки умру совершенно!

– Да разве же в скуке дело, – Ольга Левашова плотнее закуталась в индийскую пашмину, за которую её муж заплатил баснословные деньги. – Вовсе не в скуке, моя дорогая.

– А в чём? Я не для смеху спрашиваю, а искренне, Ляля. В чём же дело?

– В чувствах. В душевной привязанности. С любимым человеком скучно не бывает. Можно молчать и даже не смотреть на него, но испытывать сердечное тепло, что он рядом, с тобою, здесь. От этого на душе такое счастье несказанное! А что до Кирилла, так он отчего-то в твоём присутствии совсем другим становится, ужели ты уже так нравишься ему, а, Элиза?

– Оставь, Ляля, смеяться! Вовсе не смешно!

Забежавшая горничная доложила о прибытии Репниных – матери и сына, и Лиза думать забыла о Тумановском. Вчера вечером, стараясь соблюдать смиренный тон, она объясняла отцу, что, судя по всему, нашла идеального кандидата в мужья. Мать, с которой девушка уже успела переговорить до того, с тревогой смотрела на мужа, на лбу которого заложилась суровая складка, обычно говорившая о недовольстве. Граф Протасов в эту самую минуту думал о том, как преобразилась младшая дочь и какой взрослой и понимающей свой долг выглядит сейчас. Острое сожаление о скорой разлуке пронзило сердце пожилого мужчины. Все дети выпорхнули из родового гнезда, разлетелись, покинули родителей. Но нет ни отцу, ни матери успокоения от этого: старший сын Лев, названный в честь деда, умер от оспы, средний – Александр, переживает смерть жены в родовом имении, Ольга всё бездетна, Ксения, следуя за мужем, окончательно обосновалась в Италии, сын Павел делает карьеру во флоте и не помышляет о семье и детях. И только на Лизу с надеждою смотрел отчаявшийся понянчить внуков родитель, только она была способна воплотить мечту о большом семействе, что собирается в малой гостиной попить чаю и побранить милых сердцу озорников за сломанные игрушки или недоеденный омлет. Граф Николай Сергеевич Протасов вздохнул:

– Верно ли я понимаю тебя, Лизонька, что нам скоро и сватов ждать?

Лиза, которая до этого в красках описывала впечатления от матери Владимира, чуть не поперхнулась.

– Коли позволите, папенька!

– Ну, так быть по сему! Думаю, пора приглашать Репниных к нам на ужин, а вы уж с маменькой выберете дату.

И вот теперь Лиза волновалась о том, какое впечатление отец составит об её избраннике. В круговерти, что началась со вчерашнего дня, девушка совсем потерялась и едва успевала вставить пару слов. Начищалось серебро, кухарке ежечасно посылались уточнения про блюда, горничные сбились с ног, выбивая пыль из ковров и взбивая диванные подушки на морозе. Протасовы готовились к серьезном переговорам, но Лизу это не радовало, а скорее пугало. А уж когда слуг отправили смахивать тенёту с хрустальной люстры в большой гостиной, девушка окончательно почувствовала, как горят мосты позади неё, и отступления теперь совершенно невозможно. Ну и пусть! До этого всю неделю Владимир приезжал с милыми маленькими подарками, пока ещё не объявленной невесте и её сестре устроил катание на коньках по замёрзшему заливу, проехался верхом с Дмитрием и Лизой по парку, и, по докладам Ольги, теперь только и было обсуждений в салонах, что о скором сближении двух старых родов – Протасовых и Репниных.

***

Вопреки обыкновению, Дмитрий молчал. Их перемирие с Ольгой вышло замечательно тёплым, оттого теперь они лежали в постели и, соединив руки, никак не хотели вставать и приниматься за обычные свои дела. Но женщина не смогла удержаться от вопроса:

– Ты снова надулся из-за Репнина?

– Ну, так коли не нравится он мне, Оля, что же, смириться?

– Нарочно говоришь так? Видит бог, я тоже люблю Тумановского, но ежели Лиза сама выбрала свою судьбу, отчего же ты не хочешь уважать её волю?

– В клубе только и разговоров о карточных долгах и распущенности Вольдемара. Долги – не диво, да и борделей на всякого любителя всегда хватало, однако же более всего беспокоят меня речи Владимира, что передают верные люди. Будто и не жениться он собрался, а скаковую кобылу прикупить, что принесёт ему баснословный выигрыш. Вот ответь-ка ты мне: видишь Елизавету за этаким-то мужем?